Для Дека это было хуже, чем казалось на первый взгляд. Новая метода, которую он отрабатывал целый год, предполагала время от времени касаться днищем грава земли. Каким бы грязезащитным ни был материал нижней части, некоторые датчики все равно забивались глиной. Машины начинали хуже определять поверхность, после прыжка грузно плюхались на брюхо, вытрясая из гонщика все внутренности. Стоило зацепить скат, летели во все стороны липкие брызги, а поведение грава на скользкой поверхности становилось непредсказуемым. Дек не мог заставить себя намеренно усаживать гравилет в эту жижу. Новый стиль и без того не стал для него своим, о нем приходилось постоянно себе напоминать. А тут как подумаешь, что при маневре снова начнет мотать из стороны в сторону… Привычная Деку классика требовала, в основном, движения вверх и не заставляла касаться дороги. В дождь – самое то. Вот только сил уходит слишком много. Ну да ничего. Немного осталось продержаться.
За завтраком Аена обещала прийти на гонку, но вид у нее при этом был настолько мученический, что Дек ее отговорил. Сегодня не стоит мокнуть под дождем, вот завтра, в финале… Прожив целых двадцать лет женой знаменитого гонщика, Аена так и не сумела полюбить грависпорт. Думала, наверное, выходя за него замуж, что он перебесится, что это у него пройдет. Не прошло. Теперь это, видимо, навсегда.
Дорога до стадиона не заняла много времени, вот только сырость портила настроение. Возле гостиниц, ангаров и стартовой зоны уже вовсю копошился народ. Дек сумел незаметно проскочить мимо репортеров, вышедших на охоту с утра пораньше, и укрылся в раздевалке, где уже собралась вся команда.
Было еще рано для старта, и гонщики собирались неторопливо. Даддер и Кирпси, перебрасываясь дежурными остротами, прилаживали экипировку. Кьяр сосредоточенно проверял ремешки шлема. Выглядел он на этом Чемпионате иначе, чем на прошлом, да и вообще не так, как весь нынешний год. Внешне все такой же хмурый, и все равно заметно, что внутри у него полный покой. Наверное, подумал вдруг Дек, он просто принял решение. Определился, как ему действовать, и сразу перестал дергаться.
Удивительно, но только теперь, когда почти пришло время расставаться, Дек вдруг начал понимать своего напарника. Почему он раньше думал, будто Кьяр скрытен, весь в себе, никаких чувств наружу? Вот же он, весь открыт, все эмоции на лице. Просто он на самом деле такой, полностью в игре, и ни о чем другом не думает вовсе. Даже сейчас, пока одевается, мысленно уже там, на игровом поле. Хороший будет капитан для команды. Хоть и странноватый с точки зрения цивилизованного мира.
Дек не знал точно, о чем Кьяр на самом деле думает, но зато видел, что он делает. Дав слово помогать, напарник больше не пытался сыграть на себя. Выкладывался полностью, чтобы позволить Боссу победить. Дек забросил оба мяча, в квалификации и четвертьфинале, и сегодняшний, несомненно, тоже за ним. Такой помощник, яростный, самоотверженный, знающий по собственному опыту, что нужно делать с мячом, – именно такой нужен, чтобы одержать эту победу, последнюю и главную. Дек неожиданно для себя взглянул на напарника по-новому: пусть и немного снисходительно, но зато благодарно, – и вдруг не удержался, окликнул:
– Кьяр!
Тот настороженно оглянулся. Будто ожидал, что Дёрт сейчас прицепится, начнет высказывать какие-нибудь претензии. Дек усмехнулся.
– Просто хотел сказать, что ты отлично играешь. Вчера ты здорово сработал, если сегодня у нас получится что-то подобное, за полуфинал можно не беспокоиться.
Он видел, как поползли вверх брови Даддера. За несколько лет в команде парень никогда не слышал от Босса подобных слов. Все, что следовало сказать, говорили менеджеры и тренеры. А со стороны капитана это как бы само собой разумелось: раз мы победили, значит, молодцы. Кьяр тоже глядел недоуменно. Но этот не постеснялся прояснить ситуацию.
– Почему ты это говоришь?
– Просто подумал, что пора это сказать, – улыбнулся Дек. – А почему нет? Даддер, не смотри на меня так, ты тоже отлично сыграл.
– А я? – тут же вскинулся неугомонный Кирпси.
