- С моего снимай. Свой не трогая.
Я взялся за толстую трубу, которую кто-то назвал фотоаппаратом и щёлкнул девственно пустой спуск на шоссе.
- Короче поехали.
- Короче вылезай. Не дури.
- Нет поехали!
- На хер. Хуже уже не будет.
И мы начали разгон. Ветер ударил в лицо, я что-то заорал. Телега подо мной опасно раскачивалась и скрипела.
Мы уже спустились, когда нас догнала машина с синими проблесковыми маячками наверху. Машина была какая-то необычная, но мне в этот момент было по фигу. Она была нереально большая и древняя. Некоторое время ехала вровень с нами, потом переднее стекол опустилось, на меня взглянуло худое бледное лицо и невероятно большими и красными глазами.
Я помахал этому челу и, направив на него раструб Гариковской обновки, щёлкнул на кнопочку.
Вспышка.
Машина вильнула и стала прижимать нас к обочине. Через секунду мы с Гариком покатились по газону. Трава оказалась на нём необычно густой и высокой.
- Давно не стриженный газон. - Сказал я, ощупывая фотоаппараты.
Они вышли из машины. Шестеро высоких парней с бледными лицами. Они были в длинных до земли плащах и сжимали в руках какие-то странные палки.
Метрах в пяти между ними и мной вяло шевелился Гарик. Увидев, во что он одет, я захохотал на всю улицу.
- Гарик, это что за блестящий халат на тебе.
Но Гарику было видимо не до смеха. Он поднялся сначала на четвереньки, потом встал на ноги и оказался лицом к лицу с шестёркой наших оппонетов. И ту же заорал.
- Серёга. Снимай!
Они все шестеро бросились на него. Гарик был схвачен, поднят в воздух, а потом один из нападавших что-то сказал и тот, что держал Гарика за плечи, наклонился к его бороде и , кажется, попытался укусить. Мой друг задёргался и заорал теперь уже так, что мне вдруг стало не до смеха.
- Снимай. Серёга. Христа ради!
Фотоаппарат как будто сам прыгнул мне в руки, экранчик высветил странную картинку, как будто несколько муравьёв держат золотистый кокон. А потом я нажал на кнопку и странная синяя вспышка положила конец нашим приключениям.
Рядом завыла сирена, по шоссе поехало сразу много автомобилей. Запах бензина ударил мне в ноздри.
Гарик, одетый в странную золотистую хламиду, подошёл ко мне. Его губы что-то говорили, но я не слышал его слов за гулом машин.
А потом я вырубился.
**
Сколько я себя помню, пить никогда не умел. Поэтому я предпочитаю скорее не пить, чем пить, однако с этой клубной жизнью у меня, конечно, стали случаться срывы.
Мелодия будильника разбудила меня почти трезвого и в собственной кровати, но вот некое тело, лежащее рядом со мной, никак не подходило под определение знакомого. Мелкие прыщики на спине, светлая шевелюра, Гарика это не напоминало ничем. Кстати куда делся Гарик, я тоже не помнил, зато его фотоаппарат лежал на прикроватной тумбочке прямо рядом с моим цифровиком.
А где Гарик? Где мой верный кореш?
Чтобы найти мобильник, пришлось позвонить на него с домашнего. Он оказался под кроватью, завернутый в носовой платок.
Неплохо я отметил покупку нового девайса для своего друга! В носке обнаружилась еще и кучка золотых печаток.
Трубу он взял со второго звонка и тут же проорал в неё:
- Всё! Я с тобой больше не пью! И вообще я больше не пью! Ты понял?
- Понял. - Ответил я, пытаясь вспомнить, как я попал домой. - Твой фотик у меня.
- Отлично! - Вечером ко мне, и свой захвати! Ты свои фотографии смотрел уже?
- Нет. - За моей спиной на кровати зашевелилось .
- Вот и чудненько. Посмотри, только не свои, а мои. Сильно удивишься.
- Угу. - Я тупо пытался вспомнить, что вчера было, но последнее, что у меня осталось в голове - это вспышка, после которой куда-то пропали люди из большой чёрной машины, а мы с Гариком оказались с тележкой из супермаркета на проезжей части Алтуфьевского шоссе. И, кажется, мы поймали машину. Что было дальше?
- Чего угу? Не тормози!
- Отбой, - сказал я в трубку, - приеду часа через три.
Теперь надо было разобраться с девушкой в койке. Она сидела вся встрёпанная в центре кровати и внимательно смотрела на меня.
