Смотрел, как суккуб вспарывает своими жуткими когтями корсет, как распахивает его, обнажая женскую грудь с тёмными торчащими соскам. А под ней… Джон всё ещё не мог поверить, хотя за одну эту ночь успел повидать всякого.
Музыка оборвалась. Демон больше не двигался, будто хотел, чтобы Джон смотрел именно туда, где на месте живота зиял чёрный провал, где в самом его центре тускло мерцал круговорот. И чем дольше Джон всматривался, тем ближе он становился так, что в какой-то момент он смог разглядеть копошащихся в нём людей. Фигуры переплетались, им было тесно в этой давке, их шеи и руки выгибались под невозможными углами, лица были искажены муками. Стали слышны их крики.
Ад в миниатюре.
Джону сделалось по-настоящему страшно. Там, среди душ он узнал Шерлока. И как будто специально, именно его лицо среди тысяч других стало приближаться, пока не закрыло своим овалом этот проход в иной мир.
«Джон, помоги мне!» — беззвучно прокричал он. Его губы не шевелились, лишь были искажены муками. Голос звучал в голове Джона.
«Помоги!»
— Как тебе помочь? — в отчаянье спросил Джон, совсем забыв, что это сон, что этот сон возможно, а скорей всего так и есть, наведён демоном. Что лицо Шерлока на животе суккуба выглядит до ужаса нелепым и жутким.
«Помоги! Помоги! Больно! Боль! Помоги!»
— Как? Как тебе помочь? — Джон уже вцепился в бока суккуба и тряс, точно хотел вытащить из него Шерлока.
«Помоги! По-а-а…»
Лицо стало пропадать, отдаляться, снова погружаясь в бездну, в круговорот грешников. Джон в панике протянул руки прямо в нутро демона, пытаясь ухватиться за Шерлока. Он не представлял, сможет ли это помочь. Руки хватали пустоту, но неожиданно коснулись чего-то мокрого и тёплого. На его руках лежал кровавый комок, в котором с трудом угадывался младенец. Только не человеческий. Он весь был какой-то неровный, точно недоразвитый, без глаз, больше похожий на маленького монстра из кошмара. Он разевал широкий рот, усеянный мелкими острыми зубами и надсадно пищал.
От живота этого исчадия тянулась чёрным шлангом пуповина и уходила в развороченный живот суккуба, который безумно улыбаясь, протягивал Джону здоровенные ржавые ножницы.
— Хочешь перерезать ленточку?
========== Торг ==========
Всю оставшуюся ночь до самого утра Джон провёл на кухне, провожая взглядом огни автомобильных фар за оконным стеклом. Они беспощадно били по глазам, заставляли щуриться, но гарантированно не давали снова заснуть.
Хотелось скорее забыть об увиденном, отвлечься, но алкоголь плохо дурманил разум. После двух выпитых стаканов виски всё ещё было страшно и мерзко. Извращённый образ продолжал всплывать в памяти во всех скользких подробностях. Стоило только отвлечься, с трудом задуматься о чём-то другом, как неприятные детали сна снова проникали в мысли.
Почему хорошие сны так легко забываются, а всякая мерзость всегда так прочно закрепляется в голове? Почему человеческий мозг так по-скотски устроен? Или это только он, Джон Уотсон, отличился?
Бред.
Пустой стакан уже нагрелся в застывшей руке. Джон с удовольствием выпил бы ещё, но это была последняя бутылка. Он никогда не держал в доме много алкоголя. Он и не пил никогда столько, даже после похорон. Даже после войны. Это всё блядский суккуб со своими фокусами. Он не отстанет. Этот сон наверняка был лишь демонстрацией, предупреждением, что дальше будет хуже. Он не остановится. Он вынудил Шерлока шагнуть с крыши.
Вот именно. Помимо бесконечного отвращения и пошлости было кое-что, что не давало Джону покоя. Не давало даже на секунду забыть ни мгновения этого сна.
Шерлок.
Выблядок-Мориарти вынудил его сброситься с крыши, совершить самоубийство, грех. И сейчас он в худшем из миров, испытывает нечеловеческие муки, просит о помощи. Пусть ему продемонстрировали искусно созданный сон, но что, если так оно и было? Шерлок ведь самоубийца, да? В рай они не попадают. Но если это была жертва во имя спасения? А Шерлок кого-то спасал? Джон не помнил. Или не знал? Но ведь просто так с крыши не прыгают. Была какая-то причина. Жаль он не записал его прощальный звонок. Что там было? Он ведь отлично всё помнил до недавних пор. Почти наизусть. Но почему тогда во сне он просил о помощи? Или это был не сон?
