Черная кошка вспрыгнула на стул рядом с Баки, потерлась о его локоть, вытянула шею, принюхиваясь к чашке.
— Кошки кофе не пьют, — сообщил ей Барнс.
— Она просто проверяет, — объяснил Алька. — Баста всегда присматривает за гостями и проверяет, что они едят и пьют.
На плите шкворчали сразу четыре сковороды. Денис сноровисто нарезал большую красную паприку и зеленый лук. Алька полез в холодильник и достал оттуда два блюда, затянутые пленкой — с сырной нарезкой и с мясной. Снял пленку, вынул из какого-то устройства потрясающе пахнущую буханку хлеба, нарезал ее, переложил в корзинку и поставил на стол. Баки отметил, как слаженно и уверенно двигаются Денис и Алька. Готовить завтрак вместе было им не в новинку. Часто этим занимаются. Интересно, кем они друг другу приходятся? Денису на вид не больше двадцати пяти, Альке двенадцать — значит, не отец и сын. Хотя Денис фейри, черт его знает, сколько ему на самом деле лет. Интересно, почему у фейри русское имя?
Кофе был… да, такого кофе Баки раньше не пробовал. Пряностей в него не пожалели, и это оказалось здорово.
— Стив, это потрясающий кофе, — сказал Баки.
— Я бы предпочел чай, — коротко ответил Стив.
— Черный чай вон в том большом чайнике, а кипяток — вот, — Денис махнул рукой в сторону электрического чайника.
Стив буркнул:
— Спасибо.
И налил себе чаю.
Денис поставил перед Баки тарелку с яичницей из пяти яиц с зеленым луком и паприкой.
— Прости, я не спросил, глазунью ты любишь или болтунью, — сказал он.
— Глазунья в самый раз, — ответил Баки, занося вилку.
Стив начал ковырять яичницу из шести яиц — желтки в ней были поменьше и посветлее.
На некоторое время Баки сосредоточился только на еде. Яичница, и мясо, и сыр, а еще была зелень — вкуснота! Впрочем, Баки был слишком голоден, чтобы разбираться в нюансах вкуса. Когда на столе появились оладьи, он не заметил, но отдал им должное. Слева сидела Баста и внимательно наблюдала, что Баки ест, справа жевал Стив. Алька с омлетом и Денис с оладьями и банкой варенья устроились напротив.
От яичницы остались только пятна желтка на тарелке, и Баки одолевал третью оладью, когда в кухню вошла невысокая юная леди в длинном зеленом платье.
— Доброе утро, мальчики, — сонно сказала она. Поцеловала Альку в щеку, обняла Дениса. — Кофе-кофе-кофе…
— Мама, если ты не поешь, папа опять будет ворчать, — сообщил ей Алька. — Вот Денис сколько оладий нажарил.
— Я бутербродик лучше, — ответила женщина и села за стол.
Баки прожевал и поздоровался:
— Доброе утро.
— Доброе утро, Джеймс. Стивен, доброе утро.
На столе перед ней появилась чашка из тонкого фарфора. Сам собой в нее налился кофе, добавились сливки. Лег на тарелочку синего стекла бутерброд с копченым окороком и веточкой зелени.
— Я Туу-Тикки, — сообщила она.
Баки рассматривал ее со всей возможной внимательностью. Туу-Тикки это не смущало — она спокойно пила кофе и понемногу откусывала свой бутерброд.
Не человек. Еще сильнее не человек, чем Денис. Очень большая радужка. Очень странные линии скул и челюсти. Уши… Баки присмотрелся. Волосы Туу-Тикки забрала в сложную корону из кос, и открытые уши с длинными серьгами были острыми. Как на той картинке в книге сказок. И платье словно из сказки. И украшения — ящерки и листья, вроде бы из дерева. На левой руке деревянное кольцо, похоже, обручальное. Ногти выкрашены в металлически-зеленый цвет.
Пока Туу-Тикки пила кофе, сонно жмурясь, в кухню пришел высокий черноволосый мужчина. К нему Баки даже приглядываться не стал — что это не человек, а фейри, было видно с первого взгляда. Длинные иссиня-черные волосы мужчины сами собой заплетались в косички, тонкая палевая рубашка льнула к коже, словно мокрая, а серег в заостренных ушах у него было еще больше, чем у Туу-Тикки.
— Доброе утро, — радостно сказал он. — Я Грен Эккенер.
— Папа, кофе или чай? — спросил Денис.
Грен задумался.
