– Я вас понял, – быстро кивнул Гарольд, чувствуя, что ему становится неудобно от этих слов. Впрочем, что было рассуждать теперь, когда все люди стали близки друг другу засчет произошедшей катастрофы…
Помедлив еще с миг, офицеры обнялись, словно на прощание. Следом к молодому человеку подошли Лайтоллер и Эндрюс, тоже пробормотав неловкие слова. Как же, в самом деле, неловко было прощаться, когда каждый втайне надеялся, что разлуки не произойдет…
Гарольд развернулся, перелез через борт, отчего лодка чуть накренилась, и погрузился в воду.
Его сразу же будто бы обожгло; нужно было изо всех работать руками и ногами, чтобы не дать себе закоченеть. Набрав в легкие воздуха, он нырнул и уже под водой открыл глаза.
«Титаник», очевидно, еще не совсем наполнился водой, и в нем были емкости с воздухом, что позволяло ему опускаться относительно медленно. Это обнадеживало, оставляя шансы не задохнуться. Почувствовав прилив сил, офицер устремился к правому борту корабля и, лишь только достигнув его, добрался до ближайшей каюты и заплыл в нее, осторожно приоткрыв дверь, чтобы не выпустить оставшийся воздух.
Перехватив там кислорода, он мысленно перекрестился и прочел молитву Божией Матери, а затем отправился на поиски девушки.
Время шло. Он считал секунды, чувствуя, как замерзают пальцы, теряя чувствительность, почти ощущая, как кровь все медленнее и медленнее движется по жилам, тоже будто бы собираясь кусочками льда.
Гарольд успел исследовать несколько кают на палубе первого класса в поисках Алекс. И лишь в то время, как он находился в одной из последних, в очередной раз судорожно хватая ртом воздух под потолком, молодой человек осознал, что искал не там. Отчего-то здравая логика отказала ему в момент приближения к затонувшему кораблю… Почему он думал, что она где-то в первом классе, если она спасала людей с нижних палуб? Боже. Какой же он глупец!.. Время доходило до девяти минут, и молодой человек почувствовал, как у него упало сердце от одной мысли о том, что корабль ему нужно покинуть, если он хочет выжить. Медленно всплывая к поверхности воды, искрящейся от отражаемого света, Гарольд вспоминал хорошенькое личико Бэйли. Единственным, что не сочеталось с ее милым выражением, были глаза. Чуть насмешливые. Твёрдые. Знающие. Совсем не глаза девушки его времени.
Алекс. Был ли смысл врать самому себе, когда он только что доказал свое к ней отношение попыткой спасти девушку с уже затонувшего «Титаника»? Конечно же, нет. Эта ночь была ночью смертей и спасения, животного страха и слез радости. Ночью последней лжи в попытках успокоить любимых людей. Ночью внезапных, но таких правдивых откровений… Да, кажется, он любил ее. В какой-то момент он даже подумал о том, что был бы рад просто увидеть ее в последний раз… Пусть даже не раскрывает свои большие насмешливые глаза, только бы не оставлять ее на этом огромном проклятом корабле! Впрочем, ничто уже не имело значения…
– Вот, вот он, глядите! Держитесь, мистер Лоу! - полуокоченевшие руки Гарольда обхватили весло, и он сглотнул, морщась от ледяного ветра, пробирающего до костей. Волосы на макушке заледенели. – Вы нашли ее?..
Это был Эндрюс. Именно он держал весло и помогал ему выбираться, в то время как Мэрдок и Лайтоллер удерживали лодку в равновесии. Едва подняв офицера в шлюпку, мужчины снабдили его чем-то, что закрывало от ветра, и ополовиненной флягой с виски. Глотнув из горла, Гарольд почувствовал, что глаза закрываются от усталости, но не дал себе провалиться в сон.
– Я не нашёл ее… Я ужасно глуп, потому что искал не там. Она наверняка в коридорах нижних палуб… Я осмотрел все каюты первого класса. Она, – он подавил настойчивый комок в горле, мешавший говорить, – погибла.