От этих размышлений ещё больше разболелась голова, но досидев до самого рассвета, Джон так ни до чего и не додумался. Главное — больше не покупать выпивку и купить снотворное. Или кофе. Лучше патронов. Лучше бы ему снова снилась война, а не суккуб. Лучше бы он сам оказался прямо сейчас на поле боя, в центре грохочущей мясорубки выстрелов, криков и гула вертолётных лопастей, чем снова встретить проклятого Мориарти.
Джим лежал на его смятой постели в своём деловом костюме, заложив под рогатую голову когтистые руки и огромные перепончатые крылья. Облик суккуба из кошмара ещё слишком ярко сидел в голове, чтобы не понять, зачем Джим предстал перед ним в таком облике. Перед глазами полетели чёрные точки, так что пришлось упереться рукой о край столешницы.
— Привет, Джонни! Что застыл как не родной? Проходи, присоединяйся, — подмигнул он. — Я так понял, в таком виде больше всего тебе нравлюсь.
— Вон из моего дома.
— Ты такой раздражённый с утра. Не выспался?
Джон промолчал, ожидая, что случится чудо и демон испариться. Вот сейчас. Нужно только зажмуриться и сосчитать до десяти.
«Один, два, три…»
— Ну, так что, Джонни-бой? Ты согласен на моё предложение или мне ещё поэкспериментировать с образами?
«Даже досчитать не дал».
— Не надо.
— Как приятно знать что, я нравлюсь тебе таким, каков я есть.
— Проваливай, — повторил Джон своё требование, но прозвучало оно так жалко, что он и сам бы не подчинился приказу.
Джим поднялся с кровати, но и не подумал уходить. Он почти вплотную прошёл мимо Джона, мазнув по уху длинным раздвоенным языком, и прижался к спине, вонзив в плечи доктора острые когти. От него пахло чем-то душным и сладковатым, от чего рот сразу же наполнился вязкой слюной, чаще забилось сердце и потяжелели яйца. Желание всё усиливалось. От осознания, что тело больше не слушается своего хозяина, волосы на загривке встали дыбом, но даже дёрнуться Джон не смог, только беспомощно сжал кулаки.
— Давай же, Джонни. Одно твоё слово. Будет достаточно кивка…
— Нет, — совсем беспомощно промычал он. — Я не хочу.
— Не говори глупостей. Меня все хотят. Я — мистер Секс.
«Почему я убрал пистолет в тумбочку?» — Остатками разума думал Джон. Демону это не навредило бы, но одно небольшое убийство здорово помогло бы взбодриться после бессонной ночи, отвлечь, стряхнуть с себя наведённое возбуждение и пошлого демона.
— Сгинь…
— Что ты бормочешь там? Тебе надо больше отдыхать, дружок, — томно заметил Джим, опаляя горячим дыханием шею. — Хорошо кушать и много трахаться. Поверь, я знаю, о чём говорю. Одна ночь и будешь спать, как убитый младенец. Ну, что молчишь? Язык проглотил? От меня часто теряют дар речи, знаешь ли, — демон повёл кончиком носа от выпирающего шейного позвонка и зарылся в короткие волосы на затылке. — М-м, запах боли, алкоголя и неудовлетворённости. Мой любимый коктейль. Хочешь, я отсосу тебе авансом? Я в этом хорош-шь…
Одна из когтистых рук выпустила его плечо и по серой футболке медленно спустилась к резинке трусов.
— Отойди от меня, — процедил Джон в последний момент, прежде чем горячая ладонь успела бы накрыть его полувставший член.
— Ты требуешь чего-то невозможного, — усмехнулся Джим, но руку из трусов убрал, медленно очерчивая самым кончиком острого когтя вокруг пупка. — Как я могу оставить такого неприступного солдата стоять одному на посту? Ему нужны дружеские объятия…
Демон вжимался в его спину всем корпусом, грудью и тёрся членом о ягодицы. Так сладко пах, так горячо прикасался. Как был силён соблазн поддаться. Как будто сам Джон и не причём, не хозяин своего тела. Просто ничего не делать, не сопротивляться и позволить сделать суккубу его грязное дело, чтобы всё случилось само собой. Позволить убийце Шерлока себя поиметь.
