Один за другим оба штурмовика взмыли в небо на реактивных струях, бивших тройным потоком из днища ранцев.
– В лесных и горных районах Новой Аргонии не удается замирить местное население пелегвенян, – пояснял Горден. – Все они хорошие стрелки и, спрятавшись с винтовкой на раскидистом дереве, представляют угрозу и для нефтеразведчиков, и для геологов, и для старателей. Такого, спрятавшегося в раскидистых лапах кедра, стрелка практически невозможно ни обнаружить, ни убрать. Обычно, если сообщают военным о снайпере, они обрабатывают район артиллерийским огнем. Положение должны изменить штурмовики, которые будут летать между деревьев на своих реактивных ранцах в пуленепробиваемых доспехах. Обнаружив снайпера, штурмовики попросту изрешетят его пулями.
– Как же там работают геологи и буровики? – спросила Линда, – ведь все побережье уже распродано и уставлено качалками?
– А вот так и работают, – зевнул Горден. – Жажда денег сильнее страха смерти.
Кайль заметил идущую в их сторону компанию – старика с кожаной сумкой через плечо и двух громил, под мышками у которых висели либо пистолеты, либо боевые лазера.
– Молодые люди, вы едите на разработки? – прошамкал старикашка. – Тогда вам понадобятся уплавы.
Уплав – это самая распространенная в тогдашнем мире канефлянская валюта, была значительно дороже и тверже, чем интел вечно воюющей Аргонии.
– Пока я могу поменять ваши интелы на уплавы по курсу Шебренской Биржи, но там, в Новой Аргонии, вы потеряете на конвертации очень многое! Там за ваши интелы не дадут даже туалетной бумаги – рядом с Кулачками канефлянский Кулачпорт, а все товары идут только из него. Даже аргонские буровые трубы – дрянь и лопаются при бурении, даже их мы закупаем в Кулачпорте – а эти, что «Донна Вета» повезет в Новую Аргонию мы продаем в Кулачпорт, в качестве металлолома, конечно.
Горден с Кайлем переглянулись. Кайлю не верилось, чтоб в самой богатой аргонской колонии ходил канефлянский уплав, но Линда подтвердила слова старика – с интелами в Новой Аргонии делать нечего. Ударили по рукам. Старичок долго пересчитывал купбры, которые дали ему Кайль, Линда и Горден. Горден, правда, оставил себе около трех тысяч интелов, чтоб покуражится во время плавания, а Линда с Кайлем отдали все. Купюры были проверены портативной машинкой и положены вглубь объемистой сумки. Оттуда старик извлек желтые купюры канефлянских денег и честь по чести рассчитался за полученные интелы.
– Ну вот и все, молодые господа, очень приятно было иметь с вами дело. – Валютчик раскланялся и в сопровождении своих громил направился дальше, в поисках новых клиентов.
Кайль предложил обойти огромную рубку и с балкона посмотреть за погрузкой левиафана. Леера вдоль бортов шли на высоте метра двадцати сантиметров – сверзиться с высоты 25-этажного дома даже в море повлекло бы смертельный исход.
Большой металлический балкон, находящийся перед рубкой, открывал вид на весь корабль. Посередине, по длине в две трети корпуса располагалась грузовая палуба с открытыми люками. По палубе сновали механические погрузчики, развозившие ящики, краны ставили друг на друга огромные контейнера. Плавучие краны, окружившие «Донну Вету» догружали последние грузы с приставших к левиафану кораблей.
На носу, за грузовой палубой, находилась еще одна носовая надстройка. Иллюминаторов в ней практически не было. Кайль поинтересовался, что это такое, у проходящего моряка.
– Это тюремный блок. Каторжников везут в нем в пелегвенянские леса Новой Аргонии валить лес. Есть там и такие, которых даже в лес выпускать опасно, их свозят на остров Мезды Проклятой.
Нос корабля смотрел в открытые дали Аргонского залива, расширявшегося в сторону Кар-Скандара и Канделябров. В паре кабельтовых от носа левиафана тускнел серой шаровой краской крейсер «Победоносец», на котором отправлялся в Пор-Балуф новый аргонский посол, герцог Тепульский, Джойстер Дебраон. Тепулли были небольшим городом, почти на самой границе с Кар-Скандаром, и непонятно, почему владельцы тех малонаселенных мест носили звучный титул герцогов. Старый посол, перекуривший балийских кальянов так и не нашел общего языка с великим калуфом Южной Балии и был отозван. Аргонцы уже привыкли возить своих послов в Пор-Балуф то на дредноутах, то на крейсерах, чтоб показать морскую мощь Аргонского королевства, в ответ на которую Южная Балия выставить своих боевых кораблей не могла.
