– А какую должность при дворе Его Величества Соэру хотели бы занять Вы, энн Тэрону? – обратился к нему Ако.
– Я бы взял на себя военное руководство королевской армией Крокрита, – тут же, не задумываясь, ответил Тэрону. – По моему мнению, армия нуждается в реорганизации, тем более, что она должна войти в объединённую армию империи. Я могу на это рассчитывать?
Тэрону напряжённо застыл в своём кресле, как изваяние, ожидая ответа. Это была его самая заветная мечта. Он уже не один год грезил, что станет военачальником королевской армии, в то же самое время, понимая, что эта мечта несбыточна. И, вот сейчас, у него появился шанс, и ради этого шанса Золотой всадник Тэрону был готов на всё.
– Ну, почему бы нет, – повернулся к Соэру Келькох. – Ваше Величество, Вы как считаете?
Соэру, по большому счёту, было всё равно. Он уже представлял себя королём, его слух ласкало обращение, Ваше Величество, ему очень льстило, что сам император Гоинглеморт так к нему обращается. Тэрону хочет быть военачальником королевской армии, да пусть будет, тем более что как король, Соэру сможет заменить его в любой момент.
– Я считаю, – важно сказал Соэру, – что энн Тэрону как нельзя лучше подходит для этого.
– Ну, вот, и договорились, – поднялся со своего места император, он подошёл к небольшому окошку, забранному металлической решёткой, и посмотрел на пейзаж, расстилающийся перед ним. Горы во многих местах уже покрыл снег, который спускался всё ниже. – У вас не так много времени на подготовку. Сйчас осень подходит к концу и наступает зима, перевалы завалит снегом, драконы не любят летать в холодное время года, да и армейским колоннам передвигаться по зимним дорогам затруднительно. Весной на перевалах сойдут снежные лавины, и к концу весны они очистятся. Белмоло согреет воздух и землю, просушит дороги. Поэтому в последнюю седмицу весны король Глоэру умрёт, Это послужит вам сигналом. К этому моменту вам необходимо собрать как можно больше сторонников и подготовить войска. После его смерти начнётся борьба за трон, а вы не единственные претенденты на него. Вам нужно захватить какой-нибудь город, объявить его временной столицей, а себя – королём, и обратиться к империи Гоинглеморт за помощью, чтобы остановить братоубийство в стране. На этом всё, давайте расходиться и начинать работать.
Император рассчитал всё точно, так и случилось, но по «какой-то роковой случайности» все претенденты на трон Крокрита погибли в тот самый день, когда непобедимые войска империи Гоинглеморт победным маршем вошли в открытые ворота столичного города Крокрита – Мейсмо.
После захвата Крокрита, император, как обычно, посадил на трон королевства наместника из числа своих ближайших соратников и раздал должности в Королевском Совете людям из своего окружения. Наместник со своим двором обосновался в старой цитадели Мейсмо, а повелитель драконов, после поспешного ремонта и реконструкции, занял королевский дворец, временно перенеся туда свой двор из столицы империи – Гоингрэт5. Дворец на скорую руку был перестроен под запросы и привычки императора и его двора. Вместе с императорским двором во дворец приехала и часть слуг из Гоингрэта. Здесь они сразу получили повышение, поскольку Келькох доверял только своим соплеменникам и старался ставить их на все ключевые посты, они, в свою очередь, отвечали ему преданностью и рвением.
Повелитель драконов стоял возле большого стрельчатого окна тронного зала, забранного разноцветными витражными стёклами, составляюшими вместе рисунок в виде рыцаря поражающего огромного вепря, и смотрел на мощёный плоскими каменными плитами двор. Внизу из небольшой дощатой деревянной двери, ведущией на дворцовую кухню, выскочил какой-то поварёнок и помчался к конюшне, неся в руках несколько морковок.
– «Интересно», – подумал Келькох, – «куда это он побежал? Вряд-ли у мальчишки в стойле, теперь уже императорского дворца, имеется своя лошадь, которую он подкармливает морковкой».
Впрочем, через минуту он уже забыл о поварёнке, занятый своими мыслями. А мальчик, на которого случайно упал высочайший императорский взгляд, действительно, бежал на конюшню, зажав в маленьком кулачке зелёные хвостики, на которых висели три больших оранжевых свежих морковки. В конюшне его ждал единственный в этом дворце друг – маленький симпатичный пони с длинной шелковистой гривой и белой звёздочкой на лбу. Поварёнка звали Тирэн, и к этому времени ему исполнилось всего двенадцать лет. Худенький, с большими серыми глазами на ещё совсем детском личике, нескладный подросток был насильно оторван от родителей и по прихоти его дяди увезён из небольшого городка, расположенного на севере Ригейта. После захвата юго-восточного соседа Ройрэма войсками северных варваров дядя Тирэна устроился поваром на императорскую кухню. Вслед за победоносным шествием имперских войск, захвативших затем Крокрит, дядя переместился в Мейсмо. Когда Повелителю драконов понадобились новые слуги, в частности, поворята на кухню, которая значительно разрослась по сравнению с той, что была в Гоингрэте, дядя вспомнил о племяннике, оставшемся в родном Ригейте. Он обратился с просьбой к старшему имперскому интенданту прислать ему в помощь Тирэна.
