Александра, отсев от компании, устроилась в уголке и задремала. Ей нездоровилось. Почему-то в голове вертелась одна лишь мысль, а как там Василёк? Скажите на милость, почему этот парень так стал ей дорог? Нет, это была не любовь, а какое-то другое чувство. Ей хотелось заботиться о нём, опекать юношу, спасать от неприятностей.
Клавдия с Николаем устроились поближе к борту. Женщине намеревалась кое-что рассказать своему спутнику. Они как-то начали разговор, но не успели закончить. Клавдия ясно видела, что мужчина не совсем тот человек, каким хочет казаться. Даже его речь казалась ей какой-то не такой, она понимала, что мужчина не живёт, а играет в жизнь, но, тем не менее, вызывал у неё доверие и желание узнать побольше. Клавдия заметила, что Николай стал как-то странно смотреть на неё, старясь как можно больше времени проводить рядом. Так поступают люди, если к кому-то испытывают симпатию. Клавдия уже пережила потерю супруга, нет, она всегда будет помнить о нём, но жизнь продолжалась, и женщина не собиралась замкнуться в самой себе.
-Николай, - наклонившись к собеседнику, начала Клавдия, - мне хотелось бы поговорить с тобой.
-Что-то случилось?
-И да, и нет. Я тут поразмыслила. Не знаю, что и сказать.
-Говори всё, как есть, - поддержал разговор Николай.
-Мне кажется, Кэтрин не совсем та, за кого себя выдаёт.
-Почему ты так решила?
-Представь себе, помогло моё прошлое.
-Ты что-то знаешь о ней?
-Скорее не о ней, а её матери.
-Я внимательно слушаю.
-Ты, наверное, заметил, как отреагировала Кэтрин на наше появление. Она была абсолютно спокойна и вначале показала, что достаточно глупа, чтобы понять, в какой ситуации оказалась. Затем происходит удивительная метаморфоза: немка просит нас, совершенно незнакомых людей, можно сказать врагов, помочь ей с разводом. Когда она показала мне синяки на руках, я поняла, что это никак не от побоев, как она утверждала, полученных от супруга. Кэтрин была совершенно спокойна, а когда женщина говорит об издевательствах мужа, то обычно сильно переживает. Значит, избавиться от супруга она хотела совсем по другой причине.
-Тут всё ясно, - перебил Николай, - Карл её любовник, состоит в подчинении у Дитриха. Вот она причина. Развод слишком хлопотное дело, а тут, смотри, несчастный случай, и всё готово. Можно выждать некий период времени и, пожалуйста, играй свадьбу.
-А вот тут ты не совсем прав. Всё не так просто. Муж Кэтрин догадывался об этой связи и был не против.
-Откуда ты узнала, вроде подобного разговора у нас с фрау не было.
-Это всё моя прошлая профессия. Я же говорила тебе, что прежде занималась гаданием и тем зарабатывала на жизнь. Узнать тайну Кэтрин было не сложно. Я ведь ещё могу и мысли читать. Правда, только в том случае, если очень и очень постараться. Ещё одно, когда Кэтрин хотела от нас избавиться, она видела в нас потенциальную угрозу своему ребёнку и, как это не покажется странным, Карлу. Именно это и заставило её действовать таким радикальным способом. Там, в её доме, я слышала мысли фрау. Она не слишком хорошо отзывалась о русских, представляя их рабами в своём имении. Вот тут-то меня кое-что насторожило. Немка боялась, что могут прочитать её мысли и поэтому старалась спрятать истинное за необходимым. Отсюда и ненависть к русским. Думаю, она ещё и боялась нас, принимая за некую угрозу со стороны Абвера. Что такое Абвер я, честно говоря, не знаю. Ей как-то раз пришлось встретиться с подобным делом. Будучи на одном из светских приёмов в Берлине, она столкнулась с человеком, который мог читать чужие мысли, и эта встреча была для неё слишком неприятной, чтобы забыть о ней. С тех пор фрау старается прятать свои переживания. Кэтрин могла догадаться о моих скрытых талантах, а, скорее всего, её мать когда-то рассказала о том, как я помогла ей. Отсюда и недоверие. Теперь, когда всё разрешилось, она спокойна и никакой угрозы с её стороны я не вижу и, что самое главное, она стремится попасть в Москву. Очень стремится.