Его кто-то утешающе похлопал по плечу. Говорить что-либо казалось бессмысленным, и шлюпка медленно продолжила исследовать поверхность океана в поисках уцелевших. Из воды вытащили троих благодаря внимательному взгляду мистера Эндрюса; трое мужчин почти сразу пришли в сознание и даже попытались помочь грести. Дальнейшие поиски вряд ли имели смысл, ведь столько времени прошло, однако озвучить эту мысль никто не решался.
========== Часть 5 ==========
…Я очнулась. Это были жуткие ощущения, потому что моя голова оказалась единственным, что находилось над водой, да еще и под самым потолком. Разобрать, что происходит вокруг, оказалось невозможно; было темно, хоть глаз выколи, а конечности и тело обнимали леденящие щупальца океанической воды. Где-то мелькнули воспоминания о том, что произошло, а именно, как пассажиры третьего класса безразлично пробежали мимо меня, а если точнее, то прямо по мне, даже не заметив, что человек, по сути, спасший их, теперь сам в опасности.
Что делать теперь, я не знала, потому что не видела, куда мне плыть. Во всяком случае, то, что мне нужно выплыть, я знала точно…
— Ты спрашивала, сможешь ли выжить? — вдруг услышала я у себя в голове. Голос приобрел оттенок насмешливости. — Настало время проверить, сможешь ли ты победить в схватке со смертью на самом деле…
— Я не знаю, куда плыть, — дрожащим внутренним голосом произнесла я. — Тут темно, как в гробу!
— Справляйся сама, — фыркнули в ответ. — Ты же была предупреждена, можно было сразу же отказаться от этой глупой затеи и остаться в своем мире живой и невредимой!
— Я не знаю, кто ты и почему говоришь такие вещи, — мой голос дрожал, но теперь уже от злости. — Но я просто не могла оставить беззащитных пассажиров умирать! Это было бы куда глупее той смерти, что грозит мне сейчас…
— Не думаю, что тебя и сейчас можно назвать умной, — съязвил голос. — Ну же, шевелись, у тебя пять минут, чтобы выбраться, а не то закоченеешь… Четыре минуты пятьдесят пять секунд.
— Помоги мне, я же не смогу сделать этого сама! — ужаснулась я. Волна в который раз приперла меня к стенке, и выбраться совершенно не представлялось возможным. Похожее со мной уже было раньше, когда по своей глупости я убежала купаться в шторм — тогда волна прибила так, что я потеряла сознание, но каким-то чудом осталась жива и очнулась почти за пятьсот метров от того места, где началось купание. Но вряд ли счастливый случай повторится и сейчас.
— Ты должна выжить сама, а как — не мое дело. Я не могу тебе помочь, даже если захочу, потому что те, кто по своей воле попадают в такие места и так дерзко нарушают ход истории, должны сами бороться за свою жизнь. Такова цена всех ваших попыток. Кстати, у тебя осталось четыре с половиной минуты.
— Ах, так, — зло бросила я и, глотнув воздуха, поплыла вперед.
На ощупь я пробиралась вдоль стенки коридора, который еще не был до конца заполнен водой, то и дело подныривая под балками.
Медленно голос продолжал свой счет, а я, выплыв в следующий коридор, вдруг осознала самую важную в тот момент вещь. У меня получается. Еще не все потеряно, еще есть силы и немного времени, чтобы выжить.
Коридоры сменяли друг друга. К счастью, я помнила, куда бежала, и достаточно хорошо, чтобы сейчас уверенно двигаться в темноте. Отсчитать второй поворот налево… налево… И опять направо.
— Три минуты двенадцать секунд…
Я увидела еле заметный проблеск света. Это была лестница. Та самая, ключ от которой до сих пор был зажат в моей руке. Надо не забыть вернуть его Гарольду, если я успею… Нет! Нельзя говорить никаких «если» и «но»! Необходимо сделать это, хотя бы чтобы не подставлять его.
Наконец перед моим взором появилась металлическая дверь с круглым стеклянным окошком. Я изо всех сил навалилась на нее и нажала на ручку. Преграда поддалась, и с последним усилием я вывалилась на палубу.
Оттуда, под мерный, плавный и, кажется, совершенно безразличный счет голоса, я начала судорожными гребками подниматься на поверхность. Господи, Господи… Еще немного. Ведь человеческий организм — невероятно сильная система, она что угодно может выдержать! Вот и я выдержу это… Уф… И все же, мне жутко не хватает воздуха.