— Чай. Зеленый. Я сам заварю.
И принялся возиться с чайником и баночками чаев.
Баки к этому времени наелся окончательно, и просто наблюдал. Стив задумчиво размазывал мед по оладье, Алька пил какао, Денис сосредоточенно макал в варенье кусок сыра.
— Когда придет Эшу? — напряженно спросил Стив.
— А кто его знает? — безмятежно отозвалась Туу-Тикки. — Он же котик.
— Обещал с утра, — добавил Грен. — Значит, до полудня точно появится.
— Сейчас, если что, девять, — уточнил Денис.
— Ты сейчас спать? — спросил у него Грен.
— Да. Тяжелая смена была. К вечеру выползу.
— Денис, ну подарки же! — возмутился Алька.
— Вот подарки — и спать, — кивнул Денис.
— А где Бран? — спросила Туу-Тикки.
— На холме. Он у сосны спал, — ответил Денис. — Пришел на рассвете, поел и опять ушел. Сказал, чтобы его подарки оставили под елкой, он потом посмотрит. Сосне, говорит, грустно.
Баки наблюдал за фейри. Обычный утренний разговор обычной семьи. Ну, может, не совсем обычной. В обычной семье Туу-Тикки оказалась бы на кухне первой и приготовила завтрак на всех. В обычной семье вряд ли так спокойно отнеслись бы к тому, что Бран, кем бы он ни был, ночует у сосны, потому что ей грустно. Но в целом — люди как люди. Ладно, фейри как фейри. Странный вид, магия, украшения, лица. Все как положено. А вот еда самая обычная. Просто вкусная, разнообразная и ее много. Баки мысленно кивнул себе, подтверждая: богатый дом. Хотя что он знает о том, как в этом времени маркируется богатство? Может, сейчас все так едят. Великая Депрессия давно закончилась.
Грязные тарелки и приборы исчезли со стола сами собой. Баки налил себе еще кофе и спросил:
— Что я должен за свою руку?
— Это к Эшу, — ответил Грен. — Высокая магия и высокая торговля — это не к нам. Мы просто хозяева дома-у-дороги. А вы со Стивом гости. Вот и все.
— Ничего не знаю ни о какой дороге, — пробурчал Стив.
— Я потом расскажу, — пообещал Денис. — Как проснусь.
— Идемте разбирать подарки! — потребовал Алька. — Джеймс, Стивен, и вы идите, для вас там тоже есть!
Стив в растерянности потер шею.
— Зачем? В смысле…
Баки хлопнул его по плечу.
— Идем, Стив. Рождество потому что — я правильно понял?
— Ну да, — энергично кивнул Алька. — На Рождество всем есть подарки!
========== Глава 4 ==========
Елка была большая и пушистая, пахла хвоей и свежестью, словно только из леса. Она стояла в кадке с мокрым песком, украшенная вырезанными из дерева игрушками, изображающими всевозможных сказочных животных. Стив узнал грифона, гиппокампа и крылатого змея. На самой макушке сидел алый дракон и с любопытством смотрел на собравшихся вокруг елки. Стив даже головой помотал, настолько тот был похож на живого.
Баки плюхнулся в кресло возле елки и вытянул ноги. Ему было очень интересно, какие подарки дарят фейри. К тому же, последний подарок на Рождество он получил еще в довоенные времена.
— Я ничего тебе не приготовил, — виновато произнес Стив.
Баки отмахнулся:
— Не морочься. Ты дожил до нашей встречи — чем не подарок?
Первой подарки раскрывала Туу-Тикки. Ей подарили пряжу. Много пряжи. Очень много пряжи.
— Кто-то сделал магазину рукоделия выручку за неделю, — пробормотал Баки.
Денис подмигнул ему.
Туу-Тикки тем временем накинула на плечи узорчатую шаль, надела резной костяной браслет и принялась рассматривать широкий кожаный пояс сложного плетения. У ее ног стоял горшок с какой-то колючкой.
— Теперь папа, — объявил Алька, вытаскивающий коробки из-под елки.
Первой Грен распаковал длинную коробку, в которой оказались стрелы. Не менее тридцати, как посчитал Стив, когда Грен доставал их из коробки, чтобы рассмотреть. Пока Баки спал, а сам Стив бродил по дому, изучая его, он видел тут луки и необычные костюмы, аккуратно висящие на вешалках. Он уже знал, что они предназначены для ролевых игр по книгам про магию. Но Стив видел и мишени на холме, а стрелы с виду были боевые. Не такие высокотехнологичные, как у Бартона, но вполне серьезные. Не игрушка.
