«1. Ширина — 26 см. 2.Высота — 40 см.
3. Длина ручки в раздвинутом виде — 99 см.
Используемые материалы для создания артефакта:
Неизвестны
История и изученные свойства:
Зеркало Тенебре вице от франц. Tenebres vice — Порок тьмы. Было создано в Средневековье, чародеем по имени Храфн (родом из Исландии). Некоторые утверждали, что он был придворным при правлении Харальда I. Долгое время жил в Норвегии с единственной дочерью Эвикой.
Артефакт является порталом времени. Исключений для перемещений нет, в том числе Подземный мир и Келестис».
— Скудная информация, но это уже кое-что объясняет, — «Теперь некоторые факты письменно подтверждаются, не считая истории рассказанной самим Ароном» — Эвика действительно чародейка, теперь понятно, почему тогда в лесу я слышал песню на скандинавском языке — она из Исландии. — Раскрыл лежащий рядом блокнот и стал записывать вопросы:
1. Где и у кого сейчас зеркало?
2. Биография создателя.
«Впрочем, и так понятно, где зеркало — скорее всего, раз его украли темные, артефакт сокрыт в Подземном мире, поэтому много веков он нигде не всплывал и о нем никто не слышал. А что касается биографии чародея, то боюсь, что здесь меня ждет полное фиаско. Возможно, стоит попросить Арона помочь мне в поисках необходимой информации, — покачал головой, — если там ничего нет, никаких упоминаний… мне повезло, что я достал этот справочник, ведь его не было в общем доступе. Странно, справочник не обладает какими-то темными познаниями, зачем тогда его убирать с полок? Хотя библиотекарю конечно виднее»
— С добрым утром. Ты что, вообще не ложился? — Лука широко зевнул, войдя в кухню и включив кофемашину.
Ян посмотрел на часы «Да, действительно, похоже, я и не заметил, как быстро прошла ночь. Уже восемь утра!»:
— Нет, не ложился, не до того. Да и что мне сон, я могу обходиться без него! — «Как это было когда-то в Нижней Аиде» — поморщился от воспоминаний, ‒Искренне тебе сочувствую смертный, ведь нужно ехать на учебу.
Лу проигнорировал его подкол:
— А я вот, похоже, только после школы понял, что стоит ложиться пораньше, чтобы утром быть более или менее бодрым. Сегодня еще и на работу, — вытащил из шкафчика нарезной батон и засунул ломтики хлеба в тостер.
Кофейня, в которой работал Лука, находилась недалеко от станции метро Китай-город, на улице Варварка в доме номер 14 — это было пятиэтажное здание, до второго этажа облицованное кирпичом, выкрашенным в черный цвет. Перед коваными воротами, которые вели во внутренний двор дома, висела резная вывеска в овальной рамке: витиеватая надпись гласила «Intrika», под буквами были нарисованы перекрещенные ключи.
Над входом, покачивался кованый фонарь в английском стиле. Дверь украшал дверной молоточек в виде изогнутого тела дракона, с распростёртыми в разные стороны крыльями, а на стене установлена кнопка звонка. Витрина кофейни была всегда чисто вымыта. Каждый месяц, ее дизайн менялся, в зависимости от настроения и предпочтений хозяина заведения: то это были разбросанные сухие листья и корзина настоящих яблок, то тыквы и игрушечные ведьмочки на веревочках, то, что-то зимнее, с искусственными хлопьями снега, которые медленно скользили вдоль черной рамы.
Меняющаяся тематика, всегда привлекала новых посетителей. Снаружи, к подоконнику, была привинчена железная фигура кота, который будто прохаживался вдоль него. «Интрика», была местом для настоящих ценителей кофе, и разнообразных кулинарных и кондитерских изысков, которые подавались исключительно в этой кофейне.
Войдя внутрь помещения, посетитель ступал на матовые плиты черного цвета, разделенные между собой изображением белых геральдических лилий. По обеим сторонам кофейни были установлены барные стойки из толстого дерева цвета седого дуба с приставленными к ним высокими табуретами. В центре стояли круглые железные столики, с бордовыми скатертями. На стенах, установлены кованые светильники, мягкий свет от которых создавал в помещении атмосферу уюта.
