— Отвалите, а, — ответила я, сидя на грязном сене и вытирая уже почти засохшую кровь. Не послушав меня, Петра подбежала ко мне и, присев, начала меня осматривать. Мне было все равно, пусть делает что хочет. Я не заметила как вошёл капитан. А вот Петра заметила. Пока она сидела, осматривая меня, я наблюдала за сменяющимися непонятными эмоциями на ее светлом лице.
— Капитан, взгляните, — проговорила не поворачиваясь она. Леви вошёл и, присев на корточки рядом с ней, осмотрел мою голову. Потом приложил два пальца (средний и указательный) к моему лбу, посмотрел на них.
— Сколько ты здесь сидишь? — обратился он ко мне.
— Не больше пяти минут, — ответила я, смотря на его пальцы, на которых виднелась моя высыхающая кровь. Она не испарялась как у титанов, но просто моментально высыхала, выйдя из организма, затягивая раны и оставляя лишь полоску-шрам, который был на моей правой ладони в качестве напоминания.
— Зови Ханджи, — приказал капрал Петре, которая тут же вскочила и побежала прочь.
— Что это? — он показал мне свои пальцы, на которых запеклась кровь.
— Я не знаю, — ответила я вставая. Леви взял меня за запястье и достал нож. — Стой, что ты…- я не успела договорить, как он сделал небольшой надрез на запястье, за которое он меня держал. Я следила за реакцией Леви, который внимательно наблюдал за ранкой, из которой медленно вытекала кровь. Но она мгновенно высыхала, а сама ранка затягивалась, оставляя лишь шрамик. Прекрасно понимая что сейчас чувствует капрал, я осознавала, что перед ним что-то неизвестное, странное, новое. И если он узнал что-то, что может дать пользу Разведотряду, то он обязательно воспользуется этим, расскажет Эрвину. Они все больны до этого. Все безумны. Все хотят защитить человечество.
— Что за…- нахмурился Леви и дотронулся до шрамика.
— Ты сдашь меня? — спросила я, ловля взгляд Леви, который он так старался отвести.
— Да, — ответил он.- Тебе никто не навредит. Ханджи лишь… осмотрит.
— Осмотрит? — усмехнувшись спросила я. — Знаешь, с чего все начнётся? С вот таких маленьких порезов, а закончится обрезанием моих конечностей. Если ты думаешь, что если всё затягивается, то я ничего не чувствую?
— Ты все равно должна пойти к ней, — не выпуская мою руку проговорил Леви.
— А какого ты вообще что-то решаешь? Эрвин приказал мне следовать за вами, а его решения не оспариваются, поэтому ты идёшь нахер.
— Не разговаривай так со мной, — ответил он, выпуская мою руку и давая мне отойти на безопасное расстояние. — Я не стану доносить на тебя, но если ты мне дашь взять твою кровь.
— Кровь? — я не хотела этого делать, хотела убежать подальше, но выбора не было. Я достала свой складной ножик и сделала длинный порез на левой ладони. Я поняла: чем больше рана, тем дольше она затягивается и тем дольше высыхает кровь. Сжав ладонь в кулак, я заставила струю красной жидкости стекать вниз. Капрал, увидев мои действия достал колбочку и поднёс к руке, собирая остатки.
— Мы выдвигаемся, я помогу тебе оседлать его, — он кивнул на лошадь, убирая склянку. Выведя лошадь, Леви помог мне взобраться и дал уздечку в руки. Потом подошёл к Петре и вручил колбочку, наставляя сейчас же отдать Ханджи на исследование.
«Беги, Габриэль, беги не оглядываясь» — говорил мне мой внутренний голос.
— Выезжаем! — крикнул нам Майк, после чего мы, все семь человек, двинулись в путь.
***
От Замка до Троста ехать было относительно недолго. Три часа езды и мы были на месте. Проведя весь путь в абсолютном молчании, мне удалось отдохнуть и успокоиться. Я не знала для чего мы едем в Трост и какова наша цель, но я точно знала, что задание это секретно. Мало того, поговаривали, что у Дота Пиксиса есть информация, на кого работала Браун, потому что она была именно из его города.