— Какая прелесть, — произнес Грен, доставая из следующей коробки ошейник и браслеты из синей замши с карабинами и стальными кольцами.
Баки прищелкнул языком. Он отлично знал, для чего используются такие штуки. Барнс с любопытством посмотрел на Туу-Тикки. Та хихикнула и показала Баки язык.
— Папа, а это для чего? — заинтересовался Алька.
— Для секса, — ответил Грен.
Алька кивнул и потянул из-под елки следующую коробку.
Стив оторопел. В его время с детьми о сексе не говорили, те узнавали или от приятелей, или, если родители считали нужным, от отца или матери. То, как свободно говорили об интимном в новом мире, было непривычно и… стыдно. Над Стивом шутили и подкалывали, но он не мог перебороть свое смущение, когда в мужской компании травили анекдоты или рассказывали о любовных приключениях.
Баки ободряюще потрепал Стива по колену. Роджерс всегда смущался, как девица, когда речь заходила о чем-то, связанным с сексом. Самому Баки понравился и прямой ответ Грена, и то, что Алька, получив его, не стал углубляться в подробности. Тема не была интересна мальчишке, и Баки считал, что это правильно. Рано еще.
Шуршала оберточная бумага, раздавались довольные возгласы, а Баки с возрастающим нетерпением ждал, что же подарят ему. В этом было что-то от детского предвкушения чуда. Баки и не подозревал, что еще способен на подобные эмоции.
— Для Джеймса, — прочитал Алька и протянул Баки небольшую синюю коробку в серебряных звездах.
Баки наклонил голову. Точно: под елкой было еще несколько похожих коробок. Он уже заметил, что каждый получает подарки в обертке своего цвета. Черная в полумесяцах для Грена, зеленая в шамроках для Туу-Тикки, синяя шотландка для Дениса, алая в сказочных замках для Альки.
Барнс распаковал коробку. Внутри лежала электронная книга в кожаной обложке и провода к ней. Баки хмыкнул, поискал кнопку включения, пробежался по оглавлениям. Разбивка по темам, разбивка по авторам — отлично.
— Спасибо, — сказал он. — Роскошный подарок. Я когда-то любил читать.
— Это еще не все! — Алька важно поднял палец. — Но сначала Стиву, а то он грустный сидит.
Баки покосился на Стива. Обертка очень в его тонах — небесно-голубой и золото.
— Ну, Стиви, что там внутри?
Стив аккуратно распаковал сверток. В нем была здоровенная коробка цветных карандашей. В сороковом году Стив Роджерс душу бы продал за такой подарок. Интересно, как сейчас?
Лицо у Стива было сложным. Радость, неверие, непонимание и восторг — все вместе.
— Акварельные карандаши, профессиональные, семьдесят два цвета, — доложил Алька. — Мы с мамой вместе выбирали.
— Спасибо, — выдавил Стив.
Следующим подарком для Баки оказались беговые кроссовки. Для Стива — два альбома для рисования. Дальше Баки получил синюю футболку с длинными рукавами и хитрым енотом на груди, а Стив — кожаный планшет с кучей навороченных простых карандашей и хитрых штук для рисования. Плеер с залитой музыкой для Баки и голубая футболка с секвойей для Стива. Для Баки — крутые коричневые беспроводные наушники, а для Стива — небольшие тетрадки для эскизов.
Баки потер глаза — внезапно защипало. Повернулся к Стиву. Тот перебирал свои сокровища и кусал губы. В этих подарках был какой-то скрытый смысл, и Баки напрягся в попытке разгадать его. Посмотрел, как Стив пробует заточку простых карандашей на кончике пальца. Просмотрел плейлист плеера — песни на разных языках, большинство языков Баки знал. Что-то это значило, но что?
Стив не удержался, открыл тетрадку и начал набрасывать елку. Баки озарило. Вот оно! Эти подарки — они были Баки и Стиву. Не Капитану Америке и Зимнему Солдату, не супергероям, не сверхлюдям, а просто людям. Людям, у которых есть хобби, есть какие-то свои мысли, а не только щит и металлическая рука, приказ и долг. Здесь даже приметили, что он оказался в этом доме босой.
Вот это послание. Вы — люди. Вы в безопасности. Здесь вы можете быть собой.
