– Добрый день, милорд! – поприветствовал его Трамдин, слегка виновато потряхивая головой.– Простите, что не заметил, как вы пришли.
– Нет, нет, - возразил Бавер. - Тебе не за что извиняться.Я понимаю тебя. Гибель принца Троина стала тяжёлым ударом для всех. От лица ваших братьев, гномов Гильднора я приношу свои искренние соболезнования всему Арксторну. Он был бы поистине достойным правителем, как и его отец Транир. Какое горе, что он угас во цвете лет... Я искренне понимаю тебя, брат. Эта роковая ночь стала большим потрясением и для меня самого. Я тоже тяжело её пережил. – Бавер тяжело вздохнул, сочувственно кивая. – Тяжко же теперь придётся бедняжке Фрее. Она ведь ведь ещё юна, как нежный розовый бутон. И зелёные шипы слишком ещё мягки, чтобы выстоять на поле сухих терний.
– Спешу вас обрадовать, милорд – Его Высочество жив и невредим. – лицо Трамдина светилось радостью. – Клинок чуть не достал до печени.
– А вот это уже… весьма радует.
Бавер оперся правой рукой на рукоять длинного кинжала так, что острый конец ножен вдавился ему в бедро, а кожаный ремешок, пристёгивающий ножны к поясу, натянулся. От этого жеста Трамдину сделалось как-то не по себе, хотя он и не видел в нём чего-то опасного, но всё же почти незаметно он потянулся правой рукой к секире. Бавер подошёл шага на два поближе, но вдруг оба они тревожно оглянулись в окно, услышав рёв созывающих труб главной башни замка.
– Прости, мы должны спешить. – сказал Трамдину Бавер. – Скоро заседание Верховного Совета. Поскольку глава гильдии землевладельцев болен и не явился, ты замените его, как главный свидетель нападения этого гнома на короля. Ты был бы очень полезным
Услышав это, Трамдин сначала слегка опешил, а спустя мгновение стрелой метнулся в дверь.
– А для кого-то опасным… - вполголоса пробормотал Бавер и, не спеша, последовал за Трамдином. Бавер провёл Трамдина в зал заседаний, очень похожий по устройству на арксторнский. Там их уже давно ждали лорды советники и король.
– Ну и где их тёмные носили… - раздражённо пробормотал под нос сэр Рольв.
– Держите себя в руках, милорд. – улыбнувшись уголком рта, заметил ему Бавер.
– Милорды! – сурово нахмурившись, возмутился глава гильдии мудрецов.
Бавер тихонько хмыкнул, усмешливо прищурившись, и занял своё место за круглым столом. Король Бронбард, скрывая негодование, раздражённо оглядел стол заседаний и начал.
– Приветствую вас, милорды советники и тебя, отважный юноша, - он обратился к Трамдину, - да не поредеет вовек твоя огненная борода! Несколько дней назад кронпринц Троин Арксторнский избавил нас от ига Вольных Полей, а нынче ночью он был тяжело ранен в королевской гостинице неизвестным наемником-гномом. Этот юноша, – король указал взглядом на Трамдина, – свидетель покушения, и сам он мог стать жертвой наемника, но по воле Единого Творца миров, оба они остались в живых.
– Это месть Дикой Степи! – зааявил Бавер. – Мы сей же час должны собрать военный поход против этих варваров! Бросить все свои силы!
- Чепуха! – ударив кулаком по столу, возразил сэр Эревард. – Гном – наемник Дикой Степи! Самому не смешно? Да они же ненавидят гномов и используют, как рабов или жертвенное мясо!
Сэр Эревард повысил голос так, что захрипел, ноздри его раздулись, как у разозлённого быка.
Встав с места, Трамдин начал:
- Не в коем случае нельзя тратить свои силы на Степь! Прямо сейчас наш древнейший враг вновь обретает своё страшное оружие! Книга Ангромора, где заключены его самые страшные тайны, сейчас в руках у… - Трамдин запнулся, пытаясь вспомнить, как зовут вожака оркхов, – у Сугнака. Пока мы здесь, да простят меня почтенные господа, лясы точим, она уже на пути к Гаррабаду! На вашем месте, сир Бронбард, я бы сейчас укреплял оборону города и приказал готовить северные заставы к наступлению из Гаррабада.
- Браво, юноша! – воскликнул лорд Эревард, - Из тебя бы вышел неплохой стратег!
- С каких это пор сопливый оруженосец выступает в Верховном Совете! – возмутился Бавер.
Гном так вышел из себя, что не мог даже спокойно усидеть на своём кресле и бесконечно ёрзал и подпрыгивал.
– Бавер! – не выдержал король, - Держи свои слова при себе, ведь таким образом и твоё членство в совете легко оспоримо! Ты не на много старше его, и я бы не сказал, что умнее. На пир в честь победы не явился. Сейчас ведёшь себя недостойно, а о том, какой ты любитель напиться и всех подвести, я даже заикаться уже не буду. Сиди тихо.
Бавер пристыженно потупил глаза и приумолк.
