В ответ Бавер лишь засмеялся.
-Зачем ты погубил её? – кричал Троин, тряся Бавера за грудки.
-Я хотел отомстить тебе, но получилось даже лучше, чем я надеялся! – смеясь, ответил Бавер. – Теперь ты будешь мучиться всю жизнь!
-Мерзавец, ты смеёшься над невинно пролитой кровью! – Троин кричал на всю темницу. – Но настанет время, когда твоя совесть завопит о ней! И она будет преследовать тебя до самой смерти, когда ты перестанешь спать по ночам, боясь, что она придёт к тебе во сне в облике той, кого ты погубил! Бавер, я простил тебя за то, что дважды пытался меня убить, но смерть Герты я тебе не прощу!
-Дело твоё. – холодно отвечал Бавер. – Ты же теперь король. А я теперь просто тюремная крыса…
Гнеав Троина остыл. И на глаза принца набежали слёзы.
– Прощай, Бавер Шелковлас. – тихо произнёс Троин и отвернувшись, вышел.
– Прощай, недокоролёшка! – вдогонку крикнул Бавер. – Да будет твоё правление длинным, как волосы сэра Рольва.
Бавер злобно захохотал.
Полный тоски и горестных мыслей, Троин отправился в свои покои в королевской гостинице. Он шёл тихо, не спеша, угрюмо опустив голову. По дороге он не оглядывался, не здоровался с прохожими. Он шёл молча и думал, об Арксторне, об отце, о Герте, о том, что скоро ему, быть может, предстоит испытать на себе разрушительную силу Последней Войны. Когда Троин вошёл в покои, Трамдин в то время уже заканчивал сборы в дорогу.
–Ты уже заканчиваешь? – спросил Троин.
– Это хорошо. Сейчас перекусим, выпьем по кружке вина и в путь. Наши пони уже готовы?
-Да.
–Отлично.
Птицы начали затихать. В воздухе застыла предвечарняя тишина. По розовому небу тихо проплывали позолоченные огнём заката клочья облаков, напоминающих о вчерашнем дожде. В воздухе стояло какое-то приятное, успокаивающее тепло, клонящее в дрёму, какое обычно бывает только на закате. Король Бронбард, не спеша гулял в саду перед замком, когда Троин подошёл к нему попрощаться.
–Вы уже уходите? – слегка грустно спросил Бронбард.
–Да, милорд, нам пора в путь. Мы и так непозволительно надолго задержались. Не иначе, Сугнак и его воины уже где-то в Лесу.
–И, всё-таки, я вам настоятельно советую взять с собой пару десятков моих воинов.
–Нет. Я не хочу вас впутывать в войну, начавшуюся из-за нас. Благодарю вас за всё, милорд. До встречи.
–До скорой встречи в Арксторне, Ваше Величество!
-Я ещё не король... Я должен доказать право на корону… Спасти свой народ… Или умереть…
-Когда мы встретимся в следующий раз, вы уже будете королём. А ваш друг – рыцарем.
Троин улыбнулся.
–Надеюсь…
-Передайте от меня привет вашей королеве.
–Обязательно... – внезапно переменившись в лице сказал Троин.
– До встречи, милорд.