Особую роль в заведении играл искусственный камин, который многие посетители принимали за настоящий, так естественно потрескивали поленья и полыхал огонь. На каминной полке под вечер зажигались настоящие свечи: от них, к большому овальному зеркалу в позолоченной раме с потемневшей местами амальгамой, вились струйки дыма. Под барными стойками были установлены полки с книгами, добавляющие интерьеру собственную изюминку. Обои, украшающие правую стену изображали узоры и цветы, вплетенные в старинный орнамент. Центральным местом, являлся прилавок с охлаждающей системой, где выставлялись различные десерты.
Место кассы и главный зал, соединяла между собой — арка-портал.
Кофейню можно было охарактеризовать так: мистическая обстановка смешанных между собой стилей — намек на Средневековье с его стеклами-витражами, готическим дизайном и небольшим путешествием в Англию с ее коваными фонарями, разнообразными сортами чая, натертыми до блеска серебряными канделябрами. Уют камина и удобных кресел по углам, всегда свежая выпечка и романтические букеты цветочных композиций.
Когда Лука наткнулся на объявление в интернете по найму «Бариста», ему представилось место вроде популярной, но абсолютно тривиальной кафешки, которые он не очень любил. Приехав на собеседование, Лу сразу понял, что «Интрика» — именно такая, какой он всегда представлял себе настоящую кофейню.
Необычное сочетание стилей в дизайне завораживали Луку как будущего архитектора. Но вот что было действительно необычным, так это то, что, хотя кофейня и пользовалась популярностью, но не каждому из посетителей разрешалось входить сюда. Из клиентов, пропускали только тех, кто соответствовал заведению — это должен был быть человек с хорошими манерами и со вкусом одетый. Кофейня «Intrika» была оплотом аристократичности — это было отмечено в каждой детали мебели, посуде, и особенно в обслуживающем персонале. Здесь никогда не разбивалась посуда, не было слышно громких голосов или тем более брани, все были учтивы, гостеприимны и вежливы. Непонятно, каким образом хозяин этого заведения добился такого уровня обслуживания, но было ясно одно — в «Интрику», хотели попасть все, но… не попадали.
Как-то раз, обслуживая клиента и укладывая заказанные пирожные в черные контейнеры с теснением на крышке в виде перекрещенных ключей, Лука стал свидетелем одной сцены: пара молодых людей, дорого одетых и, казалось бы, на вид очень приличных, постучались в дверь. За счет того, что в помещении всегда играла едва слышная спокойная музыка, звук молоточка эхом разнесся по залу. Лука уже потянулся было к кнопке, чтобы открыть дверь, когда его запястье сжали холодные пальцы напарника — Кристиана. Тот покачал головой, и, отложив полотенце для протирки бокалов, ответил на недоуменный взгляд Лу:
— Не стоит впускать разных дебоширов, — он указал на парочку за дверью, — золотая молодежь, которая не умеет себя вести, а нам ведь не хочется мешать нашим гостям наслаждаться кофе. — Крис хитро прищурился и продолжил протирать посуду. Лука закончил с упаковкой и, вежливо кивнул покупателю, передав черный бумажный пакет с пирожными. Стук молоточка стал настойчивее, было видно, что непрошеные гости злятся. Кристиан остался безучастен к происходящему и Лука взял с него пример. Взяв поднос, он направился к барной стойке, за которой сидели две девушки, тихо между собой переговариваясь.
— Дамы, прошу, — Лу аккуратно расставил перед ними чашки, — Ваши капучино и карамельный латте, — повернул белый чайник к клиентке так, чтобы она могла удобно взять его за ручку. Девушка смущенно улыбнулась, на ее щеках вспыхнул нежный румянец. Лука совершил полупоклон и молча удалился. Краем глаза, он проследил, как на улице появился их секьюрити Владимир — широкоплечий мужчина, под пиджаком которого угадывалась гора мышц. На его лице было спокойствие, когда он вежливо обратился к дебоширам, и те с оскорбленными физиономиями отошли от кофейни на противоположную сторону улицы.