- Добрый день, - осторожно проблеял я.
Её сиськи иначе как выменем назвать было трудно, живот складками, волосы в разные стороны, когда-то видимо было каре. Страшна, как смертный грех. Боженька, милый боженька, я ведь предохранялся, дай мне знак, что предохранялся.
- Не помнишь ничего? Да? - Поинтересовалась она хриплым низким голосом.
- Да. Не помню. Не помню ничего совсем. Даже как тебя зовут.
- Светой. - Она продолжала внимательно следить за мной. Как я вытаскиваю из Гариковского фотоаппарата карту памяти, как включаю свой комп, и как напрямую подключаю свой фотоаппарат к системному блоку. - Ну ты вчера и отжёг!
- Поподробнее плиз.
- Вы, с твоим другом ввалились вчера в клуб...
- Какой?
- Белый носорог. Так вот вы ввалились, причём ты практически спал на ходу, а твой бородатый товарищ орал на весь клуб, что его покусали монстры и что ему нужна помощь. Весь в крови и одежда вся в клочья. Да и одет он был черти во что. И сразу стало понятно, что вы, какие то шишки, потому что в скорую звонил и в аптеку бегал сам Кузькин.
- Кто такой Кузькин? - Я тем временем вывел на экран две развертки с фотографиями, со стороны казалось, что снимали одно и тоже с разных ракурсов. Пока фотография величиной с марку, на ней ничего не видно. Зато если развернуть на весь экран...
- Директор и владелец клуба вообще-то. Он мало того, что притащил врача. Он еще и священника зачем-то приволок. Так батюшка два часа колдовал над твоим другом. Вы что? Правда такие таланты?
- Да, родились с искрой и умрём такими же, - ответил я ей я и уставился на экран. - А что, мы сюда втроём приехали?
- Нет, почему. Вдвоём.
- Твои фотографии на обоих фотоаппратах.
- А ты значит, вообще ничего не помнишь? Ты ж тут полночи вместо того чтобы меня трахать прыгал вокруг без трусов с двумя агрегатами в руках. Всё фотографировал, то с одного, то с другого.
- Я уже вижу. - Я на самом деле видел. - Знаешь что, вызови себе такси и давай домой.
- Как? - В голосе за моей спиной я услышал и раздражение, и бешенство и разочарование. Весь спектр. - Ты вот прям так вот меня выгоняешь?
- Если хочешь кушать, в холодильнике, наверное, есть еда. Главное сейчас меня не отвлекай. -
Я даже не стал оглядываться на шлёпание босых ног за моей спиной, мне не хотелось смотреть, кого я притащил к себе домой. Всё моё внимание было поглощено сравнительным анализом последних фотографий. Но на изумлённый вздох за своей спиной я оглянулся.
Серые глаза на выкате, рот изумлённо приоткрыт показывая желтоватые зубы.
- Это я? - Голос её вдруг стал очень высоким, казалось, что она сейчас сорвётся на визг. - Это ты снял так меня? Этого же не может быть.
Может. Абсолютно инфернальная фотка. На ней девушка сидела, закутавшись в одеяло на фоне открытого настежь окна. Луна прямо за её головой создавала ощущение нимба, лицо было, как будто освещено изнутри и имело выражение смирения и терпения. После этого я конкретно занялся серьёзной задачей по выдворению посторонних лиц из квартиры.
Это было не так просто. Она хотела есть и приготовила себе завтрак, а заодно и мне. Потом она решила, что мне нужна генеральная уборка, насилу отговорил. Я записал её рабочие, домашние и мобильные телефоны, записал адрес и аську, причём она убедилась, что все это я сохранил у себя в компе. Мне пытались погладить рубашки. Причем все это было при непрекращающихся попытках заставить меня показать остальные фотки. Но я решил, что если я ей покажу ещё парочку, то она останется у меня тут жить, а этого мне уж точно не хотелось. Я вообще не понимал, как эта корова попала ко мне домой. Это была именно корова. Громадная задница, большие сиськи и тупое выражение прыщавого лица. Атас! Только такую я и мог снять в пьяном угаре. Видимо по пьяной лавочке у меня резко поменялись приоритеты.
Свои фотографии я послал Гарику по почте, а его флешку с фотоаппратом я принёс ему лично уже ближе к вечеру.
Когда мне открыли дверь, то первое что я услышал было:
- Господи, Серёга! Сам ангел спустился к тебе, чтобы ты его трахнул!