Однажды посла в Пор-Балуф отвозила целая эскадра. Калуф был в панике, в валлахитских храмах заголосили балларики – в Балии испугались, что аргонцы обстреляют город.
Эскадра в действительности сделал двадцать один выстрел в честь балийской нации и, высадив посла, направилась на усиление Ново-Аргонской эскадры в Новые Кулачки.
– А я проголодался! – Горден погладил рукой живот.
– Да и я не прочь вкусить пищи из рук кока этого корабля, – ответил Кайль, привыкший рано завтракать.
– Мальчики, если вы, то и я с вами! – включилась в разговор Линда. – Здесь полно ресторанов и баров – этот корабль просто высасывает деньги у пассажиров. – Линда лукаво посмотрела на Гордена. – Кстати здесь есть и казино…
Кайль помотал головой.
– Какое казино? Проиграть там последние деньги, а в Новой Аргонии валить лес вместе с каторжниками в надежде собрать денег на обратный билет в Аргонию? Да и рестораны нам не по карману – в аннотации к билету было написано, что здесь есть большая столовая, где пассажиров кормят бесплатно.
– Фу! – скуксилась Линда. – Общественная столовая – в жизни в нее не пойду.
– Ты просто зануда, Кайль! У меня еще есть интелы, ты, если хочешь, иди в бесплатную столовую, а мы с Линдой отправляемся в ресторан!
Кайль пожал плечами.
– Идет! Мне нужны деньги, чтоб покупать нефтеносные участки – вам компанию я составить не могу.
Линда взяла Гордена под локоть и повела к стоящему на балконе, как и во всех помещениях на огромном корабле, интерактивному информатору и, нажав кнопку, произнесла в экран информатору вопрос.
– Где ближайший ресторан с канефлянской кухней?
Информатор выдал на большой экран схему ближайшей части корабля с красной линией, показывающей путь до искомого объекта. Линда ткнула длинным, накрашенным в ярко-красный цвет, ногтем указательного пальчика в изображение печатной машинки, и информатор молниеносно выдал лист с маршрутом.
Кайль в свою очередь подошел к экрану и проговорил в него.
– Общественная столовая пятого яруса.
Оказалось, что и ресторан, и столовая находятся в одном и том же помещении – спутникам было по пути. Спустившись на три палубы вниз и пройдя по длинному коридору, широкому и ярко освещенному, они пришли к цели. Коридор упирался в широкие двери из цветного стекла и массивного дуба. Из-за дверей слышалась мелодия флейты – раскаты музыки, распространяемой Орденом Техно еще не стали модны в Аргонии. Кайль подошел к двери, и она автоматически открылась, освободив вход в огромный зал, уставленный столиками. Одновременно здесь питались около тысячи человек. Стюардов в чистых белых формах здесь видно не было – посетители сами вставали в длинную очередь и на пластиковых подносах разносили свои порции к пустующим столикам. Компот в металлических кружках, суп в тарелках даже не плескались – качка на таком громадном судне не ощущалась.
Кайль поспешил к концу быстро двигавшейся очереди, а его спутники направились к правому борту, туда, где неоновыми трубками горело прельстительное и заманчивое слово «Ресторан», написанное по-аргонски и по-канефлянски. У дверей ресторана стоял солидный швейцар и девушка в национальной канефлянской одежде.
Декардон, переминаясь с ноги на ногу, двигался в череде проголодавшихся пассажиров. Пахло духами. Дорогим одеколоном и дорожным потом. Дойдя до раздачи, он увидел перед собой груду тарелок с достаточно большой порцией чего-то желтовато-сиреневого. Оказалось, в меню столовой было одно блюдо для всех – вареная морковь с припущенной рыбой и салат из кар-скандарской свеклы. С сомнением Кайль взял свою бесплатную порцию и пластиковую ложку, поставил на поднос два коричневых компота из сморщенных яблок и направился в поисках пустующего столика. От еды не исходило ни малейшего намека на аромат вкусной пищи – пахло землей, оставшейся на кожуре свеклы и постным запахом тропической моркови. Столик нашелся не сразу. За всеми, расположенными у раздачи столами, сидели пассажиры, с трудом поглощающие бесплатную пищу. За столиком, к которому подошел Кайль Декардон, сидел старичок, одной рукой держащий программу петушиных боев в Рэйфтверке, которую внимательно изучал, а другой работающий ложкой, без аппетита поглощая адское варево.
