И ты знаешь, это была верная мысль. Они взяли тебя под руки и мы погнали на выход. Там они меня спрашивают, где машина, я говорю, мол, нету, а они тогда говорят, грузи его в тележку и вези. Я спрашиваю, куда, Они в ответ, куда хочешь, только подальше отсюда. Ну, я реально беру за 10 рублей телегу, поднимаю тебя, и ты одним махом облевываешь меня с верху до низу. Пока я там исходил грязными ругательствами тот, что над тобой стоял, сбегал внутрь, расхерачил из пистолета витрину, ну это он так говорит, и притащил мне оттуда некий комплект белья и золотистый халат. Я спрашиваю, мол, может, на своей машине подкинете? Тут, тот, что поиспуганнней, как взбеленился. Сразу, говорит, видно, что не местные. Сейчас такая ночь, что человеческие законы не властны над нами. Нынче правит нечисть, а они на посту, и уйти не смогут, да и вообще, они как бы тоже жить котят. И понял я, что нужно реально сваливать и побыстрее. Погрузил я тебя в телегу и бегом. И прикинь, на улице ни одной машины. И вот я везу тебя и понимаю, что что-то не так. Местность вроде та, а вроде не та. И тогда я начал снимать все подряд. Помнишь, как мы катились с МКАДа, там справа психушка вроде стоит, я там справу брал и церковь. Так вот не было там ничего такого, а была громадная скала, а на ней замок. Он исчез в тот момент, когда меня схватили эти, что нашу телегу обогнали, а ты сфотографировал меня. Я готов поклясться, что в тот момент, когда ты нажимал на кнопку, чьи-то клыки вцепились мне в ляжку, причем крепко так. Но не успели прокусить джинсы. А другой клыками поцарапал мне шею.
- Офигеть.
- Ты дальше слушай. Ты сфотографировал меня и отрубился. Я, значит, ловлю такси, это было нетрудно в таком балахоне, сажусь в него, мы кладем тебя на заднее сидение и мы мчим в клуб.
- Белый носорог.
- О. Ты это помнишь.
- Не, тетка рассказала.
- Хорошо. Слушай. Мы вваливаемся в клуб, и я понимаю, что я чувствую себя как-то очень странно. Ощущение, что вот если кусок мяса не сожру срочно, то умру на фиг. У них там ванна с джакузи, я загрузил тебя туда. Сам залез и Кузькин, кореш мой давний, погнал кого-то за врачами и за священником.
- Эта подруга, - я кивнул на экран монитора, - сказал, что он сам побежал.
- Может и сам. У нас с тобой вид был абсолютно безумный. Там, конечно, всякое видели, но, к с частью, все всё восприняли серьезно. Сначала примчались врачи и попытались откачать тебя. Но ты был абсолютно невменяем. Пускал пузыри, мычал. Я думал ты такой останешься до конца жизни. Абсолютно безумная хрень. Потом привели батюшку и он начал откачивать меня. Посадил меня в джакузи и давай крестить воду и чего-то там читать. Он читает, а у меня судороги по всему телу от его молитв, но я молчу и терплю. А ты на полу валяешься и пузыри пускаешь. Потом вдруг у меня резко отпустило и я сказал, что все прошло. Так оно и было. Жажда мяса пропала, появилось желание выпить. Я, значит, попросил налить и вышел к Кузьмину, пообщаться на тему, что делать с тобой. Мы с ним, значит, обсуждаем, спустились на первый этаж, я вызываю такси, приезжает машина, и я собираюсь идти за тобой. И вдруг мимо меня резва так проходишь ты, уже одетый в новую одежду, которую нам привезли, с двумя фотоаппаратами на груди, подходишь к этой девахе, заявляешь ей, что она тебе нужна, хватаешь руку и уводишь на улицу. Садишься в такси, которое я вызвал нам обоим, и отчаливаешь.
- Охренеть!
*
Пустая квартира встретила молчанием. Только где-то за стеной тихо вещал телевизор. Я устало уселся на кровать, не выпуская из рук фотоаппарат. Гарик закрыл за нами дверь и начал чем-то громыхать на кухне. Я так устал, что мне даже было неинтересно, чем у меня доме занимается человек, который здесь никогда не жил.
Через пару минут он появился на пороге комнаты.
- Там у тебя есть пельмени и скотч. Пельмени я могу сварить, а скотча хочу налить.
- Есть не хочу. Скотча на двоих сделай, только мне на самое дно.
