- Учись.
- Да, наставник. Давно ли тебя интересуют подобные вопросы?
- С тех пор, как с вами связался.
- Ты очень долго скрывал свой интерес.
Я сломал ритм и свободной рукой перехватил его запястье.
- Всегда стоит быть готовым к неожиданностям. «Идешь сквозь пламя с порохом в сердце» - что это значит?
Он честно сделал попытку вывернуться, и я просто поднял его над полом.
- Это значит, что ежедневное многочасовое общение с тобой дарит мне покой и оптимизм. Но иногда я все-таки склонен нервничать по пустякам. Поставь меня, пожалуйста, у меня сейчас плечо вывихнется.
- Не настолько ты хрупок, – возразил я, но отпустил его. Он отступил на шаг и принялся тереть плечо.
- Поразительная штука, на самом деле. Вис на одной руке - просто упражнение, ничего особенного. А когда тебя хватают за запястье и поднимают, вроде бы наоборот - легче, держаться же не надо, а вот нет – больно и неприятно. И есть большое искусство в том, чтобы вовремя заметить тенденцию и самому ухватиться и повиснуть. Но, увы, я не всегда успеваю. И тогда мне бывает больно и неприятно. Понимаешь?
- Не уверен, о чем ты.
- Космодесантник сильнее человека. Это общеизвестный факт. Все что от меня требуется – как можно чаще подтверждать, что этот факт мне известен. Иначе ты мне напомнишь, для порядку. Это простое упражнение, Лем в совершенстве освоил его, летая с Зо.
- Ты обиделся, человечек?! – я был в восторге. Воистину, чудесная шутка! – И что же теперь?
Дэнни поднял с пола меч и грустно улыбнулся.
Поверхность у меня под ногами мгновенно растаяла. Я успел сделать прыжок в сторону, но место приземления тоже не дало опоры, я провалился почти по плечи. Пол тотчас же снова обрёл твёрдость корабельной переборки. Я рванулся и понял, что смогу освободиться не раньше, чем через пару минут. И немедленно получил чувствительный удар тренировочным мечом сбоку по шее.
Дэнни, продолжая грустно улыбаться, опустил оружие.
Перекрытие мягко вытолкнуло меня, и пол снова стал ровным.
- Вот так ты делаешь со мной каждый день. Очень хочется ответить, правда? Показать, кто тут на самом деле владеет ситуацией.
Я стоял неподвижно, настороженно прислушиваясь к поведению пола и стен.
Дэнни заговорил снова:
- Мне не нравятся такие игры. Меряться силой я буду с врагами, а не с союзниками.
Меня раздирали противоречивые чувства. Человек устало вздохнул и повторил:
- Так ты делаешь со мной каждый день, и это чертовски неприятное ощущение. Понял, откуда берется «порох в сердце»? Твой ход, о могучий.
Он развернулся и ушел к тренажерам. Я так и остался стоять, обдумывая новую, совсем новую концепцию. Заново осознал свое место на этом корабле и цену спокойной «доверчивости» Дэнни. Почему–то этот момент заинтересовал меня больше, чем огромная власть близнецов на «Сиянии». Я подошел к человеку, он поднял взгляд, не прекращая упражнения.
- Ты не успеешь среагировать, если я буду атаковать всерьез. Корабль не спасет тебя.
- Вот именно.
И он замолчал. Я покачал головой. Я не понимал его.
- Мы могли бы с первого дня позаботиться о безопасности. Решётки, замки, понимаешь? А ты бы искал способ пересилить нас. Это называется война. Мы не воюем внутри корабля, мы даже трюмных рабов редко принуждаем силой. Я никогда не использовал против тебя возможности корабля. Мы – союзники. Сила должна быть обращена во вне. Только ты так не умеешь. Тебе нужно обязательно всем вокруг демонстрировать свое превосходство. А поскольку обстоятельства твоего появления здесь превосходства не подчеркивают, так тем активнее надо демонстрировать. Мы знали, на что шли.