Крис довольно улыбнулся, словно слышал все, что сказал секьюрити. Когда Лука устроился на работу в «Интрику», они с Крисом быстро подружились. Это был высокий парень на семь, если не больше лет старше самого Лу, но выдающий свой возраст одним взглядом, атлетического телосложения, со слегка небрежной стрижкой коротких темно-русых волос и серо-голубыми глазами в обрамлении длинных ресниц. У него были ухоженные руки пианиста, которыми он проворно нарезал фрукты для коктейлей и смешивал напитки, про себя Лука называл его: «Демон-дворецкий».
Крис отлично выполнял свои обязанности, поражал клиентов предусмотрительностью, заблаговременно предсказывая их желания и определяя настроение. Как, например, однажды, когда в заведение вошла одна из их постоянных клиенток и еще не успев сделать заказ, Кристиан сам подошел к ней с упаковкой сухих салфеток и чашкой травяного чая, сорт которого был отличным средством для успокоения нервов. Как только девушка сделала глоток напитка, из ее глаз потекли слезы, она рассыпалась в извинениях, а коробочка с салфетками быстро опустела.
Чуть позже, она покинула кофейню в хорошем настроении, с коробочкой любимого ею чизкейка с лесными ягодами и стаканом кофе на вынос.
«Как он это делает?! Магия!» — с восхищением думал Лука.
Персонала в заведении было не так много: повар из Черногории, кондитер из Франции, секьюрити, незаметные уборщицы. Лу ни на что не жаловался, работать ему было не тяжело, отработав смену, он возвращался домой ближе к полуночи, с каким-нибудь десертом.
Убирая на поднос посуду после удалившихся посетительниц, Луку окликнул Кристиан:
— Замени меня, пожалуйста, на кассе! — сняв через голову передник, Крис поставил на поднос блестящий кофейник и две белые чашки.
— Куда ты? — полюбопытствовал Лу, вдыхая вьющийся вокруг Кристиана аромат корицы, гвоздики и еще чего-то: «Странно, кофе он варил сам, а не наш кондитер»
— Наверх — пояснил, прежде чем скрыться за дверями кухни.
Поднявшись по деревянным ступенькам, Крис открыл своим ключом тяжелую дубовую дверь и оказался в комнате со стенами, отделанными под красный кирпич. За стеклянным столом, спиной к нему, сидел хозяин «Интрики». Сегодня на нем были синяя рубашка с двойным воротником и узкие брюки. Очки в тонкой, дорогой оправе съехали на кончик носа, он читал газету «Вечерняя Москва», медленно переворачивая шуршащие страницы.
Закрыв за собой дверь, Кристиан подошел к столу, освещаемому светом от торшера и поставил поднос.
— Ты как всегда варишь превосходный американо! — похвалил мужчина, откладывая газету и делая глоток обжигающего напитка.
— Вы мне льстите. — Парень опустился на стул рядом и положил в свою чашку один кусочек сахара.
— Как он справляется?
— Превосходно. Клиенты им довольны. Поэтому ваши опасения по поводу того, что мальчик может оказаться заносчивым из-за денег своего отца — оказались беспочвенны. Да, в нем проглядывается высокомерность, но она скорее носит аристократический характер, нежели как у тех юнцов, чьи отцы дарят им машины, должности и прочие недостойные их вещи. Он знает, что такое учиться самому, а не за деньги, работать и зарабатывать и как это бывает тяжело, но тем не менее некоторым из наших краев, не помешала такая целеустремленность и не побоюсь сказать, скромность.
— А что по поводу… — глаза мужчины загорелись интересом.
— Никаких способностей я у него не обнаружил, они либо есть, но крепко дремлют в нем, либо их нет и все Ваши надежды напрасны.
— Посмотрим, что будет дальше…
Глава 9
Алира.
Она никогда не была капризным ребенком. Зачастую, каждому родителю бывает сложно при воспитании собственного чада, но только не чете Герцык.
Алина росла послушной и молчаливой девочкой, в младенчестве она крайне редко плакала, а затем, подрастая, и вовсе перестала. Ее сверстники ходили в детский сад, клянчили у родителей одну игрушку за другой, Алина никогда ничего не просила и довольствовалась только тем, что ей давали.
Когда ей исполнилось шесть лет, она вместе с родителями, приехала к двоюродной сестре ее матери.