- Ага!
Виски я выпил, не чувствуя вкуса. Гарик посмотрел на меня понимающим взглядом и предложил принести в комнату всю бутылку.
- Не надо, все равно не поможет.
- Да ладно тебе, чего ты мучаешься? В чём проблема то?
- Зачем она это делает?
Бородач сел рядом со мной на кровать, стакан он держал двумя руками.
- Ну, во-первых, она знает, что она тебе нравится, а значит, тебе можно доверять. Я очень хорошо запомнил твои глаза, когда ты в первый раз её увидел.
- Говорят от любви до ненависти один шаг.
- Он бывает очень долгим. А из тебя надо выжать все до последней капли.
- Думаешь, она догадывается?
- Ну она ж не клиническая дура, хоть и красивая баба. Кто ты без своего цифровика? В лучшем случае средней руки фотограф, в худшем - монтажник лифтов. А кто она? Да никто. В лучшем случае дипломированный специалист, психолог. Знаешь сколько сейчас психологов? Это ж дешевое образование, экономисты, психологи, юристы. Все что нужно для такого обучения, это книги, помещения и преподаватель. А в худшем - стриптизёрша. И она предпочитает худший вариант. Не так ли? Но ты, именно ты, делаешь её дорогой, высокооплачиваемой фотомоделью. - Он залпом выпил виски. - Ух! Хорошая штука. У вас такой тандем получился. Это, во-вторых. Хоть раз было так, чтобы твои снимки не брали?
- Не было. - Я сам поразился, как тускло и безжизненно прозвучал мой голос.
-Ну а чего ты тогда жалуешься? 'Зачем она это делает?' Вот за этим. К тому же сам ты ей платишь той же монетой, как у тебя какое предложение по рекламе - так сразу её зовёшь.
- Да я не об этом ведь.
- А о чём?
- Она ж не просто со мной там встречается по работе. Она, например, рассказывает мне про своих мужиков. Знаешь, что она сейчас с женатым встречается?
- Ну, так она давно с ним, тоже мне новость. Любовь, как известно, зла. Кого выберет нормальный мужик? Проверенную жену, которая точно не сиськами по ночам трясёт неизвестно где, а зарабатывает с помощью головы, или стриптизёршу, которую надо ждать по ночам и трястись от волнения. Так что там у нее без перспектив. А ты вроде как друг, на тебя можно свалить негатив, потому что ты отнесёшься с сочувствием. Тебя при этом жалеть совсем необязательно.
- Она меня тут на фильм 'Секс в большом городе 2' звала.
- Надо было идти. Там до фига баб трахают наверняка, теток красивый секс возбуждает, как и мужиков.
- Она еще и Веру, свою подругу тащила. Прям обязательно втроем.
- Ну, значит, нравишься ты ее подруге. Слушай, вот честно, От всего этого несет какой-то упоротостью. Я понимаю, что ты мучаешься, о вот помочь тут тебе никто не сможет. Выпей со мной, а.
- Ты заметил, что она стала в последнее время хуже выглядеть?
- Только слепой не увидит, не говори мне, что это связано с цифровиком.
Я встал, отложил фотоаппарат и прошёл к столу, из-под кипы бумаги выудил два снимка и передал Гарику. Он некоторое время рассматривал их, сравнивая.
- А почему только одно дерево?
- Наверное, потому, что я снимал именно это дерево.
- Красиво. Хочешь сказать, что сначала ты щелкнул дерево, и оно было зелёное, а потом листва покраснела?
- Да. А потом ещё и облетела. В компьютере есть. Показать?
- Не. Не надо. Верю. Хочешь сказать, что твой фотоаппарат может убивать? Парень, да по тебе все спецслужбы мира плачут.
- Он это делает не сразу. Я сделал около ста снимков подряд ради заметного эффекта.
- Хочешь сказать, что он старит объекты, которые снимает?
- Скорее вытягивает из них энергию. А снимает он не их.
- Это как это?
- А вот так. Смотри, - я взял с стола папку и выложил две фотографии на диван. - Я снимал одно и тоже место с обычного фотоаппарата и со своего. Видишь разницу?
- На твоем краски ярче.
- На моем слева нет двух бутылок, хотя, на самом деле, они есть. Он снимает другую реальность, совсем другую, а при этом заряжается от этой. То есть он как паразит, он привязан к моей реальности, а берет свет, ракурс, задержку и прочее откуда-то из другого места.