И да, мы все в курсе, что остановить твою ближнюю атаку корабль не успеет. Не надо этого дополнительно доказывать. Если я часто стою к тебе вплотную – это не от уверенности в своих силах. Я действительно верю тебе, Тиб верю твоим клятвам, только и всего. Не боюсь стоять близко, зная, что не смогу защититься, если ты вдруг решишь напасть. А ты - сможешь спокойно жить теперь, зная, что корабль в любой момент покорен нашей воле? Я мог бы сомкнуть пол до конца, получился бы твой бюст с ровным срезом по груди. Боишься меня, Тиб?
Он вернул штангу на держатели, поднялся со скамьи и шагнул ко мне. Сильно запрокинул голову, подчеркивая разницу в росте.
- Боишься?
- У меня нет для этого причин. Ты сказал, что не воюешь внутри корабля.
- А если я соврал? Или спятил?
- Я не думаю, что ты соврал или спятил.
- Воот! – и он наставительно поднял палец. - Когда в следующий раз начнешь свои «Ты упорно пытаешься умереть», да «Уйди, человек», ты просто вспомни этот разговор. Дело не в бесстрашии, а в здравом смысле.
Я сделал пару шагов назад, чтобы он перестал, наконец, так заламывать шею.
- Сейчас тебя опять вызовут проверять адекватность.
- Неа,- легко отмахнулся он. – Торрестус же сказал не мешать нашим играм. Предполагается, что между собой мы сами разберемся.
И в этот момент очень кстати ожил настенный терминал. Какой-то совсем юный смертный без знаков различия жалобно попросил господина Дания, когда это будет возможно, удостоить посещением казармы контрабордажной команды.
- Иди-иди, разбирайся, – буркнул я.
Дэнни тихонько рассмеялся.
- Да, наставник, спасибо, – и ушел.
Я же попытался трансформировать часть пола, как делал раньше, пока корабль не “уснул”. Как и раньше, это требовало заметной концентрации внимания и происходило отнюдь не мгновенно. Дэнни совершил нечто, недоступное для меня.
Я вернулся в свою каюту, чтобы впервые за долгое время погрузиться в медитацию. Слишком многое произошло за неполные сутки. Я снова был не уверен в правильности своих действий.
И когда я остался один, черное небо Нострамо вновь распахнулось во мне.
Тьма знала единственный достойный путь: обратить этот корабль на службу моему Легиону. Людей, посмевших диктовать мне свою волю – уничтожить. Вернуться в Вортекс , чтобы продолжить поиски доверенной мне реликвии. И казнить гнусного мутанта, пятнающего своим существованием имя Легиона Повелителей Ночи и мое собственное имя.
Так было правильно. И это было глупо, пусто, бессмысленно. Хотя бы потому, что возвращение в Вортекс необратимо влекло меня в те же тенета Хаоса, из которых я вырвался ценой утраты собственного имени. Я уже проходил этот путь однажды, и я уверен: без обращения к Губительным Силам я не одержу победы, но принятие Их помощи означает поражение более глубокое и безусловное, чем просто гибель в бою.
Впервые я увидел, что безоглядное следование долгу здесь и сейчас противоречит простому здравому смыслу. Я не мог отвергнуть Доктрину Нокс, но и не мог позволить себе творить заведомые глупости.
Я погрузился в собственный разум еще глубже, ища истоки противоречия. И отчетливо услышал, что тьма моя хрипит исковерканным горлом прежнего Зо Сахаала, а доводы разума негромко и ровно излагает мой первый помощник Лем. Это понимание не несло в себе ответа, ибо пожелания близнецов и так очевидны, а прежний Зо Сахаал уже совершил слишком много мерзостей, чтобы внимать ему, как себе.
Но близнецы, не скрывая эгоистичных целей, всё же не давали мне повода считать их намерения враждебными. А прежний Зо – безусловный враг лично для меня и недостойное жить существо согласно Доктрине. Я точно знаю, как Зо Сахаал поступил бы сейчас. И значит, мне следует поступить иначе.
Я принял решение, но тьма не покинула меня. Бесшумная, незримая и смертоносная, она затаилась в закоулках моего разума. Я чувствовал её, я знал, что она ждет момента, чтобы выплеснуться наружу волной ужаса и крови. Мне это не нравилось, но я ничего не мог поделать.
Таков был итог медитации. Я вернулся к реальности, и обнаружил, что прошло совсем немного времени. Буквально через несколько минут Дэнни сообщил, что возвращается в тренировочный зал. Я встретил его уже там.
