– Нет, – покачал головой он. – Знаешь, я был не против попасть под арест. Я не сопротивлялся, поверь. Но когда это стало означать потерять тебя навсегда…
– Ты знал мой адрес, как ты мог потерять меня навсегда?! – возмутилась я столь явной ложью.
– Тот мужик убил бы меня, – ответил Ирвин так спокойно, что я вздрогнула.
– Нет! Что за чушь! – воскликнула я. – Конечно, он не убил бы тебя!
– Да? – удивился парень. – Но мне-то откуда было знать, я ж в вашем мире гость! Я не мог рисковать и потому мне пришлось похитить тебя… – он печально вздохнул. – Я знаю, что это паршиво, так нельзя было делать, но… Поверь, если б мы встретились при других обстоятельствах, я бы просто уговорил тебя помочь мне пройти тот лес, и постарался бы построить наши отношения так, как принято у вас…
Теперь уже печально вздохнула я. Надо же так встрять! Посмотрела в небо и на деревья, чтобы напомнить себе о том, что парень может оказаться прав. Не про любовь, конечно, а про иной мир.
– Ладно, – кивнула я. – И что ты делал в нашем мире?
– Пил, курил, депрессировал… Машину угнал… – перечислил Ирвин, глядя на меня прямо, и мне от этого взгляда становилось неудобно: глаза и правда у него были красивыми.
Так и не поняла, шутил он или нет, и потому уточнила:
– Зачем? Зачем ты вообще там оказался?
– Слушай, это напоминает допрос, – вновь улыбнулся он. – Давай просто ты позволишь мне попытаться понравится тебе и поможешь пересечь лес, ладно? Тем более другого выхода у тебя нет…
Я вздохнула.
Он прав. У меня нет иного выхода. Я здесь, и даже если это и не иной мир, мне не продержаться в лесу в одиночку.
Притащил меня невесть куда, а ещё врёт, что любит!
Как можно в это поверить? Как можно подумать, что я в это поверю? Нет, он точно не из нашего мира! В нашем так запросто в любви не признаются, даже если врут.
Подул лёгкий ветерок, показавшийся мне ужасно холодным.
Я вспомнила, что я в халате и после бани… И, кажется, теперь у меня температура…
Как можно было меня так похитить, что я теперь заболела?
– Ты сволочь, – высказалась я.
– Да, – кивнул он. – Я эгоистичная сволочь. Знаю. Но так надо, пойми, солнце… Ради нашей любви…
Ирвин заглядывал мне в лицо, и я не могла не любоваться его глазами. Ну и бред он несёт… Пора менять тему!
– Что с твоими руками? – спросила я, указав взглядом на кровь.
– Я поранился, – ответил парень.
– Это я вижу. Обо что ты так поранился? Это для перехода из мира в мир? – и я напряжённо замерла, ожидая ответа.
Если да, то будет как-то неудобно, что ему придётся вновь ранить руки, чтобы вернуть меня домой… Не спроста же парень тянет с ответом, хоть только что запросто распинался о любви.
– Мы летели в деревья… – признался Ирвин под моим внимательным взглядом. – Я не мог рисковать тобой и потому загородил тебя… Даже пьяный я достаточно стремителен по сравнению с людьми вашего мира, поэтому успел…
Я отвела взгляд, раздумывая.
Да, последнее, что я помню, что-то тёплое, что навалилось на меня… Ирвин? Мой ненормальный иномирянский похититель защитил меня, рискуя собой? С чего бы?
– Спасибо, – поблагодарила я. – Удивлена, но спасибо большое!
– Не удивляйся. Ты дорога мне, ведь я люблю тебя…
– Прекрати, – прикрыв ладонью глаза, попросила я. – Мне за всю жизнь парни столько не говорили "люблю тебя", сколько ты успел сказать за наш разговор!
– Прости, – извинился он. – Мне стоит быть сдержанней, как ваши мужчины.
Пока моя рука прислонялась к лицу, я вспомнила о том, что у меня температура.
– Я болею, – сообщила я. – Ты похитил меня сразу после бани… Ты знаешь, что такое баня? – на всякий случай спросила, а то опять прикинется иномирянским простачком, который ничего не смыслит в нашем мире.
– Да, я знаю, – ответил парень, кивнув. – Прости… Прости меня, я всё исправлю! – и он обнял меня осторожно и бережно.
