- А то, что мы в отдельном зале вдвоём днюем и ночуем, по-твоему, никто не заметил? – поразился я.
- Никто не видит, как я тут в кровавых соплях мечом еле ворочаю. То, что происходит в отдельном зале – мое очень личное дело. Может спаррингую с легионером - так же легко, как и делаю всё остальное. А может - не спаррингую. По кораблю уже давно ходят слухи, что Даний взял космодесантника в наложники. Может, я твою мощь половым путём вытягиваю, оттого и могуч безмерно.
- Взял в наложники?!
Он устало вздохнул.
- Я один из хозяев корабля, нам здесь по умолчанию принадлежит всё, мы именно берём,и ни как иначе. Наше с тобой взаимодействие – тоже личное дело. Или надо по громкой связи прочитать лекцию для всей команды «Сложные и неоднозначные взаимоотношения господина Дания Рала и чтимого легионера Тибериана»? Не поймут. Давай ты лучше опять побросаешь меня об пол и на этом успокоишься.
Я долго и внимательно смотрел на него, но бросать об пол все-таки не стал. Вместо этого поинтересовался:
- Обещанный прогресс налицо? Лохматый тебе теперь на один зуб, по слухам.
- Это было не так легко, как выглядело.
- Я-то в курсе, – я показал на сервочереп. – Ну и что бы ты делал, если бы проиграл ему?
- Я не мог проиграть, поскольку я мог изменить условия игры. За мной же корабль. Это было бы не так эффектно, но зрелищно и тоже весьма поучительно. Я бы сказал «Всегда стоит быть готовым к неожиданностям. Твой хваленый опыт не подсказал тебе, что владелец корабля ВСЕГДА владеет ситуацией? Тебе действительно не место в командирах, если ты не знаешь таких простых вещей».
В этой предполагаемой тираде мне послышался отчетливый намек, но Дэнни выглядел вполне безмятежно. Ключевое слово «выглядел». Если он сам говорит, что умеет «выглядеть», как с ним вообще взаимодействовать?
Дэнни внимательно изучил выражение моего лица и застонал.
- Ну нет же! Уриэль Рала достал, теперь ты! Тебе не пришло в голову, что я тебе рассказываю, что и как делаю с другими. А видишь ты как раз беспомощную тушку, кровавые сопли и всю мою неуравновешенность, сколько есть. Я же тебе давно сказал, что мы хотим видеть тебя в команде, в нашей команде.
- И при этом «брать в наложники»! – я чуть не подавился фразой, то ли от возмущения, то ли от смеха.
- Ну а кто тебе виноват, если ты не хочешь нам подыгрывать? Люди видят, что за пределы интересующих тебя залов ты выходишь редко и с кислой миной. Друзья хозяев не так себя ведут. Я тебе так скажу: определись сам со своим статусом, а мы всеми силами поможем этот статус сделать зримым и понятным для всех.
Я всерьез задумался, и некоторое время мы фехтовали молча. В данный момент меня полностью устраивало плотно тренировать Дэнни и иногда гонять боевую группу корабля. Как мою «должность» называют рядовые члены экипажа, меня не интересовало ровно до фразы о наложнике. То есть я думал, что меня вообще не интересует мнение смертных, но Дэнни ловко перегнул палку.
И тут мне пришло в голову, что человек, собственно говоря, давненько не предлагал мне себя. Мои рабыни были хороши телом и в должной мере искусны, но им не хватало бесстрашного энтузиазма Дэнни. В этом плане он, пожалуй, был незаменим. Я собрался сообщить человеку о своем желании, и вдруг понял, что не уверен, как это сделать. Инициатором близости всегда был он.
Я остановил бой и просто сказал:
- Я хочу секса с тобой.
Через секунду понял, что фраза неправильно отражает всю последовательность моих размышлений, и счел нужным добавить:
- У меня давно не было секса с тобой.
Понял, что сообщаю ему очевидное и при этом его ответ также очевиден. Решил уточнить:
- Логично, что в условиях высоких нагрузок ты менее склонен к половой активности. Вероятно, у тебя просто сил не хватает ни на что, кроме тренировок.
И задумался, к чему я тогда завел этот разговор, если сам же целенаправленно гоняю человека до упаду.