Я не сразу поверила, что могу дышать просто так. Тут был воздух — надо же! Море воздуха, который был очень холодным… Вскоре я поняла новую опасность, ведь каждый вздох приносил не только радость, но и нестерпимую боль; все словно замерзало внутри. Ледяной ветер безжалостно обдувал волосы, заставляя их покрыться инеем. Но воздух не был и наполовину таким холодным, как вода; оказавшись в ней, хотелось только одного — выбраться. Но как? Везде, куда только падал взгляд, был бесконечный океан с такой ледяной водой… В которой мне необходимо плыть. Не знаю, на что я рассчитывала, когда надеялась спастись, потому что именно сейчас мозг, должно быть, осознал, что это практически невероятно.
«Нельзя так легко сдаваться», — эта мысль больше была похожа на простое упрямство, но, тем не менее, она заставляла меня плыть, стараясь не думать о том, что ждет впереди.
Прямо перед собой я увидела мужчину, державшегося за деревянную дверь и наполовину свисавшего с нее в воду. Кажется, он уже был уже мертв, но я все же решила это проверить. Он никак не отреагировал, его руки разжались, и тело медленно погрузилось в темную воду. В какой-то миг мне показалось… Страшная догадка исчезла так же внезапно, как и появилась; я сосредоточила свои усилия на том, чтобы забраться на деревянный обломок.
Уже лежа на двери и стуча зубами от холода, я глядела, как старик медленно погружается в глубину океана. Белое лицо с зажмуренными глазами постепенно исчезло за толщей мутно-синей воды. Я перевернулась на спину, отгоняя прочь мысли о том, как нестерпимо холодно… Последние усилия уходили на то, чтобы не провалиться в манящее бессознательное состояние. Поэтому я изо всех сил пыталась отвлечься, сосредоточиться на чем-то другом. Все мысли, не успев появиться, исчезали из моей головы; этот калейдоскоп воспоминаний, на которых не было ни сил, ни желания останавливаться, скоро исчез, и я ничего не выражающим взглядом смотрела наверх.
Небо перестало быть привлекательным; звезды на нем казались далекими и холодными, совершенно безразличными к моей судьбе. Таким же был и океан… Его ледяная вода заставила промерзнуть даже кости. Я не могла пошевелить и кончиком пальца, не говоря уже о руках или ногах, поэтому упасть в воду было бы очень опасно, ведь плыть я больше не могла. Иногда приходила мысль о том, что и кровь внутри медленно замерзает.
«Скоро она превратится в лед, и мозг перестанет думать свои глупые мысли», — внутренне улыбнулась я, потому что улыбнуться по-настоящему не было ни сил, ни возможности. Прошлое, будущее… Какое это теперь имело значение, если реальность дошла до того, что я окоченевшими руками цепляюсь за обломок дерева, и когда руки разожмутся, для меня все будет кончено? Последняя мысль, которая не давала провалиться в беспамятство, — скажут ли мне что-нибудь?
— Хочешь сказать, ты и сейчас не жалеешь?
— Не жалею… — больше я не смогла бороться с этим состоянием. Какое-то малодушное безразличие охватило сознание. Отчаянье, холод и боль дошли до того, что цепляться за жизнь казалось делом бессмысленным и бесполезным. Я понимала, что может произойти, и смирилась с этим.
Одинокая шлюпка скользила по поверхности океана, усеянной вещами — напоминаниями о том, что именно здесь произошло крушение. Взгляды четырех мужчин задерживались на лицах погибших, стараясь уловить хоть какой-то намек на движение… К сожалению, безуспешно. Многие из утонувших пассажиров оставались в своих каютах, в коридорах третьего класса, и только спасательные жилеты подняли их наверх… Нет необходимости говорить о том, какие эмоции вызывала эта картина.
Вдруг какое-то странное чувство возникло у мистера Лоу; он ни на что не реагировал, не чувствовал холода и ледяного ветра, даже не останавливал взгляд на застывших вещах, но, тем не менее, в один миг что-то заставило его очнуться. Острый взгляд уловил намек на движение. Молодой человек повернулся к своим спутникам, но те смотрели совсем в другую сторону.