Троин и Трамдин с грустью покидали Гильднор, предвкушая грядущую решающую схватку, которая должна произойти уже совсем скоро. Через пару часов они выехали из Столицы. Солнце уже зашло за горизонт, и огненное небо заката начало мало-помалу остывать. Остывал и воздух, наполняясь вечерней прохладой. На вечернем небе уже слегка виднелся тусклый прозрачный месяц. Путники ехали долго, без остановки. А меж тем начало темнеть. Загорелась первая звезда. Краски неба всё больше и больше темнели и сгущались. Лошади замедлили ход, что огорчало и раздражало Троина, ведь он поставил цель сегодня же добраться до Леса Вековых Дубов. Трамдин сам не заметил, как задремал в седле и проснулся только когда почувствовал под собой прохладную сырую траву. После этого он хоть и чувствовал лёгкую усталость, но больше его в дороге в дрёму не клонило. К полуночи они прибыли к Лесу Вековых дубов. –По лесной тропе пойдём пешими. – сказал Троин. Друзья спешились с пони, размяли затёкшие ноги и зажгли фонари. Идти по лесной тропе, да ещё и ведя под уздцы пони, было весьма непросто. Ведь было темно, а фонарь не так уж и хорошо освещал дорогу. В ночной час в лесу тихо. Слышен только изредка шелест листвы в полуночном ветерке. Друзья сами не знали, сколько времени они шли по лесу, но ясно, что очень долго, и Троин шёл бы ещё дольше, если бы в конце концов они не начали валиться с ног от усталости. Тогда Троин предложил устроить привал на ближайшей поляне. Чем ни место для привала! Густая сочная трава для пони и высокий старый дуб, отлично подходящий для дозора. Трамдин натаскал дров и разжёг костёр, чтобы согреть жареное мясо, которое им дали в Гильдноре. Накормив пони, Троин и Трамдин и сами плотно поужинали жареной свининой и выпили по кружке эля. Наконец, после тяжёлого дня им удалось утолить голод и перевести дух. Так хорошо было сидеть ночью у тёплого костра, под кроной старого дерева, слушая треск тлеющего хвороста, тихий баюкающий шелест листвы, стрёкот притаившихся в густой траве сверчков. В воздухе стояла приятная ночная прохлада, и меж ветвистых зелёных крон веял лёгкий ветерок. Трамдин задремал. Троин молча сидел у костра, задумчиво глядя на летящие в стороны искры, и курил свою трубку. Ночь была тихая, не предвещающая никаких неприятностей. Но вдруг Троин увидел, как в кустах, шурша листвой, пробежала какая-то чёрная тень. Сначала он подумал, что ему показалось, но спустя мгновение он вновь услышал шуршание листвы, а потом – отчётливый звук шагов. Троин встревожился. Он замер, напрягая все пять чувств. Шуршание не затихало. Троин никак не мог понять, кто это был – заблудившийся эльф, или зверь, или… гоблин. Но внезапно Троин из-за кустарников отчётливо услышал чей-то разговор на ангроморском: -Давайте по-тихому – заходим сзади и перережем глотку. Он даже понять не успеет, что случилось. – сказал чей-то хриплых зловещий голос. –А верзила? Вдруг проснётся? – спросил у него другой, писклявый и сиплый.
-Что, гнома испугался?! Обделался уже?! усмехнулся чей-то грубый бас.- Я таких на обед жру. Да я ему голой рукой башку вскрою и размажу его мозги по дереву, а мясо с потрохами сожру, и кости раскрошу вдрыск! Уххх… У меня уже слюна течёт, вот, посмотри, как много.
–Довольно, Борги, - ухмыльнулся хриплый гоблин, который, как понял Троин, был главарём, - его ж щас наизнанку вывернет. Давайте, за дело, и чтоб без штучек!
Троин пришёл в ужас, услышав их разговор. Не оставалось сомнений, что это никто иной, как Сугнак и его ночные убийцы из Чёрного отряда.
–Трамдин, быстро просыпайся! – начал он тормошить товарища.
– Скорее! ОРКИ! Вставай!
-Что случилось?! – встрепенувшись спросил Трамдин, отряхивая дрёму.
–Про нашу душу пожаловали...
Не сказав ни слова в ответ, Трамдин вскочил, сбросив сон, и спустя пару мгновений уже стоял в боевой стойке, держа на готове секиру. Друзья застыли, напрягая каждую мышцу в предчувствии схватки. Тревожная тишина натянулась струной до звона в ушах, грозясь вот, вот оборваться. Еще несколько минут этой мучительной, сулящей зловещие предчувствия, тишины и листва кустарника полетела в стороны под свист сверкающих полумраке сабель, и на поляну выбежали трое воинов Чёрного отряда. Троин и Трамдин сорвались, как стрелы с тетивы, бросившись в ответную атаку. И вот они напоролись друг на друга, как два меча. Началась жестокая схватка, решающая судьбу не только воинов, но и Ваоса. Подобно строгому неумолимому судье, она должна вынести приговор всему миру, но какой? Троин схватился с самим Сугнаком и одним из его воинов, а Борги, могучий, как вепрь, гоблин набросился на Трамдина с огромной палицей. Троин зарубил с разворота одного орка, уже мимолётом чуть не вспоров брюхо Сугнаку, но его клинок звонко налетел на его саблю. Сугнак попытался срубить голову Троину, но отлетел в сторону от его пинка в грудь, лишь слегка слегка полоснув ему острием под глазом. Борги беспощадно теснил Трамдина в пылающий костёр, но в последний момент, когда уже он замахнувшись на гнома, подался вперёд всей своей грузной тушей, Трамдину удалось, проскочить между ног орка, и тот рухнул в костёр, издав дикий вопль. Трамдин подобрал его палицу и ринулся защищать Троина, но Борги преградил ему путь. Срывая тлеющую чёрную тряпку с обгорелого безобразного лица, он разъярённо ревел, как раненый зверь, и языки пламени вырывались из дыр, зияющих на месте носа. Сугнак налетел на Трона, но ловким движением, тот перекинул его через голову, вонзив меч между ключицей и плечом. Увидев, как Трамдин упал без чувств у ног Борги, Троин ринулся в атаку на орка, но вдруг острая жгучая боль пронзила его в самое сердце. Он застыл на месте. Боль сковала его тело, не давая пошевелиться. В груди Троина блеснул кинжал Сугнака, обагрённый кровью. Стиснув зубы от боли, Троин повернулся лицом к Сугнаку, взглянув лицо. Взгляд орка сверкал кровожадной жаждой, упиваясь кровью в предчувствие жуткого зрелища смерти. Тёмная струйка крови потекла с дрожащих губ Троина, когда он, собрав последние силы пытался что-то сказать своему убийце, и спустя мгновение, принц Арксторна рухнул замертво. Чёрная лужа горячей крови, хлынувшей из груди гнома быстро расползлась по земле, впитываясь в почву.
