– То есть через два часа… – напряженно произнес мистер Эндрюс, явно что-то подсчитывая в уме. – Вы в этом уверены?
– Разумеется, – говорить с верой в собственные слова - это искусство, которым я владела в совершенстве. И это возымело действие; в глазах мистера Эндрюса появилась надежда, которая заменила пугающую обреченность, что наблюдалась ранее.
– Сэр, вам не за что винить себя… Вы должны подняться на палубу. Ради своей семьи! Прошу вас, мистер Эндрюс, не делайте того, на что решились.
– Как вы догадливы, – попытался улыбнуться мужчина. – Но разве честь не велит поступить именно так?
– Если с вами что-то случится, ваша жена, конечно, узнает, что в последние часы жизни вы сохраняли достоинство. Но поверьте, вряд ли ей будет от этого легче… – какая-то часть сознания указывала на то, что я не имею права это говорить, а другая велела нести что угодно, лишь бы убедить его последовать наверх.
Прошло несколько секунд, показавшихся вечностью, прежде чем Томас Эндрюс едва заметно кивнул.
Я направилась к правому борту, где посадкой командовал мистер Мэрдок. Он позволял мужчинам сесть в шлюпку, если оставались свободные места; благодаря ему, должно быть, уже спасся Брюс Исмей. Впрочем, сейчас был вопрос куда важнее – плыть ли мне? Такие сомнения вызвали отвращение и, чтобы хоть ненадолго избавиться от таких мыслей, я задала вопрос, который так давно хотела озвучить:
– Мистер Эндрюс, какие повреждения вы нашли на корабле?
– Затоплено три отсека; к тому же, я боюсь, что капитан приказал не останавливать корабль, чтобы не вызывать паники среди пассажиров, – медленно произнес мужчина. Мы уже стояли около шлюпки, то оттесняемые толпой, то, наоборот, вытесняемые вперед.
– Вы уверены? – я снова не сдержалась, и тому была веская причина. Кажется, долго мне пришлось пробыть в том отсеке, в наручниках… Проклятье. Как же мне хотелось узнать имя того, кто так подло ударил меня сзади!
Если слова, сказанные мистером Эндрюсом, были правдой, определить дальнейшую судьбу парохода становилось значительно сложнее. Поэтому следовало поторопиться… Я беспомощно оглянулась – неизвестно, сколько будет продолжаться паника; неизвестно, когда стюарды сочтут нужным допустить третий класс…
Однако сейчас есть шанс спастись. Возможно, единственный шанс – в конце концов, я сделала все, что могла, а испытывать судьбу желания не было. И все-таки… Снова толчок, последовавший сзади, едва не сбил меня с ног; я чудом не упала, а когда подняла взгляд, встретилась глазами с мистером Мэрдоком. И вдруг увидела в них прошлое – первый помощник капитана оставался на тонущем корабле до последнего, он помогал спастись пассажирам, пока жестокий океан не забрал его, – только это его остановило. Где был его инстинкт самосохранения? Где та разница между людьми, которая делит всех на сильных и слабых? Сама того не сознавая, я сделала шаг назад.
Офицер тоже взглянул мне в глаза, перевел их на мистера Эндрюса, а затем на бушующую толпу. В ней были одни мужчины, которые упорно желали пробиться вперед, и удерживал их только сверкающий револьвер в руках первого помощника.
Я перевела свой взгляд на Томаса Эндрюса – он покачал головой. Можно ли было ожидать чего-то другого? Нет, разумеется… Все мои планы терпели фиаско, но в этот раз все должно быть иначе. Любым способом нужно заставить его спастись.
Мистер Мэрдок подал знак, и мужчины, подгоняемые страхом, поспешили занять оставшиеся места. Офицер взглянул на нас, указывая, что пора поторопиться, и этот жест словно заставил мистера Эндрюса изменить свое решение.
– Алекс! – мужчина, едва переступив в шлюпку, сразу обернулся ко мне, протянув руку. То же самое сделал и Уильям Мэрдок; они вдвоем чего-то ждали от меня, а я стояла и думала о том, что мне пора уходить, ведь пассажиры третьего класса заперты внизу. Пусть медленно, но вода прибывает, – малейшая ошибка, и у них не будет даже шанса спастись.
– Вы прекрасный человек, мистер Эндрюс… Я счастлива, что мне довелось познакомиться с вами, – улыбнулась я, прежде чем унестись в сторону того коридора, указанного мистером Лоу несколько дней назад.