Приехав в город, нас заселили в казармы Гарнизона. Всё мы делали без огласки, чтобы жители города не знали о нашем приезде. Для этого, ещё не въезжая в город, мы сняли форму и переоделись в гражданское. Первый раз я ходила среди людей этого города. Капитан дал мне время пройтись и осмотреться, пока они заселяются в казармы. В комнате я жила одна, как Майк и Леви, но моя комната была в два раза меньше. Выйдя из закрытой территории, я прошла глубже в город, осматривая все новые и новые места, ларьки, прилавки. Люди, жители Троста, оглядывались на меня и осматривали с ног до головы. Я поначалу не замечала этого, но чем больше я шла в центр, тем явнее это становилось. Что было не так? Одежда? Внешность? Для меня это оставалось загадкой. Потерявшись в толпе, я забежала в первое попавшееся ателье. На самом деле мне очень нравилось выбирать одежду, смотреть на искусство вышивания. Это было так красиво, иногда я даже сама хотела присоединиться к этим людям, которые создают прекрасные образы. Зайдя в ателье, я услышала звон колокольчика. Немного пройдя, я увидела прекрасную картину: стояли около десятка манекенов, на которых были восхитительные платья и костюмы. Чуть дальше была комната, где сидели швеи за своим делом и создавали эти прекрасные наряды. Я начала осматривать каждое платье, каждое кружево. Тут мой взгляд упал на чёрные короткие шелковые перчатки, которые красиво были упакованы в коробке. Посмотрев на свои руки, на которых были длинные шрамы, я осознала надобность этих перчаток, но все равно прошла мимо. Ещё немного осмотрев все, я вышла из ателье и направилась в сторону Гарнизона. День клонился к вечеру, постепенно темнело, город приобретал красноватый оттенок заката, на который можно было любоваться вечно. Зажигались фонари, улицы постепенно пустели, открывались ночные таверны, в которых собирались любители выпить и зрелищ. Именно в этот момент я решила сократить путь, дабы быстрее дойти до казарм. Но, как бывает в фильмах, чем легче путь ты ищешь, тем тяжелее тебе будет.
— Эй, красотка, не хочешь присоединиться к нам? — крикнул мне какой-то пьянчуга из очередной таверны, мимо которой я проходила. Парни, не обращая внимания на официанток в коротеньких юбках, начали звать меня, и, не увидев реакции с моей стороны, поставили кружки пива на стол и вышли из забегаловки. Сейчас я шла по не очень благополучным районам Троста. Я слышала, что некоторые здесь могут домогаться до девушек, но сама я с этим никогда не сталкивалась. Мало того, я теперь понимала, почему девушки здесь носят длинные и широкие юбки, а не брюки, как я. Повернув голову вправо, я увидела группу трёх пьяных парней, которые стремительно шли в мою сторону. Оглядевшись, что никого поблизости нет, я развернулась и быстрым шагом пошла через узкие переходы. Сунув руку в карман, я нащупала ножик. Сердце бешено колотилось. Ноги несли меня в неизвестном направлении, кажется я уже успела заблудиться. Поднимаясь по ступенькам, среди узких улиц нежилых домов, я увидела верхушку казарм и уже побежала к ним, но упала, захотела встать как почувствовала, что меня схватили за ногу. Повернувшись, я увидела тех самых парней, которые преследовали меня все это время.
— Попалась, — проговорил один, тот, что удерживал меня и начал давить своим телом.
— Стойте! Чего вы хотите? Денег? Я отдам вам все, что у меня есть, только отпустите, — не успела я договорить, как мне дали пощечину и короткое «заткнись». Он одной рукой завёл поверх мои запястья и удерживал их, а другой рукой начал расстегивать блузку, похотливо тереться об меня своим телом и шептать мне на ухо все непристойности, которые он хотел со мной сделать. Мои попытки вырваться и слезы лишь забавляли его, а когда он полностью справился с рубашкой и увидел эмблему легиона Разведотряда на моем топе, то ещё больше возбудился, ликуя, какой он куш сорвёт, когда трахнет сучку из Разведки. Здесь, на грязном полу, возле какой-то помойки. Я думала, что Разведчики здесь заслужили уважение, но нет. Часто в их спины плевали, а восхищались ими лишь сентиментальные чудаки, которые также отчаянно пытались присоединиться к Разведке.
