-Кром! Зачем мне все это?- едва не застонал киммериец, но в это время его " собственность" вышла из лавки с увесистым тюком в руках. Взглянув на тюк и прикинув его вес, киммериец молча взял его у девушки и направился к воротам.
На постоялом дворе Рашид распорядился провести ее в их комнату, наполнить бочку горячей водой и предоставить ей в помощь служанку для того, чтобы она могла хорошо вымыться.
-Когда искупаешься и переоденешься,-сказал он "собственности" киммерийца,- спускайся вниз, пообедаешь с нами, думаю ты давно не пробовала настоящей еды.
Отданный хозяину золотой денарий, как обычно безупречно сыграл свою роль, девушку немедленно отвели наверх, а Конан и Рашид, заказав вареную баранину, жареное мясо, овощи и фрукты, уселись за столом, приступив до начала трапезы к утолению жажды холодным, игристым с кислинкой вином из местных виноградников.
Пили в молчании. Конан пребывал в мрачном расположении духа и, когда, искоса бросал взгляд на приятеля, глаза которого лучились смехом, желваки его начинали играть на скулах. Рашид принимал серьезный вид, но в очередной раз взглянув на киммерийца, едва не прыскал от смеха.
Так в молчании прошло около часа , а когда у второго объемистого кувшина показалось дно, Конан случайно бросил взгляд на лестницу и замер с кружкой в руках, которую так и не донес до рта. Рашид с недоумением взглянул на приятеля, а затем перевел взгляд к лестнице. Там стояла хрупкая девушка, даже еще не девушка, а подросток, но с очень развитой фигурой. Ее темно-рыжие волосы спадали крутыми локонами на плечи, большие зеленые глаза словно лучились каким-то мягким светом, черные почти прямые брови и резко очерченный подбородок на чуть скуластом и слегка удлиненном лице с лилейного цвета кожей и алыми чувственными губами выдавали в ней чистокровную персиянку. На девушке был одет полный мужской костюм: замшевая коричневая куртка, из-под под которой выглядывала шелковая рубашка, расстегнутая у ворота, и такие же брюки, заправленные в изящные красные сапожки мягкой телячьей кожи. Сейчас в этой юной красавице невозможно было узнать, ту замурзанную и измазанную грязью невольницу со спутанными почти черными волосами, которую Конан всего несколько часов назад выкупил у торговца рабами.
Через мгновение она подошла к их столику и уселась в свободное кресло.
Спустя час и три выпитых мужчинами кувшина вина, выяснилось, что ей восемнадцать лет , зовут ее Зарина*, она дочь богатого персидского купца, который жил одно время в Парсагаде, но уже несколько лет, как переехал в Султанапур. Сама она примерно три луны тому назад приехала в Парсагаду повидать родственников, но там ее украли давние враги отца и продали за бесценок попутному каравану.
-Вот так я и оказалась здесь на невольничьем рынке, где меня и купил мой господин,- она с очаровательной улыбкой указала на Конана.
-Запомни, женщина!- рявкнул слегка опьяневший киммериец, стукнув кружкой по столу.- Я тебе не господин, ты мне не рабыня, а совершенно свободный человек. Раз тебе нужно в Султанапур, мы тебя туда доставим, но клянусь Кромом, если ты еще раз назовешь меня господином, то невзирая на его заступничество,- он кивнул в сторону Рашида,- я брошу тебя в самой жаркой пустыне в самый жаркий полуденный зной и пусть гули обглодают твой высохший труп.
-Хорошо, Конан,- очаровательно улыбнулась девушка,-разве я против?
Она пригубила свою чашу с одним из лучших вин на этой стороне Венда и их беседа постепенно приобрела такой легкий характер, что даже киммериец и тот, значительно подобрев, отпустил несколько шуток в свой адрес. Вскоре Зарина удалилась наверх, сославшись на усталость, а мужчины заказали еще кувшин вина. Хозяин постоялого двора сам принес его дорогим гостям и, подсев к их столу, осторожно поинтересовался :
-Вы, кажется, намерены отправиться в Туран?
Конан и Рашид, переглянувшись, кивнули головами.
-Пусть простят меня уважаемые господа,-понизил голос хозяин,- и не подумают, что я лезу не в свое дело, но я бы настоятельно не рекомендовал вам путешествовать до Парсагады в одиночку.
-Говори яснее,- нахмурился киммериец.