Я замерла в его руках, не зная, как себя вести. Он казался мирным: несмотря ни на что, опасности в нём я не ощущала.
– В вашем мире обнимашки помогают от температуры? – тихо спросила я, не скрывая сарказма.
– Нет, – усмехнулся Ирвин. – Просто захотелось тебя обнять… Чтобы ты ощутила моё тепло и, может быть, тоже почувствовала что-то, что и я в момент нашей встречи…
Интересный подход. А больше он ничего не захочет испробовать, чтобы я, может быть, что-то к нему почувствовала? Поцеловаться, например, или нечто большее, раз на то пошло…
– Отпусти, пожалуйста, – попросила я. – Достаточно…
– Ты что-то почувствовала? – отстранившись, с надеждой заглянул он мне в глаза.
– Нет… – неуверенно ответила я, поскольку стало как-то неудобно разочаровывать его, и от этого даже его наглость забылась. – Нет, прости… – мне неожиданно стало жаль его.
Кем бы он ни был, я не могла ответить ему взаимностью. Любит он меня или притворяется – я не чувствовала к нему ровным счётом ничего, что могло бы хоть отдалённо напомнить любовь. Да, у него красивые глаза, но не так уж мало людей, у которых глаза красивы…
Пока я прислушивалась к своим ощущениям, Ирвин коснулся моего лба своими губами, заставив вздрогнуть от неожиданности.
– Солнце, у тебя и правда жар… – печально констатировал он, и фраза его меня позабавила тем, что наличие жара у Солнца – это как раз норма, а вот у меня – нет.
Я изловчилась посмотреть Ирвину в глаза, поскольку он снова прижал меня к себе, и понять его настроение было сложно.
– Мне так жаль! – признался он. – Но не переживай! Здесь неподалёку должны расти целебные травы, которые хорошо снимут и жар, и боль…
Странно, но пока он не сказал про боль, я её не ощущала, хоть, как оказалось, голова моя гудела нещадно. Хотелось укутаться поплотнее и забыться сном. Даже вот хоть на плече у Ирвина… Он тёплый, его объятия вполне уютны для больного человека вроде меня…
Может, он специально? Подстроил, что я заболею… Будь я здорова, наверняка бы реагировала немного иначе на всё происходящее… А я мирно пообщалась с Ирвином, а теперь сидела, склонив голову ему на плечо и думала о том, как хорошо было бы вот так поспать.
– Ты так и не сказала, как тебя зовут… – напомнил парень.
– Лика, – представилась я тихо, закрывая глаза.
– Очень приятно, Лика… – шёпотом отозвался парень.
– Ага… – пробормотала я, удобнее устраиваясь на его плече и чувствуя, как парень отклоняется назад, укладываясь на спину.
***
Пробудилась я на плече Ирвина и подумала о том, что лучше мне ничуть не стало. Голова болела, а температура ощущалась всей кожей.
Должна признать, было всё равно уютно. Такое странное состояние: когда плохо, и от этого особенно уютно в чьих-то объятиях. Не стоило задумываться над тем, что этот кто-то – мой странный похититель, не стоило много думать… и вообще не стоило показывать, что я пробудилась.
Но Ирвин уже заметил или почувствовал это.
– Ты сможешь идти? – спросил парень.
Я повернула голову к нему и столкнулась с ним нос к носу. Ирвин чуть улыбался, глядя мне в глаза с тревогой. Улыбка его была нежной и трогательной, словно он умилялся.
– Далеко идти? – спросила я.
– Нет, не очень, – ответил парень. – Нужно отыскать лекарственные травы, и ты выздоровеешь через несколько часов.
– Хм… – задумалась я. – У нас простуду лечи-не лечи, а неделю проболеешь…
Ирвин не ответил на это и осторожно вытянул свою руку из-под моей шеи. Сев рядом со мной, парень заботливо помог мне сесть, наблюдая за мной пристально и участливо.
– Пойдём! Скоро ты исцелишься! – пообещал он, вставая и протягивая мне руку.
Я ухватилась за неё и встала. Да, идти я смогу. Температура вряд ли мне в этом помешает…
Ирвин приобнял меня за плечи, но я покачала головой:
– Не надо, хорошо? Мне плохо, иначе бы я не стала так просто идти с тобой… – честно сказала я. – Ты поступил неправильно, притащив меня сюда, и не думай, что я прощу тебя… даже если ты полагаешь, что любишь меня.