-Интересно, зачем ей это? Там её ждёт холодный приём. В лучшем случае отправят в лагеря, а в худшем… Вот о худшем говорить не стоит. Что ты ещё хотела сказать о Кэтрин?
-Я уловила её мысль. Она постоянно думает о каких-то бумагах, и эти самые бумаги находятся в Москве. Они где-то спрятаны и спрятаны очень давно. Кажется, если я правильно уловила её мысль, в них содержится нечто такое, что очень важно для Кэтрин и её семьи.
-Что за бумаги? Может, речь идти о документах?
-Вполне вероятно, но большего мне узнать не удалось. Её воспоминания закрыты для меня, словно кто-то поставил на них некий замок. Узнать, что она должна найти и где, невозможно. Это сможет сделать только тот человек, который назовёт пароль от «замка».
-Действительно, странно. Может, - Николай не договорил, поразившись даже мысли, которая пришла ему в голову. Конечно, всякое случается, но чтобы такое. Нет, это не может быть правдой! Неужели Кэтрин советская разведчица, в своё время внедрённая к немцам. Это слишком невероятно. Тогда, о каких бумагах думает немка? Может, эти документы каким-то образом касаются Карла? – Да, а как насчёт спутника Кэтрин, что ты прочитала о нём в памяти?
-А вот тут сплошная загадка. Единственное, что я поняла, она его любит и боится потерять, но он, как я знаю, простой офицер без каких-либо амбиций, служит при штабе. Каких-то ценных знаний не имеет. Занимается снабжением во вверенных подразделениях продовольствием. В военных действия не участвовал, автомат в руках, как говорится, не держал, человек спокойный, любит свою фрау, готов за неё пожертвовать собой. Принадлежит к одной из аристократических семей Германии. Богат. Что удивительно, достаточно честен, не пойдёт на сделку со своей совестью. Вот как-то так. Больше мне нечего добавить.
-Да, задала ты загадку. Вот что прикажете с ними делать? Как пленные, вроде и не мешают, а на душе не спокойно. Ладно, дальше видно будет. Не возражаешь, если кое о чём спрошу?
-Если смогу ответить, то, пожалуйста.
-Скоро мы приедем в Москву, я надеюсь, что приедем. Куда ты с племянницей направишься?
-Опять в госпиталь, откуда мы когда-то и выехали на фронт. Там всё знакомо, как-никак расположен он в доме моего брата, - Клавдия замолкла, поняв, что проболталась и взглянула на Николая, желая увидеть его реакцию на сказанное.
-Ты не переживай, - успокоил собеседницу мужчина, - я давно догадывался, что вы не совсем те, за кого себя выдаёте. Забудем о том, что я сейчас услышал. Ты вот сказала, что вы решили вернуться в госпиталь, а дальше?
-А дальше, будем раненым помогать по мере сил и возможностей. Теперь ты ответить на мой вопрос. Что сам собираешься делать?
-Я военный, давал присягу. Сейчас трудно ответить. Одно могу сказать, дня два буду в столице, а потом, куда пошлют. Остановлюсь в родительской квартире
Николай затих и украдкой взглянул на Клавдию. Его давно заинтересовала эта женщина. Ещё ни разу никто так не привлекал его внимания как она. Скажите, вот почему, ему хочется, чтобы Клавдия была рядом, приятно слышать её голос, ощущать тепло её тела. Надо же такому случиться в совершенно неподходящее время. Если бы он встретил Клавдию годом раньше, другое дело. Всё было бы ясно, влюбился. Тут на дворе война, а он думает о любви. Надо сначала врага прогнать, а потом о личной жизни думать. Тем не менее, Николай решился задать вопрос, который постоянно мучил его:
-Клава, - он на секунду завис, а потом продолжил, но голос предательски охрип, - а мы с вами, с тобой ещё увидимся?
-Не думаю, - Николай, услышав эти слова, поник, - что я смогу отлучиться в город, раненых много и они требуют постоянного ухода и мне вряд ли удастся когда-нибудь выбраться, но ты сможешь навестить меня в госпитале. Наверняка проблем, чтобы встретиться там, не будет.
Николай улыбнулся, самые худшие ожидания не оправдались.
-Я постараюсь, - он не договорил, грузовик, дёрнувшись, остановился.
Пришлось спрыгнуть на землю узнать, в чём дело. Борис спешил навстречу.
