Так я и думал! Все сходится!
— Ну, — поторопил меня Марк. — Я готов выслушать твои объяснения.
Набрав в грудь побольше воздуха, я выдохнул:
— Здравствуй, папа!
19
Марк молчал, наверное, минуты две. От радости, должно быть. На лице — такое
выражение, как будто его пыльным мешком из-за угла треснули. Я тоже расчувствовался.
Когда Марк слегка в чувство пришел, начал он меня вопросами пытать и расспрашивать
всячески. Все поверить не может, что на него такое счастье свалилось.
— У Хильтруды родинка на какой щеке? — Спрашивает, подозрительно на меня
посматривая. — На правой или на левой?
— На шее у мамы родинка есть. — Отвечаю спокойно. — А на щеках нету.
В конце концов, вроде, успокоился он. Стал другие вопросы задавать.
— За достойного хоть человека она замуж вышла? — Спрашивает с грустью.
— Ни за кого она не вышла. — Говорю раздраженно. — И даже догадываюсь, почему. А
ты, батя, мог бы и зайти в гости. Узнать что да как. А то знаешь, как меня в детстве называли?
— Да, тут я неправ был. — Кивает смущенно. — Хотел зайти. Честно, хотел. Но все как-
то… — Махает рукой. — А потом думаю: поздно уже идти. Давно она, наверное, замужем.
— Ну, а теперь?
— Я сделаю Хильтруду Эллепийской королевой. В золоте ходить будет. Сколько уже лет
на свете живу… — Папа задумался и стал что-то мысленно считать. — Восемьсот уже есть?.. Да,
вроде… Восемьсот лет уже на свете живу, а сын у меня — первый!
— Как восемьсот? — Обалдеваю я. — Так ты, значит, тоже…из этих… из неумирающих…
— И ты.
— Я не буду стареть?
— В общем, нет. От старости до сих только один бессмертный умер. Да и то — почти все
уверены, что это не от старости, а от того, что его отравили.
— Хм. А ты не мог бы рассказать поподробнее?..
— Конечно. Может быть, ты уже где-нибудь слышал эту историю — или ее часть. Она
очень длинная, так что запасись терпением…
И папа начал рассказывать мне про Лабиринт, Отражения, Порядок и Хаос…
Так я узнал, что раньше наша семья жила в Амбере. Но когда Амбер, по знаменитому
предсказанию хаоситки Дары, все-таки был разрушен, Семья перебралась в Аваллон — мир,
созданный Корвином вокруг своего Лабиринта. Корвин стал королем, несколько раз был женат, и,
по примеру плодовитого Оберона, настрогал десяток детей. Может, и невежливо говорить так о
дедушке, но лучше, если бы детей у него было поменьше…
— …Первой женой Корвина стала женщина по имени Лоррен. — Рассказывал Марк. —
Корвин привел ее из Отражений, и многие полагают — хотя я и не уверен, поскольку родился
значительно позже и могу судить только по словам родственников — что Лоррен напоминала
Корвину женщину, которую он знал когда-то давно, в другом времени и другом мире. Лоррен
родила Корвину двух сыновей — Эарона и Роберта. Когда она состарилась и умерла, Корвин
женился снова — на твоей бабушке, Джейн. Она происходила из благородной аваллонской семьи,
но тоже была смертной. Джейн родила четырех детей, и старшим из них был я, за мной следовала
Анабель, за ней Саймон, а за ним Крис. Лет через сто после того, как умерла моя мать, Корвин
привел в семью еще одного своего сына — Раймонда, который родился где-то в Отражениях.
Может быть, ты удивишься, когда я скажу, что у нас в семье — по крайней мере, среди детей
Корвина — длительное время были хорошие, по-настоящему родственные отношения…
Отец налил себе вина и залпом осушил бокал.
— Длительное время? — Переспросил я. — А что изменилось?
— Дело в том, — Марк скрипнул зубами. — Что у Корвина, к сожалению, был еще один
сын. Ублюдок.
— Как Раймонд?
— Нет. И не смей так называть Раймонда. Он хороший человек, поэт, художник и воин.