Дек улыбнулся и выразил одобрение только жестом, но и этим своего товарища вполне удовлетворил, судя по довольной физиономии.
Оставив команду в приятном недоумении, Дек прихватил шлем и первым вышел из раздевалки навстречу журналистам.
***
Молодой лидер «Таки-Тэйн» Сэми Хэми был счастлив уже тем, что удалось дойти до полуфинала и сразиться с самим Деком Дёртом. Он, хоть и старался изо всех сил, но всерьез рассчитывать на победу не мог. Чего нельзя было сказать о капитане «Майэна». Хьорно Дэзза, однажды примеривший полосатую куртку чемпиона, теперь мечтал снова ее вернуть, так что вместе со своими товарищами устроил «МТА» настоящую мясорубку. Пожалуй, спас команду лишь тактический гений Тожно. «Майэн», несмотря на все свои достоинства, всегда страдал недостаточной слаженностью действий.
Дек нагнал Тэнса, когда тот, заляпанный грязью, пробирался сквозь толпу фотографов и репортеров от ангара к гостиничному комплексу. Хлопнул соперника по плечу, и Тэнс устало улыбнулся в ответ.
– Все, как планировалось, – весело сказал Дек. – Завтра встретимся и посмотрим, кто тут главный.
– Ты же Босс, – усмехнулся Тэнс.
– А ты всего лишь скромный чемпиона Мира, – в тон ему отозвался Дек.
– Тэнс! – послышался вдруг тоненький голосок. – Тэнс, ты дашь интервью?
Гонщики оглянулись. Девушке явно пришлось встать на цыпочки, чтобы выглянуть из-за плеч стоящих перед ней фотографов, и она отчаянно махала рукой, пытаясь привлечь к себе внимание. Тэнс удивленно приподнял брови, а потом улыбнулся и махнул рукой в сторону гостиницы: выбирайся, мол туда. Девушка исчезла из виду. Дек проводил ее удивленным взглядом: кажется, видеть ее прежде не доводилось.
– Хорошая знакомая? – спросил он у Тэнса. Тот пожал плечами.
– Не особенно. Журналистка из какого-то маленького каройского издания, однажды брала у меня интервью. Хотя знакомство полезное. Вот возьму и заведу себе личного летописца, – Тэнс ухмыльнулся. – Который будет писать то, что я рассказываю, а не то, что ему кажется эффектным.
– Не преувеличивай, – рассмеялся Дек. – Не так уж они перевирают. Ладно, беги к своей журналистке. А я тут с серьезными людьми пообщаюсь.
И он повернулся к репортерам, с непривычным терпением дожидавшимся окончания диалога.
Этим вечером каждая из команд-финалистов выпустила собственный пресс-релиз. Тактические менеджеры дали оценку собственной игре, соперникам, ходу Чемпионата в целом. Журналисты любили задавать вопрос, в чем команды видят свою силу, что помогает им побеждать, и менеджеры дали ответ. Герк выделил строгую дисциплину «Галактики», тщательную подготовку, внимание к мелочам, отличное техническое оснащение. Тожно обозначил атмосферу полного доверия в «МТА», проработку тактики, личные качества игроков и уникальный стиль капитана. «И автопилот», – немедленно добавили свой комментарий болельщики.
Пока зрители пикировались в сетях, пока эксперты высказывались с телеэкранов, Дек Дёрт ехал домой по вечернему, залитому дождем городу. Мокрая дорога блестела в свете фар и фонарей, но в средней, не скоростной полосе ее почти не было видно, так плотно шел поток гравов. Люди в седлах кутались в разноцветные накидки. Грав Дека не походил на гоночный: с широким мягким седлом, даже со спинкой, – выдвинь ее, откинься назад и лети себе неторопливо, не дергая скобу и позволив рулить автоматике. Именно так Дек и поступил, и никто из летящих рядом не заподозрил бы в нем великого гонщика. Сейчас ему было не до того, чтобы демонстрировать свое умение. Он устал. Немного ныла спина, да и ноги, несмотря на комфортную посадку, чувствовали себя не слишком уютно. В какой-то момент он даже подумал, что на самом деле не очень удобно, когда гонка проходит у тебя дома. И позавидовал Тэнсу, который наверняка уже забился в уютный, теплый уголок со своим неизменным вязанием. Еще вопрос, кто из них будет завтра более свежим!
