-Благодарю, пан лыцар, за помощь. Один я мог бы и не справиться с этими басурманами.
Иван внимательно вгляделся в его лицо. Красивым его назвать было нельзя, из-за хрупкого шрама пересекавшего крупный нос. Но лицо запорожца дышало отвагой и неукротимой энергией. Темные, почти черные глаза его, смотрели открыто и дерзко, а мощный торс обвивали тугие веревки мускулов. Видимо, ему было лет тридцать с небольшим, но выглядел он моложаво.
- Сдается мне, пан лыцарь, - с усмешкой ответил Иван,- что не особенно ты и нуждался в моей помощи. Выстоять против тебя у них не было ни одного шанса. Если бы захотел, то зарубил бы всех четверых так, что и глазом моргнуть не успели бы.
Запорожец громко захохотал и, подойдя к Ивану, хлопнул его по плечу.
-Ну, будем знакомы,- сказал он , протягивая крепкую ладонь,- Максим, а прозывают еще Кривоносом, сам понимаешь почему.
Иван назвал себя и они занялись осмотром трупов. Денег у татар было не очень много, все что нашли, поделили поровну. Потом Кривонос как-то по- особому переливчато свистнул, откуда-то раздался топот копыт и вскоре появился его конь, гнедой красавец. Казаки отловили и татарских коней, убежавших в степь, после чего Иван спросил:
-А что это за чудный танец ты плясал с саблей в руках, на гопак похоже?
-Так это и есть боевой гопак,- ответил с гордостью Максим.- Древнее искусство боевого гопака изрядно подзабыто, а когда-то казаки владели им в совершенстве. Говорят, его основы разработал еще первый казацкий атаман Муха.
-Научишь меня этому искусству? - спросил Иван
-Конечно, - ответил Кривонос,- дело, в общем, не хитрое. Главное, крепкие ноги иметь и не отрубить себе саблей что-нибудь. А как это ты ухитрился стрелу на лету голой рукой поймать?- в свою очередь поинтересовался он.
Так они переговаривались еще долго, пока не настало время двигаться дальше.
-А, кстати, ты Иван, куда путь держишь?- поинтересовался Кривонос.
-Домой к себе, отца и мать повидать, давно не виделись.
-А родом откуда?
- Из Мурафы, что недалеко от Винницы.
-А я с Ольшанки, что под Черкассами.
Нельзя сказать, чтобы они были земляками, но здесь, вдали от дома, оба почувствовали себя почти братьями.
-Так ты тоже , Максим, домой собрался? -спросил Иван.
-Нет, -тряхнул оселедцем Кривонос, - я в Чигирин еду, там у меня побратим живет, Хмель Богдан, может, слыхал? Сотник реестровиков.
-Как же не слыхал,- встрепенулся Иван,- в прошлом году под его началом в Крым ходили. Правда, нам с Федором Богуном не повезло, буря поднялась, чайка разбилась, пришлось через Сиваш домой возвращаться. А Хмель тогда Кафу хорошо погромил.
Кривонос резко осадил коня.
-Ты брат что-то путаешь,- сказал он, глядя Ивану в глаза,- это не в прошлом году было, а четыре года назад.
-Да как так,- тоже остановил своего жеребца Иван, - каких четыре года назад? Это было в прошлом 1629 году от рождества Христова.
-Да, что с тобой? Опомнись, друже! Сейчас на дворе 1633 год от рождества Христова.
Серко молча смотрел на Кривоноса и, убедившись, что тот не шутит, обхватил в отчаянии голову руками, воскликнув:
-Так выходит я у той ведьмы провел целых четыре года?!
Глава четвертая. Встреча с Хмельницким.
Поняв, что из его жизни вычеркнуто целых четыре года, Иван впал в настоящий ступор. Теперь в его памяти всплыли слова колдуньи, которым он в то время не придал значения- о том, что для постижения науки чародейства понадобится много времени. Много, он с этим был согласен, но ведь не четыре же года? " Как же так,- повторял он вновь и вновь,- значит, мне уже двадцать четыре, почти четверть века прожил на свете, а и не заметил!"
Наконец, Кривонос, безмолвно наблюдавший за ним некоторое время, решительно потребовал объяснений. Серко не стал врать новому приятелю и рассказал, что произошло с ним после выезда с Сечи. Когда он дошел в своем рассказе до появления черного кота, Кривонос вдруг рассмеялся своим раскатистым смехом и неожиданно сказал: "Оглянись!" Иван механически выполнил его команду и обернулся, однако, ничего не увидел. Когда, так и не поняв, чего хотел от него Максим, он повернулся к приятелю, то внезапно увидел четырех Кривоносов, стоявших рядом друг с другом. Сообразив, что три из них тульпы , Иван вспомнил, чему его учила колдунья и, сделав защитный пасс руками, уничтожил их.
Настоящий Кривонос опять захохотал и, хлопнув Ивана по плечу, сказал:
-Так, значит, и ты школу мадам Солохи заканчивал?
-А ты откуда ее знаешь? - не смог скрыть своего удивления Серко.