- Быстро управился. Или проблема оказалась незначительной,- констатировал я.
- Проблема не остро стоящая прямо сейчас, но преизрядная. Я им рожей не вышел.
Я поперхнулся, несмотря на мрачное расположение духа.
- Разве вас троих не обожает вся команда поголовно?
- Обожать можно по-разному. Я ж мальчик молодой, балованный, жизни совсем не знаю. Лохматый очень нежно меня спасает от моих ошибок, другого давно уже удавил бы в уголке.
- А, это.
- Предсказуемо, да. Мы это уже проходили,- Дэнни ощутимо помрачнел.- Вернее, мои старшие проходили, а я помню. Ничего, впечатлить можно не только рожей. Научишь меня отрывать людям головы?
Шутка не показалась мне удачной.
- Твои мышцы физиологически не способны произвести нужное усилие. Без оружия ты не эффективен. Для отделения головы от тела пользуйся мечом или топором. К бою.
- Да наставник. И, если мне позволено попросить, безоружного бою в программу добавь.
- Всерьез решил впечатлить кого-то боевыми навыками? – я не скрывал скепсиса.
- Со мной всё настолько плохо?
- Ну не то чтобы, - с сомнением произнес я. - Надо б тебя как-нибудь в спарринг с человеком поставить, да посмотреть. Мне трудно судить.
Дэнни кивнул и полностью сосредоточился на бое. От меня особого внимания не требовалось, и я погрузился в размышления. И тут понял, что Дэнни всего лишь несколькими фразами полностью изгнал то мрачное смятение, в котором я пришел в зал. Я уже всерьез задумался об уровне его боевой подготовки и странных взаимоотношениях братьев с подчинёнными, и забыл о собственных сомнениях. Определенно, человек умел делать нечто, настраивающее меня на более мирный лад.
Комментарий к Часть 3. Сила на силу
Продолжение следует, когда в нём будет наведена хоть какая-то видимость порядка.
========== Часть 4. Мирные труды и забавы. ==========
Примерно через декаду, когда Денни вышел на уверенное плато по нагрузкам, я решил, как и было оговорено, взглянуть на него в спарринге с другим человеком. Внезапное затруднение вызвала кандидатура противника: Денни категорически отверг мысль о тренировочном бое с любым из собственных подчиненных.
- Мне нужен разбор ошибок, выявление слабых мест и всё такое. Им не положено знать, что я совершаю ошибки и имею слабые места.
Я хохотнул, но человек остался непреклонен. Впрочем, непоколебимый авторитет командира – это святое. Только я не ожидал, что Дэнни, с его попустительским взглядом на дисциплину, об этом знает.
После нескольких минут переговоров в тренировочную комнату прибыл личный телохранитель Рала. Кажется, этот человек подвергся некому особо сильному воздействию, поскольку я впервые видел его в отдалении от старшего из братьев, и ни разу не слышал его голоса. Дэнни заметно проигрывал ему в практических навыках, но в целом выступил неплохо. Малый опыт компенсировала довольно-таки продуманная (подозреваю руку Фирентиса) доработка его тела при клонировании и знание тактик, заложенное в гипномашине. Телохранитель отчетливо превосходил Дэнни, но я уверенно предполагал, что еще месяц интенсивных тренировок как минимум сравняет их шансы.
Об этом я и сообщил человеку по окончании разбора спаррингов, добавив:
- Учти, это именно сравнение с конкретным противником. Впрочем, Рал, очевидно, держит при себе лучшего бойца из имеющихся?
Дэнни опустил голову, неубедительно пряча за волосами улыбку.
- Почти. Вообще-то, лучшего бойца из имеющихся держу при себе я…
Я почти с нежностью посмотрел на его склоненную макушку и вкрадчиво сообщил:
- А сейчас, человек, я опять напомню тебе, что ты слабее легионера.
Он покорно вздохнул:
- Ну, мы же проверяем меня на прочность, да?