– Я считаю, что это дело рук Гаррабада. – сказал глава гильдии мудрецов, - Принц встал на пути у Мардмора, вот его и смели, как лишнюю преграду. Но кто наемник… нужно, во что бы то не стало, поймать его. Иначе он будет мстить, и на сей раз ничто его не остановит.
- А вам не кажется ли странным, милорды, - сказал Бавер, - что на заседании нет лорда Эдгара? Вдруг это его рук дело? А?
- А вам не кажется, милорд Бавер, - выйдя из себя, закричал сэр Рольв, - что вы зашли слишком далеко!? Как вы посмели! Вас ведь не было на пиру, а значит, я так же могу сказать, что вы причастны к покушению! Тем более, убийца был гномом!
- Какая дерзость! – воскликнул лорд Бавер и засмеялся.
Вконец озверевший, старый офицер Эревард набросился-было на Бавера с кулаками, и дело чуть не дошло до драки, но глава священников, Трамдин и король принялись разнимать их. В порыве ярости Бавер саданул тщащегося удержать его Трамдина в ухо, но тот ответил ему кулаком под грудь. Из-за пазухи камзола Бавера выпал кусок пергамента с пристёгнутым к нему золочёным когтем дракона – меткой Мардмора. Внезапно наступила тишина. Все присутствующие застыли, словно мраморные статуи, не шевеля даже бровями. Они взглянули на Бавера вытаращенными от ужаса глазами, выражающими одновременно и вопрос, и ужас, и негодование. С истошным криком, Бавер выхватил кинжал и остервенело набросился на Трамдина, но господин Роббарт крепко ухватил его за запястье и вывернул руку так, что Бавер вскрикнул от боли и выронил кинжал, который тотчас же подхватил Роббарт и приставил ему к горлу. Бавер плевался, шипел, рычал, бросал в него самые отборные крепкие ругательства, но был безвреден, как змей, которому вырвали жало, и он кусает, да без толку.
– Игра окончена, Бавер! – сурово и беспощадно заключил Бронбард, держась с невозмутимым достоинством, - Тебе конец!
- Будьте вы все прокляты! – рычал Бавер, - Ненавижу!
- Как вы могли! – воскликнул в отчаянии верховный священник, - преступление против короля и Церкви! Какой тяжкий грех! Убивая других, вы убиваете себя, милорд, свою душу! Мне искренне жаль вас…
- А я плевал и топтал вашу жалость, святой отец! Плевал и топтал! Как и всю вашу поганую свору трусливых, прибитых цепных собак! Я презираю вас! И ваша любовь для меня хуже ненависти! Я ненавижу вас!
Бавер начал метаться и извиваться с истошным воплем, как схваченный змеёныш, из рук г-на Роббарта. Не желая смотреть не сие душераздирающее и до боли угнетающее зрелище, Трамдин отвернулся.
–Всю жизнь я продаю товар, - начал лорд Ромборд, - но себя я ни разу не продавал. Я не считаю себя очень уж честным человеком, я частенько обманывал, каюсь, но даже я никогда не позволял себе опустился до такого…
- Как я мог сразу не углядеть в тебе предателя, Бавер… - сетовал король, - это моя вина, что принц Троин чуть не погиб. Простите меня, Трамдин.
– Кто же мог знать, Ваше Величество… - ответил Трамдин и тяжело вздохнул. – Этот мерзавец всех одурачил.
– Всё в мире продаётся и покупается… - печально, со слезами на глазах, протянул лорд Ромборд. – Даже внутреннее достоинство. Всё приносится в жертву золотому идолу. Если раньше ратное дело было святым подвигом Веры, Любви, Надежды, Чести и Преданности, то теперь это всего лишь вид наёмного труда… Это ужасно. Мир, построенный на золоте рухнет. Ибо золото – прах человечества, а на прахе нельзя строить… Ради проклятого идола мы готовы пролить реки крови. Святые ценности, дарованные нам Единым Творцом попраны и осмеяны, а смрад и тлен заменили их.
Трамдин стоял, задумчиво потупив глаза, выражающие боль и тревогу. Главный мудрец сидел, погрузившись в глубокое раздумье, не проронив ни единого слова. Его брат, священник, стоял где-то в углу, в стороне, и тихо молился вполголоса… и плакал… и из его сверкающих от слёз серебристых глаз по глубоким морщинам струились ручьями слёзы.
Было странно и даже удивительно слышать такие слова от купца, а не от священника, и даже не от воина... а от купца, всю жизнь имевшего дело с золотом... Даже такому человеку стало до глубины души мерзко от осознания всей гнили мира, построенного на золоте. Бавер стоял на коленях перед Советом, смотря на своих разоблачителей яростным, полным ненависти и презрения взглядом, но в душе его слова старого купца, над которым он насмехался всё время, которое довелось им знать друг друга, произвели смятение… Впрочем, как и у всех присутствующих.
Все они в душе начали, казалось, видеть свои пороки, сокрытые в глубине. Им всем в этот жуткий миг казалось, что над всеми ними был совершён какой-то страшный, неотвратимый суд. Наконец, собравшись духом, король встал и, что было царского величия и в его облике, грозно произнёс:
- Именем Единого Творца миров, Бавер, ты арестован! На сотню лет!
