Узнав об этом, Стрэндж только выругался сквозь зубы. Все-таки ввязалась. Однако, среди фамилий жертв со «светлой» стороны, публикуемых в волшебных СМИ, Поттеры не значились, что внушало определенную надежду.
Но и только.
Пришлось им с Петуньей хоронить Эвансов вдвоем. Нет, были, конечно, и соседи и знакомые, но оказалось, что из близких родственников у Вивиан и Сэмюэля были только дочери. Одна из которых бесследно исчезла.
***
— Она не вернется, да? — тихо и как-то очень спокойно спросила Петунья, когда со дня похорон прошло девять дней, а от сестры по-прежнему не было вестей.
Стрэндж, пивший утренний кофе за узкой барной стойкой, заменяющей ему кухонный стол, едва не поперхнулся.
— С чего ты взяла?
Петунья, сидевшая на подоконнике и гревшая руки о свою чашку, зябко поежилась и посмотрела в окно.
— Ну, раз даже вы не смогли ее найти… наверное, с ней что-то случилось…
— Откуда такие мысли? — Стивен слегка прищурился.
— Мама очень переживала за нее в последнее время, — Петунья моргнула. — Говорила, что у нее на душе неспокойно, что сердце болит за Лили…
— Так, ну хватит, — Стрэндж отодвинул чашку и слез с высокого табурета. — Давай-ка, заканчивай завтрак и марш на занятия. Найдется твоя сестра, никуда не денется.
Петунья внезапно повернула голову и посмотрела ему прямо в глаза.
— Доктор, спасибо вам. Если бы не вы, я…
— Профессия у меня такая — людям помогать, — фыркнул Стивен. — И у тебя, кстати, тоже. Бегом в колледж!
***
Еще через неделю Стрэндж осознал сразу две вещи:
Во-первых, что найти Лили он не сможет. Последняя надежда — зелье поиска, сваренное ценой кучи нервов и времени, замерло на карте неподвижной каплей, отказываясь двигаться в каком бы то ни было направлении. А это значило только одно — где бы ни находилась Лили, она надежно скрыта чарами. Причем, уровня Фиделиуса, не меньше.
А во-вторых, что Петунью нужно срочно выселять обратно домой. Потому что чем дальше, тем чаще ему вспоминались слова, вскользь брошенные Лили в самом начале их знакомства — те самые, про замужество, детей и прочие радости. Тогда это показалось глупой шуткой, но сейчас… И дело было даже не в том, что Петунья как-то вдруг начала готовить ему завтрак, обед и ужин, спрашивать, как прошел день, и дожидаться его по вечерам — а он довольно часто возвращался заполночь. Дело было в том, как она на него смотрела…
О, Стрэндж хорошо знал этот взгляд. Кристина смотрела точно так же, когда таскала ему продукты после аварии и уговаривала начать новую жизнь. Желательно, с ней.
Стивена такой поворот событий не устраивал категорически.
К Петунье он относился хорошо, но воспринимал ее исключительно как… племянницу, двоюродную младшую сестру, дальнюю родственницу… короче, как угодно, но точно не как объект романтических чувств. Ради бога, да она ему в дочери годится! К тому же, она еще и его студентка. В общем, причин для беспокойства было достаточно.
Но и выставить ее просто так за дверь он тоже не мог. Совесть, она иногда, конечно, очень мешает жить. Как там говорил Экзюпери? Вот-вот.
Впрочем, спустя еще несколько дней проблема решилась сама собой.
Точнее, ее решила Петунья. Видимо, каким-то шестым чувством — той самой знаменитой женской интуицией — она поняла, что выбрала не лучший объект для первой влюбленности, и ушла сама, за что Стрэндж ей был искренне благодарен.
Отношения их после этого стали еще теплее.
А к Рождеству лучшая студентка медицинского факультета была замечена в компании старшекурсника Джэйсона Грина — высокого, сероглазого, кудрявого брюнета, подающего большие надежды в области нейрохирургии.
Стрэндж только хмыкнул. Умная девочка.
***
К весне жизнь снова вошла в прежнюю колею.
Работа, развлечения, путешествия, поиски, поиски, поиски… Сдаваться Стивен не собирался. Он точно знал, что безвыходных ситуаций не бывает. Как говорится: даже если вас съели — у вас есть два выхода.
Хотя, откровенно говоря, с каждой новой неудачей этот самый выход казался все больше миражом посреди пустыни.
Зато в магическом мире неожиданно наступило затишье. С чем оно связано, никто не знал, но ходили слухи, что Темный Лорд в последнее время очень чем-то занят. Так занят, что ни на кого не нападает, к власти не рвется и вообще ушел в подполье.
Особо пронырливые личности утверждали, что он что-то упорно ищет. Причем давно. Но найти никак не может, поэтому в данный момент бросил на поиски все силы, временно перестав терроризировать общественность.
Стрэндж в какой-то момент даже проникся. Он слишком хорошо знал, как это — когда долгие поиски ни к чему не приводят.
