В Сурабе Конан с Рашидом пополнили запасы продуктов, приобрели теплые одеяла, котелки, кружки, дополнительно пол-квинтала ячменя для коня Зарины, две вязанки дров для костра и кое-что еще по мелочам, зная, что дальше уже до самой Персии крупных городов им по дороге не встретить. Здесь проходила и граница бассейна Венда, поэтому речек и ручьев становилось все меньше. От Сураба караванный путь поворачивал на запад в направлении Парсегады, а в трех-четырех дневных переходах отсюда начиналась та самая ничейная территория, о которой предупреждал хозяин постоялого двора в Такшашилле. Не желая беспокоить Зарину, друзья о разбойниках Золотого Кречета предпочли ей не говорить, но сами осторожно наводили о них справки. На их расспросы хозяин постоялого двора, где они остановились в Сурабе, подтвердил, что банда неуловимого Золотого Кречета действительно больше двух лет терроризировала торговцев, нападая на купеческие караваны, но последние несколько месяцев активность разбойников значительно снизилась.
-Рассказывают,-говорил он, подавая друзьям объемистый кувшин сурабского вина,- что один из их последних налетов был очень для них неудачным. Золотого Кречета, словно подменили или он тронулся умом, атаковав в лоб караван, в охране которого оказалось около сотни отменных воинов,- почти все бывшие наемники туранского владыки Илдиза. Эти профессионалы ратного дела в считанные мгновения перебили треть нападавших, а потом еще целых две лиги гнались за ними по пустыне. Не знаю, правда или нет, но, говорят, уйти от погони удалось не многим...
-Где это случилось? - раздался взволнованный женский голос.
Увлекшись рассказом хозяина постоялого двора, Конан и Рашид не заметили, что подошедшая сзади Зарина тоже его слушает. Обернувшись, Конан удивился, настолько взволнованным и бледным стало лицо девушки. "Вот мы ослы,- обругал он себя,- испугали девочку"
Видимо, хозяин постоялого двора подумал так же, потому что быстро заговорил, что это было далеко отсюда и , по всей видимости, из разбойников мало, кто уцелел, так как уже почти две луны* о них ничего не слышно.
Внимательно выслушав его, Зарина, не сказав ни слова, повернулась и ушла наверх в отведенную им комнату.
-Но с другой стороны,-несколько смущенно произнес Рашид,- пусть знает о подстерегающей нас опасности. Мы ее с собой не тянули, могла бы подождать следующий караван до Султанапура, дорогу бы мы ей оплатили.
-Наверно, ты прав,- ответил Конан, осушая кружку вина.-Тем более, реально ей ничего не грозит, ты со своей винтовкой без труда уложишь тысячу таких разбойников.
-Оно-то так,-согласился Рашид,- да не хотелось бы этого делать. Как потом с Зариной объясняться? Она и так уже который день на Баярда косится. Я ,правда, предупредил его, чтобы он молчал, но и этот ее жеребец от Баярда шарахается, как черт от ладана.
Последнюю фразу Конан до конца не понял, но общий смысл сказанного, был ему ясен.
Тяжело вздохнув, друзья осушили еще по кружке вина, а потом еще по одной и забыли об этом инциденте.
Казалось, забыла о нем и Зарина, которая на следующее утро вела себя, как обычно. Видимо, ее испуг и волнение, вызванные рассказом о разбойниках, давно прошли, поэтому она, как ни в чем не бывало шутила с Рашидом и по привычке отпускала в адрес Конана колкие словечки. Между тем, уже в двух лигах от Сураба рельеф местности начал ощутимо меняться. К путникам стало доноситься первое, еще не очень заметное, дыхание пустыни, которая постепенно сужаясь к западу, раскинулась в дефиле между отрогами потухшего вулкана Тефтан и Афгулистанским нагорьем. Караванный путь на протяжении более сорока лиг проходил по самому ее центру в местности, где не было населенных пунктов, а вода встречалась лишь в редких оазисах, образованных пересыхающими ручьями, спускающимися во время таяния снегов с высоких гор. Огромные, высотой в пять человеческих ростов и более, барханы желтого песка, сменяя друг друга, уходили на запад и только небольшие кустики верблюжьей колючки изредка убого торчали на их склонах да иногда попадались одинокие кусты саксаула. Здесь же рыскали стаи голодных гиен, питающихся падалью, но особенно опасной была встреча с пустынными волками, в изобилии водившимися в этих местах. Эти крупные, одичавшие собаки на самом деле. наверно, не были волками, но передвигались стаями и в поисках пищи могли пробегать большие расстояния. Горе тому неосторожному путнику (или даже их группе), кто встретится на пути злобных хищников: они были стремительными и коварными, налетали одновременно со всех сторон и норовили впиться жертве прямо в горло.