В ответ я с горестным видом протянул ему его трубу. И через пять минут он угорал, глядя в экран монитора.
- Серёга. Это та тёлка, с которой ты ушел из клуба. Офигеть! Ты ей вдул? Нет, серьёзно, ты смог? У тебя встало на такую?
Потом мы пили кофе с коньяком на кухне.
- Повезло тебе. - Гарик лопал яичницу с помидорами и оценивающе глядел на меня.
- В смысле.
- Знаешь, как у меня на самом деле увели фотоаппарат?
- Как?
- Да вот как ты, по пьяной лавочке домой курву какую-то привёл.
- Тоже в клубе познакомился?
- Да нет, на сайте знакомств. Она уже удалила свой профайл. И сменила телефон. Давала объявление, что, мол, хочет побыть любительской моделью. Я ей предложил в стиле ню посниматься. Ну, мы встретились, поболтали, потом я её отвез на природу, там поснимались, потом ко мне домой приехали вечером уже. Так пока я в душе был, она мне форматнула комп, взяла фотик и ноги. Причем девушка профи, все мои объективы и светофильтры и даже карты памяти с собой забрала. Ну и по мелочи, пару колец золотых. Цепочку серебряную. Вот так!
- Обалдеть. В милицию заявлял?
- Не-а. Всё равно не найдут.
- Слушай. А как я с ней познакомился?
- Да никак вообще. Просто после того как нас в клубе отмыли и подлатали силами скорой помощи и местной аптечки, ты решил ехать домой. А этой тёлке ты просто сказал: 'Ты едешь со мной!', взял за руку и увёл.
- Круто, - я рассматривал пластырь на его шее, он прогладывал неестественно белым из-под бороды. - Подлатали, говоришь? А где мы успели покалечиться, я только когда подругу выпроводил, только тогда обнаружил, что на мне синяки какие то.
- Ну, ты даёшь! Как выбирали фотоаппарат, помнишь?
- Ну да!
Гриша сел в кресло и пригладил бороду.
- Короче, - начал он, - сначала мы долго выбирали мне камеру
- Ну, это я помню.
- Потом взяли уже под нее объектив. Вот он, дуло длиннее, чем у твоего. Мы поехали в какую-то специализированную оптовую компанию прямо к ним на склад. По дороге ты снял кучу денег наличными с карточки. Знаешь, я против регулярных контрактов был раньше, фрилансером удобнее вроде, но, судя по тебе, я был неправ. Потом я сказал, что это надо обмыть и мы просто пошли в кабак какой-то, в 'Ашане' рядом, вообще первый попавшийся. Далеко не уходили. Ну, выпили, я немного пива, ты немного шампанского. Побухтели про планы на будущее, ты еще спрашивал, почему у меня есть фотостудия, а у тебя нет и как это сделать. А потом, после третьего или четвертного бокала ты сказал, что снимаешь меня на память. Ну и снял.
И вот как пыхнула вспышка и началась чертовщина. Для начала ты сказал, в том духе, что ну его на фиг этот кабак, пошли в другой.
- Это я помню, а вот дальше как отрезало.
- Ты хлебал шампань из горла и вел меня на выход, по дороге ты залез в ювелирный, сказал, что всегда мечтал о печатке и скупил там штук десять колец. Я еле вытащил тебя оттуда, ты собрался Рише купить золотую сбрую, на которую у тебя денег точно не было. В общем, мы вышли из магазина этого, прошли десять метров, а потом ты остановился перед лестницей какой-то и заявил, а пошли на второй этаж. Лестница широченная и покрыта красным ковром.
- А в алтуфьевском 'Ашане' есть второй этаж?
- Ну, для покупателей точно нет, но дело в том, что тут я начал стремительно трезветь. Потому как вдруг понял, что на дворе уже стемнело, хотя лето вроде, а у меня часы показывают семь вечера. Во-вторых, в Ашане никого не было внизу, зато наверху явно что-то было. Оттуда неслась музыка, причем знакомая, только слова были другие, я припев запомнил. Остались только мы на растерзание, парочка лихих и непростых ребят.
- Простых и неплохих, - поправил я его.