– Эсс6, Иннсер, – обратился он, войдя в кабинет старшего имперского интенданта, остановившись у порога, и не зная, куда деть шляпу, в которую он запрятал несколько золотых монет, – Вы, конечно, знаете, что по приказу императора проводится набор слуг. В частности, у нас не хватает трёх помошников повара на императорскую кухню.
– У Вас есть кто-то на примете? – поднял голову старший интендант, отрываясь от толстенного фолианта, лежащего перед ним на столе.
– Да, эсс старший интендант, – дядя Тирэна сделал два маленьких шажка вперёд и остановился, почтительно склонив голову, – у меня есть племянник – очень смышлёный парнишка, его зовут Тирэн. В свои двенадцать лет он даст фору многим четырнадцатилетним. Я хотел бы определить его на имперскую службу, на кухню, поварёнком.
– Почему я должен заботиться о вашем племяннике? – хитро усмехнулся Иннсер, уже предчувствуя, что дядя пришёл к нему не с пустыми руками.
– Ну, что вы, эсс старший интендант, – развёл руками дядя, как бы ненароком продемонстрировав блеснувшие в зажатой шляпе золотые монеты, – у меня и в мыслях этого не было. Я знаю, как Вы заботитесь о делах империи. Поэтому я к Вам и пришёл, императору нужны верные и умелые слуги, а за своего племянника я могу поручиться.
Говоря всё это он, наконец, достиг стола и положил на его край шляпу. Как ни старался сделать это осторожно, монеты всё-равно предательски звякнули. Но Иннер сделал вид, что ничего не заметил, и дядя с облегчением понял, что его просьба принята.
– Хорошо, – важно кивнул старший имперский интендант, – Вы правы, империи, действительно, нужны верные слуги. Я распоряжусь, чтобы Вашего племянника доставили сюда и определили на кухню. Завтра в Ригейт едет небольшой интендантский караван. С караваном отправится отряд стражи, для охраны каравана и набора слуг и рекрутов, я скажу начальнику отряда, чтобы он забрал мальчика. Но Вы лично отвечаете за него головой.
– Конечно, эсс Иннсер, – поклонился дядя, забирая пустую шляпу со стола, – я прослежу за своим племянником. Не извольте беспокоиться.
Он мельком взглянул на три золотых, оставшихся лежать на столе, вздохнул, немного жалея о вынужденной трате, и вышел из кабинета старшего интенданта.
Воины из интендантской службы, собиравшие продовольствие для императорской армии в Ригейте, забрали с собой, плакавшего и не хотевшего уезжать из отчего дома мальчика, и доставили его в Мейсмо. Так Тирэн попал на кухню, сделавшись поварёнком, но не к дяде, а к старшему повару – строгому толстому мужчине с красным лицом и пухлыми короткопалыми руками. Старшего повара звали Торгар, он работал на этой кухне при недавно свергнутом и убитом короле Глоэру, а сейчас продолжил служить императору Гоинглеморт. Нельзя сказать, что он был жесток и обходился плохо с тремя поварятами, которые были отданы в подчинение лично ему. Трогар, сам никогда не имевший детей, просто, обходился с мальчиками, как с взрослыми людьми, не делая скидки на их возраст и не понимая, да и не желая понимать, что они ещё – дети. Поэтому он часто кричал на них за малейшие провинности, а, иногда, и отвешивал чувствительные оплеухи. Тирэн, очень остро переживаюший разлуку с родителями, на новом месте совсем замкнулся и не хотел ни с кем общаться. Однажды, его послали отнести обед стражникам, дежурившим у входных ворот. Проходя по двору с тяжёлой корзиной, которую он еле тащил, Тирэн заприметил, прогуливающуюся в загоне возле имперской конюшни, маленькую лошадку. На обратном пути он подошёл к загону и несколько минут стоял возле деревянного заборчика, заворожено глядя на это маленькое чудо. Пони, неожиданно, подошёл к нему и ткнулся в протянутую ладонь чёрным влажным носом. Восторгу мальчика не было предела. Он торопливо достал из-за пазухи, припасенную для себя краюху свежего и вкусного ржаного хлеба и всю её скормил пони. Приговаривая:
– Ешь, ешь, ты, наверное, проголодался. Я в следующий раз принесу тебе ещё хлеба и морковку захвачу.
После этого, когда у него выдавалась редкая свободная минутка, Тирэн, прихватив с собой с кухни какое-либо лакомство, в виде свежих овощей или хлеба с солью, устремлялся в конюшню, где его с нетерпением ждал четвероногий друг. Часто мальчик, со слезами на глазах, высказывал своему единственному другу все свои беды и горести, прижавшись щекой к шелковистой конской морде. После этого общения ему становилось легче, и он шёл к себе на кухню, возвращяесь к нелюбимой и тяжёлой работе.
На имперской кухне, как всегда было шумно и жарко. Из огромных медных, покрытых копотью кастрюлей, поднимался белый клубящийся пар, и доносились различные запахи. Эти запахи смешивались с запахами, исходящими от больших чугунных сковородок с длинными деревянными ручками, на которых шкворчало жарящееся мясо и шипели тушащиеся овощи. Старший повар Трогар, носящий тёмно-синий сюртук с медными начищенными до блеска пуговицами, время от времени поправляя высокий белый с красным овальный колпак, важно ходил среди всего этого хозяйства, неустанно отдавая распоряжения поварам, снимая пробу с готовящейся пищи и подгоняя итак уже сбившихся с ног мальчишек. Повара, в синих рубахах свободного покроя, широких серых холщовых брюках, в белых передниках, накинутых поверх одежды, взмокшие, постоянно утирающие пот, выступающий у них на лбу тоненькими струйками, сбегающий по вискам из под овальных колпаков, искусно лавируя, перемещались между кипящими кастрюлями и раскалёнными сковородками. Они то снимали пробу, то добавляли какие-либо специи и необходимые ингридиенты, в свою очередь, покрикиваля на снующих по кухне поварят. Мальчики – поварята, одетые в грязные замаранные рубахи с закатанными до локтей рукавами, и, зачастую, длинные и широкие не по росту, подвёрнутые штаны, подтаскивали поварам необходимые продукты в мешках и корзинах, носясь как угорелые между кухней и кладовой. Иногда, какой-нибудь из мальчишек, спотыкался, цепляясь за сваленные на пол корзины или угол печи развернувшейся штаниной, и падал, рассыпая по полу овощи, и тогда на него сыпалась ругань, часто сопровождавшаяся шлепками и подзатыльниками. Виновник судорожно ползал по полу, собирая раскатившиеся продукты, подворачивал назад штанину и бежал к ожидающему его с нетерпением повару. Не смотря на показавшийся стороннему, не сведущему в поварском искусстве, наблюдателю хаос, творящийся здесь, на самом деле это был хорошо отлаженный многими десятилетиями механизм, где все роли чётко распределены и каждый знает своё место. Иногда на кухню заявлялся кто-то из старших слуг императора, справляясь о готовности блюд или передавая распоряжения главного придворного распорядителя императора – энн Иртэка.
Иртэк, гордящийся своим происхождением из одного с императором клана, знал того чуть ли не с самого детства. На самом деле, он рассчитывал на более высокую должность при его дворе, и, хотя, многие ему завидовали, втайне лелеял надежду на то, что Келькох ещё больше приблизит его к себе. Поэтому Иртэк лез из кожи вон, чтобы угодить Повелителю драконов, установив во дворце довольно жёсткий порядок, сам лично стараясь быть в курсе всех дел и событий, жестоко наказывая тех, кто, по его мнению, совершал ошибки и промахи. В то же самое время, он старался снискать дружбу и расположение тех, кто стоял выше него по должности и был ближе к императору Гоинглеморт. Сейчас энн Иртэк направлялся к начальнику Невидимых Теней – Гоинэнгскому и Великому шаману Мира Теней – Ако, которых император велел ему найти и срочно пригласить в тронный зал. Главный придворный распорядитель мог бы послать за ними одного или двоих из своих многочисленных подчинённых, но, в данном случае, искушённый в дворцовых интригах, Иртэк поспешил выполнить распоряжение императора сам, так как эти двое являлись самыми влиятельными людьми в империи Гоинглеморт после Келькоха. Кроме желания занять более высокое положение в свите императора, он имел ещё одну страсть – дорогие одежды. Будучи пятым ребёнком в многодетной семье простого воина, состоящей, кроме самих родителей, из трёх братьев и четырёх сестёр, он с детства донашивал одежду двух своих старших братьев и всё время завидовал тому, что они ходили в новой одежде, а ему доставались их обноски. Заняв высокопоставленный пост при императорском дворе, Иртэк, не скупясь, тратил почти всё своё жалование на дорогие наряды. Многие из придворных за глаза посмеивались над ним, когда важный и напыщенный главный придворный распорядитель императора присутствовал на каких-либо церемониях, или просто шёл по своим делам длинными и извилистыми дворцовыми коридорами.
Сейчас он надел кремового цвета камзол, отделанный золотым шитьём, жемчужным бисером и драгоценными камнями. Шея его, словно в лёгких облаках, утопала в тончайших белоснежных менэртских кружевах, такими же кружевами, лёгкими как пух, были отделаны рукава камзола, вспархивающие и опадающие при каждом движении кистей рук. Тонкие обтягивающие кремовые штаны, сшитые менэртскими мастерами из нежного, но прочного, блестящего и переливающегося при движении шёлка, заправлены в высокие коричневые сапоги из идеально выделанной кожи, начищенной до блеска. На широком кожаном поясе, украшенном серебряными узорами, висел изящный мифрилловый меч с удобной рукояткой, в отделанных перламутром и драгоценными камнями ножнах. Гордо подняв голову, Иртэк проходил мимо императорских гвардейцев из внутренней дворцовой стражи, и так же с важным достоинством шествовал дальше по коридорам и лестницам огромного дворца. Поднявшись на третий этаж, и пройдя в расположение Невидимых Теней, главный придворный распорядитель подошёл к дежурному воину. Воин поднял голову, оторвавшись от каких-то записей, и взглянул на Иртэка.
– Доложи своему начальнику, – важно сказал распорядитель императора, поправляя итак идеальные складки своего кружевного ворота, – что император велел мне переговорить с ним.
Дежурный окликнул кого-то, обитавшего в другой комнате, и поросил доложить о визите главного придворного распорядителя Гоинэнгскому. Вскоре, Иртэк был сопровождён к покоям Хрустального барса и впущен внутрь.
– Приветствую Вас энн Гоинэнгском, – вежливо, но с достоинством, приложив правую руку к сердцу, произнёс Иртэк, входя в покои начальника отряда Невидимых Теней, – у меня к Вам послание от нашего императора.
– И что же это за послание? – холодно спросил Хрустальный барс, не вставая из-за своего большого и массивного стола, и не предлагая главному придворному распорядителю сесть.
Иртэк сделал вид, что он не замечает нелюбезного приёма, он привык к тому, что воины императора презрительно относятся к нему, впрочем, как и ко всем штатским, считая их людьми второго сорта.
– Повелитель драконов велел передать, что ждёт Вас вместе с глубокоуважаемым Ако в своём тронном зале. Я сначала решил известить Вас, а сейчас поспешу его мудрейшеству.
Иртэк специально сообщил Гоинэнгскому, что к нему он зашёл первым, хотя и считается, что Великий шаман Мира Теней является вторым человеком в империи после императора, но слишком велика разница между ним и Ако. Великий шаман был недосягаем, Иртэк, даже, и не мечтал подступиться к нему. Другое дело – Невидимый Гои, с ним, по крайней мере, главный придворный распорядитель иногда общался, и у Иртэка было гораздо больше шансов когда-нибудь сойтись с могущественным начальником самых умелых и безжалостных бойцов во всём Мире Теней, поближе.
Гоинэнгском кивком дал понять, что принял сообщение к сведению и, не обращая больше на главного придворного распорядителя никакого внимания, снова склонился над какими-то картами, разложенными на его столе. Иртэку ничего не оставалось делать, как попрощаться, приложив левую руку к груди, и ретироваться, поспешив к Великому шаману.
Келькох сидел в просторном тронном зале, с нетерпением ожидая двух своих верных слуг и помощников: легендарного начальника отряда Невидимых Теней – Гоинэнгскома и Великого шамана Мира Теней – Ако. Они вошли в роскошный, огромных размеров зал, практически, одновременно, поприветствовали его, приложив правую руку к сердцу, и остановились, смиренно склонив головы в десяти шагах от своего грозного императора. Повелитель драконов милостливо улыбнулся им и жестом подозвал обоих к себе. Гоинэнгском облачённый в обычную чёрную с серебром униформу Невидимых Теней по военному вытянулся перед императором, а Великий шаман одетый в роскошный светло коричневый, цвета кофе с молоком, костюм с белоснежным кружевным воротником, и длинный, до пят, белый плащ, расшитый золотыми рунами таинственного магического алфавита чуть склонил седую голову. Волосы у мага длинные, словно из серебряных нитей, с чуть подвитыми концами, спускались на плечи. Ако носил усы и бороду, тоже серебристого цвета, достававшую ему почти до груди. Из-под густых светлых бровей глядели серые проницательные глаза, в которых светился глубокий ум.