Потом, правда, закралось нехорошее подозрение, что Волдеморт ищет не «что-то», а «кого-то», уж больно удачно совпало начало его разыскной деятельности с пропажей Поттеров.
А затем ему внезапно пришло приглашение из Америки — ректор нью-йоркского университета приглашал его провести летний курс лекций для аспирантов, и Стрэндж как-то отвлекся.
***
В Лондон Стивен вернулся только в августе.
Слегка загоревший, развеявшийся и полный сил.
И, как выяснилось, вернулся он очень вовремя.
***
Это был обычный августовский вечер. Лето в этом году выдалось дождливым, вот и сейчас небо, видневшееся в панорамном окне, было затянуто тучами, грозившими сумеречному городу скорым ливнем.
— Да, Дэвид, я уже несколько дней, как в Лондоне, — Стрэндж, одной рукой держа телефонную трубку, второй поочередно открывал магией кухонные шкафы, пытаясь вспомнить, куда он запихнул кофейные зерна, и покупал ли он их вообще. — Да, я помню про конференцию, но идти туда не собираюсь… Потому что там выступают одни идиоты… Нет, я не шучу — та чушь, которую они называют научными исследованиями, это не смешно…
Кофе так и не нашелся, зато внезапно раздался стук в дверь, который Стивен решительно проигнорировал. В такое время к нему в квартиру могла заявиться только соседка, миссис Андерсон — пожилая, одинокая дама, от скуки бесконечно выискивающая у себя миллион различных болячек и каждый раз спешащая обрадовать очередной находкой соседа-медика. Стрэндж уже давно отчаялся объяснить ей, что он нейрохирург, а не психотерапевт, а потому предпочитал делать вид, что его нет дома.
— …да, на следующей неделе свободен…
Стук повторился. Затем еще раз. И еще. Стрэндж закатил глаза.
— Дэйв, я тебе перезвоню, — он решительно положил трубку на рычаг и, пройдя в прихожую и сделав глубокий вдох, открыл дверь. — Миссис Андер… — слова застряли в горле.
Вместо пожилой соседки на лестничной площадке стояла молодая женщина с маленьким ребенком на руках. Рыжие волосы, бледная полупрозрачная кожа, зеленые глаза, на дне которых плещется отчаяние…
Стрэнджу потребовалось секунд десять, чтобы узнать в этой уставшей, измученной, отчаявшейся женщине жизнерадостную, звонкую девочку, буквально светившуюся изнутри.
И все же, это определенно была она.
— Лили? — взгляд недоверчиво скользнул по хрупкой фигурке.
— Док, — она подняла на него взгляд, голос звучал умоляюще, — пожалуйста, помогите…
========== И снова здравствуйте! ==========
— Иди сюда, — Стрэндж резко втянул ее в квартиру и, закрыв дверь, набросил на квартиру комплекс защитных чар.
Затем проводил девушку в гостиную, усадил на диван, сунул в руки чашку с горячим чаем и наконец сам сел напротив.
— Рассказывай.
Лили подняла на него глаза и крепче прижала к себе ребенка, с явным интересом оглядывавшегося по сторонам.
— Док, это мой сын, Гарри… и он в большой опасности…
Стрэндж перевел взгляд на черноволосого, зеленоглазого малыша, увлекшегося рыжим локоном матери, спадавшим на плечо.
А Лили, не обращая на это внимания, рассказывала свою историю. Сумбурно, торопливо, будто боялась не успеть.
О том, как в порыве юношеского максимализма вступила вслед за мужем в Орден Феникса, как участвовала в опасных операциях, не раз и не два подвергая свою жизнь риску. О том, как забеременев, впервые по настоящему испугалась за свое будущее. О том, как уговаривала мужа бросить все и уехать подальше, но тот даже слушать ее не хотел, списывая все на взбунтовавшиеся гормоны. О пророчестве, произнесенном Трелони зимой восьмидесятого, и о роли, отведенной в нем ее тогда еще нерожденному ребенку…
— …понимаете, я даже плохо помню, как до такого дошло, — взгляд Лили был совершенно потерянным. — Моя беременность была сложной, я почти все время плохо себя чувствовала, принимала зелья, которые прописали колдомедики… Джеймс и Дамблдор сообщили мне о решении спрятать нас под Фиделиусом, когда оно было уже принято. Сказали, что бежать в моем состоянии опасно для ребенка, а потом… роды были очень тяжелыми, я даже в какой-то момент испугалась, что мы с Гарри не выживем, но, слава богу, все обошлось. Я несколько месяцев почти не вставала с постели, едва могла поднять палочку, а когда оправилась… — она судорожно вздохнула и взглянула на сына. — Я просила, умоляла Джеймса уехать. Куда угодно, в другую страну, на край света, чтобы спасти Гарри, но он… он только кричал, говорил, что Поттеры никогда не были трусами, что он никогда не побежит от опасности… Они с Сириусом убеждали меня, что Дамблдор знает, что делает, что под Фиделиусом Волдеморт нас не найдет…
— Странная тактика, — протянул Стрэндж, переплетая пальцы. — Допустим, вас он спрятал, а дальше? Сколько вы уже скрываетесь под Фиделиусом, год?