Баки наклонился над читалкой, чтобы скрыть лицо. Глаза щипало невыносимо. Ему никто были эти фейри, и он им был никто, но эта забота, это понимание били прямо в сердце.
— Я… потрясен, — выдавил он наконец. — Спасибо.
Эшу сидел в тяжеленном деревянном кресле в саду и вертел на столике пепельницу. Деревянную. Справа от него стоял рыжий в голубом, с серьгами, кольцами, кожаными браслетами. Он представился как Дани. За левым плечом Эшу нервничал и покусывал губы Игорь, тоже в кольцах, серьгах, браслетах, в вышитой рубашке, с красивым венцом из светлого металла, охватывавшем лоб. Дани был фейри в большей степени, чем Игорь, но именно Игорь был наряжен, как принц эльфов из книги сказок.
— Дашь закурить? — спросил Барнс, когда Эшу достал из кармана портсигар.
Эшу толкнул к нему через стол портсигар и дорогую зажигалку. Баки достал сигариллу, принюхался. Коричневая обертка, пахнет медом. Крепкий табак.
— Спасибо, — кивнул Барнс.
В саду было прохладно, но Баки надел новую футболку с енотом и куртку, которая висела в шкафу, и не мерз. У него нервы звенели от напряжения, а рядом точно так же напрягся Стив, но позу Баки принял намеренно расслабленную. Он докурил сигариллу до середины, стряхнул пепел и только тогда спросил:
— Что я тебе должен за свою руку?
Эшу пожал плечами.
— Ничего. Это был подарок Игорю. Игорь, напомнишь формулировку?
Игорь сглотнул, переступил с ноги на ногу и сказал:
— Я попросил, чтобы Эшу подарил мне на это Рождество свободу для Джеймса Бьюкенена Барнса. Чтобы ты был свободен и принадлежал только самому себе. Чтобы над тобой ни у кого не было власти.
К концу голос у Игоря взлетел, он откашлялся. Баки сидел, пытаясь переварить то, что он услышал.
— Погоди, — произнес он. — Погоди. Ты захотел в подарок, чтобы я принадлежал только самому себе?
Игорь кивнул и поправил оголовье.
— Игорь, — тягуче выговорил Дани, — получает все, чего он хочет, кроме одной вещи.
— Слушай, Дани, — с досадой произнес Игорь, — я же понимаю, что это невозможно. Мы сто раз об этом говорили.
Баки дотянул сигариллу до фильтра.
— То есть убрать триггеры и ПТСР — возможно, отрастить заново руку — возможно. Что ж тогда невозможно-то?
— Собака, — уныло признался Игорь. — Я хочу борзую собаку. Только мы музыкальная команда, которая мотается по всей Фазе на маленьком космическом корабле, а борзой надо пробегать пятнадцать километров в день.
Баки рассмеялся. Он ржал и не мог остановиться. Парень может получить совершенно невозможное чудо, просто руку протянув, а страдает оттого, что у него нет собаки!
— И вовсе это не смешно, — надулся Игорь.
— Ну прости, — повинился Баки, так и не успокоившийся до конца. — Нервы. Сколько тебе лет? Или у вас, фейри, года как-то иначе считаются?
— Мне шестнадцать, — признался Игорь, выглядевший на двадцать два.
— А мне за пятьдесят, — добавил Дани, выглядящий так же, — но по меркам фейри, мы еще долго будем несовершеннолетними. Лет до ста.
— Хорошо, — кивнул Баки. — Про свободу я понял. Но это триггеры. А рука? Рука-то?
— Я склонен быть последовательным, — пробурчал Эшу, словно признавался в чем-то постыдном. — Леди Наари была благосклонна. Лорд Эйрик тоже оказался не против. Кстати, совсем забыл, — Эшу поднял откуда-то снизу металлического дракона с распростертыми крыльями и поставил перед Баки. — Это тебе от Эйрика. Зверь из того металла, что был в твоем теле.
Баки протянул руку и погладил дракона по вытянутой морде. Тот внезапно повернулся к Баки и изогнул длинный шипастый хвост.
— Он живой?!
— Магический. Будет реагировать на тебя. Разберешься, как.
Баки снова погладил дракона по морде. Длинный, фута полтора. Дракончик изогнул шею и змеистым движением подставился под ласкающую руку.
— Ладно, — сказал Баки. — Хорошо. Спасибо, Игорь. Но… почему? Как ты вообще узнал? И триггеры?
— Их выложили в интернет неделю назад, — неохотно сказал Игорь. — Ну, в вашем поэке.