Вдоволь поиздевавшись надо мной, во всех местах трогая мое тело, попутно хорошенько избивая и обмазывая меня в грязи, он принялся за мои брюки. И лишь сейчас я заметила, что мои ноги никто не удерживал, быстро собравшись, я ударила его ногой в живот несколько раз, отчего он упал набок. Не теряя времени, я достала нож и ударила им несколько раз. Не знаю куда била и сколько раз ударила. Мной управлял страх и желание расправиться с этим ублюдком. Остановилась я после того, как взглянула на его тело. Многочисленные ранения, вывороченное мясо и мышцы, разрезанная кожа, раны были глубокими, поэтому в некоторых местах кровь шла не переставая. Глаза мои расширились, видя эту картину. Я стояла на коленях в лужи крови, белая моя рубашка испачкалась и была заляпана. Осмотревшись, я хотела найти темный закоулок, чтобы оттащить туда труп, пока его кто-то не нашёл, чтобы лишь через неделю, когда меня уже тут не будет, по запаху разложения и гнили люди смогли отыскать изуродованное тело, тогда бы всё свалили на местных бандитов, а не на хрупкую девушку из Разведки. Но ни канав, ни подвалов не было. А этот амбал был слишком тяжелым, чтобы тащить его куда-то. Немного так посидев, я вспомнила, что ребят было трое, но остальные ушли, когда этот парень начал делать свои грязные дела. Если он не вернётся к ним с трофеем победителя, то они начнут искать его, а этого мне совсем не хочется. Насильником оказался парень лет двадцати, у которого были либо проблемы с головой, либо с алкоголем. Вздрогнув не из-за того, что я прямо-таки сидела перед изуродованным мной трупом, а из-за того, что этот человек мог со мной сделать, я встала, схватила его тело под руки и потащила за ближайший угол, оставляя за собой следы его крови. Накрыв его мусором и помоями, я пошла зачищать следы, перед этим застегнув на себе все свои вещи. На самом деле, я потом хотела сжечь их, чтобы забыть об этом позоре. Мои глаза отыскали небольшой уличный краник и помойное ведро, которое я взяла и, набрав туда воды, вылила на землю, смывая с камней следы крови. Потом я умылась сама, отмыла руки и нож, спрятала его в карман и направилась к казармам.
***
Уже окончательно стемнело, к месту нашего поселения я добралась поздно, поэтому старалась идти максимально тихо, чтобы меня не заметили в таком виде. Аккуратно открыв дверь, я вошла и огляделась. Никого не было, кажется, все спали. Я прошла чуть дальше, мимо длинных столов, поднялась по лестнице в свою комнату. Но дверь была открыта и, войдя, я увидела стоящего ко мне спиной Леви. Я развернулась и хотела выйти, чтобы выждать, пока Леви уйдёт.
— Закрой за собой дверь, — сказал тихо он. В комнате было темно, ее освещал лишь свет с улицы. Я медленно развернулась и захлопнула дверь. — Я думал, что ты сбежала. Ты не появлялась с обеда, и мы все решили с завтрашнего дня начать поиски. Но ты вернулась, — капрал развернулся и подошёл к подсвечнику, зажег его и, осмотрев меня, спросил.
— Тебя били?
— Нет, — я не хотела, чтобы меня кто-то жалел, не хотела, чтобы знали, что делали со мной, и что делала я. Затянувшихся ран у меня не было, но были ссадины, которые не проходили.
— От тебя несёт кровью за два метра, твоё лицо, волосы, одежда перепачканы в ней и не только…- сказал он, подойдя ко мне и поднимая мое лицо за подбородок на себя. Леви опустил взгляд и что-то разглядел через мою просвечивающую рубашку. Опустив руку, он медленно начал расстегивать её и, достигнув середины, аккуратно снял с плеч. Местами, особенно на лямках и сзади, топ был порван, что говорило о следах борьбы. Нахмурившись, он обратно одел рубашку и отошёл, дав мне все застегнуть.
— Где он? — спросил Леви. Я опустила голову и отрицательно помотала головой. — Он успел сделать это? — вновь отрицательные покачивания. Я уже дала волю эмоциям, поэтому слезы скатывались с щёк, капая на пол. — Это твоя кровь? — он подошёл и потряс меня за плечи. — Твоя?!
— Нет! — громко ответила я и, шатаясь, отошла от него. — Он заслужил это, он заслужил все, что я с ним сделала. Хочешь, арестуй меня, я даже сопротивляться не буду. Все равно мне в тягость жить с вами.
— Ты не в себе, иди в душ и ложись спать, — ответил он, уходя из комнаты.