Большая часть поклажи была загружена на Баярда, поэтому Рашид ехал, покачиваясь в седле между двух объемистых вязанок дров, словно между горбами верблюда, а тяжелые кожаные саквы, притороченные с обеих сторон к седлу, били его по ногам. Конан шел рядом легкой размашистой походкой бывалого путешественника, а Зарина то гарцевала рядом на своем арабе, то уносилась далеко вперед.
Солнце-благословенный глаз Митры, клонилось к западу, скатываясь к вершине Тефтана, отроги которого уже стали окрашиваться в пурпурный цвет, в то время, как справа горные хребты Афгулистана становились все темнее.
-Где-то впереди, если верить хозяину постоялого двора,-сказал Рашид, приподнимаясь в стременах, должен быть небольшой оазис, но никаких признаков его я не вижу, как бы не пришлось заночевать прямо в пустыне.
-Нет,-беспечно ответила Зарина,-оазис впереди, до него осталось не больше половины лиги.
-А ты откуда это знаешь?- скептически хмыкнул киммериец, шагавший немного впереди. Если бы он в этот момент обернулся, то наверняка заметил бы легкое смущение на лице девушки, но он шел вперед не оглядываясь, а Зарина тут же нашлась:
-Мой араб чует воду. Кстати, я слыхала, что варвары тоже обладают обостренным чутьем воды,- поддела она Конана,- но видно врут люди,- добавила она невинным тоном.
Конан возмущенно засопел, но промолчал, а через пять фарлангов сам вынужден был признать, что впереди есть вода.
Действительно, местность пошла под уклон и путникам открылась не очень большая ложбина, посреди которой в закатных лучах солнца замерцало крохотное озерцо, вокруг которого росло несколько финиковых пальм, а дальше склоны бархана поросли негустыми зарослями белого саксаула.
-Сейчас наберем сухих веток и не будем тратить запас наших дров, они нам еще пригодятся, -решил Рашид.
Набрав сухих веток, они быстро развели костер и пока ходили за новой их порцией, Зарина вскипятила котелок ароматного чхайе.. Ее стреноженный, но не расседланный конь пасся невдалеке, а Баярд стоял в стороне, лишь имитируя, что он щиплет траву.
Путники быстро поужинали копченым мясом из своих запасов, но вином злоупотреблять не стали, удовольствовавшись несколькими кружками чхайе.
Тем временем, солнце полностью скрылось за горным массивом Тефтана, пустыня погрузилась в сумрак, а на небосклоне высыпали крупные россыпи звезд. Картина ночного неба всегда пробуждала у Конан склонность к философским размышлениям, и, наблюдая за мерцающим хороводом звезд, он задумчиво произнес.
-А ведь там далеко существуют такие же миры со своими пустынями, оазисами, пальмами. Может, вот так там кто-то тоже сидит и потягивает из кружки ароматный чхайе.
-Ну, ты и выдумщик, киммериец,-прыснула Зарина,-звезды - это просто огоньки, которые для нас ночью зажигают боги.
Рашид не стал вмешиваться в разговор, но про себя заметил, что по уровню своего развития Конан мало чем отличается от людей эры Христа.
-Ничего я не выдумываю,- покровительственно сказал киммериец, как человек, совершенно убежденный в своей правоте,-мне самому однажды пришлось встретиться с одним пришельцев с очень далекой звезды.
-Интересно, сколько же ты перед этим выпил? - съехидничала девушка.
-Слушай же, недоверчивая женщина, и не говори, что ты не слышала!- почти торжественным тоном произнес киммериец.
Он подкинул ветку саксаула в костер, уселся поудобнее и начал свой рассказ:
-Как-то довелось мне побывать в Мауле, одном из городов Заморы. В то время я был еще совсем юношей, охваченным желанием иметь много денег, но воровское ремесло, которое, надо сказать , я освоил в совершенстве, ненадежный источник доходов. Сегодня повезло и ты соришь деньгами налево и направо, завтра удача отвернулась и у тебя в карманах нет завалящего медного сикля, чтобы купить краюху хлеба. Вот в такое время я и оказался в Мауле, посреди которого стояла величественная белая башня, которую местный жители почему-то называли Башней Слона. О том, что такое слон я имел весьма смутное понятие, но в местной таверне я узнал, что эта башня построена великим магом и волшебником Яррой и у него имеется огромный алмаз, который называется Сердце Слона. Конечно же, в свои неполных семнадцать лет разве мог удержаться я от того, чтобы не попытаться им завладеть?