Кайлю было достаточно пол-ложки свеклы и двух ложек моркови, чтобы понять – кушанье он не осилит. Попробовав компот, явно из подгнивших яблок, и решив на этом завершить свое знакомство с бесплатной корабельной кухней, он вылил остатки компота в тарелку со свеклой и морковью и направился в ресторан, подсчитывая в голове, во сколько ему обойдется питание там за время достаточно длительного плавания. В ресторане играла тихая музыка, между дубовыми столиками, отделанными ярко начищенной медью, сновали официанты в чистых белых одеждах. Этот, один из шестнадцати корабельных ресторанов, был рассчитан на сотню человек. Кайлю долго пришлось вглядываться в посетителей, прежде чем он увидел столик с Горденом и Линдой, поглощающих вкусные блюда и запивающих их вином.
– Ну что, наелся в столовой? – иронически спросил Горден. – Вкусно кормят?
– Придется ходить туда, – нехотя ответил Кайль. – У меня не так уж много денег.
Как только он присел к спутникам, к столу подошла официантка в платьишке настолько коротком, что оно не скрывало ничего. Ножки у этой крошки были и вправду хороши.
– Чего изволите? – сказала она Кайлю нежным высоким голосом.
– Мне бы посмотреть меню, – ответил Кайль.
Девушка выложила перед ним тетрадь, довольно объемистую, где каллиграфическим почерком были написаны названия блюд, выход и цены. Цены не просто кусались – они пожирали, опустошая карман. Не глядя на шикующего Гордена, Кайль заказал одно из самых дешевых блюд – картошку с рыбной котлетой. Кушанье обошлось ему в 70 уплавов. Теперь Кайль с ужасом понял, что если он хочет сохранить деньги, так нужные на покупку участков, питаться ему придется в общественной столовой. Линда с Горденом во время завтрака вовсю флиртовали, а Кайль подсчитывал в уме, сколько участков он сможет закупить.
Во время этого завтрака крейсер и левиафан начали отчаливать. Сначала загремели якорные цепи «Победоносца», затем на «Донне» стали поднимать все ее восемнадцать якорей. Реакторы начали нагревать пресную воду, и паровые машины левиафана заработали, вращая четырнадцать огромных, с трехэтажный дом, винтов. Поскольку корабли стояли посредине залива, провожающих на берегу не было видно, разве что в хороший бинокль.
И крейсер, и махина «Донны» развивали хорошую скорость в направлении северо-северо-запад, огибая Трапезный мыс, тоже уже начинающий застраиваться небоскребами. Через пару часов показалась Мархина, где в большой и удобной бухте располагались военные корабли. Здесь стоял Третий Северо-Западный флот – мощный кулак Аргонии, защищающий залив от вражеского вторжения. Здесь же квартировался Четвертый флот, начинающий строится, но места для новых дредноутов не хватало, и аргонский военный министр уже договаривался с правительством Кар-Скандара о покупке глубокой бухты, севернее Кар-Скандарской Кондорры.
Флагман отсалютовал «Донне Вете» флажками, на что «Победоносец» ответил тремя холостыми выстрелами изо всех своих орудий. Далее Мархины простирались пустынные равнины герцогства Тепулльского. Кайлю подумалось, что наверняка герцог смотрит с мостика «Победоносца» на свою (пусть пустынную, но свою) землю, с которой расстается надолго.
Корабли повернули на северо-северо-восток, отходя подальше от шпандрских берегов. Капитан (а вернее, шаутбенахт) «Веты» боялся встречи со шпандрской эскадрой. После коричневых пустынь Тепулли начались влажные вечнозеленые леса Кар-Скандара. Сколько Кар-Скандарцы ни вырубали их, торгуя ценной древесиной, они упрямо росли, занимая почти всю территорию Кар-Скандара.
Линда брала каждый день с Гордена пятьсот уплавов за свое общество и они, ничуть не стесняясь Кайля, предавались безумию платной любви. Линда чуть ли не каждые пять минут упрашивала Гордена и Кайля сходить в корабельное казино. Кайль отказывался, а Горден колебался, его грызло желание проверить свою удачу, но в то же время он боялся проиграть свои кровные, которые так понадобятся ему в Новой Аргонии.
Прошли мимо огромного порта – столицы Кар-Скандара – Риввиры. Риввиру проходили ночью, и она встретила корабли колониального флота миллионами огоньков кораблей, порта и гигантского города. Таких небоскребов, как в Риввире, не было даже в Аргонске.