Я по-прежнему не воспринимала его слова о любви всерьёз. Его взгляд всегда был тёплым, ласковым и приятным, но уж точно не влюблённым. Не знаю, какие здесь понятия о любви, но её точно не было сейчас у Ирвина ко мне.
– Хорошо, я понял, – спокойно ответил парень. – Не переживай, я не стану навязываться… – и он посмотрел на меня с тревогой, но руками больше не трогал. – Пойдём сюда, – и он свернул вправо.
Мне было абсолютно всё равно, куда идти, поскольку всюду высился лес, троп не было, так что смена направления меня не заботила. К тому же моё состояние было как во сне. Словно всё вокруг нереально, звуки слышны откуда-то издалека, а я нахожусь на самом деле где-то далеко отсюда.
Ирвин всё посматривал на меня, а я иногда замечала его взгляд, а иногда нет, поскольку очень хотелось ещё поспать, и мне стоило усилий упрямо идти вперёд, обхватив себя руками. Порой во взгляде парня мне мерещилось сочувствие, жалость и чувство вины, но он ничего не говорил больше, что свидетельствовало о его обеспокоенности за меня.
Хорошо, что думать получалось плохо, и меня не волновало то, что должно было волновать, и я просто упрямо шла за Ирвином, надеясь, что в итоге он поможет мне.
Парень не обманул.
Мы и правда вышли к каким-то мелким кустарникам, и Ирвин радостно воскликнул:
– Вот они! Эти листья помогут тебе, солнце!
Я остановилась, а он быстрыми шагами приблизился к ближайшему кусту, оторвал несколько листочков и вернулся ко мне, протягивая их на ладони.
У него красивые руки и длинные пальцы… Он вообще довольно привлекательный, если присмотреться…
Я глядела на тонкие, почти прозрачные листики на его ладони и думала о нём. Кто он? Зачем всё это устроил? Ведь не может быть, чтобы он просто влюбился в меня, я же чувствую…
– Прожуй их, – дал инструкцию Ирвин. – Надо хорошенько прожевать…
Его голос прозвучал тихо и оттого ещё более ласково. Я подняла взгляд и встретилась с его внимательными прекрасными глазами.
– Я не понимаю тебя. – Призналась я.
– Надо съесть эти листья, предварительно хорошенько прожевав, – снисходительно улыбнувшись, пояснил парень. – И спустя несколько часов от твоей простуды не останется и следа. Тогда мы продолжим путь…
Так и не поняла, это он так ушёл от ответа или правда не понял, о чём я говорила, решив, что я не знаю, как употребить листья.
Взяв из его рук листочки я осторожно попробовала их на вкус. Сладковатые, медовые… Вкусные! Удобно у них устроено в мире: лекарство растёт само по себе, да ещё и приятно на вкус!
– Мммм, – прокомментировала я.
– Да, они сладкие, – подтвердил Ирвин, с едва уловимой улыбкой глядя на меня.
Я тщательно прожевала и проглотила листики, прислушиваясь к своим ощущениям, словно прямо сейчас мне должно было стать значительно легче.
– Придётся немного подождать, – предупредил парень. – Пойдём, найдём что-нибудь, на чём посидеть! – и он по обыкновению протянул ко мне руку.
Я нахмурилась. Милый, заботливый похититель, вечно пытающийся коснуться меня – это неспроста. Сам он меня явно не любит, а вот влюбить в себя пытается… Не к добру…
– Ты так смотришь, – смутился Ирвин. – Вижу, тебе уже лучше: взгляд такой… – он задумался, подбирая подходящее слово, и я в этот момент перебила его:
– Расскажи о себе. – Он удивлённо посмотрел на меня, не ожидав этой просьбы. – Да, мне лучше. Пока физически это не очень ощущается, но зато голова светлая. И я хочу попытаться понять, что движет тобой.
– Пойдём, я расскажу, пока ты будешь отдыхать, – ушёл от ответа Ирвин, взглядом указав на свою руку, которую так и держал протянутой мне.
Я, подумав, вложила свои пальцы в его ладонь.
Хуже не будет, а так, может, подумает, что я попала под его чары и станет хоть что-то толковое рассказывать.
– Спасибо за лекарство, – решила поблагодарить я.