Киммериец сделал паузу и, заметив, что Зарина вся подалась вперед, внимательно слушая его рассказ, продолжил:
-Опуская несущественные подробности, дальше случилось так, что мы с одним местным вором Таурусом, которого я случайно встретил уже в самой Башне, пробрались на самый ее верх, но по дороге мой напарник погиб, попав в ловушку. Я же в самой последней комнате наверху башни нашел странное слоноподобное крылатое существо с хоботом. Как выяснилось-это был пришелец с далекой звезды, по имени Ягга, много тысячелетий назад с несколькими своими земляками прибывший в наш мир. Сейчас он остался один, товарищи его умерли, а несколько лет назад его обманом захватил Ярра в плен и под жестокими пытками, ослепив и обездвижив, заставлял делиться с ним знаниями, которые у Ягга, поистине были безграничными. В частности, с помощью Ягга он и выстроил эту башню, которая считалась строением самого мага, да и знание волшебства получил тоже от него. Так вот, Ягга, желая отомстить своему мучителю, и, зная, что дни его в нашем мире сочтены, попросил меня убить его ножом, вырезать сердце у него из груди и отжать кровь его сердца на кристалл, который лежал рядом на столе. Это и был тот огромный пурпурный алмаз, что я искал! И теперь мне стало понятно, почему он называется Сердце Слона. Потом мне нужно было спуститься вниз в комнату, где одурманенный каким-то зельем, которое он употреблял, спал Ярра и отдать ему алмаз со словами: " Ягг-коша велел тебе передать этот камень!"
-И что же ты сделал?- перебила киммерийца напряженно слушавшая его Зарина.
-Я сделал все в точности, как мне велел Ягга. Напитав камень кровью, я спустился вниз и громко сказал спавшему Ярре : " Проснись!" Он пробудился и закричал, что превратит меня в мышь, но, увидев у меня в руке Сердце Слона, задрожал от страха. Я же сунул камень ему в руку и произнес те слова, которые слышал от Ягги-коша...
Конан вдруг насторожился, словно прислушиваясь к чему-то. Ему показалось, что откуда-то издали доносится волчий вой.
-Да не тяни ты, что же было дальше?-едва не сгорала от любопытства Зарина.
-Что было дальше ?- переспросил Конан, которому показалось , что он опять слышит далекий вой.- Он бросил камень на стол и вдруг стал прямо на моих глазах уменьшаться в размерах. Сначала Ярра был ростом с меня, затем уменьшился наполовину, потом опять наполовину, пока не стал совсем крохотным и полностью не погрузился в камень. Затем в камне появилась фигурка слоноподобного существа с крыльями, которая стала гоняться за крошечным Яррой. А после этого камень лопнул вместе со столом, на котором он лежал. Я понял, что пора убегать и, что было духу помчался к выходу из Башни. Едва я успел отбежать на расстояние фарланга от нее, как она с грохотом обрушилась на землю. Вот в общем и все.* Но, кажется. у нас гости!
Он пружинисто вскочил на ноги и в следующее мгновение лезвие его меча, выхваченного из ножен, тускло сверкнуло в свете неяркого костра. Почти сразу же, дико заржав, жеребец Зарины со спутанными ногами подскакал к хозяйке, а Баярд к Рашиду. В следующий момент с трех сторон, глухо урча, на них ринулись, пустынные волки. Расставив пошире ноги, Конан без замаха срубил голову первому нападающему, затем сделав два шага вперед , круговым движением клинка снес еще три головы. Легкая сабля Зарины сверкала в лучах костра серебряным полукругом и еще несколько волчьих голов покатилось прямо в озеро. Баярд прыгнул вперед, встал на дыбы, из коленных суставов у него выдвинулись полуметровые стальные лезвия, которыми он словно косами наносил удары атакующим животным. Рашид подскочил к нему сбоку и лихорадочно шарил в одной из переметных сум, доставая лазерный пистолет. Жеребец Зарины бил копытами волков и кусал их своими крепкими зубами. Киммериец, войдя в боевой азарт, отошел вперед, чтобы никого случайно не задеть и в его руках меч пел песню смерти, расправляясь со своими очередными жертвами. Казалось, еще немного и путешественники одержат полную победу, но в азарте битвы они не заметили, что несколько зверей, переплыли через неглубокое озеро и сразу три из них бросились на Зарину, стоявшую спиной к воде. Один волк впился зубами в ее голень, второй в руку, а третий бросился на спину, норовя уцепиться в горло. Девушка отчаянно закричала, пытаясь сбросить с себя волков, но они сбили ее с ног и стали рвать зубами. Рашид, доставший в это время пистолет, нажал на спуск. Трижды сверкнул рубиновый луч в темноте ночи, три зверя забились в конвульсиях на земле. Рашид, которому уже терять было нечего, двинулся вперед, скашивая по ходу движения лазерным лучом своего пистолета всех волков, которых видел перед собой. Остальных добил рассвирепевшей и превратившийся в настоящего берсерка киммериец. Буквально через несколько минут от стаи пустынных волков остались только одни обгорелые и разрубленные трупы. Гордые одержанной победой, друзья повернулись к костру и увидели , что Зарина продолжает лежать ничком на земле, как и лежала, когда ее сбили с ног звери. Конан подбросил веток саксаула в костер, а Рашид бережно перевернул девушку на спину и осторожно снял с нее куртку. Зарина прерывисто дышала, но была без сознания. В ярком свете костра он увидел на ее спине, предплечье и голени рваные раны от волчьих зубов.