- Но по закону надо мною надлежит совершить суд! – возразил Бавер.
- Ты сам его свершил! – холодно ответил король. И сам вынес себе приговор. Может быть, хоть в четырёх каменных стенах ты успеешь одуматься. Лорд Эревард, - он обратился к генералу, - велите взять его под стражу!
- Да, Ваше величество. – ответил генерал.
Лорд Эревард протрубил в горн. В зал вошли двое стражей во главе с капитаном. Генерал приказал взять Бавера и увести в темницу. Бронбард кивнул стражникам. Бавера взяли под руки и повели прочь. Он всё ещё с ненавистью смотрел на короля и советников, но не произнёс ни слова, а лишь яростно шипел сквозь зубы, рычал и скулил, как побитый пёс. Король сел в своё кресло и, опершись локтями на стол, закрыл лицо руками. Сквозь его грубые изрубленные в боях пальцы слёзы.
Поздним вечером на Гильднор пролился сильный дождь. В свете луны засверкали лужи на дорогах, черепичные крыши домов и храмов. Капли дождя уныло стучали по крышам, как одинокие путники, просящие, но не находящие ночлега. Сквозь черные, словно обрывки траурных стягов, тучи, пробивались копьями бледные лучи луны. Только вернувшись от Троина, которому, к слову сказать, стало значительно лучше, Трамдин сидел за дубовым резным столиком в своих покоях, кутаясь от холода в покрывавшую большой кованый сундук шкуру медведя и задумчиво похлёбывал горячий грог из глиняной кружки. Кап-кап-кап-кап… - слышалось через полураскрытые оконные створки, словно оживлённая беседа тысяч тоненьких звонких голосов. Узнав о том, что наемник схвачен, Троин изъявил желание видеть его, и теперь, как только оправится, непременно нанесёт визит в Королевскую темницу.
Глава XII. Тени ночного леса.
–Милорд Троин! – воскликнул Бронбард, торопливо бежав на встречу въехавшему в ворота замка принцу. – Как я рад видеть вас в добром здравии!
- Взаимно, Ваше Величество. – ответил Троин, спешившись с Алмаза.
– Последние три дня за вас молились во всех храмах Гильднора. Хвала Единому Творцу Миров за то, что вы выжили!
- Я искренне благодарен вам за ваши молитвы. Милорд, могу ли я попросить вас об одном одолжении?
- Я вас слушаю, милорд.
– Не могли бы вы проводить меня в Королевскую темницу?
Бронбард не сказал ни слова, но лицо его выражало недоумение и немой вопрос.
– Я хочу видеть того, кто хотел меня убить. – пояснил Троин, заметив его недоумение. – Я подозреваю, кто это сделал и хочу убедиться в этом… И задать ему пару вопросов.
– Ах, вы об этом. Что ж, я скажу об этом лорду главному тюремщику. Он вас лично проводит. Но сначала предлагаю вам отобедать, а то на вас лица нет. Осунулись да побледнели, как смерть с косой.
– Благодарю вас.
После обеда, как и обещал, король велел лорду главному тюремщику проводить Троина в камеру допроса, где сейчас находился Бавер. По тёмным, освещённом факелами, грязным коридорам темницы, тюремщик провёл Троина в камеру, такую же тесную, тёмную и грязную, как коридоры. Там у дверей стояли двое солдат королевской стражи, напротив двери, прикованный наручниками к стене, сидел на грязной соломе Бавер, подле него расхаживал по камере генерал Эревард, допрашивая убийцу, а в углу за столиком сидел молодой монах и записывал каждое слово. Лорд главный тюремщик вошёл в камеру и объявил:
- Принц Троин Остроглаз желает видеть убийцу! Прикажете просить? Услышав имя Троин, Бавер поднял взгляд.
- Ну понятно дело, просить! – резко ответил Эревард.
Троин волновался до боли в груди, но прилагал все усилия, чтобы не показывать виду и казаться абсолютно спокойным в глазах почтенных лордов. Тяжело вздохнув, он вошёл в камеру, приготовившись взглянуть в глаза тому, кто хотел и хочет его смерти. Войдя в камеру, он увидел его. Взгляды их встретились и застыли друг на друге, выражая гнев и боль.
– Ну, здравствуй, Троин. Давно не виделись. – Бавер по-волчьи ощерился. – Какими судьбами к нам? Каким ветром?
– Действительно, давно... – Троин вздохнул. - С тех пор, как её не стало. Помнишь Герту из клана Ясноликов?
- Ты до сих пор её любишь? Ты страдаешь по мертвецу? Но ведь её нет! Осталась лишь куча костей! - захохотал Бавер.
Троин ударил Бавера в лицо.
– Закрой свой зловонный рот! – в гневе закричал он и схватил его за ворот. – Даже не смей о ней говорить, осквернять её память!!!
-Ты глупец, Троин Остроглаз, ты всегда был глупцом, и глупцом сдохнешь! – Бавер хохотал, как гиена. – Глупец!
-Пусть так. Но умереть глупцом – всё лучше, чем убийцей и клятвопреступником.