В темноте к «Донне Вете» подошел танкер с пресной водой, так нужной ее паровым машинам, и цистерны левиафана приняли десятки сотен тонн воды, которой должно было хватить до Мачише, на остров Аргедор, где была стоянка Восточного Аргонского Флота.
Корабли обогнули мыс Рычь-Речь, самую северную точку Шебранского материка, и оказались в открытом океане. К северу были дружественные острова Гремгрундувайу, к востоку, куда лежал путь левиафана и крейсера, располагался почти овальный континент Кафея. Плыли в открытом океане – приближаться хоть к канефлянскому берегу, хоть к покрытым джунглями берегам Южной Кафеи было опасно – и кафеяне, и канефляне могли выставить против «Победоносца» целую эскадру кораблей и взять «Донну Вету» на абордаж.
Не обошлось без злоключений. Уже у Южной Кафеи, не доходя лишь миль триста до Мачише, забарахлила рулевая машина у «Победоносца», и тяжелый крейсер начал описывать циркуляцию. Он здорово отстал от «Донны», которая со скоростью 28 узлов продолжала свое движение в Новую Аргонию. Крейсер застопорил машины и лег в дрейф. В принципе, на максимальной скорости он мог догнать левиафан, если бы тот даже удалялся на юг в течении трех часов.
С «Ветой» тоже случились неприятности – ее догонял легкий скоростной крейсер с флагом Южной Кафеи на гафеле. На левиафане прибавили оборотов, но уйти от кафеянского крейсера так и не смогли – он догнал «Вету» и шел на траверзе всего в полутора кабельтовых от левого борта. Достаточно мощные, чтоб потопить, или, по крайней мере, повредить левиафан орудия крейсера были наведены на ватерлинию огромного судна. С крейсера кричали в мегафон:
– Вы везете запрещенные грузы! На вашем борту несколько тысяч наемников для армии Северной Кафеи, а в трюмах сталь для производства танков. Мы берем ваш корабль в качестве военного приза. Посылаем на катерах призовую команду, прошу не сопротивляться им.
Шаутбенахт «Веты» Джеймер Деболери отвечал:
–У нас на борту мирные колонисты для Новой Аргонии, нефтедобывающее оборудование, мебель и вещи для Новых Кулачек, а также болотоходы. Мы не плывем на Кафею, наш путь лежит на юг, в Пелегвенею.
Капитан легкого крейсера не успокаивался.
–Все равно для досмотра ваш корабль последует за нами, в наш порт Гестею, там мы разберемся, и, если опасения наши подтвердятся, то и корабль, и грузы будут конфискованы, а экипаж и пассажиры помещены в концентрационный лагерь до окончания военных действий с Северной Кафеей.
А эти боевые действия вообще никогда не прекращались. Шаутбенахт связался по спутниковому телефону с «Победоносцем».
–Нас захватывает кафеянский крейсер. Управляйтесь хоть машинами, но поспешите к нам, пока нас не взяли на абордаж и не увели в Гестею.
Капитан «Победоносца» обещал быть через двадцать минут.
Катера с кафейского корабля уже отошли от крейсера и направились к левиафану, когда «Победоносец» показался в пределах прямой видимости. С кафейского крейсера заметили этот полудредноут с развевающимся на нем аргонским военно-морским флагом. Им бы отозвать обратно катера и скрыться за горизонтом, набрав обороты, но безбашенный капитан кафеянина приказал готовиться к бою.
Аргонский тяжелый крейсер шел, вихляя из стороны в сторону – рулевое управление на нем так и не наладили, и он управлял включением-отключением правого и левого гребных винтов. Третий центральный винт не выключался и работал на максимальных оборотах. Восьмидюймовые орудия крейсера были наведены на кафеянский корабль. С расстояния около тридцати кабельтовых «Победоносец» дал по крейсеру-пирату серию залпов из орудий главного калибра. Перед легким крейсером выросли поднятые взрывами снарядов столбы воды и взлетели щепки от попавших под залп катеров с призовой командой. Следующий залп поднял столбы воды вдалеке за кафейским кораблем. По всем правилам артиллерийской морской дуэли, третий залп должен был накрыть незадачливый крейсер, но он сменил курс и тоже начал включать и выключать гребные винты, делая свою траекторию движения зигзагообразной. Пятидюймовые орудия кафеянина тоже начали посылать снаряд за снарядом в сторону приближающегося «Победоносца». Один из снарядов попал в борт тяжелого крейсера и разбил три броневые плиты.