–Сдох! – радостно крикнул Сугнак. – Сдох!
-Верзила тоже! – с не меньшей радостью ответил Борги. Сильно брыкался, но быстро сдулся. Я ж говорил, что голыми руками его уделаю.
–Отлично… - довольно прошипел Сугнак, потирая руки. – Надо принести Его Мерзости что-нибудь на память, к примеру…, перстень наследника престола... Вместе с пальцем!...
Глава XIII. Бавер.
На Гильднор опустился тихий ночной мрак, освещённый огнями уличных фонарей. Мирные жители давно спят, лишь усталые солдаты королевской стражи, гремя доспехами, расхаживают по тихим улицам, отлавливая разбойников и охраняя тех, кого уже поймали.
Королевская темница, огромная башня с множеством окон с толстыми стальными решётками находилась неподалёку от Столицы, за её пределами. Сотни разбойников сидели там под неусыпной охраной Королевской стражи.
Бавер стоял у окна своей камеры, вглядываясь сквозь решётку в яркую полную луну, освещающую чёрное небо серебристым светом.
Ссадины на осунувшемся пожелтевшем лице, грязный камзол на голое тело, босые чёрные от грязи ноги, всклокоченная борода, потухший взгляд, не выражающий ни боли, не гнева, лишь жажду мести всем, кому только возможно. Уже не тот дерзкий негодяй, что устроил драку в зале Совета.
Бавер был бы рад узнать о том, что в эту же ночь случилось с его давним врагом.
-Отомщу... - прорычал Бавер. - Отомщу!!! - снова раздался в камере его вопль.
Ночь была такой тихой, что было слышно, как жук скребёт лапками по шершавому камню темничной стены. И вдруг в ночной тишине раздались тревожные звуки, похожие на беготню, крики, вой цепных псов. Вот они становились громче и, казалось, ближе. Это был топот пары дюжин ног в железных сапогах, ругательства и команды капитана, вроде: "Схватить их!"
Бавер прислонил ухо к двери камеры, настороженно прислушиваясь к звукам из коридоров, которые меж тем были всё ближе и ближе к его двери.
-Неужели, - подумал Бавер, - на темницу напали воины Сугнака? А вдруг, - и тут у него в груди замутило от страха, - вдруг они решили избавиться от меня, как от лишнего языка!?...
Бавер чувствовал, как слипшиеся от пота и грязи, волосы шевелятся на его голове. В груди мутило сильнее, а сердце заколотилось чаще.
Вот уже звук был близко к его двери. Звон стали, предсмертные крики, топот, суета, переполох. Вот уже раздался тяжёлый удар в дверь его камеры, словно кто-то кинул в неё мешком муки. Бавер, не понимая себя, рванулся к окну, но опомнился, ударившись лицом об решётку. Вжавшись в стену, он приготовился встретить свой жуткий конец.