- А почему именно твоей реальности? Почему не моей, например.
- Ну, он же все время со мной. Понимаешь? Я так подозреваю, что наши приключения тогда в Ашане связаны с тем, что я напился и он, вместо того, чтобы брать кусочки реальности со стороны просто взял и подключил нас к другой параллельной вселенной. Подстроился к моему ментальному состоянию.
- Ну брат, - Гарик отхлебнул виски, - опасная у тебя штуковина. Пить тебе нельзя, наркота тоже не твой путь. Так что ты запихни фотик в шкаф, налей себе выпить, бахнем и на боковую, я тебя спать уложу, чтобы ты чего не выкинул чего из-за этой стервы, уж больно фигово ты выглядишь. А потом такси себе вызову.
- Гарик, ты не понимаешь, да?
- Чего именно.
- Я чувствую себя как в ловушке. Впечатление, что мир вокруг меня какой-то не такой. У меня год прошел во сне. Каждое утро я просыпаюсь и думаю о ней. И каждое утро, первое, во что утыкается мой взгляд, это цифровик. Он все время рядом. Я чувствую себя откровенно больным, реально крыша едет. Независимо от того, чем я занимаюсь, что делаю, рано или поздно я упираюсь в необходимость пообщаться в Ришей. И вот ты понимаешь, не было бы этого фотоаппарата, и не было бы этих встреч. Я бы не слышал никаких историй про мужиков, которые ее трахают, или которых она трахает, или которые не хотят ее трахать.
- Это чего, весь год она тебе при каждой встрече такое парит?
- Да практически.
- Никакого разнообразия, да? - Гарик вдруг громко расхохотался.
- Ничего смешного.
- Ах-ха-ха. Она ж не просто психолог, она аспирантуру закончила, в курсе да?
- Да, она говорила. Красный диплом, вроде.
- Ах-ха-ха. - Гарик утер выступившую слезу. - Вот такой вот хреновый психолог. Это жесть. Просто жесть. Я не знаю чем тебе помочь. Прикинь, я тут снимал ее для заставки телепередачи, она мне потом звонит и спрашивает, какого хрена в кадре две минуты только ее сиськи, а я ей в ответ, что, мол, надо было вместо сисек, красный диплом ее что ли?
Мне было не смешно.
- У меня крыша едет. Я реально уверен, что исполняю не свое предназначение. Ощущение, что мне надо в психушку лечь.
- Могу устроить. А чего, давай. Деньги у тебя есть на любое лечение. А я знаю одно заведение с нужным уклоном.
*
Это скорее был санаторий. Психушку я себе представлял по-другому. Даже с учётом того, что это была просто частная лечебница, и очень дорогая, все равно до лечебницы не догоняла. Небольшой санаторный корпус на отшибе, лес кругом. Во дворе стояла целая автовыставка броских иномарок, скорой не наблюдалось вообще.
Гарик аккуратно въехал во двор, подождал когда вылезу, открыл мне багажник, не вылезая из машины, убедился, что я сумку забрал и багажник захлопнул и тут же вырулил на выезд. В окошко он мне показал руками, мол, держись, я за тебя болею, потом сделал ручкой, как будто я на вокзале с ним прощаюсь и сделал ноги.
А я, значит, пошёл сдаваться местному корпусу пси. На рецепшене сидела тётка лет сорока, при виде меня она расплылась в улыбке так, будто сам президент я вился к ним на поправку головы.
- Ой! Сергей Матвеевич, а мы вас с самого утра ждём.
- Да ладно вам.
- Да, да, очень-очень ждём. Вы прямо сейчас идите в 27-й кабинет, вас там уже ждут. Вашего лечащего врача зовут Павел Рабинович, но вы можете звать его просто Паша.
- А вы не хотите меня оформить? Дать мне ключи от номера?
- Сначала вы должны поговорить с лечащим врачом. - В голосе у женщины вдруг прорезались металлические нотки.
- А если я хочу сначала заселиться?
- Видите ли, - вкрадчиво начала она мне объяснять, - наши номера оформлены по разному ,и имеют разный режим существования. Где-то вам еду в номер принесут, а где-то надо будет ходить в столовую. Так же больница имеет несколько дачных домиков на отшибе. Вы явно не из тех, кого надо будет запирать в замкнутом пространстве, но я вам рекомендую сначала поговорить с вашим лечащим врачом, потому что сначала мы определяем болезнь, а потом место проживания пациента, потому что места проживания - зависит от избранного лечения. Вы меня понимаете? - Голос у неё был мягкий, обволакивающий и одновременно как будто прошитый стальными полосками, неотвратимость в каждой фразе. Я почувствовал себя программируемым роботом и решил не спорить.