Тетя Лариса жила в Подмосковье в небольшом городке Балабаново. В двухкомнатной квартире одной из старых пятиэтажек: с разбитыми лестницами, без лифта, и с постоянным запахом сигарет, кошек и старости на лестничной площадке.
В последствии, Балабаново стало для Алины новым домом: здесь она ходила в школу, занималась в спортивных секциях, проводила все каникулы у тети на даче, где они собирали овощи, ходили за грибами и у нее в друзьях были почти все соседские мальчишки.
В основном готовила тетя. Алина к плите без крайней нужды не подходила, но вся уборка и стирка были на ней и ей это было ничуть не в тягость в отличии от сверстниц, которые палец о палец не ударят у себя дома. Ее хобби были чтение и спорт.
Родители поддерживали общение с дочерью исключительно по телефону, поскольку отец Алины был дипломатом, им с женой приходилось жить в постоянных разъездах. Для них работа была предлогом, чтобы не заниматься собственной дочерью. Когда они оставили шестилетнюю Алину в Балабаново, девочка поняла страшную правду: она не нужна маме с папой и только тетка ее единственный, близкий и родной человек.
Уже тогда Алина не отличалась веселостью или ласковым характером. Сначала тетя пыталась с ней сюсюкаться, но, когда племянница четко сказала: «Перестань так делать, общайся со мной как со взрослой!» Лариса поняла, что ее племянница не как все.
Как-то раз в разговоре с соседкой Лариса шепотом поведала, что порой племянница вселяет в нее непонятный страх. Соседка ответила, что это вздор: «Ларочка, ты просто себя накручиваешь! Алина — ребенок как ребенок, и вообще, нужно радоваться, что девочка не капризная, сидит себе книжки читает, с незнакомыми людьми не разговаривает. И к тому же, с твоей-то зарплатой, давно пора установить стеклопакеты». На это тетя покивала головой и в итоге перестала присматриваться к племяннице: «В самом-то деле — девочка как девочка, что с нее взять. Она такая от того что родители в разъездах, и Алиночка по ним скучает, а я, дура старая, все себе накрутила».
К четырнадцати годам, когда Алина была в 9 классе, тетя и думать забыла о своих страхах. Теперь ее волновало то, что у племянницы в отличие от ее сверстниц, совсем нет подруг, не говоря уже о том, что она не интересуется косметикой, хотя только и общается что с мальчишками из спортивной секции. Обычно Алина ходила в потертых джинсах и футболах, которые ей всегда были велики, но здесь уже мама девочки никак не могла угадать с размером, родители всегда высылали для дочери посылки с кучей фирменной одежды и обуви, которые, увы, были на размер, а то и два больше:
— Ведь высылала же твои параметры, что же она так… — перебирая очередную посылку, ворчала Ларочка, как ее про себя называла сама Алина.
— Да ладно, теть — постучала пальцем по стеклу, за которым на ветке притаилась нахохлившаяся ворона, — они хотя бы качественные. К тому же можно радоваться, что зимняя куртка велика. Не будет сковывать движения во время катания на лыжах. — Девочка оставляла упакованные подарки на диване и уходила к себе в комнату делать уроки.
Тетка собирала ненужные на ее взгляд вещи и продолжала тихонько ворчать:
— Родная мать не может купить для дочери вещи нормального размера, каждый раз одно и то же. Лучше бы вообще тогда не покупала, какой прок от них, если носить невозможно и приходится отдавать на ушив. Позорище! — Так половина вещей оказывалась в дальнем углу старого скрипучего шкафа, и они лежали там год или два, пока Алина до них не вырастала. Самой девочке было абсолютно все равно, какую одежду носить, главное, чтобы было удобно и не мешало тренировкам.
Вскоре произошло событие, после которого, Алина стала молчаливее, чем обычно и лишь время от времени тяжело вздыхала, от чего тетя пришла в замешательство: «Может, наконец-то, и моя Алинка, любительница спорта с таким мальчишеским нравом — влюбилась?» — прикинула Лариса. Если бы это действительно было так, но нет… девочка думала совсем о других вещах, происходящих с ней, помимо подросткового периода. Алина просто не могла рассказать тете о том, что с ней случилось…