Для экономии времени пришлось свернуть, и я оказалась на левой стороне корабля. Здесь людей было гораздо больше. Постоянно маневрируя, мне каким-то чудом удавалось не сталкиваться с пассажирами, но долго так везти не могло. И вот наконец я не успела вовремя затормозить, когда передо мной вырос человек, которого я едва не сбила с ног.
Искры, полетевшие из глаз, не дали мне рассмотреть лицо этого несчастного, но его голос я узнала без труда:
– За вами будто сам дьявол гонится, мисс Бэйли. Я надеюсь, вы так торопитесь к шлюпке.
– Мистер Лоу, прошу, дайте пройти, – мой голос не уступал в решительности офицеру.
И вдруг я наткнулась на что-то странное под ногами – от столкновения у пятого помощника капитана выпали ключи, среди которых был и тот, что открывал нужную дверь… Мне хватило пары секунд, чтобы увернуться, схватить довольно тяжелую связку и сорваться с места, продолжая свою отчаянную гонку по тонущему пароходу.
Я бежала, как никогда, чудом вписываясь в повороты. Сердце билось в районе горла, когда наконец можно было остановиться. Пассажиров на палубе третьего класса было немного, большинство, скорее всего, находилось около главного трапа, открывать который никто не собирался. Я предупреждала всех, кого встречала, и из моего потока объяснений толпа поняла только одно слово – «выход». Шарахаясь в сторону от ничего не видящих людей, я, ориентируясь чисто по интуиции, все же нашла путь к этому месту скопления людей. Не все решились последовать за мной; многие колебались. Однако большинство, не мешкая, направились по указанному пути.
И снова мне пришлось петлять по коридорам, но на этот раз в окружении огромного числа пассажиров третьего класса. Среди них начиналась паника, и только немногим удавалось сохранять хоть немного спокойствия и рассудительности. Я так спешила, что не заметила брошенный кем-то чемодан, угодившим не куда-нибудь, а прямо мне под ноги. Потеряв равновесие, я упала, больно ударившись головой о пол. Очень скоро стало ясно, что не было никакой возможности подняться, ибо бесконечный поток людей, спешивших выбраться, не обращал никакого внимания на лежащего человека. Перед глазами появился белый туман, и я совсем не удивилась, когда среди него раздался знакомый голос:
– Советую тебе поскорее подняться. На корабле, который идет ко дну, опасно терять сознание.
– Можно мне спросить одну вещь? – нетерпеливо начала я, боясь не успеть и желая озвучить свой вопрос прежде, чем таинственный голос снова исчезнет. – Смогу ли я выжить?
– Выжить? – такое простое слово прозвучало с нескрываемым удивлением. – Жить обычно хотят те, у кого в минуты кризиса обостряются инстинкты. Ты не такой человек, иначе бы никогда здесь не оказалась. Или…
Я вздрогнула. Мысль, которую было страшно озвучить даже самой себе, бесполезно отрицать.
– Влюбляться на тонущем корабле еще безрассуднее, чем терять сознание. Поэтому не питай глупых иллюзий… Что может тебя спасти? Только чудо.
А на палубе тем временем воцарился настоящий ад. Две шлюпки, спускать которые уже не оставалось времени, ибо расположены они слишком близко к носовой части, пассажиры пытались опустить сами. Подавить толпу не представлялось возможным, и офицеры это понимали. Страх утонуть, кажется, пересилил страх быть застреленным, да и нельзя ведь было перестрелять всех, кто пытался спасти свою жизнь. Двое оставшихся помощников капитана старались сохранять внешнее спокойствие - вполне вероятно, они разделяли мысли пассажиров, некоторые из которых, отчаявшись, бросались в ледяную воду. Единственное, что оставалось «Титанику» и всем его пассажирам, – это ждать «Карпатию» и молиться, чтобы корабль продержался на плаву как можно дольше.
Почти вся носовая часть ушла под воду; зеленоватая вода океана уже почти добралась до капитанского мостика, и тем не менее, его наклон продолжал оставаться несильным. Корабль напоминал огромный плот, который медленно и равномерно вбирает в себя воду; «Титаник» словно боролся со своей судьбой, стараясь хоть чем-то помочь своим пассажирам. Проходили долгие минуты ожидания. Минуты складывались, время тянулось в постоянном страхе, в непрерывном ожидании конца. Это чувствовали все без исключения, кто сейчас волею судьбы еще оставался на пароходе.