Дэнни начал хохотать, хрюкая и беспомощно опираясь на меч.
- Прекратиииии!!! Я тебя понял, только молчи уже!!!
Я замолчал. Еще несколько раз фыркнув, он поднял голову и томно спросил:
- Тииб, это тебя так возбудила репутация моего наложника?
- Навела на мысль,- раздраженно проворчал я.
- Ты луучший! Но как же тренировка? Мне полагается еще часа три провести «в условиях высоких нагрузок»! - он снова начал хрюкать. Однако что-то в его тоне неуловимо изменилось, и я понял, что он принял предложение.
- Будут тебе нагрузки. Устанешь как надо,- ответил я, и он покорно кивнул, так и не перестав хихикать.
Оговоренные два месяца прошли, я прогнал человека через серию тестов и результат удовлетворил нас обоих. Похоже, Дэнни действительно надо было сработаться с собственным телом, и теперь он вышел на тот уровень, который предполагался для него изначально. Отоспавшись после финальной недели, Дэнни появился у меня с бутылкой отличного амасека и пожелал отметить успешное окончание «интенсива».
- Ты же понимаешь, что человек очень быстро теряет форму, если забрасывает тренировки? – поинтересовался я.
- А ты собрался меня забросить? Я вообще закладывался на ежедневные спарринги и дальше, просто у меня теперь будет время и на всякое другое. На тактику, например. Ну и немного поруководить собственными подчинёнными, я слыхал - от этого они лучше работают.
У меня же внезапно оказалась бездна свободного времени. Тренировки и теоретические беседы с Дэнни занимали теперь несколько часов в день. Ударная группа успешно сработалась, и особого внимания не требовала. Остальные были обычными солдатами, натаскивать их мне быстро наскучило.
Однажды Дэнни притащил на наше тактическое занятие того мальчишку, из-за которого Лохматый лишился звания. Юный Варний действительно имел к тактике определенный талант, а еще более — безудержную страсть. Он вгрызался в тактические задачи, на ходу придумывая решения, использовавшиеся Легионами тысячелетия назад, и при этом решительно отвергал любое чужое мнение, включая моё. Представляю, какое бешенство он вызывает у сослуживцев и непосредственного начальства.
Я же имел сомнительное удовольствие наблюдать, как Дэнни подкармливает и другую страсть юноши.
- Ты в казармах тоже позволяешь ему вот так к тебе липнуть?
- Ну да. Ты же не хочешь считаться моим штатным наложником. А Данию положено иметь парочку любовников в команде.
Я усмехнулся.
- Зачем ты это сейчас делаешь? Проверяешь, взбешусь или нет?
- Ооо! Тиб, ты сейчас очень правильно спросил!
- Это не ответ.
- Отвечаю: потому что я люблю тебя дразнить. Потому что я дурак, и тоже отыгрываюсь. А ты сейчас сделал меня на моем поле. Мне бы такое уверенное туше в мечном поединке с тобой!
Я неопределенно пожал плечами. Достижение в словоблудии вряд ли должно было меня радовать, но некоторое удовлетворение принесло. Показывать этого, я разумеется, не стал.
- Ты забрал его из казарм?- поинтересовался я позже, когда Варний ушел.
- Э не. Лохматый безусловно прав в том, что парню нужна дисциплина, мы разошлись только в подходе и чувстве меры. Просто все свободное время он проводит со мной. Пример Лохматого и репутация моего любимчика хорошо защищают его, если ты об этом. Но когда нарекания по делу, Джордано с ним не церемонится, мягко говоря. Я ему это прямо разрешил, а то он боялся сперва.
Я одобрительно кивнул.
- Кстати, я правильно вижу, что Лохматый безропотно принял разжалование? Вот уж от кого не ожидал.
- Ну, я же поговорил с ним,- Дэнни дождался моего нетерпеливого взгляда.- Мы, помнишь, обсуждали, что Лему нужен будет отряд парадных телохранителей. Его возьмет Джордано. А боевую группу примет кто-то из сержантов. Которые тоже перетрясутся, потому что в телохранители уйдут лучшие, а на их место выслужатся из рядовых. Короче, кто лучше себя покажет, тот и примет командование. Как думаешь, у Лохматого есть реальные конкуренты?
