— Нет у меня юбок и платьев. Я их не ношу, — не дослушала перечисления Гермиона.
— Напрасно, — вынесла вердикт Эви. — Мужчинам нравятся загадки, а брюки… сразу всё и показывают. Не дело это, чтобы мисс носила брюки.
— Но ничего другого у меня нет, — упрямо ответила на это заявление Гермиона. — А то, что есть, уже я могу назвать откровенным по всем параметрам. Подарки подруги.
— Значит, надо купить или сшить, — припечатала Эви. Услышав шаги, обе замолчали. Эви, потому что всё уже сказала. А Гермиона, потому что было над чем подумать. Поэтому ужин прошёл в молчании.
Поблагодарив за вкусный ужин, Гермиона отправилась терроризировать библиотеку. Уж больно любопытно было, почему профессор отказывается называть её по имени. Его-то она и не планировала звать Северусом, но насчёт себя ей хотелось выяснить.
— Нужная вам книга стоит на второй снизу полке на соседнем стеллаже. Обложка — зелёная, — проинформировал Снейп, войдя в гостиную, совмещающую в себе еще и функцию библиотеки. Сам же он не спешил браться за книги, хотя, как заметила Гермиона, каждый вечер выделял время для чтения. Но сегодня зельевар сразу сел за стол. Три послания он писал долго. Очевидно, взвешивая каждое слово. Потом послания по очереди относил филин. И, лишь когда всё было отправлено, Снейп позволил себе заняться поиском подходящей книги.
Тем временем Гермиона уже почти дочитала то, что её интересовало. Оказалось, всё достаточно просто: имя является ключом к человеку. Тот, кому позволено называть вас по имени, получает ключи от вашей души, энергии, тела и мыслей. Такое обычно позволяется близким родственникам или любимым. Тем, к кому не страшно повернуться спиной и кому вы рискнёте открыть мысли, сердце и душу. Об этом знает светлая магия, но молчит. Этому не учат. Ещё больше об этом знают тёмные маги. Но даже они стараются не играть с этой властью. Последствия иногда бывают непредсказуемыми. Домовым эльфам позволено называть хозяев по имени, но лишь с приставкой «хозяин». Это другая форма, и воздействие тут идёт на того, кто говорит, а не на того, к кому обращаются.
— Сэр, у меня есть вопрос, — Гермиона решила, что раз уж она ученица, то имеет право спрашивать то, что не ясно. Не встретив сопротивления, девушка озвучила его: — Почему вы позволили Волан-Де-Морту называть вас по имени?
— Во-первых, тогда я не обладал информацией, с которой вы сейчас ознакомились. А во-вторых, он не особо спрашивал. То, что я это позволил, было ошибкой. И я вполне за неё расплатился. Во время учёбы я много кому позволил называть себя по имени. Но больше я так ошибаться не намерен, и вам, мисс, не советую.
— Но ведь я вам доверяю, профессор, — попыталась отстоять свою точку зрения Гермиона, за что схлопотала взгляд, полный жалости и укора.
— Это лестно, мисс Грейнджер, — только и сказал на это Снейп, ожидая новых вопросов.
— Поэтому в Хогвартсе ко всем ученикам профессора обращаются по фамилиям? — посетила Гермиону догадка. Вопрос этот появился ещё на первом курсе, но вот ответ нашёлся только сейчас.
— И поэтому тоже, — кивнул Снейп. — А ещё таким образом ученикам давали понять, что теперь они достаточно взрослые и от них ждут соответствующего поведения.
— Что ж, это сработало, — воспоминания о далёком первом курсе вызвали у Гермионы тёплую улыбку.
Северус понимал, что ему стоит уделить оставшееся до сна время выбранной книге, но оторвать взгляд от мечтательно улыбающейся девушки почему-то не получалось. Может, потому что он редко в последнее время видел столь открытые положительные эмоции? А может, этот эффект создало наложение на искреннюю улыбку слов: «Я вам доверяю»? Чтобы выбраться из этого плена, нужно было развеять наваждение. Чем Северус и занялся.
— Ещё вопросы, мисс Грейнджер?
Гермиона вынырнула из своих мыслей и смутилась, но вопрос всё же озвучила:
— Сэр, а что вы читаете?