Джон рванулся вперёд из цепкой хватки, оставив в когтях суккуба пару окровавленных клочков своей футболки.
— Убирайся! Проваливай из моего дома. Из моих снов. Я никогда в жизни не лягу с тобой в одну постель.
— Но Джонни!..
— Проваливай!
Он всё-таки сделал эти два шага до тумбочки и снял с предохранителя пистолет.
— Ты же не думаешь, что эта игрушка хоть как-то мне навредит? — усмехнулся Джим, глядя на доктора, как на ребёнка с водяным пистолетом. — Я не уйду, пока ты не сдашься. Я очень настойчивый, если хочешь знать.
Демон был прав. Ему не нужно ни есть, ни спать. Он может донимать его сутки напролёт, пока просто не измотает. Что Джон мог ему противопоставить? Почти ничего. Почти. Джон сглотнул и приставил холодное дуло к собственному виску.
— Если ты сейчас же не исчезнешь, я вышибу себе мозги.
Губы Джима растянулись в какой-то понимающей улыбке, но она быстро угасла. Он ещё с минуту смотрел на Джона неподвижными чёрными глазами, как будто ждал, что вот сейчас раздастся выстрел, и отмер лишь, когда палец Джона едва ощутимо дрогнул на спусковом крючке.
— Береги себя, Джонни, — мрачно проговорил он, прежде чем исчезнуть.
***
С утра снова было пасмурно. По витражным окошкам стучали дождевые капли. Джон уже час сидел в церкви, разглядывая мраморную скульптуру ангела, хотя проповедь давно закончилась, а вся паства разбрелась по домам. Доктор Уотсон никогда бы не подумал, что окончательно уверовать в Бога ему поможет появление демона. Но доказательство от противного, тоже доказательство.
Джон не мог с уверенностью сказать, сколько прошло времени с того дня, когда его в последний раз посетил демон. День? Неделя? Месяц? Нет. Определённо не больше месяца. После сорок второго дня все даты окончательно сбились, и он не смог бы подсчитать время, даже если бы посмотрел на календарь и сопоставил числа.
Единственное, что он знал точно — демон оставил его в покое. Джим Мориарти больше не появлялся в его доме, не приходил на работу, не прикидывался его психоаналитиком. Хотя, откуда Джон мог знать, ведь все сеансы он отменил по телефону, потому что больше не мог смотреть в глаза своему доктору, не ожидая от той какой-нибудь выходки. Глупо, наверное, но как говорили всё те же психологи, мозг человека склонен зацикливаться на негативном опыте.
У Джона вообще это здорово получалось. Зацикливаться. Особенно во сне. Каждую грёбаную ночь ему снился Шерлок. Эти сны всегда начиналось с одного и того же. Шерлок был жив, как будто и не было никогда Рейхенбаха. Они преследовали грабителя, и в какой-то момент Шерлок пропадал, точно проваливался сквозь землю. А потом звонил телефон, детектив оказывался на крыше Бартса и финал всегда был известен наперёд. К этому невозможно было привыкнуть. Нельзя было понять, что это только сон, картинка, предсказать. Каждый раз Джона накрывала паника, страх, он просыпался в своей постели, крича и глотая слёзы. Что это было за помешательство? Почему он не мог от него отделаться?
Джон стал бояться носить с собой пистолет.
Чем дольше он смотрел на белокаменного ангела, тем распутней становилась его улыбка. Если честно, он понятия не имел, зачем пришёл в эту церковь. Едва ли священник мог вытащить Шерлока из преисподней или из головы самого Джона. Он никогда не думал, что будет так убиваться без своего друга. Бред. Он уже был готов поверить, что собственное сознание издевается над ним, когда мраморный ангел подмигнул ему чёрным глазом и соскочил со своего пьедестала уже в облике Джима Мориарти.
Такой невинный ангелочек с большими влажными глазами. Только крылья были бутафорскими и крепились на лямках, а нимб болтался на тонких проволочках. Белые драпировки едва прикрывали срам.
— Привет, Джонни! — улыбка превратилась в зловещий оскал. — Скучал?
— Ни секунды, — ответил Джон. — Что ты делаешь в церкви? Ты же суккуб.
— Ну и что? Наш милый пастор мой давний клиент. Знаешь ли, одно время я вдохновлялся творчеством Маккалоу и мой святой отец не устоял, — Джим наклонился и доверительно шепнул. — Он выебал меня прямо на пороге церкви, а потом пару раз прямо на алтаре. Этот храм безнадёжно и окончательно осквернён. Так что молитвы тебе не помогут.