Это прозвучало искренно, поскольку я и правда была благодарна ему, но и свои корыстные мотивы у меня имелись: раз Ирвин пытается втереться в доверие ко мне, отчего бы не подыграть ему? Ведь ясно, что в случае, если я буду открыто высказывать все свои подозрения, он будет готов придумать для меня небылицы. А если притвориться, что доверие возникло, парень расслабится, и можно будет попытаться застать его каким-нибудь каверзным вопросом врасплох.
– Не благодари, – вздохнул парень. – Я во всём виноват, ты абсолютно права…
– В чём твой резон? – спросила я с непониманием в голосе.
– В любви, – пожал плечами Ирвин и повёл меня куда-то прочь от кустарников. – Я люблю тебя.
– Нет, не любишь! – ответила я не резко, а просто громко, чтобы он понял, что я уверена в этом.
– Почему ты так думаешь? – поинтересовался он, ничуть не смутившись и не расстроившись.
– Потому что твой взгляд выражает что угодно, только не любовь, – честно ответила я. – И даже не влюблённость, – решила признаться, сочтя, что эта информация всё равно не поможет ему: никто не в силах по своему желанию зажечь огонёк влюблённости в своих глазах.
– Просто мы разные, Лика… – ответил он, не раздумывая, словно говорил правду или давно заученную ложь. – Мы похожи, мы одного вида, но мы родились и воспитывались в совершенно разных условиях. В нашем мире мы ощущаем чувство любви до того, как осознаем его и примем, до того, как наше тело начнёт реагировать на присутствие любимого светом глаз, волнением и прочим, что у вас считается первичными показателями…
Я слушала внимательно и пыталась вдумываться в услышанное.
Да, он прав: я привыкла, что сперва на любовь реагирует тело. Мы хотим видеть, касаться того, в кого влюблены, мы ещё не признаёмся себе в этом, но уже ловим каждый взгляд и каждую улыбку, мы злимся, но не можем долго находиться вдали… И лишь потом, через какое-то, порой долгое, время, мы понимаем, что влюблены.
Это так естественно и привычно, что сложно поверить, будто бывает наоборот и можно сперва понять, а потом лишь ощутить влечение.
– То есть, твои глаза ещё разгорятся? – спросила я лукаво.
– Обязательно, – уверенно ответил Ирвин. – Дай мне время…
Я едва удержалась, чтобы не хмыкнуть. "Дай мне время" – это должны быть мои слова в подобной ситуации.
– Если тебе нужно время, ты мог бы и не похищать меня! – возмутилась я. – Сбежал бы от следователя, а потом, когда глаза разгорелись, пришёл бы ко мне и тогда бы и похищал! Может, мы бы пообщались, подружились за это время, и похищать бы не пришлось – я б сама тебе помогать была б рада!
– Это было опасно, – ответил Ирвин. Кажется, на любой вопрос у него был готов ответ. Неужели, это потому, что он не врёт?
– Опасно? – переспросила я. – И в чём же опасность?
– Я боялся потерять тебя, – признался Ирвин, остановившись и заглянув мне в глаза. – Ведь вы – не такие, как я. Ты могла влюбиться в кого-то из своего мира за то время, что я наблюдал бы за тобой или пытался подружиться. Ты бы стала всюду бывать с ним, и я не приблизился бы к тебе, чтобы… не мешать твоему счастью… Но ты была одинока, я почувствовал это в твоём взгляде… И не смог устоять и не воспользоваться шансом перенести тебя сюда, где нам никто не помешает узнать друг друга…
Такие фразы мне не часто приходилось слышать. Вернее, никогда. Мне никто никогда не говорил подобного, и потому я заслушалась. Ирвин смотрел преданно, говорил тихо, словно нерешительно и робко, и от этого получалось ещё более проникновенно.
С минуту после того, как он замолк, я смотрела на него в растерянности.
И что, не поцелует? Не попытается даже? Любой бы после таких откровений попытался, а он – нет. Странный всё-таки тип… Наверно, не врал про различия, и сейчас его не тянет ко мне, как должно тянуть влюблённого…
Ох уж это самолюбие! Ведь умом я понимала, что никакой любви быть не может, и парень просто зачем-то придумал отговорки, с которыми трудно спорить… Но душа всё равно хотела верить, что у него ко мне чувства.
Почему? И зачем мне чувства этого странного человека?