— Освежаю в памяти заклинания, — честно ответил Северус. — Я давно их не практиковал, так что вспомнить не помешает.
— Это из-за встречи с Блейзом и Тео? — очередной вопрос не заставил себя ждать.
— Да. Я предпочитаю быть готовым к возможным осложнениям, — Снейп и хотел бы не замечать волнение своей собеседницы, но это было выше его сил. Совсем недавно он позволил шпионским навыкам вновь вылезти из глубин, куда он их запрятал после войны, и они не дремали, а постоянно держали в тонусе и подмечали малейшие детали.
— Тогда мне, наверно, тоже надо бы вспомнить…
— В этом нет необходимости, — перебил её Снейп. — Я взял вас под свою опеку и смогу защитить. Вы же сказали, что доверяете мне, — не удержался от колкости Снейп. — Так что выбросьте эти глупости из головы. Лучше расскажите мне о вашем проекте. Я пообещал быть вашим куратором, но до сих пор не знаю, чем именно вы занимаетесь. Ведь путей решения вопроса множество. Какой из них вы выбрали?
— Зелья, напитанные энергией слов, — ошарашила Гермиона. — Но не в том понимании, к которому все привыкли. Пить их будет не нужно.
— Вы очередной раз меня заинтриговали, мисс, — Снейп заложил между страницами своей книги перо и закрыл её. Теперь его внимание безраздельно было направлено на ученицу. Обычно Снейп ей и рта раскрыть не давал, а тут приготовился внимать. А сама мисс Грейнджер расцвела, поняв какое счастье ей привалило: глаза сияли под стать улыбке, но внешняя собранность так же была очевидна.
— Давайте я буду рассказывать всё с самого начала, а вы, по ходу, будете задавать вопросы, — получив согласный кивок, она пододвинулась на одну сторону дивана. — Профессор, мне было бы удобнее, если бы вы сели рядом. Некоторые вещи мне проще нарисовать, чем объяснять их устройство «на пальцах».
— Насколько я помню, ваш словарный запас нельзя назвать недостаточным, — отозвался Снейп, но просьбу ученицы выполнил, заодно снабдив девушку пергаментом. От пера она отказалась, достав из кармана джинсов маленький, но заточенный карандаш.
— Итак, как я уже говорила, изначально идея принадлежала Нотту. Но я копнула глубже. Вы наверняка знаете, что мои родители… — на это месте голос Гермионы дрогнул, но разбираться ещё и с этим сейчас Снейп не пожелал. И так в голове огромное количество оперативной информации скопилось. — В общем, они маггловские зубные врачи. Поэтому в детстве я перечитала очень много медицинской литературы. И отталкиваться я начала именно от идеи, что отсутствие магии — это просто симптомы «болезни» и надо искать лечение не для этих симптомов, а для причины. Поиск причины привёл меня к ДНК. Оно есть в каждой клетке тела и несёт в себе информацию о родителях, о виде (ну там — человек, кентавр, гном), и много ещё о чём, — тут девушка и вправду стала рисовать эту странную модель ДНК. И Снейп мысленно поаплодировал находчивости девушки, потому что объяснить такое «на пальцах» человеку, далёкому от медицины, было бы крайне сложно. — В течение жизни информация в ДНК накапливается и сама её структура тоже подвержена изменениям, ведь сам человек в течение жизни меняется. Это естественный процесс. Но можно повлиять на ДНК и извне.
— Я так понимаю, вы нашли то, что надо изменить, и теперь надо найти возможность как это сделать. Так, мисс ГреЙнджер? — полюбопытствовал Снейп.
— Да, профессор, вы поняли правильно, — одарив Снейпа тёплой улыбкой, Гермиона продолжила: — Так вот, я нашла ген, отвечающий за магию. У сквибов, кстати, он тоже есть. Но из-за нечётного количества генов в структуре ДНК, ген, отвечающий за магию находится в спящем состоянии. Вроде и есть, а вроде — не работает. И вот тут я пришла к выводу, что надо бы сделать так, чтобы число генов стало чётным, как у волшебников, у которых магия действует, работает.
— Какой-то из генов придётся сломать? — выбрал самый простой вариант Снейп из того, что вертелось в голове.