***
Сейчас Леви шёл в свой барак, обдумывая все свои действия. В его голове не укладывалось, как кто-то мог пытаться изнасиловать Габриэль, причинить ей боль, он даже и не думал о таком и жалел, что не продумал все наперёд; жалел, что отпустил ее одну в незнакомый город; жалел, что его не было рядом, когда ей было это нужно. И он злился, злился, что чьи-то руки касались ее девственного тела, и что это были не его руки. Если бы он мог, то сам бы расправился с человеком, который позволил так поступить с ней. Но его опередили. Она и опередила. Леви видел, как Габриэль пугливо выходила из того темного переулка. Видел из окна ее комнаты. Сначала, он хотел выйти к ней навстречу, но передумал, оставшись ждать ее на месте. Она бы сама к нему пришла, даже если бы он не ждал ее. Леви знал это и ему это нравилось. Она как выдрессированная собачка, каждый раз, снова и снова оказывалась рядом с ним. Ещё больше его забавляло то, как она отрицала все свои действия, всю свою симпатию к нему. Это так сильно баловало его эго, что он был готов вечно участвовать в этой игре. Габриэль могла отвлечь его от бесконечной работы, от Титанов. И что бы он делал, если бы ее не стало? Он сам не знает ответ на этот вопрос, потому что и не думает о таком исходе. Леви не понимал, что не только Габриэль привязана к нему, но и он к ней.
Сейчас, накинув на себя пиджак, он незаметно, словно тень, спустился по лестнице и вышел на темную улицу, свернув в переулок. Эти узкие улицы были среди заброшенных домов. Но Йоханс этого не знала, поэтому и свернула в эту сторону. Это была ее первая ошибка. Дойдя до нужного места, о котором он понял по зловонию сгнивающих останков человека, Леви свернул за угол, найдя неестественно вывороченное тело на земле, прикрытое мусором. Брезгливо убрав помои и газеты, он взглянул на тело. Двадцать ножевых ранений и вспоротый живот.
— Да этого беднягу и мама родная не узнает, — произнёс Леви тихо. Он сложил труп обратно в кучу мусора и достал спички. Одновременно зажег две спички и кинул их на мусор, который моментально вспыхнул. Эти заброшки были далеко от жилой зоны, поэтому о пожаре никто не узнает. Дома были каменные, поэтому вряд ли они загорятся. Леви, немного постояв, взял ведро, наполнил его и залил пылающий огонь, оставляя от той кучи лишь обугленные кости, так он минимизировал возможность установить личность убийцы, списав все на несчастный случай. Подчистив за собой следы, он довольно развернулся и ушёл, думая, как все-таки много проблем приносит ему Габриэль Йоханс.
Комментарий к Очищение огнём
Солнышки, пожалуйста, если вам понравилась глава, оставляйте по возможности отзывы. Спасибо)
========== Начало конца ==========
Утром из окна виднеется розоватое небо и небольшая дымка, которая опускается на город, будто накрывая его пеленой. Габриэль медленно переводит взгляд на окно и долго смотрит, боясь даже моргнуть. Опухшие глаза ужасно болят, краснота не сходит уже несколько часов. Этой ночью она не спала, а лишь обдумывала всё, что с ней произошло. Сейчас она не чувствовали ни тяжести, ни обиды. Лишь злость и раздражение. «Почему это дерьмо происходит именно со мной? Почему я не сдохла тогда?» — проносится ежечасно в ее голове. Она не привыкла к такому, не привыкла к тому, что жизнь поставит ее в такое положение. Скрип двери заставляет осторожно обернуться и обратно плюхнуться на подушку. В комнате непривычно холодно, отчего обстановка накаляется ещё больше. Шаги режут слух, гнетущая тишина пропала, оставляя лишь неприятный осадок в душе Йоханс. Накатывает непривычное волнение, которое ты чувствуешь всем телом. Леви осторожно прошёл вдоль голой стены и встал у окна. Сейчас между ними было непонятное напряжение, которое подстёгивалось отвращением со стороны Йоханс и непонятной привязанностью капитана. Никто не спешил начать разговор, более того, Леви даже не понимал что здесь делает и для чего пришёл сюда. Для чего? Чтобы увидеть её измученное лицо? Или чтобы просто проверить ее из-за того, что его уже который час мучает совесть?