- То есть разжалование все-таки на время.
- Он сейчас самый обыкновенный рядовой, Тиб. Будет хлопать ушами и выпендриваться – останется в рядовых. Я ему так и сказал. Сказал, что взял его сразу на командную должность, теперь подозреваю, что мог ошибиться, так что пусть доказывает свой «опыт» наравне с остальными. Объективно, он конечно, лучший. Но вспомнить порядок ему не повредит.
На 97й день перелета мы вышли в реальное пространство. Сверка звездных карт подтвердила, что мы в секторе Каликсис. Мы действительно покинули Вопящий Вихрь.
По этому поводу было устроено масштабное празднество. На официальной церемонии я присутствовал вместе с близнецами, полностью удовлетворив их по части «космодесантника в броне наших цветов». После этого в специально расширенной центральной галерее зажгли курильницы с лхо, началась раздача амасека и выступления акробатов и танцовщиц. Я же отправился к себе чтобы снять броню, а затем - в одну из кают–альковов в занятом братьями отсеке, где происходило малое празднование для избранных.
На подлокотнике кресла Дэнни, тесно прижимаясь к его плечу, устроился неприлично счастливый Варний. Второй подлокотник занимала роскошная брюнетка, кажется – штатная отравительница из свиты близнецов.
Рядом с креслом Рала сидела на низком табурете бледная и отстраненная девица из Экклезиархии, которую, вместе с целой толпой других имперских паломников, Лем перекупил у темных эльдар около года назад. Я успел решить, что она здесь не по своей воле, однако иногда она всё же поднимала глаза на Рала, и тогда становилось видно, что ни одна собака не сравнится с ней в обожании и преданности хозяину.
У ног Лема ребёнок лет восьми играл с головоломкой из серебряных шариков и цепочек. Кажется, он тоже был среди купленных паломников. Вокруг лемова кресла на мягких стульях расположились несколько старших офицеров «Сияния».
На подлокотниках четвертого – огромного и пустующего - кресла сидели две фигуристые девицы, скудно одетые в ажурное переплетение золотых цепочек. Когда я вошел, они пали ниц к моим ногам и испросили позволения сопутствовать мне во время празднования. Я не стал отказываться.
Я не ожидал, что вечер в компании смертных может быть таким занимательным и приятным. Нас развлекали музыканты, певцы и танцоры из коллекции братьев, мои «спутницы» грациозно подавали мне напитки, не забывая невзначай подворачиваться под ладонь аппетитными формами, а беседа была легкой и неспешной. В этот вечер еще не обсуждали конкретных планов, но много говорили о возможностях, открытых нам теперь, когда Губительные Силы не диктуют нам ежечасно свою волю. Не тешась слишком радужными надеждами, все сходились на том, что дальнейшие успехи и неудачи в куда большей мере зависят от эффективных действий команды и мудрости командиров (тут офицеры дружно отсалютовали Лему. Именно Лему, занятно, однако…), нежели от непредсказуемых и непознаваемых влияний Хаоса.
Разговор никого не занимал полностью, и у каждого находились свои развлечения. Многие умокали, внимая выступающим артистам. Я регулярно отвлекался на своих женщин: вероятно, они были под воздействием наркотиков, так как их чувственность и легкомыслие явно выходили за рамки нормы. Меня такое их поведение вполне устраивало. Ребенок у ног Лема, оказывается, внимательно слушал всех присутствующих, и иногда уточнял значение услышанных слов. Лем удивительно серьезно и вдумчиво отвечал ему. Рал с рук кормил свою имперку сладостями, поил амасеком из своего бокала, и иногда переводил и комментировал для нее выступления. Девица низко опускала голову, словно чувствуя вину за каждый глоток и каждое сказанное слово, но покорно принимала и угощение, и слова, и прикосновения, когда старший из братьев проводил пальцами по ее щеке, заставляя встретиться с ним взглядом. Дэнни то и дело затевал шутливые перепалки с брюнеткой, тормошил Варния, залихватски пил и подсказывал разнузданные идеи моим женщинам. Они хихикали и слушались его, если я сам их не останавливал.