— Я бы не стала так рисковать, — отрицательно покачала головой Гермиона. — Мало ли что мы сломаем? Но можно попытаться воздействовать на ДНК, чтобы появился, вернее — вырос ещё один ген. Тогда их станет чётное количество и, по идее, магия должна проявить себя.
— И как вы собрались воздействовать на клетки организма? — нахмурился Снейп. — Я бы подумал на заклинания, но ведь вы уже сказали о зельях, так что…
— Через кровь, сэр, — отозвалась Гермиона. — Изменения в крови обязательно влияют на весь организм в целом и, соответственно, на каждую клетку в частности. Только это должны быть не очень сильные изменения. Иначе организм будет не подстраиваться под изменения, а бунтовать, болеть и так далее.
— В таком случае, концентрация зелья должна быть небольшой, — включился в Снейпе зельевар, рассматривая возможные варианты.
— Нет, концентрация должна быть большой, — возразила Гермиона. — Потому что это не надо будет пить, надо будет, чтобы пациент вдыхал пары зелья. Так, по моим расчётам, оно будет действовать максимально быстро, но не вызовет отторжения.
— Минусы вашей разработки, мисс? — по-деловому поинтересовался Северус.
— Возможные аллергические реакции отдельных больных, — бодро отчитывалась Гермиона. Потому что не считала это препятствием, а всего лишь ещё одним вопросом, который надо постараться решить и на который надо найти ответ. — А ещё — отсутствие испытуемых.
— Но откуда-то же вы брали свои данные? — с каждой новой фразой ученицы Снейпа всё больше затягивало любопытство. Ведь это не мелкое исследование, это целая научная работа! И он может в этом поучаствовать. Ну и как тут удержаться?
— Целитель Сметвик позволил мне покопаться в медицинских картах сквибов и тех, кто потерял магию в результате несчастного случая.
— Но ведь это могут быть единичные случаи, — в Снейпе говорил профессионал, учёный, который тоже частенько опирался на теорию.
— Если бы вы знали, какое количество карт моя команда перелопатила, вы бы так не говорили. Анализ данных есть в наших сводных таблицах, — защищала работу своей команды Гермиона. — Образцы живой крови нам, как вы понимаете, никто не дал. Волшебники — те ещё параноики, но не мне их судить. После близкого общения с тёмными магами, я тоже мало кого к себе подпускаю. Война оставила свой отпечаток. Кстати, это ещё одна причина, по которой я была против принудительного рождения детей.
— Подробности, мисс Грейнджер, — Северус, мечтавший об отдыхе, когда разговор в гостиной с девушкой лишь начался, теперь и думать о нём забыл. Столько идей, столько информации и, главное, генератор этих идей перетягивал всё внимание на себя. Какой уж тут отдых? А вот подробности — это да, как раз то, что было нужно.
— Каждые близкие, вернее сексуальные отношения обязательно накладывают свой отпечаток. И не только на сердце и душу, но и на ДНК. После «развлечений» Пожирателей Смерти, генофонд магической и маггловской Британии сильно пострадал. Нам всем и так придётся всё это теперь расхлёбывать, но если ещё и дети будут нежеланными, то лучше от этого уж точно никому не станет. Я уверена, что любовь родителей может свершать чудеса, а вот нелюбовь — добьёт всё хорошее, что ещё есть и что можно попытаться исправить.
— Что ж, если бы общественность знала о ваших мотивах, врагов бы у вас значительно поубавилось, — без тени улыбки заявил Снейп. И не удержался от мучившего не только его вопроса: — Скажите, мисс, а можно ли таким образом привить магию Магглам?
— Нет, — без колебаний ответила Гермиона. — В ДНК магглов нет гена, отвечающего за магию.
— А как же тогда можно объяснить маглорождённых волшебников? — не унимался Снейп. Он тоже любил задавать вопросы, тем более, когда ответы мог дать собеседник, и их не приходилось вытягивать.
— Очень просто, сэр, — Гермиона наконец-то улыбнулась. — По чьей-то линии у родителей были в предках маги, или у кого-то были сексуальные отношения с волшебниками. К рождению детей это могло и не привести, но повлиять на структуру ДНК — запросто.
— Ещё какие-нибудь идеи? — вопросил Снейп, заметив, что девушка пытается украдкой зевать.