-Знаешь, - предупредил он вопрос Николая, - там впереди что-то происходит. Следует пока переждать, но здесь, на открытом, месте это будет сделать не так уж просто. Нас видно со всех сторон. Что делать?
-Да, задал ты загадку. Подожди, спрошу, может, наши попутчицы знают. Клавдия говорила, что они бывали в этих местах.
Николай поспешил обратно. Клавдия к этому времени уже покинула кузов.
-В чём дело? – увидев спешащего Николая, поинтересовалась она.
-Борис сказал, что впереди происходит нечто непонятное и нам пока не стоит торопиться. Только вот остановились мы в чистом поле, здесь всё как на ладони. Ты, случайно, не знаешь, где можно спрятать грузовик?
-Так, дай подумать, - Клавдия замолчала, но тут же ответила, - вроде бы места знакомые. Кажется, неподалёку, - оглядевшись, она поняла, что не ошиблась в определении местоположения, - когда-то располагалось имение наших знакомых. Там был каретный сарай. Ехать недолго, но нужно свернуть на просёлочную дорогу.
Николай посмотрел на женщину, покачала головой, и предупредил, чтобы та больше никому не говорила о своём прошлом.
-У нас «бывших» не любят и, если кто узнает, тебе не сдобровать. Поняла?
Клавдия кивнула
-Хорошо, сядешь с Борисом в кабину и покажешь, куда ехать.
Борис был не в восторге от компании, но пришлось терпеть. Грузовик, переваливаясь с бока на бок, въехал, на ухабистую просёлочную дорогу. Как и сказала Клавдия, вскоре показалась берёзовая аллея, ведущая к большому усадебному дому, ощерившемуся выбитыми окнами. Автомобиль затормозил у полуразрушенного крыльца. Все спустились вниз, Борис отогнал грузовик в сарай. Клавдия поднялась по выщербленным ступеням, открыла входную дверь и все попали в захламлённые сени.
-Теперь куда? – спросил Николай.
-Пройдёмте на второй этаж, - предложила Рада, - там я заметила окна с целыми стёклами.
Оставляя следы на пыльном паркете, первыми поднялись мужчины. Карл, как это не покажется странным, не предпринимал никаких попыток к побегу. По всей видимости, Кэтрин смогла убедить его не делать необдуманных поступков.
Поднявшись наверх, нашли комнату с камином. Карла отправили искать топливо для камина, Борис с Николаем притащили из соседних комнат кушетку и пару кресел, выглядевших совершенно непрезентабельно, но на них, по крайней мере, было можно устроиться. Появился Карл с охапкой потрёпанных книг и попросил помочь ему разбить комод, поскольку другого материала на растопку не было. Справившись со всеми делами, разожгли огонь. Стало тепло и уставшие от переживаний, люди задремали. Клавдия успела уловить краем уха, как Николай с Борисом решили дежурить по очереди.
Александра огляделась, заметила какую-то книжонку, неизвестно чем привлёкшую внимание, подняла её, сунула в карман, затем подошла к окну и выглянула во двор. Ей на мгновение почудилось, что внизу стоит солдат с забинтованной грудью и пристально смотрит на неё. Приглядевшись, она узнала в нём Василька. Интересно, откуда он мог появиться? Александра прикрыла глаза, а когда вновь взглянула в окно, во дворе никого уже не было. Только она хотела отойти и устроиться в кресле, чтобы передохнуть, как во двор въехал грузовик с красным крестом на дверце. Однако очертания машины были какими-то размытыми. Ей показалось, что сквозь автомобиль виднеются стены каретного сарая. Тем не менее, на улице стали развиваться события, по написанному кем-то сценарию. Вот появились раненые, которых сопровождали санитарки в белых халатах. Всех стали размещать в кузове подъехавшего грузовика. В одном из солдат Александра узнала Василия, и он вместе со всеми с трудом залез внутрь. Вот-вот автомобиль покинет двор госпиталя. Внезапно распахнулась дверь, на пороге появилась молоденькая девчушка, за ней кто-то виднелся.
-Эй, - крикнула она водителю.
Тот приоткрыл дверцу и спросил, чего ей надо.
-Возьмите ещё одно.
-Кого?
-Михалыча, - появился пожилой мужчина, с трудом передвигавшийся с помощью костыля на одной ноге.
-Ладно, вроде есть место, - согласился водитель, - давайте его в кузов.