-Вы, видимо, прибыли издалека и не проходили в Такшишилу этим караванным путем, иначе бы знали, что уже два года на границе Персии и Афгулистана орудует шайка Золотого Кречета, этого самого коварного и беспощадного предводителя разбойников на этой караванной тропе. Они грабят целые караваны с вооруженной охраной, а что уж говорить об одиноких путниках...
-А разве караванный путь не охраняется? Я думал, что по нему патрулирует имперская стража,-- удивился Рашид.
-В Кушанской Империи и в Персии да, конечно. И у нас, и у персов караванный путь постоянно патрулируется стражниками тех городов, через которые он проходит. Хотя, даже при этом все равно нередко купцы подвергаются нападениям разбойников. Но вот участок пограничья на стыке Персии, Афгулистана и Кушанской империи -своеобразная мертвая зона примерно на протяжении двадцати-тридцати лиг остается бесхозной и бесконтрольной. Там поблизости нет ни одного крупного города, да и местные сатрапы никак не договорятся, кому в этом месте охранять торговый путь. Вот разбойники и орудуют там практически безнаказанно.
-А сколько их там?-спросил Конан.
-Тех, кто мог бы ответить на этот вопрос точно, уж давно нет в живых .Разбойники свидетелей не оставляют. Но, по слухам, в банде их два -три десятка и каждый раз для нападения Золотой Кречет выбирает новое место. Конечно, если в охране каравана полсотни и больше воинов, нападать на него они не осмеливаются. Но торговцев с небольшой численностью охраны и, тем более, одиноких путников, грабят без всякой пощады.
-А что за прозвище такое Золотой Кречет?-поинтересовался Рашид.
-Прозвище Кречет предводитель разбойников получил потому, что он разит, как сокол. Сокол ведь никогда не поднимает жертву с земли, бьет только на лету, подныривая под нее и заходя в хвост. Ну, а Золотой, наверно, потому что золото любит.
-А кто его не любит?- рассмеялся Конан.-Спасибо, что предупредил, но нам позарез нужно двигаться вперед, время не ждет.
-Тогда хотя бы экипируйтесь получше, а то я, гляжу, у вас один конь и один меч на двоих. Так много не навоюешь.
Когда хозяин постоялого двора вернулся к своим занятиям, оставив их наедине, Рашид сказал:
-В чем-то он прав. Мы как-то упустили из виду, что с нами будет Зарина. Ты можешь и дальше идти пешком, если хочешь, но ей надо купить коня. Она пешего перехода не выдержит.
-Вот создал же сам заботу на свою голову!-с досадой буркнул киммериец, залпом осушив полную кружку вина.
Была уже поздняя ночь, когда они оба, едва держась на ногах, поднялись в свою комнату. Зарина уже давно спала на кровати в алькове, а они, не раздеваясь, завалились на двуспальную кровать и сразу же захрапели, едва успев сбросить сапоги.
На следующее утро за завтраком, хмурый Конан, у которого голова все еще раскалывалась от вчерашних излияний, мрачно сказал, обращаясь к Зарине:
-Сейчас отправимся в торговые ряды покупать тебе коня, завтра надо отправляться в путь.
-Хорошо,- кивнула девушка,- но мне еще понадобится лук и сабля.
-Зачем,- хмыкнул киммериец.- ты хоть умеешь с ними обращаться?
-А вот, когда купишь, то и увидишь.
-А, ладно, поступай , как хочешь,- махнул киммериец рукой, морщась от головной боли,-только будешь сама выбирать себе вооружение.
Коня Зарина выбрала довольно быстро, присмотрев каурого трехлетку-араба, а вот лук , саблю и кинжал выбирала долго. Когда, наконец, она подыскала себе оружие, то Конан не мог не одобрить ее выбор. Зарина отыскала саблю редкой дхамасской стали, гибкую , как хлыст, ее можно было согнуть в дугу и она не ломалась. Лук тоже был добротный, многослойный на рыбьем клее, короткий, но тугой. За лавкой торговца оружием было небольшое ристалище примерно тридцать на тридцать шагов. Зарина испробовала лук, пустив три стрелы подряд в мишень, так что вторая из них расщепила пополам первую, а третья-вторую. " Вот это меткость!",- поразился киммериец. Сам он, когда несколько лет назад служил наемником в войске Илдиза, научился стрельбе из лука, но на такую меткость был не способен.
-Ну, что, киммериец,- задорно спросила девушка, отложив лук в сторону,- доставай свой меч, сейчас посмотрим на что ты способен!