Дек с неудовольствием вспоминал сегодняшний матч. Три своих промаха. Три! В игре с «Таки-Тэйн»! Кьяра, который с мрачным упорством все возвращал мяч капитану, чтобы дать ему еще шанс. Вспоминал, как пот заливал глаза, несмотря на холодную погоду. Как дрожали от напряжения руки. Скверно это все. Как успеть восстановить силы до завтрашнего утра?
***
Утром к Деку пришло полное и окончательное понимание ситуации.
Он мог храбриться вчера перед журналистами и Тэнсом. После гонки все чувствуют усталость. Но если ты едва встал с постели, а тебе уже хочется лечь обратно, это дурной признак. Спортсмен не может называться профессионалом, если не понимает, о чем говорит его собственный организм.
Дек сидел на кровати, уставившись в стену невидящим взглядом, и удивлялся тому, что не испытывает сейчас черного, всепоглощающего отчаяния. Оно должно быть, а его нет. Дек признался, наконец, себе откровенно, что знал это с самого начала. Все это знали, но потакали его упрямству единственно из уважения к легенде. Как там сказал Кьяр? У нас называют дикарями тех, кто не признает очевидных вещей? Так может, пора признать?
Обидно уходить вот так, снова остановившись в одном шаге от цели. Почему же именно этот шаг так и не удалось сделать? Разве проще межнациональные чемпионаты по игре с мячом? А ведь удавалось выиграть. Но там он добывал славу для тертанского грависпорта, не для себя. Победитель межнационального чемпионата не носит никаких отличий. Может, в том и дело, что он хотел красоваться в полосатой куртке, хотел слишком сильно, до одержимости. Судьба? Психология? Теперь уж не разобрать.
Обидно, но еще обиднее остаться в памяти тем, кто всю жизнь тянулся, но не смог не только дотянуться, но и признать поражение. Запомниться упрямым глупцом, не сумевшим вовремя остановиться. Проигравшим битву, которую он сам назвал главной в своей жизни. Нет. Дек хлопнул себя по коленям и решительно поднялся. Эту дуэль он обязан выиграть. На своих условиях.
***
Чтобы рассказать гонщикам придуманную тактику, Герк явился в раздевалку. Он уже потер руки и принялся излагать отличный, по его мнению, план, как Дек прервал его на полуслове.
– Погоди. Твоя тактика не годится. Сегодня все будет не так.
– То есть? – запнулся Герк.
– Сегодня мы должны сыграть на Кьяра.
Вся команда уставилась на него круглыми глазами.
– Дек, сегодня финал, – осторожно напомнил Герк.
– Я в курсе, – сухо отозвался тот.
– Сегодня должен забрасывать ты!
– Давай начистоту, Герк. – Дек вздохнул, поудобнее устроился на скамейке, прислонился к стене. – У меня ничего не выйдет. Я закончился. Ты это знаешь. Я это знаю. Я так и не научился ездить экономно. Да и поздно уже было меня переучивать. И хватит делать вид, что все хорошо. Не помню, чтобы когда-то чувствовал себя настолько мерзко. Я промахнусь с двух шагов, даже если мне никто мешать не будет. «МТА» не даст нам развлекаться, как вчера «Таки-Тэйн». Если мы сможем завладеть мячом, у нас будет только одна попытка. Я не смогу. Но Кьяр сможет.
– Но ведь… – Менеджер окончательно растерялся. – Ты так мечтал об этом! Ведь у тебя не будет другого шанса.
– Все дело в том, что у меня его и сейчас нет.
– Ты хорошо подумал?
– Полагаешь, я принял бы такое решение, не подумав?
Некоторое время они смотрели друг другу в глаза. Менеджер первым отвел взгляд, вздохнул и обернулся к Кьяру.
– Ты сыграешь?
Тот кивнул, все еще не способный ничего сказать.
– Мы будем действовать так, будто играем на меня, – снова заговорил Дек. – Кто-нибудь передаст мне мяч, и я его доставлю до кольца. А там отдам Кьяру. Мы их запутаем. Даже такой гений, как Тожно, не сможет предположить, что бросать буду не я.
– Это верно, – пробормотал Герк, задумавшись.
– Полосатая куртка должна достаться нашей команде, – веско припечатал Дек. – Я согласен уходить только на таких условиях.