Нет, я говорю про другого ублюдка… Про того, который сейчас носит корону.
— Отец, ты меня интригуешь. Что случилось с Корвином и почему Мордред — ублюдок?
— Корвин правил около восьмисот лет. Затем он пропал в Отражениях, но перед тем
официально передал корону своему старшему сыну, Эарону. С тех пор, собственно, его больше
никто не видел.
— Он погиб? Впрочем, ты говорил, что Лабиринт и его создатель как-то взаимосвязаны…
Если ваш Лабиринт все еще существует, значит…
— Они взаимосвязаны, но только в одну сторону, — сказал Марк. — Это стало ясно после
второй и окончательной смерти Бранда. Эмеральдский Лабиринт существует до сих пор, хотя его
создатель мертв. Я допускаю, что Корвин мог умереть, но на самом деле так не думаю. Я полагаю,
20
что сначала он хотел просто отдохнуть от правления. А потом, когда началось все это дерьмо, он
зарекся возвращаться. Полагаю, ему совершенно не хотелось смотреть, как его дети режут друг
друга. А чтобы остановить это, он должен был убить одного из них. На такое он тоже не был
способен. Впрочем, может быть, я ошибаюсь, и у отца были какие-то другие причины, чтобы не
возвращаться.
— Так что случилось?
— Как я уже сказал, у Корвина был еще один сын, Мордред. Я не знаю всех обстоятельств
этой грязной истории, но факт остается фактом — матерью Мордреда является родная сестра
Корвина, Фиона. Полагаю, она околдовала отца или выкинула еще какой-нибудь фортель, потому
что добровольно Корвин никогда бы не пошел на кровосмешение. Тем более с ней. Но, повторяю,
никаких подробностей этой истории я не знаю и знать не хочу. Мордред был зачат в тот период,
когда Лоррен уже умерла, а моя мать еще не родилась на свет. Пока Корвин оставался королем,
мы видели Мордреда только один раз — когда Фиона привела его в Аваллон, чтобы он мог пройти
Лабиринт. Тогда же Корвин признал его своим сыном.
Потом Мордред с Фионой надолго исчезли, и все, вроде бы, успокоилось. Когда Корвин
отрекся, королем стал Эарон. Но он процарствовал недолго — чуть больше века. Начались
постоянные набеги из Отражений. Было ясно, что этих существ и солдат кто-то направляет — но
кто? Этот вопрос не прояснился до сих пор. Я-то уверен, что знаю, кто за всем этим стоял, но
остальные члены Семьи не хотят меня и слушать.
Так вот, в ходе одного из вторжений был убит Эарон. Должен был короноваться его брат,
Роберт, но поскольку у Эарона была несовершеннолетняя дочь, Джинна, Роберт отложил
коронацию. Роберт не рвался к власти и не хотел, чтобы у Джинны в будущем возникли какие-то к
нему претензии. Возможно, он даже был готов уступить ей корону. Однако спустя несколько
месяцев после смерти Эарона, погиб и Роберт при точно таких же обстоятельствах: крупный
вооруженный отряд, возникнув неизвестно откуда, неожиданно напал на его ставку.
И вот тут-то и появился Мордред. На белом коне и с Камнем Правосудия на шее. Если ты
окончательно запутался, могу тебе напомнить, где Камень Правосудия находился до этого: в
глазнице Корал, жены Мерлина. Что случилось с Корал и с Камнем после смерти Мерлина, нам
точно неизвестно. Очевидно, это известно Мордреду. Подозреваю, что он попросту убил Корал
для того, чтобы завладеть Камнем.
Мордред изобразил из себя героя, заявил, что с помощью Камня остановит эти вторжения,
и действительно, они вскоре прекратились…
— Хмм… Как-то дурно попахивает вся эта история.
— Вот и мне так кажется. — Кивнул отец. — Любому здравомыслящему человеку
очевидно, что Мордред организовал эти вторжения для того, чтобы сначала убить Эарона и
Роберта, а затем — поскольку Корвин формально признал его — отвести войска и короноваться в
Аваллоне…
— А что с Джинной?