Я не ответил. Я действительно проверял его на прочность – на прочность его решения не обращаться к помощи корабля. Медицинский прибор довольно быстро начал верещать, да и я сам чувствовал некоторую неправильность того, что делаю. Если человек и понял, что я его провоцирую, то ни чем этого не показал. Я дал ему отдышаться, а затем приступил к неспешному воспроизведению сегодняшних боев с пошаговой отработкой всех ошибок. Я ощутил интерес и даже нечто вроде азарта: мне хотелось добиться того, чтобы мой ученик превосходил в бою любого смертного, хотя бы в пределах «Сияния». В конце концов, Дэнни действительно был безупречно старателен, его тело создано оптимальным для смертного бойца, а значит все остальное практически полностью в моих руках. Определенно, в сонной атмосфере перелета на таком мирном корабле мне был необходим некий вызов, и данная задача вполне меня устраивала. Смертный уловил изменение в типе и режиме нагрузок и выразил благодарность и готовность прикладывать максимум усилий. Ничего иного я и не ожидал. Следующие несколько декад я увлеченно учил человека драться.
Об успешности своей работы я узнал в первую очередь, благодаря тому же медицинскому сервочерепу. Дэнни спокойно и штатно появился в тренировочном зале после часового перерыва, однако прибор тут же констатировал заметное утомление, остаточный адреналин в крови и другие признаки не слишком качественного отдыха. Я отчитал его за нарушение режима, на что он лишь развел руками:
- У меня есть другие обязанности, даже на период «настоящих тренировок».
- Скажи мне, что это было нечто действительно стоящее.
- Это было нечто действительно стоящее. Пойдешь к боевикам - не удивляйся: у них теперь капитаном Джордано, а Лохматый разжалован в рядовые.
- Ну! Я жажду подробностей!
- Лохматый в очередной раз возложил на мои пожелания. Там было достаточно свидетелей и болельщиков, чтобы сначала довести его до откровенного хамства, а потом показательно набить морду. Слушай, мне там еще разгребаться, давай я тебе по итогам расскажу.
Я не стал настаивать. Я уже дня три не заглядывал к воякам, и имел все основания прогулялся туда в свободное время. Среди ползающих под веревками бойцов действительно наблюдалась голова, поросшая многочисленными мелкими рожками, за которые Лохматый и получил прозвище. Я вызвал Джордано, поздравил его с повышением и пожелал узнать обстоятельства оного.
Как и все прочие солдаты на корабле, при упоминании Дэнни Джордано впадал в неадекватный восторг. С его слов, Дэнни уже несколько раз требовал обкатывать на тренировках тактические схемы, сочиненные каким-то мальчишкой из рядовых. Лохматый справедливо предположил, что мальчишка может зазнаться, и всячески его одергивал. Дэнни просил не травить юное дарование, Лохматый это дело игнорировал, а вчера прямо заявил, что господин Даний слишком мягок в силу малого практического опыта и просто не знает, как надо воспитывать настоящих бойцов. На что господин Даний сначала очень смеялся, а потом вызвал Лохматого на поединок. «Если я проиграю, - сказал Дэнни, - значит я действительно боец-теоретик, и впредь буду трепетно слушать все твои советы. Если проиграешь ты, значит у тебя опыта еще меньше, чем у бестолкового меня и место тебе среди новобранцев». В любой другой ситуации никто бы не сомневался, что Лохматый поддастся, чтобы не позорить командира. Но тут ставка была уж очень неприятная, так что бывший капитан выложился полностью, это все видели. И господин Даний его разделал, даже не вспотев. Потом официально объявил Джордано новым капитаном, напомнил, что травлю новобранцев он тоже не одобряет, похлопал своего мальчишку по плечу и ушел, забрав с собой Лохматого «на первичное собеседование». И через четверть часа Лохматый доложился новому капитану и смирненько встал в общий строй.
Когда Дэнни явился на следующую тренировку, я насмешливо уточнил:
- Мы все еще спаррингуем? Или всё, цель тренировок достигнута, непокорный подчиненный повержен?
- Я надеюсь, что другие смертные не удостоились слышать эти размышления? – в голосе человека прозвучала настоящая злость, - явление настолько редкое, что я даже растерялся.
- Нет. А что в них такого?
- Какие тренировки, ты о чем? Господин Даний вкушает амасек, шагает легко, и повергает любого непокорного одним мизинцем, не помяв своего пижонского кителя. Я же один из сиятельных братьев, полубог местечкового формата. А тренировки — удел простых смертных, фи!