***
Тэнс изо всех сил пытался сосредоточиться. Не замечать всех этих людей, рвущихся из-за барьеров, не слышать их криков. Он уже так далеко прошел, столько всего преодолел, просто немыслимо споткнуться сейчас! У него только одна попытка. Стоит проиграть сегодня, и уже не получится установить такой замечательный рекорд.
У Дека, подъехавшего к стартовой черте, было философски-отрешенное выражение лица. Казалось, он вовсе не заинтересован в исходе сегодняшнего поединка. Это опасно, подумал Тэнс. Часто именно с таким настроением и выигрывают самые сложные гонки. Кьяр, остановившийся рядом с капитаном, выглядел сосредоточенным, но он просто не бывает другим на старте. Тэнс улыбнулся соперникам, чтобы посмотреть на их реакцию. Дек ответил вежливой светской улыбкой, будто они встретились где-нибудь на презентации. Кьяр не ответил вовсе, поскольку смотрел только вперед и никого вокруг не замечал. Странное у них нынче настроение, решил Тэнс. То ли что-то задумали, то ли уже сдались, не поймешь.
Гонщики выстроились на линии. Совсем немного до гудка. Пальцы вцепились в скобы. Колени стиснули седла. На визорах шлемов – капли дождя. Всего несколько секунд до начала исторической встречи. Старт!
Почти сразу игроки рассыпались поодиночке. И очень скоро послышался в наушниках негромкий стук. Будто где-то там, в кабинете, где сидят у мониторов менеджеры и судьи, кто-то нервно побарабанил карандашом по стойке микрофона. Тэнс усмехнулся. Уловки Герка были ему хорошо известны. Несложно распознать среди посторонних шумов условный сигнал, если точно знаешь, что он будет. Никто из тех, кто однажды играл за «Галактику», никогда не расскажет об этом, – рассказать означает признаться, что тоже в этом участвовал, – но никто и не забывает. Герк подсказал своим, в какой половине поля заметил мяч, и теперь «Галактика» начнет потихоньку стягиваться туда.
Впрочем, у Тэнса оставался вполне законный способ получить ту же информацию, и он им воспользовался.
– Тожно, куда движется Босс?
На такие вопросы можно отвечать. Регламент запрещает подсказывать только одно: местоположение мяча. Менеджер на мгновение замешкался, соображая, как сообщить направление, не выдав при этом собственного шифра противнику, потом решил рискнуть:
«Смотри в сторону восьмерки».
«Решил составить мне компанию?» – тут же насмешливо откликнулся Дек.
– Соскучился, – усмехнулся Тэнс. – Со старта не виделись.
«Тэни, мне куда, к тебе?» – мигом сообразил Барнис.
– Давай. Вместе веселее.
«Кьяр, прикрой Дека. Бери правее», – распорядился Герк. Он уже сообразил, что его бывший гонщик засек условный сигнал, и теперь собирал команду, почти не таясь.
«Вы еще мяч не поймали, а уже расчирикались, как весенние птички», – недовольно проворчал судья. Ему казались подозрительными эти переговоры, хотя он и не мог сообразить, каким образом они указывают на цель.
Первым на мяч вышел Кирпси. Менеджеры перестали таиться, быстро раздали указания, и обе команды, и без того оказавшиеся близко к месту действия, стягивались в кулак. Тожно вел Барниса, которому удобнее всего было догнать игрока с мячом. Герк, волнуясь, гнал туда же Даддера.
Барн прибавил ходу, заметив исчезающую за поворотом черно-белую куртку с номером «4» на спине. Тожно подсказывал, что остальные игроки еще не стянулись сюда, значит, можно успеть отобрать мяч. С мощным ускорением он преодолел короткую прямую, резко сбросил скорость в повороте, рывком развернул грав поперек и снова прибавил. Соперник, отягощенный мячом, прошел этот вираж медленнее, к тому же еще должен был сбавить перед крутым – стена! – возвышением. Барн выжал из своего грава все возможное ускорение и настиг.
Кирпси сбросил скорость слишком резко, и Барн, не ожидавший этого, с полного хода вляпался в его корму. Ударом гравы швырнуло на крутой, почти вертикальный склон холма. Это было все равно, что врезаться в стену. Барн кувыркнулся вперед, инстинктивно выбросил перед собой руки, смел Кирпси и уже вместе с ним влетел в каменистый склон.