Стоявший неподалеку Рашид иронически усмехнулся, крикнув:
-Ставлю на Зарину пять золотых против одного!
Задетый за живой Конан достал из ножен меч и, прикинув расстояние, решил сразу выбить саблю из рук девушки. Он рассчитал все правильно, но в момент, когда лезвие меча должно было коснуться ее клинка , Зарина словно перетекла в сторону и с быстротой молнии рубанула своей легкой саблей по мечу с такой силой, что Конан едва удержал его в руках. От этого мощного удара меч почти уперся концом в песок. Рашид рассмеялся, а Конан понял, что девушка не так проста, как казалось на первый взгляд. Он стал действовать осторожнее и после нескольких отраженных ею ударов, вынужден был перейти к обороне, так как Зарина внезапно атаковала его с яростью дикой кошки. Град сабельных ударов сыпался со всех сторон и киммериец едва успевал отражать их своим мечом. Тем не менее, два или три из них он все же пропустил и рубашка его оказалась порезанной в нескольких местах, при этом Конан понял, что в реальном бою он бы получил весьма серьезные ранения.
Видимо, это понял и Рашид, так как крикнул:
-Хватит, пусть будет боевая ничья!
Противники сделали шаг назад и отсалютовали друг другу своим оружием.
Хотя конь, сабля, широкий ильбарский кинжал, лук и саадак, а также сотня стрел обошлись недешево, но Конан об этом жалеть не стал, так как понял, что получил надежного соратника в предстоящем путешествии. Каким бы мощным оружием не обладал Рашид, но киммериец, как обычно, больше рассчитывал на холодную сталь в умелых руках. Правда, он вначале был удивлен, откуда у восемнадцатилетней девушки такое умение обращаться с оружием , но потом вспомнил, что и сам освоил меч уже в двенадцать лет, поэтому не усмотрел ничего необычного и в том, что Зарина профессионально владеет луком и саблей.
Когда девушка поинтересовалась, почему Рашид не имеет при себе никакого оружия, тот, сделав Конану предостерегающий знак, ответил, что он не воин, а ученый-философ на службе владыки Илдиза, к которому сейчас возвращается из поездки в Вендию. Киммериец со своей стороны немного позже подтвердил эту версию, мельком заметив, что они познакомились в Пурушапуре. Ни Рашид, ни Конан не видели смысла посвящать Зарину в тайну путешественника во времени.
Побродив по городу и заглянув в лавки торговцев и мастерские ремесленников, они приобрели еще некоторые товары, которые могли бы им пригодиться в путешествии через пустыню, такие как запас кресал, кремней и трутов; ремни, иглы дратву; две пары сапог про запас и тому подобные вещи, которые в далеком путешествии не бывают лишними. Главное же было обзавестись бурдюками для воды, так как запас ее в дороге всегда необходим. Для коня Зарины купили и квинтал ячменя, рассчитывая использовать его в крайнем случае. После всех этих покупок, они подсчитали, сколько денег у них осталось. Оказалось, что за вычетом пятидесяти денариев, которые Рашид уплатил, как штраф за освобождение Конана , также стоимости коня и оружия Зарины, потратили они не так уж и много. С учетом изрядной суммы "компенсации за моральный вред", полученной от Арцака,у них в пересчете на золото, оставалось еще примерно сто пятьдесят денариев, чего должно было хватить очень надолго.
Возвратясь на постоялый двор Рашид с Конаном заказали в дорогу лепешек и копченого мяса, вина, сушеный фруктов и другой снеди с тем,чтобы сразу с наступлением рассвета отправиться в путь.
Глава девятая.
Спустя трое суток Конан, Рашид и Зарина, переправившись через мутный и полноводный Венд, повернули на юго-запад, продолжая двигаться по его правому берегу. Здесь в самом центре Кушанской империи путешественникам нечего было опасаться разбойников или иных неприятных сюрпризов. Превосходная мощеная камнем дорога, вдоль которой были специально высажены высокие тенистые деревья, позволяла путешествовать без остановки в самый жаркий полдень, а в просторных постоялых дворах, встречающихся здесь через каждые две-три лиги, усталому путнику можно было вкусно перекусить и хорошо отдохнуть. Время от времени путешественникам попадалась имперская конная стража, которая охраняла караванный путь от разбойников, так что путешествие проходило в полной безопасности и довольно комфортно.