— Мордред проигнорировал ее права. Когда он заявил о своих правах на корону, его
поддержала Фиона, а значит — и Джулиан. Дядюшка всегда пускал слюни при виде этой
рыжеволосой стервы. За Джулианом, естественно, последовал его сын, Каин. К ним склонились
все старшие, в смысле — все дети Оберона — которые к тому моменту еще оставались в живых…
И кое-кто из детей Корвина…
— А ты?
— Меня на семейный совет почему-то забыли пригласить.
— Пригласился бы сам.
— Если я бы знал, пригласился бы, будь уверен. — Марк вздохнул. — Но в то время с
Отражениями происходило что-то странное… Карты то работали, то нет…
— Какие еще карты?
— Объясню, как только закончу нашу семейную историю. Я уже почти все рассказал.
Между нами говоря, я тоже считаю, что права наследования должны передаваться по мужской
линии, а не по женской. То есть — пусть Джинна сидит на своем месте и не высовывается. Трон
должен быть моим, поскольку Мордред — ублюдок.
— Понял твою позицию, отец. Целиком и полностью разделяю.
— Теперь что касается карт… — Марк достал из нагрудного кармана пухлую колоду и
протянул ее мне. — Смотри, но слишком пристально не вглядывайся. Тут изображены все живые
члены нашей Семьи. Как неудачно пошутил однажды Каин-2 — «пока еще живые». С помощью
карт мы можем общаться и переходить друг к другу.
21
Я стал рассматривать карты. Красивые. Холодные. Некоторые были нарисованы очень
тщательно. Другие — менее, схвачена только самая суть. Кроме карт с портретами моих
родственников в колоде отца было немало пейзажей. Одна из карт особенно привлекла мое
внимание. Она изображала склон горы. Вдалеке виднелась заснеженная вершина. Другая вершина,
за ней, была ярко-алого цвета. Такую картину легко можно увидеть у нас в Киммерии ранним
утром… Внезапно я понял, что это и есть Киммерия. Я даже узнал место. Наш поселок должен
был находиться совсем недалеко.
Происходило что-то странное. Та гора, которая была ярко-алого цвета, вдруг потускнела.
Небо затянули облака. Почему на картинке утро сменилось пасмурным вечером? Да и картинка ли
это?.. Я вдруг осознал, что смотрю в маленькое окошко, которое постепенно растет перед моими
глазами. Ветви дерева, приютившегося на склоне, колыхались от ветра…
— Эй, эй!.. Алё!.. — Марк присвистнул, и наваждение пропало. Я поднял глаза, потом
снова быстро посмотрел на карту. Дерево не колыхалось, а гора на заднем фоне опять стала ярко-
алой.
— Я же тебя предупреждал, чтобы ты не смотрел на них пристально!.. — Буркнул Марк,
отбирая карты.
— Я на все смотрел одинаково. — Возразил я. — Но ожила только эта картинка, с
Киммерийскими горами…
— Хмм… Наверное, ты хорошо знаешь это место и, взглянув на изображение, смог легко
домыслить все остальное. Но если бы ты некоторое время посидел бы над любой другой картой,
ты смог бы войти и в них.
— Войти?.. Я бы действительно там оказался?
— Точно.
— Ага! Теперь я понимаю, как ты удрал из нашего поселка. Мама говорила, тебя долго
искали.
Марк усмехнулся.
— Кстати, — напомнил я. — Ты так и не рассказал, как очутился в наших горах. И почему
был ранен.
— Понимаешь, я так и не дал Мордреду присягу…
— И тебя попытались убить?
— Совершенно верно. Как-то раз, когда я гулял по Отражениям, на меня напал
вооруженный отряд…
— Как на Эарона и Роберта?
— Перестань меня перебивать!
— Прости, отец.
— Прощаю. Да, как на Эарона и Роберта. Я уже упомянул про наши необычные
физические возможности. Эти возможности, вкупе с воинским опытом делают из нас воинов,
которым нет равных на Отражениях. По крайней мере, в большей их части… Но этот отряд был
очень хорошо подготовлен. Я понял, что меня сейчас убьют. Я убил двух или трех, и мне удалось
оторваться от них. Счет шел на секунды. Я схватил колоду. Сверху лежала карта Киммерии.