- Ты не понял. Лихих и непростых. Дальше вообще интересно. Там был громадный зал, много круглых столиков и вдалеке на сцене наяривала рок-группа какая-то. Два вокалиста. Но все, абсолютно все обернулись на нас. И рядом с нами тут же материализовался хмырь какой-то с тростью и громко чего-то запричитал, помахал на нас этой палкой и твой фотоаппарат у тебя в руках вдруг практически ожил, прям как трансформер какой, задвигал объективом в разные стороны. Чел тут же поспешно куда-то свалил. Ты затребовал официанта и он появился. Видел когда-нибудь официанта с клыками и руками, на которых три пальца вместо пяти?
- Ну мало ли. Инвалид.
- Непохоже. Тебе было по фиг, ты заявил, что тут классно и сел за первый попавшийся свободный столик с табличкой, на которой было написано, что столик занят. Табличку убрали, нам подали два стакана какой-то бормотухи. Мол, за счет заведения. И ты сходу ее употребил. И вот ту я совсем протрезвел. Я не успел сфотографировать результат, тебе бы понравилось.
- Я что, начал отжигать.
- Ну как сказать. У тебя волосы на голове вдруг выпрямились, а глаза засветились зеленым. Зеленоглазый одуванчик. Ты улыбнулся мне поистине безумной улыбкой, взял цифровик и пошел к сцене. Вроде ничего особенного, только вот народ начал разбегаться. Не весь. Некоторый. И сваливали они как-то по-странному. Двое просто в плащи завернулись и вышли, еще один явно выпрыгнул в окно и, я так понял, улетел. А я себя ощущал абсолютно трезвым и очень хотел в туалет. Ну, я тебе вслед посмотрел и спросил у соседнего столика, мол, где тут тубзик. Чел, у которого я спросил, улыбнулся мне и показал рукой направление. Ты ведь никогда не видел улыбки человека, у которого не один ряд зубов, а несколько, и причем они острые и не такие как у нас с тобой, не в один ровный ряд, а круглые, иглы , а не зубы. Я еще подумал, что жевать то ими не выйдет, а потом посмотрел на его руку, а там натуральные когти на пальцах. Но я еще надеялся, что все обойдется, и отправился в туалет. Нормальный туалет вроде, только он был как бы один на всех, и навстречу мне вышла девушка и с зубами, которые ей в рот не помещались и с перепончатыми ушами. Она на меня ноль внимания, а я то вылупился, и провожаю ее взглядом. Так ты прикинь, она вдруг разворачивается и так с непониманием смотрит на меня, мол чего тебе. И уши расправила.
- Гриша, ты гонишь.
- Спокойно, дай дорасскажу. Нормальный сортир, стою отливаю, тут вдруг раз сзади появляется чел в форме почти что офицера СС и говорит, что он из полиции и просит предъявить документы. Я делаю свои дела, показываю паспорт и он у меня тут же спрашивает удостоверение журналиста. Ну, я говорю, что у меня нету, он смотри на меня как на идиота и предлагает вернуться в зал и типа, там проблема какая-то с тобой. Ну, мы вернулись. В зале никого, на сцене смущенные музыканты, ты лежишь ничком у сцены в обнимку с фотоаппаратом. Этот твой агрегат реально крылья выпустил, шевелился у тебя в руках. И над тобой второй полицейский. Они кивают на твою бандуру и спрашивают меня, не опасен ли ты. А тебя можно было хоть на части резать, ты бы не проснулся. Я говорю, что да как же ты можешь быть опасен. Ну, они тебя тогда подволокли к столику ближайшему, и мы сели обсуждать ситуацию. Надо сказать, что ни оба были порядком на взводе.
- Пьяные что ли?
- Испуганные. Тому, что над тобой стоял было страшно просто до усрачки, а мой был поспокойнее. Он сигаретку закурил и спрашивает, а как вы сюда попали. Я ему объясняю, как могу. Он головой покивал и задвинул тему, что сегодня ночь бессмертных, и хотя закон одинаков для всех, но правят-то нами бессмертные, и коль уже все они в эту ночь покинули замки, то мешать им, конечно, не следовало, и неприятности теперь будут у всех. Я киваю так головой, будто понимаю о чем он, а сам на тебя смотрю. А он мне между тем и говорит, что легенда есть о некой механической цивилизации, которую победили бессмертные в другой вселенной, но которая оставила о себе напоминания, и что он готов поклясться, что сейчас у моего друга, то есть у тебя, такой артефакт в руках. И показывает на твою игрушку. Потому говорит, вас, то есть нас, на куски не порвали, что в руках у нас явно что-то более древнее, чем те самые бессмертные, и потому, подводит он вою мысль, вам, то есть нам, нужно делать ноги.