— Да, — Лили вскинула голову. — Дамблдор все время говорит, что нужно еще немного подождать, и…
— Подождать чего? Пока Волдеморт скончается от старости или его хватит инфаркт?
— Мне тоже все это казалось странным. Сначала я думала, что Дамблдор предпримет что-нибудь, чтобы победить Темного Лорда, что у него есть какой-то план, но потом… — она закусила губу. — Док, понимаете, сейчас мне кажется, что его план — это мы. Что с помощью этого пророчества он хочет заманить Волдеморта в ловушку, сделав Гарри мишенью. И что еще хуже, я подозреваю, что Джеймс об этом знает… или догадывается… но он так уверен в Дамблдоре! А я боюсь, я не могу так рисковать сыном! Простите меня, что я пришла сюда, я понимаю, что подставляю вас под удар, но мне больше просто не на кого рассчитывать… Сириус, Ремус, Алиса с Френком — они все поддерживают Джеймса, а больше у меня из близких никого нет. Только Тунья, но она… я не знаю, где ее искать, я была в Коукворте, соседи рассказали мне про родителей… — Лили закрыла лицо руками. — Боже, если бы я только знала! Тунья меня, наверное, никогда не простит…
Маленький Гарри, словно почувствовав состояние матери, внезапно сжал кулачки и разревелся. По щекам Лили тоже потекли слезы.
Стрэндж, оглядев эту картину, несколько раз моргнул, тряхнул головой и решительно поднялся на ноги.
— Так, стоп. Сокрушаться и угрызаться совестью будем потом. А сейчас, — он огляделся и трансфигурировал из журнального столика детскую кроватку, а потом подошел к телефону, — уложи ребенка, отлевитируй его в спальню и возвращайся.
— А…
— Все потом, — он набрал номер. — Петунья, привет, это Стрэндж. Ты еще хочешь высказать своей сестре все, что о ней думаешь?
***
Спустя около часа напряженная атмосфера в квартире слегка разрядилась.
Гарри безмятежно посапывал в своей кроватке, Стрэндж, нашедший таки зерна, неторопливо потягивал кофе на кухне, а Лили, которую примчавшаяся Петунья чуть не придушила, чередуя объятия и ругательства, сидела, поджав ноги, на кухонном диванчике и вкратце пересказывала сестре то, что уже рассказала Стивену.
— …в общем, когда я поняла, что Джеймса уговаривать бесполезно, мне пришлось сделать выбор между ним и сыном, и… я дождалась, пока он уйдет на собрание Ордена, схватила Гарри, собрала первое, что попалось под руку, и сбежала, — Лили опустила глаза, растерянно вертя обручальное кольцо на безымянном пальце.
У Петуньи, выслушавшей ее рассказ, гневно сверкнули глаза.
— Убила бы! — прошипела она сквозь зубы.
— Кого? — Лили вздрогнула.
— Кого! Муженька твоего! И директора этого, благодетеля хренова!
Лили изумленно заморгала.
— Тунья… я впервые слышу, чтобы ты ругалась…
— А ты бы еще подольше пропадала! — возмутилась Петунья, но тут же опомнилась и схватила сестру в охапку. — Нет, не слушай меня! Никогда больше никуда не пропадай, поняла меня?! Даже думать не смей!
— Я обещаю, — глаза Лили снова наполнились слезами, и она уткнулась в ее плечо. — Прости меня… прости, пожалуйста, я…
— Ну, ладно, ладно, — Петунья погладила ее по спине, растерянно посмотрев на Стрэнджа. — Ну, все, хватит плакать, где твой боевой характер? Я удивляюсь, как ты этого козла Поттера раньше не прибила сковородкой! Не помню, чтобы ты когда-нибудь кого-нибудь слушалась!
— Я сама не знаю, — всхлипнула Лили. — С тех пор, как я забеременела, все… не знаю, как в тумане…
— Такое бывает, — успокоила ее Петунья. — Апатия, депрессия, усталость, при перестройке гормонального фона…
Стивен внезапно напрягся. Что-то царапнуло его еще во время первого разговора с Лили, но тогда он не обратил на это внимания, а теперь понял, что.
— Сомневаюсь, что дело тут в одних лишь гормонах, — он прищурился. — Ты вроде говорила, что принимала зелья?
— Ну да, — Лили вытерла слезы. — Джеймс приносил мне укрепляющие, успокоительные, еще «настойку Лисса» — колдомедик прописал, она полезна для ребенка…
— И ты, конечно, не проверяла, что тебе муж носит, — протянул Стрэндж, уже копаясь в шкафчике, где хранил ингредиенты для зелий.
Сестры переглянулись.
— Нет, — прошептала Лили, побледнев на глазах. — Док, вы что, думаете…
— Я пока еще ничего не думаю, — Стрэндж зажег горелку и поставил на нее небольшой котелок, а затем протянул Петунье упаковку с одноразовым шприцем и жгут. — Кровь у нее из вены возьми.