Джон нервно оглянулся, инстинктивно почувствовав себя неуютно.
— Что тебе надо?
— Мои желания остались всё теми же. Я пришёл узнать, не передумал ли ты.
Нечистый ангел хитро посмотрел на Джона и, расправив своё нескромное одеяние, сел рядом. Джон пожалел, что сидел уже на краю скамьи, и ему некуда было отсесть от нежелательного соседа.
— Ну, так что?
— Я… нет. Не передумал.
— А если подумать получше? — Джим подсел совсем вплотную и потёрся носом о джонов висок. — Сегодня ты безоружен…
— Если ты думал, что твои кошмары могли меня напугать, ты ошибаешься.
— Кошмары? Бедного Джонни замучили плохие сны? Ну, надо же! Это всё от недотраха, я уверен.
— Не прикидывайся, что это не твоя работа, — Джон раздражённо оттолкнул от себя приставучего суккуба.
— Джонни, на моём месте было бы слишком рискованно насылать кошмары на парня, который пользуется услугами психоаналитика и спит с заряженным стволом под подушкой. Ты нужен мне живым. Как минимум, с хорошей потенцией.
Если демон и играл непричастность, то слишком хорошо. Джон ему поверил. Джон больше не хотел видеть во сне Шерлока в луже крови на мостовой.
— Почему ты оставил это лицо? — спросил он, впервые разглядывая суккуба, не пытаясь избежать пронзительного взгляда в ответ.
— Тебе не нравится? — Джим оскорблёно прижал ладони к груди.
— Я не о том. Чтобы переспать со мной, ты мог выбрать кого угодно, облик любой женщины или мужчины. Знаешь, я не очень привередлив… И у тебя бы всё получилось. Легче лёгкого. Но ты пришёл ко мне в виде Джима Мориарти, который убил моего друга. На что ты надеялся вообще?
— Скучно! — знакомо протянул Джим. — Слишком скучно, Джонни.
— И из-за своей скуки ты изводишь меня своими фокусами?
— Джонни, в первую очередь это ты должен заплатить цену. Каждый что-то платит за своё удовольствие, чем-то жертвует. Священник оставляет своё воздержание, девица — свою честь, замужняя фройляйн — свою верность супругу. Соблазн должен победить запреты. Иначе это не победа, а жалкая интрижка.
— Предать память о друге, переспав с его врагом. Вот чего ты от меня хочешь.
— В точку!
Джон засмеялся. Тихо и совсем не весело.
— А знаешь, я передумал, — сказал он, всё ещё улыбаясь одними губами.
— Ты согласен? — окрылённый демон недоверчиво заглядывал ему в глаза. Джон бы и сам не поверил.
— Да, но у меня есть одно условие.
— Любопытно. И что же ты хочешь за свою невинность? Деньги? Известность? Приставку?
— Я хочу, чтобы ты вернул к жизни Шерлока.
— Ну вот, — скривился Джим. — Приехали. Только я так профессионально его убрал, и ты снова хочешь его обратно.
— Так ты выполнишь?
— Нет.
Джон онемел. Он думал, что Джим согласится. Более того, он был уверен в этом на все сто, потому что считал, что и суккуб ждёт от него именно эту цену. Даже, если все последующие кошмары были наведены не им, то первый — был довольно однозначен. Так почему?
— Почему? — спросил он.
— Во-первых, не хочу, — просто пожал фальшивыми крыльями демон. — А во-вторых, это накладно. Слишком большая цена. Придумай что-нибудь другое. Я не тороплюсь.
Он достал откуда-то небольшой подсвечник и на спинке переднего кресла нагаром свечи принялся выводить неприличное слово, которое так и крутилось у Джона на языке. Он собирался наплевать на гордость. Хуже — пойти на предательство, терпеть в постели человека, которого ненавидел и желал бы его долгой мучительной смерти. Неужели это такая малая цена за возвращение Шерлока?
— У меня нет другого желания, — развёл руками Джон. — Нет Шерлока, нет сделки.
— Что же ты безвыходный такой, — посетовал Мориарти.
— Какой есть.
Джон вздохнул и отвернулся от крылатого вандала. Он думал, что даже, если ему не удалось вернуть Шерлока, то хотя бы навязчивый суккуб от него отстанет. А Шерлок… если демону его так просто не достать, значит, и он в безопасности. Наверное.