– Сэр, взгляните, не похоже ли это на сигнал? – с сомнением и надеждой в голосе спросил пятый помощник капитана, указывая на горизонт. Мистер Мэрдок всмотрелся в бесконечную гладь океана и вздрогнул - его глаза различали одну за другой сигнальные ракеты, но мозг отказывался верить в реальность происходящего. Но длилось это всего мгновение…
– Мистер Лоу, немедленно запустите оставшиеся ракеты и просигнальте им, пусть подведут шлюпки к правому борту и носовой части. Мужчины спустятся по веревке, а женщинам мы поможем разместиться в шлюпках с носа корабля.
– Есть, сэр, – кивнул молодой человек, отправившись выполнять приказ.
Мистер Мэрдок же обратился к пассажирам, стараясь говорить максимально громко:
– Дамы и господа! «Карпатия» сейчас пришлет за нами свои шлюпки; ваша главная задача не создавать панику, иначе никто из нас не окажется в безопасности. Женщины и дети пройдут к носовой части, мужчины – к правому борту корабля. Шлюпки будут прибывать до тех пор, пока все пассажиры не покинут «Титаник», – слова мистера Мэрдока, его уверенный тон, а также радость от прибытия «Карпатии» вернули людям возможность мыслить здраво. Буквально через несколько минут вернулся пятый помощник капитана.
– Они идут?
– Да, сэр, – кивнул офицер.
Восторженным криком приветствовали появление на горизонте маленьких черных точек, которые становились все более различимы. Люди плакали, смеялись, обнимались друг с другом и возносили горячие молитвы благодарности – их ужас наконец прошел. Впереди было спасение.
Аккуратно часть шлюпок подошла к носовой части, где ждали своей очереди женщины и дети - измученные, уставшие, замерзшие, но с желанием во что бы то ни стало спастись. Мистер Мэрдок помогал им, мистер Лоу оставался около правого борта; число пассажиров убывало все быстрее, и вскоре в поредевшей толпе нельзя было заметить ни одного женского или детского лица.
– Мистер Лоу, вы сделали все, что могли, – первый помощник капитана также подошел к борту корабля, закончив с посадкой на носовой части. – Садитесь в шлюпку вместе со всеми.
– Нет, сэр, я покину корабль только с последним пассажиром, – твердо произнес офицер, и мистер Мэрдок, хотевший отдать приказ, передумал, едва заметно кивнув. В конце концов, удалось спастись многим: мистер Эндрюс, Брюс Исмей… Они вполне смогут дать нужные объяснения, если произойдет худшее. Первый помощник капитана также верил, хоть и не знал наверняка, что и из их офицерского состава также кому-то удалось спастись…
Такие мысли рассеялись, когда Уильям Мердок увидел корабль – «Карпатия» теперь подошла максимально близко к «Титанику». Можно было рассмотреть, как она принимает на борт замерзших и уставших пассажиров, которые едва держатся на ногах. Опустевшие шлюпки возвращались обратно.
Еще девять шлюпок отошло от корабля, когда пассажиров не осталось. Нос парохода к этому времени почти полностью ушел под воду, и погружение «Титаника» стало значительно быстрее. Все спасенные в шлюпках ликовали; только оба офицера сидели в полном молчании, бросая редкие взгляды на уходящий в океан корабль, который мир нарек непотопляемым.
– Дайте мне список имен, – обратился Гарольд Лоу к проходившему мимо стюарду после того, как все поднялись на борт по тиковым планкам. Многие после такого восхождения опустились без сил, и их нельзя было винить. Офицер и сам чувствовал в глубине души такое желание, но его мозг научился сопротивляться усталости.
– Нас хочет видеть капитан Рострон, – с этими словами мистер Мэрдок подошел к пятому помощнику. – Подходите, как закончите, мистер Лоу.
«Баркис, Бернс, Бэйдж, Бэйли!» – зацепился взгляд за знакомую фамилию, но, увы, – имя было Джеймс. Мужчина снова перечитал все фамилии, но вскоре убедился, что алфавитный порядок не нарушен.
– Это полный список? – с сомнением спросил офицер у стюарда, на что последний ответил безразличным кивком головы:
– Да, сэр, здесь все фамилии тех, кто сейчас на «Карпатии».