Второй удар, третий... Дверь слетела с петель и в камеру вломились два здоровых гоблина из Чёрного отряда. Один поднял дверь и навалился на неё, сдерживая натиск стражи, а другой молча подбежал к окну и звонко ударил по решётке тяжёлой чугунной палицей. Второй удар, и решётка погнулась. Третий, и она вылетела из проёма. Выбив решётку, орк достал толстый длинный канат, одним концом привязав его к ручке двери, которую подпирал его рычащий от натуги напарник, а второй конец крепко взял в руку, обмотав вокруг запястья и, молча схватив Бавера в охапку, выпрыгнул в окно. Дверь ударилась об стену, канат туго натянулся, и Бавер со своим вызволителем свисли в 5-6 футах от земли, а это был третий ярус. Достав острый кривой кинжал, орк перерезал канат и прыгнул на землю. Едва коснувшись почвы, ноги Бавера подкосились, он упал на четвереньки, и его вырвало.
Орк брезгливо посмотрел на него.
-Хилая гномья мразь... - презрительно фыркнул он. - Вставай, давай, потом тошнить будешь. В этом вашем Аркс...Акс-трон-ге, - попытался он выговорить слово "Арксторн", - все такие убогие, или через одного?
-Кто ты такой?! - подняв голову, спросил Бавер.
-Меньше вопросов, гном. – огрызнулся оркх. – Я мужик необщительный. Пошли.
Перекинув Бавера через плечо, как мешок, оркх побежал подальше от башни.
Раздался рёв тревожной трубы.
-Да чтоб вас! - крикнул гоблин. - Сейчас ещё набегут.
И вправду, скоро сзади показались фигуры стражников. Дюжина солдат вооружённых луками, арбалетами, дротиками, всем, что может убить издалека. Гоблин прибавил шагу. Прямо у его ушей засвистели стрелы. Одна, две. Третья оцарапала ухо полуживому Баверу, четвёртая и пятая вонзились в землю у ног гоблина. Остальные летели мимо. Когда впереди показалась река с подвесным мостом, у орка появился план. Перебежав мост, он встал на другом берегу и замер, повернувшись лицом к солдатам. Когда же они забежали на мост, он одним взмахом перерубил канат, и все, кто был на мосту улетели в пропасть навстречу смерти.
Почти лишившись сознания, Бавер не помнил сколько времени орк тащил его на своём горбу. Пришёл он в чувство лишь утром, лёжа на полу, будучи облитым из ковша холодной водой, а может быть, пивом. Первое, что он увидел - это презрительный взгляд ярко-жёлтых глаз гоблина из-под чёрной повязки.
-Очнулся, гном? - усмехнувшись спросил гоблин.
Не ответив ни слова Бавер с трудом поднялся с полу и присел на кровать.
-Где я? - спросил он у гоблина. - Что было этой ночью?
- Слишком много вопросов, гном. - проворчал гоблин, и сорвав повязку с изуродованного лица с двумя дырами на месте обрубленного носа, зачерпнул деревянным ковшом пива из бочки и жадно принялся пить, проливая мимо рта.
Бавер осмотрелся вокруг. Его окружали обшарпанные, некогда белёные грязные стены тесной каморки, пропахшей плесенью и старой одеждой, какой запах обычно бывает в домах у одиноких стариков. Разбухший от сырости дощатый пол был устлан грязной соломой, пропахшей кошачьей мочой. На грубом дубовом столе стоял кувшин с надбитым горлышком, вокруг которого были разбросаны яблоки, орехи и луковицы. В дальнем углу на табурете стояла выше упомянутая бочка пива, а сам Бавер сидел на набитом соломой старом матрасе, постеленном на дубовую кровать, такую же грубо обтёсанную, как стол.
Дверь скрипнула, и в комнату вошёл низкорослый сухощавый старик с внешним видом под стать своему убогому жилищу. Ввалившиеся щёки его были покрыты седой, как мел, щетиной, чуть ниже перерастающей в козлиную бородку. Грязные седые пряди, свисали до плеч из-под выцветшей коричневой шапочки. Косматые седые брови старика сердито смыкались у острого птичьего носа. Один глаз его, видимо, был выбит, а второй, смотрел хищным ястребиным взглядом, ярко выраженный багровым кругом – плодом бессонных ночей и пьянства. Сухощавое смуглое тело старика покрывал не раз заплатанный полинявший дерюжный халат, подпоясанный куском пеньки. Старик подошёл к орку и вполголоса спросил:
-Ну что, Рукх, он очухался?
-Да вроде да. - так же вполголоса ответил гоблин.
-При нём есть хоть грош?
-Ты ж знаешь, откуда я его вытащил.
-И что мне с ним делать, а? Мне самому жрать нечего, а теперь ещё этот здесь за дарма жить будет.