Искать место получше времени не было и я вгляделся в карту. В этот момент в меня попали из
арбалета, но мне удалось удержать контакт и перейти на ту сторону. Остальное ты знаешь.
— С тех пор ты скрываешься здесь?
— Да. Мне совсем не хотелось, чтобы Мордред повторил покушение. Но я не учел, что это
Отражение может пришвартоваться к самому Аваллону. Они, конечно, усиливаются от нашего
присутствия, но чтобы так быстро подняться к реальному миру… — Отец покачал головой. —
Такое редко бывает.
— Ты не возражаешь, если я поживу в Эллепе некоторое время? Хочу получше
ознакомиться со всей этой семейной историей.
— Напротив, я даже настаиваю.
— Я что, все еще твой пленник?
— Пленник? — Отец поперхнулся вином. — Ты мой сын, и отныне ты волен идти куда
хочешь. Или не идти. Хочешь, я подарю тебе это Отражение? Будешь Эллепийским королем.
— Хмм. Мне казалось, что ты собирался подарить этот мир моей матери.
— Хорошо, найдем тебе какой-нибудь другой мир.
— Пожалуй, — я покачал головой, — мне еще рановато становиться королем. Сначала я
хочу научиться ходить по мирам. И карты создавать. И фехтовать, как Оттон.
— А разве Оттон хорошо фехтует? — Удивился отец.
22
— А разве нет?
— Да брось ты! Я фехтую гораздо лучше.
После этих слов я резко зауважал отца.
— В общем, оставайся у меня. — Подвел черту Марк. — Я введу тебя в курс дела.
Объясню, что к чему. Вместе подумаем, как бы тебе пройти Лабиринт так, чтобы об этом не узнал
Мордред. После прохождения Лабиринта — если, конечно, ты останешься жив, поскольку в
процессе прохождения запросто можно и погибнуть — ты сможешь ходить по Отражениям.
5
…Я рассматриваю наше родовое дерево. Из старших — то есть из братьев и сестер
Корвина — в живых остались только Фиона, Льювилла, Флора, Джулиан и Жерар. У Льювиллы
двое детей — Эрнил и Майра. У Джулиана сын — Каин. У Жерара дочь — Диана.
— Отец, а что случилось с Бенедиктом? — Интересуюсь у Марка. — Ты, кажется,
говорил, что он был непобедимым воином.
— Да, это так. И поэтому его отравили.
— Но это бесчестно!
— Наверное. — Кивает Марк. — Хорошо, что мы заговорили об этом. Сынок, пойми одну
вещь. Побеждать можно не только мечом и кулаками. Если Бенедикта убили, значит, в чем-то он
был хуже, чем его противник.
— А кто его отравил?
— Неизвестно. Но, учитывая, что он не претендовал на трон, можно легко предположить,
кому это было выгодно.
— Кому?
— Хаоситам. Его смерть здорово ослабила нашу семью.
— Разве королевства все еще воюют?
— Они всегда воевали и всегда будут воевать. По самой своей природе. Но иногда
конфликт становиться открытым, а иногда происходят… такие вот диверсии. У нас был период
сравнительно хороших отношений, пока Хаосом правил Мерлин, но с его смертью все покатилось
по старой дорожке. Понимаешь, они — дети Змея. А мы — дети Единорога. Конфликт будет
существовать до тех пор, пока существуют Порядок и Хаос. Если даже кто-то попытается идти
против течения, его уберут. Не одна Семья, так другая. Так уже было с Мерлином. Он пытался
сидеть на двух стульях и в конце концов лишился поддержки обоих божеств. А без их
покровительства первое же покушение на его жизнь оказалось последним. Удача — это вполне
осязаемая вещь, Артур. Змей или Единорог могут даровать удачу угодной им персоне… а могут и
отнять ее.
— Но ведь в нас тоже есть кровь Хаоса… В конечном итоге они наши родичи, хотя и
дальние.