Мистер Лоу стоял на палубе, окруженный таким количеством людей, и не понимал, где он. Получается, что Алекс не спаслась… Сама эта мысль не укладывалась в голове. Столько знать, столько рисковать и не суметь выплыть самой…
Он почти машинально развернулся и, не замечая таких же отчаявшихся людей, направился в каюту капитана.
– Мистер Лайтоллер, неужели мистер Исмей действительно погиб? – голос Томаса Эндрюса заставил пятого помощника капитана вздрогнуть. Здесь было столько знакомых лиц, что молодой человек испытал некую смесь радости и облегчения, но лишь на мгновение – мысль, преследующая его, снова вернулась.
– Он сорвался в воду, когда пытался попасть в шлюпку, – последовал ответ от второго помощника. – Мистер Исмей…
– Капитан Рострон, я прошу позволения вернуться к месту крушения с несколькими шлюпками, чтобы продолжить поиски пострадавших, – не выдержал Гарольд Лоу. Капитан взглянул на молодого человека немного удивленно:
– Люди устали. Кто из матросов согласится плыть с вами? Даже если не из матросов… Согласится ли кто сесть на весла?
– Да, – раздалось почти одновременно со стороны Томаса Эндрюса, Уильяма Мэрдока и Чарльза Лайтоллера. Капитан, казалось, нисколько не удивился, лишь задумчиво кивнул:
– Мои шлюпки в вашем распоряжении, джентльмены.
И снова продолжились поиски уцелевших… Корабль ушел под воду совсем недавно, поэтому шансы еще кого-то спасти оставались. Пароход затонул так, словно его отсеки были заполнены равномерно – пройдут годы, прежде чем комиссия по расследованию обратит внимание на этот факт…
– Мисс, которая заставила меня снизить скорость… Я не видел ее среди женщин, покидавших «Титаник», – медленно произнес первый помощник капитана, который вдруг так отчетливо вспомнил все, с чего начались эти долгие часы катастрофы.
«Она хотела спасти пассажиров третьего класса», – едва не сказал мистер Лоу, но слова застряли где-то в горле.
– Слышит меня кто-нибудь?! – голос Чарльза Лайтоллера прокатился над океаном. Четверо мужчин отчаянно пытались различить среди тел, поднятых на поверхность спасательными жилетами, деревянных обломков дорогой мебели, чемоданов и прочих вещей хоть какое-то движение.
Но те, кто остались на поверхности, были уже мертвы. Напрасно бледный от напряжения молодой человек в офицерской форме осматривал каждый дюйм воды: той, кого он так надеялся найти живой, там не было.
Буквально несколько минут назад «Титаник» полностью погрузился под воду. И теперь мистер Лоу знал, где, может быть, осталась Алекс. Да, именно там, в затонувшем громадном лайнере, в одной из кают, или… Или… Да, помещений чересчур много, чтобы успеть, да, опасно и холодно.
– Джентльмены, – чуть вздрогнувшим от волнения голосом произнес Гарольд, – я должен осмотреть «Титаник». Быть может, она еще жива и нуждается в нашей помощи.
Он скинул с себя мундир, разулся, оставшись лишь в брюках и рубашке, и оставил фуражку на дне шлюпки. В это время его руку схватили.
– Мистер Лоу, – хмуро произнёс Мэрдок. – Вы же не знаете, куда плыть! Обшарить одному все каюты и коридоры невозможно. Вы идете на неоправданный риск.
– Мой риск оправдан, – поглядев старшему офицеру в глаза, Гарольд сжал челюсти. – На лайнере находится девушка, благодаря которой мы спасены. Спасены практически все, слышите?!
Мэрдок поколебался, потом выпустил предплечье молодого человека и склонил голову.
– Ладно, Лоу, вы можете идти. Но помните, прошу вас, помните, сколько человек может находиться в такой воде. Джентльмены, пожалуйста, ближе к месту затопления.
Шлюпка повернула чуть влево благодаря усилиям четверых находящихся в ней мужчин.
– Все готово, мистер Лоу.
Мэрдок поднялся в шлюпке. Гарольд встал следом. Оба они колебались, словно не зная, что сказать. Наконец, старший офицер начал первым:
– Мы все это время были хорошими сослуживцами, мистер Лоу. И… Я хотел бы сказать, что вы будете оставаться мне хорошим приятелем, даже если… Если…