— Да. Ещё я подумала, что проще всего воздействовать на детей. У них клетки будут легче поддаваться воздействию, да и самих клеток меньше, чем у взрослого человека.
— Чувствую, оценкой «выше ожидаемого» мне не отделаться. Превосходно, мисс Грейнджер, — похвалил Снейп. — Ваши идеи достойны воплощения. Но не сейчас. Нам с вами ещё предстоит сперва приготовить сложное зелье, чтобы вылечить ваше магическое истощение. Так что — отправляйтесь спать. Кстати, мисс Грейнджер, как вы отнесётесь к тому, чтобы мистер Нотт вернулся в вашу команду?
— Положительно, — пожала плечами Гермиона. — Но при одном условии.
— И каком же? — зная запросы своей ученицы, Снейп напрягся.
— Если он не будет пытаться снова меня убить.
========== Глава 14 ==========
Несмотря на то, что на сон было выделено критически мало времени, Снейп проснулся довольно рано и даже умудрился выспаться. По пути из своей комнаты до кухни Северус отметил, что в доме стало уютнее. Поразмыслив на эту тему, хозяин дома пришёл к выводу, что «повинны» в этом женщины, что живут сейчас на его территории. Вернее, представительницы женского пола. В доме определённо стало чище, постоянно вкусно пахло, и появилась возможность дискуссировать не только с собой. Чтобы не говорил Снейп окружающим, ему не хватало живого человеческого общения. И вот теперь это появилось.
Ещё Северус подумал о том, что мисс Грейнджер как-то уж больно органично вписалась в его жизнь и дом. Она не потребовала выделить для себя места, стараясь максимально использовать то, что он ей предложил. Все её вещи помещались в выделенной комнате, даже в единственной на весь дом ванной комнате, её вещи заняли не используемый Северусом уголок, где она сама навела идеальную чистоту, а теперь соблюдала порядок. Она ни разу не помешала хозяину дома и всегда благодарила за проявленное внимание к ней и к её нуждам.
Откровенно говоря, Северус не любил работу преподавателем по двум причинам: она оставляла очень скромное количество времени на его любимые исследования, и он не получал отдачи от учеников. Да, они его боялись и выполняли его задания, но за время обучения ни один студент не захотел создать что-то своё. Его крестник интересовался зельями ещё до поступления в Хогвартс, но даже он ни разу не подошёл к процессу зельеварения творчески, предпочитая пользоваться уже готовыми рецептами.
И вот тут на сцену выходит Грейнджер. Магглорождённая, заучка с феноменальной памятью и завидным трудолюбием. При поглощении и воспроизведении материала, уже написанного кем-то, она, тем не менее, всегда имела своё мнение практически обо всём. И Северус только сейчас, работая с ней бок о бок, узнавая о ней больше, понял, как именно надо было учить эту девчонку. Ей не надо было затыкать рот, чтобы она, не дай Мерлин, не процитировала слово в слово все книги, которые прочла, готовясь к уроку. Надо было просто спросить, а что она сама думает по этому поводу? Или, всё ли её устраивает в этом зелье, и если нет, то как именно она бы предложила изменить то, что не нравится. Ещё в самом начале преподавательской карьеры Северус пытался задавать ученикам такие вопросы, но все как один отвечали, что их всё устраивает. Только некоторые из слизеринцев, которые не так сильно его боялись, пояснили такую точку зрения тем, что «глупо спорить с авторитетами» и «раз это напечатали в книжке, значит это идеальный вариант». После безуспешных попыток донести до детей, что всё должно совершенствоваться, он забросил это дело и просто продолжал сам экспериментировать и создавать новые зелья, а ученикам лишь давал уже готовое, мол запоминайте и повторяйте и на этом всё.
Гиппократ Сметвик очень ценил Снейпа именно за творческий подход и идеальное исполнение. Бывали ведь случаи, когда помочь могло лишь одно сильное зелье, но на какой-либо компонент у пациента была аллергия, или требовался дополнительный эффект, а второе зелье плохо сочеталось с основным, и вот тогда Северус создавал аналог, но без «побочных эффектов» или «с дополнительным бонусом». Да и вообще, он переделывал многие зелья с тем, чтобы уменьшить их стоимость, но улучшить качество. Качество всегда было в приоритете.