Постепенно на танцовщицах становилось все меньше одежды, а прислуживающие рабыни все чаще задерживались возле гостей. Лем взял ребёнка на колени, и начал в полголоса объяснять, что происходит между одним из офицеров и подошедшей к нему женщиной. Дэнни, наоборот, стряхнул своего мальчишку на пол, и тут же подхватил его за талию.
- Веселого вечера, господа!
В освободившееся кресло довольно плюхнулась брюнетка, и тут же сгребла к себе пробегавшую мимо девицу. А я решил последовать примеру младшего из братьев и удалился, прихватив обеих спутниц. Они восторженно охали и показательно трепетали, а несколько порезов лишь добавили пикантности утехам следующих часов. Я выгнал их, когда они обе стали откровенно засыпать, и немедленно заснул сам.
На следующий день меня посвятили в планы близнецов на Каликсис. Я, Дэнни и Лем сидели в одной из малых переговорных, Лем крутил в пальцах металлическую побрякушку украшенную алой буквой I и читал мне лекцию о правах и возможностях инквизиции.
- То есть в теории мне можно вообще всё. А практика везде одинаковая: можно всё, на что у тебя хватит возможностей, или то, воспрепятствовать чему не хватит сил у твоего противника. Короче, драка вполне вероятна. Но еще лучше – изначально отбить у оппонентов желание драться. Поэтому у меня будет очень заметный отряд телохранителей. И самый доверенный из них – мой единокровный брат Даний. И я настолько влиятельный инквизитор, а мой единокровный брат Даний настолько великий воин, что в паре с ним меня охраняет Священный воин Астартес. Примерно такую историю мы принесем местным жителям. Если ты с нами, разумеется.
Разумеется, я был с ними. Поинтересовался только, на кого выдана инквизиторская инсигния.
- На Лемюэля Рала. Это ралов приз от Махинатора. Безусловно подлинная, просто я не знаю в лицо своих поручителей, – Лем шевельнул пальцами, и побрякушка выдала сперва голограмму всё той же буквы, а потом трехмерный портрет самого Лема и мелкий текст под ним. – Так что плотную проверку подлинности она выдержит, а вот я – нет.
Я кивнул, удовлетворенный ответом.
Следующие несколько дней Лем и Дэнни приставали ко мне с кучей мелочей, из которых должен был сложиться образ «влиятельного инквизитора». Носить аквиллу я отказался наотрез, но на знак инквизиции мне было плевать, и его изобразили на моём наплечнике. К золотой кляксе на груди пририсовали стилизованные крылья. Потом Дэнни подошел ко мне после тренировки, и попросил:
- Пройдись,- пристроился чуть сзади и сбоку и начал приноравливаться к моему шагу.
- Мы же элитная группа. Надо источать пафос, а не семенить в разнобой.
Это было только начало. Несколько советов на троих было посвящено выработке парадных фигур.
- Ты убьёшь их быстрее, чем выполнишь нужное количество шагов в нужном темпе, но нам нужны живые восторженные зрители. Мы летим впечатлять имперцев, а они любят всякую дурь. Тиб, поверь, у нас нет возможности просто взять планету штурмом! Пока нет.
Стало хуже, когда потребовалось участвовать в репетициях (я отказывался называть это тренировками) вместе со стадом телохранителей. Лем придирался к каждому неверному шагу, а люди постоянно ошибались. Этого я уже терпеть не пожелал. Я снял шлем, очень выразительно осмотрел смертных, сообщил обоим братьям, что не считаю свое присутствие здесь обязательным, и покинул зал. Замер в коридоре, отыскивая взглядом подходящий закоулок. Мне просто надо было взять паузу и кого-нибудь убить. Остановиться, и разглядеть хорошенько, во что пытаются превратить меня сладкоречивые братья. Во что они уже превратили меня. Они наполнили коридоры слепящим светом, они запятнали мой доспех глупыми каракулями. Они должны ответить за это.
Идущие мимо смертные начали огибать меня по дуге, прижимаясь к стене. Я улыбнулся этому наивному движению. Как будто лишние несколько метров могут спасти их.
Из зала вышел Дэнни. Заглянул мне в глаза, потянул за руку в латной перчатке.