За дверью 27-ого меня ожидал молодой человек, явно младше меня. Ноги он закинул на стол и даже и не подумал их скинуть, когда я вошёл.
- Вы что ли Паша?
- Я! А вы Сергей?
- Точно!
- Ну, проходите. Располагайтесь.
Я подошёл поближе. Из-за дорогих ботинок было не видно, но теперь я разглядел, что в руках у Паши тоненькая папочка, он читал какие-то листки в ней.
Когда я сел в невероятно удобное кресло перед его столом, он скинул ноги, отложил папочку и приподнявшись протянул мне руку для пожатия.
- Устраивайтесь поудобнее.
Да куда уж удобнее!
- Какое интересное кресло, с выемками под ноги. Это чтоб удерживать наиболее буйных?
- Ну что вы! - не садясь он протянул руку и нажал на кнопку в подлокотнике моего кресла, у меня за спиной некие твердые пальцы стали разминать и постукивать спину, спускаясь от затылка к пояснице.
- Массажное кресло?
- Оно самое.
- Слушайте, а тётка на рецепшене тоже врач-психиатр?
- Тоже. У нас тут даже санитары с высшим медицинским.
Ноги тихонько сжали и отпустили, сжали и отпустили. Я почувствовал, что готов остаться здесь жить. В этом кресле. И ни лечение мне не нужно, ни фотосъёмки.
- А я тут вашу жалобы читаю. Итак, вы боитесь снимать, странно, учитывая, что вы этим зарабатываете.
- Я не боюсь снимать вообще, я боюсь снимать определённым фотоаппратом.
- И вы наверняка привезли его с собой?
Я нехотя наклонился, расстегнул сумку и выложил агрегат на стол.
Паша аккуратно взял его в руки, покрутил, озадаченно хмыкнул и вернул на стол со словами.
- Никогда таких не видел. Что за марка?
- Понятия не имею, я его купил с рук на улице.
- Купили с рук? И боитесь снимать? Именно им?
- Точно!
- А почему бы вам не купить себе тогда другой?
- Пробовал. Когда снимаю другими, фотки тоже другие. Не то. А этот снимает так, что каждая фотография стоит денег.
- Так. И что вы ждёте от нас? Я вижу фобию перед конкретным фотоаппаратом, то есть вы не боитесь снимать вообще, вы боитесь снимать им. Так?
- Так.
- Ну что ж. Дело ясное, что дело тёмное, - он открыл папочку, достал из стола несколько листочков и взял в руки ручку. - Давайте рассказывайте, с чего такие страхи.
- А это что? Моё дело такое? - я кивнул на папочку.
- Да. Буквально через пару дней, когда вы сдадите все анализы, оно станет гораздо толще. А пока давайте разберёмся с вашими страхами. Итак.
И я начал рассказывать под мягкое гудение кресла. Про Ришу, про то, как я её снимаю. Он некоторое время писал, хмыкал, качал головой, потом вытащил откуда-то снизу журнал, развернул его и показал мне фотографию Риши, я даже вспомнил, где я её снимал, на показе какого-то дизайнера, который ваял одежду из металлических колец. Риша в платье-кольчуге смотрелась как богиня.
- Да, это моя фотография.
Паша журнал сложил, и мы поехали дальше по пунктам. Про съёмки, про Гарика, про фотографии каменной стены, про мои ощущения, что кто-то за мной наблюдает, когда я отдыхаю.
Управились за два часа.
- Н-да. Читается как фантастический рассказ. - Он сложил стопку листочков и скрепил их степлером. - Знаете, чем отличается фантастика от реальности?
- Чем?
- По-дороге. - Он поднялся и приглашающее подал мне руку. - Сумку оставьте здесь. Потом заберете. Сейчас в столовую, а потом я вас до номера провожу. Жить будете с нами в основном здании, вы же не против?
- Нет. Не против. А у меня в номере будет такое же кресло?
- Не такое же, попроще. Но да, будет.
Мы вышли из кабинета, и он тут же устремился одному известным ему маршрутом, мне после кресла его спринтерский забег был непривычен, пришлось приложить усилия, чтоб поспевать за этим белым халатом.