— Вам не кажется, что в той стороне кто-то есть? — резко севшим от купания в ледяной воде голосом обратился пятый помощник капитана к Томасу Эндрюсу. Инженер всмотрелся, куда указывал мистер Лоу, и кивнул:
— Кажется, я что-то слышу… Вы слышите?
Недоумение в голосе мужчины заставило и остальных обратить внимание. В воздухе повисла звенящая тишина, в которой действительно можно было различить тихий стук: три коротких, три длинных, три коротких.
Все мужчины переглянулись в высшей степени изумленным взглядом.
Шлюпка направилась в указанном направлении, хотя смысла, пожалуй, было мало — фигура не шевелилась, не откликалась на призывы, и все же никто не возмутился против того, чтобы проверить наверняка. Лица не было видно; только волосы, намокшие и покрытые инеем, руки, белые, как снег, и наверное, такие же холодные… Мистер Мэрдок оказался ближе всех к этому человеку, когда шлюпка подошла максимально близко. Он вытащил фигуру из воды, намереваясь сделать очередной неутешительный вывод, однако никто не произнес ни звука.
Пятый помощник капитана не поверил своим глазам. Он вдруг вспомнил свое недавнее желание найти Алекс… Даже в любом состоянии — а теперь, когда желание исполнилось, молодой человек в нем раскаялся. Вот так проходит знакомство со смертью… Конечно, для мистера Лоу это знакомство не было первым. Он успел объездить полмира и видел всякое, но сейчас… Умереть самому и наполовину не так тяжело, как потерять кого-то из близких. Впрочем, оставалось надеяться, что еще не все потеряно — ведь с ее стороны раздавалось постукивание, обозначающее всемирно известный сигнал? Ну, или всем просто хотелось в это верить…
Когда Алекс оказалась в шлюпке, прошло немало времени, прежде чем Томас Эндрюс со вздохом облегчения сказал, что сердце еще бьется.
Гарольд Лоу смотрел на это лицо, внезапно ставшее таким чужим, и думал, как это неправильно. Конечно, остальные его не понимали — никто ведь не знал той сумасшедшей истории, которую ему совсем недавно пришлось выслушать.
Он не заметил, как мистер Мэрдок велел вернуться обратно после нескольких часов поисков, но когда шлюпка подошла к «Карпатии», понял, что пора вмешаться. Трое пострадавших при помощи офицеров взобрались на борт, а Томас Эндрюс и Гарольд Лоу поддерживали Алекс. Непросто было взобраться по такому пути с бессознательным человеком, и при этом не свернув себе шею. К счастью, эта трудность оказалась последней; едва оказавшись на палубе, всеми пострадавшими занялись врачи.
Было раннее утро; солнце уже взошло над океаном, когда капитан Рострон, вышедший на палубу, узнал о результатах. Он выслушал Уильяма Мэрдока и перевел взгляд на остальных мужчин:
— Джентльмены, теперь вам стоит отдохнуть. Вас проводят в каюты, — тут же подошел стюард, готовый выполнить приказ капитана.
Неприятная, мешающая, ноющая боль заставила с трудом открыть глаза — белые стены, высокий потолок, запах медикаментов. Что за..? Поразмыслить над этим я решила позже, когда избавлюсь от какого-то предмета, который мешался. Ну надо же… Все тот же злополучный черный ключик. «И как он в воде не потерялся», — со злостью подумала я, избавляясь от источника своих неприятностей.
Вдруг меня словно током ударило. Я в одно мгновение встала с кровати, немедленно в этом раскаявшись — перед глазами все поплыло. Так пришлось постоять около минуты. Потом уже, держась за стенку, я направилась в сторону двери. Очередной не слишком умный поступок… Эта мысль вызвала улыбку. Конечно, я ведь еще не знала, что тот голос больше никогда не появится.
В таком положении меня застал человек в белом халате, открывший дверь с обратной стороны, столкновения с которой я чудом избежала.
Появившийся врач был пожилой мужчина с приятной улыбкой и добродушным лицом, которому он придал строгое выражение:
— Почему мы встали? Ну-ка быстро обратно, не то упадешь, да еще добавишь себе проблем к тем, что уже есть!