Мужчину за руки втянули внутрь. Затем подали костыль.
-Ну, с богом! - пожелала доброго пути девушка-санитарка.
-Ой, Настасья, влетит тебе как-нибудь за твой язык. Ладно, поехали, и тебе не хворать.
Грузовик тронулся, оставив провожающих во дворе. Вот появилась в туманной дымке другая картинка: санитарная машина с ранеными движется по дороге. В небе появляются две чёрные точки, вскоре превратившиеся в самолёты со свастикой. По всей видимости, водитель заметил приближение «Мессеров» и затормозил. Санитарки стали помогать раненым спуститься на землю, чтобы те смогли укрыться в ближайшем кустарнике. Между тем тень от самолётов накрыла грузовик. Быстро, всё произошло очень быстро. Александра даже не успела понять, что случилось. Два разрыва, комья земли разлетаются в разные стороны, автомобиль объят ярким пламенем, стонут раненые, с немым укором уставились невидящими глазами в небо убитые.
Александра поняла, что сейчас видела картину будущих событий. Среди солдат, попавших под фашистские бомбы, был и Василёк. Неужели он погиб? Этого никак нельзя допустить. Следует помочь, но вот как это сделать? Отойдя от окна, Александра едва успела добраться до кресла, как её накрыла пелена безмолвия. Девушка погрузилась в небытиё, в котором была она и её стремление помочь тем людям, которых она только что видела. Клавдия, заметив, что с племянницей вновь происходит что-то неладное, попыталась разбудить её, но безрезультатно.
Между тем, Александра в данный момент находилась совершенно в другом месте. Вот она стоит у ворот старинной усадьбы, превращённой в госпиталь, и наблюдает за раскрытыми воротами, сиротливо прижавшимися к каменным столбам. Через эти ворота пару раз проехали грузовики, затем выехала лошадь, с трудом тащившая гружёную до верха каким-то тряпьём, телегу. Женщины, одетые в потёртые телогрейки, снуют туда-сюда. Одна из них, заметив Александру, остановилась.
-Новенькая что ли? – поинтересовалась она, - к нам на помощь отрядили?
Девушка неуверенно кивнула, а незнакомка продолжила:
-Мне ещё вчера Серафима говорила, что новая санитарка должна подойти с утра. Что-то ты задержалась. А, ладно, чего уж тут. Хорошо, что пришла. Пошли, дел невпроворот. Вчера раненых привезли. Места совсем нет. Говорят, фронт приближается, - тараторила санитарка по пути к зданию, - так вот, решили всех больных подальше отсюда вывезти. Ан нет, всё везут и везут ребяток. Ой, сердечные, совсем ещё мальчишки. Им бы девок по углам зажимать, а они на войне гибнут. Ну, ладно, что-то разговорилась я. Давай за мной, - пропуская Александру, пригласила ту войти внутрь, - пойдём, сейчас переоденешься. А потом уж покажу, что у нас и где. Справишься? Работы много. Есть тяжёлые. Крови не боишься? – и, дождавшись утвердительного кивка, потянула Александру за собой.
Когда девушка переоделась, Ирина, так звали санитарку, провела своеобразную экскурсию по госпиталю. В здании витал тяжёлый запах страдания. Кровати с ранеными стояли в коридорах, кое-кому не хватило места, и их разместили на полу. Солдаты стонали от боли, просили пить. Между ними сновали санитарки, но их катастрофически не хватало. Александра сразу же включилась в работу, кому-то подала воды, кому-то поменяла повязку, а кого-то просто успокоила. Она искала своего знакомого. Василий должен быть здесь, но как его найти среди такой массы народа? Александра остановила девушку, пробегавшую мимо, и поинтересовалась, не будут ли кого вскорости отправлять из госпиталя. Та ответила, что да, и машина за ними уже пришла.
-Они внизу, - махнув рукой на лестницу, сказала девушка, а затем, остановившись, спросила, - а ты кого ищешь?
Александра кивнула.
-Знакомого или родственника?
-Хорошего знакомого.
-Тогда поторопись, скоро погрузка.
Александра бросилась вниз, стараясь застать там Василия. В холле собралось слишком много народа, найти нужного человека было нереально. Прибыла новая партия с фронта и стояла сплошная неразбериха. Вдруг прозвучал чей-то зычный голос: