— Э… — начала она, но Снейп шикнул, ткнув обтянутым перчаткой пальцем вверх, затем куда-то в кусты слева. Гермиона проследила взглядом за указующим перстом и увидела…
Ого.
Олень.
Хорошенькая, в белых пятнышках лань рассеянно лакомилась листвой. Снейп не производил впечатление великого знатока дикой природы, поэтому непонятно почему… тьфу ты, он уже следует за горделивым животным, тенью крадясь в чаще, и машет ей рукой за спиной, веля оставаться на месте.
Через несколько минут лань скрылась из виду, а с нею исчез и Снейп.
***
Серебристые линии на лесной подстилке, похожие на следы улиток, поднимались от поверхности, паря в воздухе. Тёмные стволы деревьев, колючие ветви. Снейп ступал неслышно, благополучно уклоняясь от каждого сучка, обходя каждую хлюпкую лужицу грязи. Серебристой, тихой была и лань, ждавшая его, манившая его за собой.
Травы и папоротники, цепкие кусты, низкорастущие ветки царапали его, хватаясь за одежду. Он больше не осторожничал. Он неистово рвался вперёд. Он гнался за своей ланью, шлепая по грязи.
Лань ждала его за каждым поворотом, на всего лишь краткий миг мелькая невесомым, почти невидимым свечением, мерцанием призрачного серебристого следа.
Снейп тяжело дышал, когда очутился на поляне. Один только раз всплыло в голове: «Гермиона», но ему не было до Гермионы дела. Лань пропала. На какое-то мгновение он почувствовал себя странно, потерял ощущение собственной плоти, будто это он, он сам был ланью. Голова кружилась, тело сжалось, словно Снейп шёл на четвереньках.
Вот он — пруд, неподвижный, зеркальный. Снейп подполз к кромке воды, заглянул внутрь, ожидая увидеть длинное серебристое лицо, большие, белёсые, немигающие глаза. Отблеск чего-то красного с серебряным на дне, рубинами сверкающего в тусклом свете.
Но встретился лишь с собственной бледной кожей да разинутым ртом. Дышать было тяжело, дыхание зависало в воздухе туманом.
Человек.
Он ударил кулаком по воде, и отражение разбилось. Громко выругавшись, растревожил птиц, бросившихся врассыпную с деревьев. Рухнув на пенёк, Снейп уткнулся лицом в перемазанные грязью ладони.
— Профессор?
Он поднял голову. Гермиона.
— Что? — выплюнул он.
— Вы меня бросили, — сказала она, сохраняя бесстрастное выражение лица, будто и не видела, что он весь перепачкан грязью. — Я нашла свою точку. Там ничего нет. Просто полянка.
Повисшее молчание резало уши.
— Вы что-то видели? Что-то произошло?
— Нет, — солгал Снейп, буравя её взглядом.
— Зря только время потратили, — удручённо сказала Гермиона и протянула ему свою ледяную руку. — Давайте. Пойдём обратно. — Не встретив взаимности, рука опустилась к бедру. — Я не стану вынуждать вас рассказывать, если вы сами не захотите.
И один недолгий миг Снейп даже находил её приятной — пока она не добавила, улыбнувшись своей пытливой улыбкой:
— По крайней мере, пока вы не будете к этому готовы.
========== Лощина Тьмы ==========
Шли молча. Глупо надеяться, что Снейп хоть что-то ей расскажет. Как ни плохо Гермиона знала Снейпа, она уже должна была понимать, что он не из тех, кто охотно делится с другими людьми своими переживаниями.
А не приди она к этому выводу самостоятельно, Снейп, шедший рядом, не преминул напомнить ей об этом сам. Два раза она спрашивала: «А сейчас вы хотите об этом поговорить?», каждый раз всё тише. И оба раза он отвечал: «Нет», каждый раз всё злее.
А хуже всего, что Гермиона твёрдо знала: что-то в самом деле произошло. Ни с того ни с сего Снейп вдруг погнался за оленем, а когда она нашла его, он сидел у лесного пруда, держась за голову, весь заляпанный грязью. Она даже сказала ему: «Знаете, олени здесь довольно редко встречаются. Они вредят деревьям, поэтому их популяцию стараются ограничивать. Нам очень повезло», и всё равно ничуть не вывела его из себя, хотя обычно ненужная информация Снейпа раздражала.
Пообедав, они прогулялись в другом направлении (подальше от отмеченных на карте точек: «Чтобы уж наверняка», — объяснила Гермиона, хотя на самом деле ей просто хотелось сбежать от миссис Джонс). После этой прогулки Снейп стал ещё тише, а на следующее утро почти перестал разговаривать вообще.
Они сели в автобус после завтрака. Гермиона заплатила за Снейпов билет, потому что у него до сих пор были с собой только крупные купюры, словно он не знал, как обращаться с деньгами. Снейп не пообещал вернуть ей деньги за билет, но Гермиона велела себе не считать это прогрессом и постаралась не слишком радоваться. «Неразвитые социальные навыки», — напомнила она себе, когда Снейп плюхнулся на сиденье в последнем ряду пустого автобуса. И подумала следом, уже не так дружелюбно: «Засранец».
Она скользнула на сиденье рядом. Снейп вздохнул. Гермиона заговорила как ни в чем не бывало.
— Лощина Тьмы, — сказала она, встряхнув картой Картографического управления. — Если и существуют магические места, то с таким-то названием…
— Ставлю пять фунтов, что самое интересное в этой лощине то, что почта по субботам работает полдня.
Гермиона недоуменно на него воззрилась.
— Это была шутка? — недоверчиво спросила она.
— Нет, — буркнул Снейп и отвернулся к окну.
К тому времени, как они доехали до нужной остановки, Гермиону уже тошнило — извилистые дороги и выбоины творили что-то страшное с плотным английском завтраком, бултыхавшимся в её желудке. Снейп уснул — ей пришлось пихнуть его в плечо и крикнуть водителю, уже закрывавшему двери и готовившемуся ехать дальше, чтобы тот остановил автобус — да так, будто это был вопрос жизни и смерти.
— Последний автобус в три, — бросил водитель, заранее злясь, будто ему в итоге придётся её ждать. Автобус отъехал, шипя сдвигающимися дверями, а Снейп, заморгав на чистенький паб с известняковыми стенами, сказал: «Я собираюсь провести этот день наедине с собой. До встречи в два пятьдесят пять» и ушел без неё.
***
Ему плохо спалось прошлой ночью. Трудно было направить перестроить свой мозг на нужные рельсы, уговорить себя дышать спокойно и ровно. К тому же Гермиона уснула, едва коснувшись подушки лохматой головой, и лежала под одеялом так неподвижно, что он время от времени задерживал дыхание, прислушиваясь, убеждаясь, что она всё ещё дышит.
Снейп не понимал, почему переживает. О смерти. О её смерти, в частности. Наверное, он так давно ни с кем не поддерживал отношений, которые заходили дальше, чем кивок давнему соседу в магазине. Потерять её он не мог — Гермиона даже не была его, они просто соседи по комнате, сведенные вместе общим расстройством разума. Её родители правильно делают, что ищут её, подумал он. Будь она его дочерью (сама эта мысль была смехотворной и какой-то тревожной), он бы тоже волновался, если б она сбежала с таким, как Снейп.
Один раз Гермиона проснулась, когда он смотрел на неё. Испуганно вдохнув, она шепнула: «Что?» Снейп мог бы поклясться, что в огромных карих глазах в темноте вдруг промелькнула зелёная вспышка. «Простите», — пробормотал он и перевернулся, твёрдо вознамерившись спать, однако удалось ему это только примерно через час после того, как её дыхание снова замедлилось.
— Ищете кого-то?
Снейп дёрнулся и обнаружил, что из-за барной стойки к нему склонилась официантка. Неопрятные седеющие курчавые волосы взлетали вокруг её плеч, приставали к мокрым кранам.
Снейп бросил взгляд на дверь и отпил из своей кружки. Он едва помнил, как вошёл. Интересно, куда пошла Гермиона… В библиотеку, наверное. Он же тем временем сидит в пабе за, наверное, уже третьей пинтой. А ведь нет ещё и двенадцати.
Его замутило.
— Нет, — сказал он. Ссутулившись, Снейп подвинул свой наполовину пустой стакан через барную стойку. Кроме него, в пабе сидело всего три посетителя — скорее всего, профессиональные выпивохи. Все трое были одеты в обычную одежду. Он не совсем понимал, почему он ожидал чего-то другого — не носить же им остроконечные же шляпы?
Жаль, что он не профессиональная ищейка. Он бы поправил галстук, положил на стойку свою визитку и приказал, чтобы официантка отвечала тихо, спокойно и по сути дела, иначе он заберёт её в участок (накануне вечером он смотрел американский детектив восьмидесятых — Гермиона так и заснула под фильм). Вместо этого Снейп просто позвал — официантка не услышала. Он покашлял, снова сказал: «Простите» и подождал, пока она закончит выкладывать стаканы из ящика на полку и со скучающим видом подойдет к нему.
— Что это за место? — спросил Снейп и мысленно поморщился. — Лощина Тьмы, — добавил он. — Странное название.
— О, место легендарное, — ответила официантка. Её сумрачное лицо оживилось, в глазах появился медный блеск. — Одно из самых жутких мест в Британии, вообще-то. А ещё мы тут имеем законное право застрелить валлийца, если встретим его на улице после наступления темноты.
— Поэтому я сплю тут! — нечленораздельно пробормотал от камина голос с валлийским акцентом. Пьянчуги расхохотались.
— Жуткое место. — У Снейпа участился пульс. — Что вы имеете в виду?
Она что, закатила глаза?
— Жуткое, — ответила официантка. — Привидения. Упыри. И тому подобное.
— Привидения. И вы верите в подобную чушь?
Она поджала губы, порозовев от возмущения.
— Вы сами спросили.
— Куда пройти на экскурсию? — поинтересовался Снейп.
У официантки хватило дерзости рассмеяться, хотя она сделала вид, что просто закашлялась.
— Экскурсия начинается у памятника жертвам войны в половине двенадцатого. Сегодня кроме вас там, наверное, никого не будет, — она взглянула на свои часы, затем снова на его стакан. — Налить вам ещё? Чего-нибудь покрепче, чтобы расслабиться?
— Я достаточно расслаблен, благодарю, — ответил Снейп, и официантка опять закатила глаза.
— Как угодно, — сказала она. — Но вы бы тогда допивали скорее. Мойра отстающих ждать не будет.
Но Мойра, казалось, как раз не прочь подождать отстающих. Опознать её можно было только по бейджику — подумаешь, сидит себе старушка на памятнике, читает потрёпанный любовный роман, не обращая внимания на холод. Однако Гермиону, к своему изумлению, Снейп на месте не застал. Он был почти уверен, что она ждёт рядом с Мойрой, держа записную книжку наготове и паля вопросами — эдакая будущая звезда журналистики, пробивающая себе путь на новые карьерные вершины.
Снейп прочистил горло. Мойра перевернула страницу, прочла ещё абзаца три и только потом подняла голову. Не улыбнулась — вопреки ожиданиям Снейпа (впрочем, улыбок-то он никогда не жаждал). Слегка разинув рот, на удивление высоким, с придыханием, голосом с глазговским выговором спросила:
— На экскурсию?
— Да, — ответил Снейп и подумал, что нужно как-то объяснить, зачем ему экскурсия, но не сообразил ничего, что могло бы сгладить нелепость его положения. — Сколько это стоит?
— А сколько не жалко, — ответил Мойра. Она убрала книгу в сумку — на бесстрастном лице промелькнуло сожаление. — Вся выручка идёт на ремонт и открытие музея Лощины Тьмы.
— Музея привидений? — спросил Снейп.
— Всеобщей истории, — не расслышав иронии в его голосе, ответила она. Мойра перевела взгляд от лица Снейпа на свои наручные часы и снова подняла голову. — Вряд ли ещё кто-нибудь придёт. Приступим?
Мойра повела его вниз по главной улице, начав с мясной лавки (по её словам, там до сих пор по ночам являлся призрак викторианского торговца мясом — жители расположенных над лавкой квартир иногда слышали громыхание и скрежет волочащихся по полу крюков). Сообщив Снейпу всё это, она завела его в лавку, заказала полфунта говяжьего фарша, велев записать заказ на её счет. «Далее, — сказала она, слизывая между делом сырные крошки с пальцев, — у нас угловой магазинчик».
Снейп всё более уверялся в том, что маршрут экскурсии был тщательно подогнан к мойриному еженедельному походу по магазинам. К тому времени, как они заглянули в булочную, он уже нёс два полиэтиленовых пакета, а Мойра держала на плече преимущественно пустой рогожный мешок, маша в сторону рядов домов на другой стороне главной улицы, указывая на бревенчатые квартиры над рядом антикварных лавок.
— Простите, — вставил Снейп. Он замёрз, устал и измучился от направленного на него словесного потока. Мойра вздрогнула, будто не привыкла слышать чей-либо голос, кроме своего. — Скажите, пожалуйста, — продолжил он, стараясь не зарычать, — откуда взялось название деревни?
— Название? —Мойра моргнула и поправила очки. — Лощина Тьмы?
— Да, — нажал Снейп.
Она молчала утомительно долго.
— Видите ли, это старая история. Фольклор. — Мойра нахмурилась на памятник, затем приметила стоящую за ними скамью. Отступив назад, она присела, опустила сумки на землю и помахала рукой. Снейп предположил, что это было приглашение садиться. Правда, при этом она так вжималась в подлокотник со своей стороны, что между его узкими бедрами и её пышными ляжками оставалось целых несколько футов.
— Вы наверняка знаете, что такое Тьма, — начала Мойра.
Снейп не ответил, хотя от этого слова его пробрала необъяснимая дрожь.
— Ну как же, — резко выдохнула Мойра, — это Смерть.
Снова пауза.
— Лощина Тьмы, — выдавил Снейп немеющими губами. — Лощина Смерти.
— Название менялось несколько раз, — сказала Мойра, — какое было первым, ума не приложу — я не местная, как вы могли заметить. Но как Лощина Смерти это место известно по меньшей мере последние несколько столетий. То есть, было известно. Потом люди поняли, что туристов таким названием не привлечешь…
— Но почему Лощина Смерти? — спросил Снейп. — Откуда это взялось?
— Это была чумная деревня. — Непроницаемое Мойрино лицо, наконец исказилось в некоем подобии грусти. — Как и многие деревни вокруг. Зона карантина. — Она снова поправила очки и шмыгнула носом. — Смертный приговор почти для всех жителей. В то время никто не знал, что вызывает чуму. Говорили, что её через в лес в нашу лощину принесла сама Смерть. Смерть постучалась в каждую дверь и приветствовала каждого поцелуем, а затем нашла себе пустой дом и поселилась в нем.
Мойра провела ладонью по своей нижней губе.
— Фольклор. Тогда никто не знал о переносимых с кровью патогенах.
Снейп согласно хмыкнул.
— Оттуда и название, — закончила она и отряхнула руками колени. Снейп пожалел, что они не остались стоять — пришлось поправить сумки с покупками, и ручки стали оставлять глубокие красные борозды на его ладонях. Покашляв, Мойра накинула ремешок сумочки обратно на плечо. Снейп даже удивился, что предприимчивая тётка не всё повесила на него.
— Продолжим? — спросила Мойра.
И они продолжили. Ещё магазины, ещё покупки, пока оглохшие уши Снейпа не забились всеми существующими на свете штампами из области сверхъестественных явлений. Ему очень хотелось бы, чтобы сейчас было с кем разделить эту напасть — желательно, с Гермионой. Гермиона наверняка расхохоталась бы, стоило бы им лишь обменяться взглядами.
— Прошу прощения, — сказал Снейп, прерывая их траекторию по направлению к другому концу деревни. Мойра говорила так долго, что он едва заметил, где они находятся — на ведущей от площади жилой улице, откуда был целиком виден памятник жертвам войны. Она затормозила и повернула к Снейпу, который стоял у ворот покосившегося чёрно-белого коттеджа, рассматривая табличку на решётке.
— Бэгшот-Хаус. — Снейп указал на табличку. — Он входит в экскурсию?
— Никогда бы не подумала, что кому-нибудь из моих экскурсантов будут больше интересны имена и названия, чем призраки, — проворчала Мойра.
— Знакомое название, — сказал Снейп.
— Что-то такое было в этом фильме, «Властелин колец» — Бэг-Энд?
— Нет, — возразил Снейп, хотя совершенно не понял, о чём речь.
— Дом как дом. — Мойре не терпелось идти дальше, она уже неуверенно шагнула назад.
— Тут жила какая-нибудь важная особа? — спросил Снейп.
— Нет, — ответила Мойра. — Я бы знала.
— Здесь когда-нибудь случалось что-нибудь необычное? — настаивал Снейп.
— Да нет. — Мойра схватилась за ручку своей сумочки, вдавила носок сапога в грязь. И противореча собственным заверениям, что в Бэгшот-Хаусе нет ничего особенного, добавила: — Ничего такого, серьёзно. Владелец вечно сдаёт его всяким идиотам. Они надолго не задерживаются.
Снейп молча ждал продолжения.
Мойра вздохнула.
— Это всё последние жильцы — нет, кажется, те, что были до них, — в общем, наверняка эти придурки завели её. Шныряла по чердаку, как у себя дома. Не представляю, как она могла пробраться в дом, если они не принесли её сами, но они клялись и божились, что они тут ни при чем. Боялись залог потерять, наверное.