-Да довелось познакомиться, -ответил Максим, уже серьезным тоном.- Тоже, как ты ехал однажды из Сечи, вот так же гроза стала собираться. Заехал в дубраву, чтобы от дождя укрыться. Ну, а дальше ты все и сам знаешь...
-И ты тоже там четыре года провел?- все еще недоверчиво спросил Иван.
-Да, нет, меньше, год или около того. Видимо, Солоха поняла, что не очень- то я к чародейству пригоден. Так, морок могу напустить или тульпу смастерить на ходу. А вот тобой, похоже она всерьез занималась. Да и то сказать, я к ней попал уже в возрасте.
-Но, почему Солоха? Мне она назвалась Горпыной и только при расставании, сказала, что на самом деле ее зовут Солохой. Я даже и значения этому не придал, думал, послышалось, а вот ты опять ее назвал этим именем.
- Тут все довольно просто,- стал объяснять Максим.- Не только мы с тобой побывали у нее в гостях. Говорят, еще первый казацкий атаман Муха учился у Солохи, а было это, чтобы не соврать, полтора столетия назад. После него Евстафий Дашкович, Байда Вишневецкий, Северин Наливайко, Конашевич-Сагайдачный - все они обучались у нее чарам. Так вот, еще во времена Мухи она уже была глубокой старухой. Представляешь, как она сейчас должна выглядеть на самом деле? Вот Солоха, чтобы не пугать людей, которые к ней забредают, и принимает облик молодицы Горпыны.
Потрясенный Серко молчал, переваривая услышанное, а Кривонос, поняв его затаенные мысли, сказал:
-Не жалей, друже, о тех четырех годах, которые ты считаешь потерянными. Зато ты стал характерником, заговоренным. Ни пуля, ни сабля тебя в бою не возьмет, а сам ты на любого можешь морок напустить или заставить врагов горло друг другу перерезать. Впрочем, в своих приобретенных способностях сам разберешься, у каждого они по- разному проявляются.
Давно известно, что хорошая беседа сокращает длинный путь. Серко в силу молодости особо рассказывать было нечего, но зато жизнь Кривоноса оказалась насыщенной множеством ярких событий.
-Ты вот в пятнадцать лет сбежал из дому и с торговым караваном ушел на Дон счастья искать, - говорил он Ивану,- а я в таком же возрасте тоже, пристав к торговому каравану, отправился на Балканы. Дальние страны повидать хотелось, себя показать, ну, как обычно, в таком возрасте бывает. Помню, добрались мы до Адриатики, а там, в Триесте, я с купцами расстался и устроился юнгой на торговый парусник, ходивший под шотландским флагом. Честно говоря, мне крупно повезло, в этот порт корабли заходили не так уж часто. Да и взял меня шкипер к себе только потому, что на них перед этим напали берберийские пираты. Отбиться они отбились, но потеряли половину команды. Короче говоря, взяли меня юнгой, но вкалывал я, как настоящий моряк, хотя и работал только за харчи. Вот так я и оказался в Шотландии.
Кривонос раскурил трубку, бросил косой взгляд на внимательно слушавшего его Ивана, и продолжал:
-Шкипер был доволен мною, предложил оставаться у него на шхуне. Чтобы не было лишних вопросов, он выправил мне документы на некоего Мак Кемпбелла, якобы я к клану Кемпбеллов принадлежу, это у них там в Шотландии, как у нас знатный род у поляков. Но меня унылая жизнь торгового матроса привлекала мало. Хотелось битв, сражений, добычи, славы. Ну, вот как-то, когда мы оказались в Портсмуте я увидел эскадру военных кораблей. Тут и слущок прошел между матросами, что это сэр Уолтер Рейли, известный капер, гроза испанцев, готовит поход к Карибам. В портовой таверне я подпоил двух моряков из эскадры сэра Рейли и они меня провели с собой тайком на корабль. Короче, так я оказался в Карибском море, а затем и в числе буканьеров.
Сообразив, что Ивану не понятно, кто такие буканьеры, он уточнил:
-Это, почитай, те же запорожцы. Живут на островах, заготавливают мясо быков и коров, их там диких бродит десятки тысяч. Но испанцы стали их преследовать. Буканьеры присмотрели очень удобный для обороны, остров, Тортю называется, по- французски, в качестве своего убежища. Ну, и стали в ответ нападать на испанцев, грабить их галеоны с золотом. К тому времени я уже повзрослел, возмужал и никто мне не давал мои неполных семнадцать лет. Все думали, что мне уже около двадцати. Пристав к буканьерам, я начал вместе с ними пиратствовать. Пират- это джентльмен удачи, игрок со смертью, трусов среди нет, хотя народ отпетый, сплошь головорезы. Через год другой заела меня тоска по дому и, воспользовавшись оказией, я добрался в Англию, а оттуда уже рукой было подать и до Речи Посполитой.
Кривонос умолк, вглядываясь в даль, где, как ему показалось, мелькнул одинокий всадник. Серко, с его молодыми и более зоркими глазами понял, что это им перебегает дорогу косуля, изредка встречавшаяся в этих местах.
Воспользовавшись возникшей паузой, он с легкой завистью произнес:
-Какая удивительная судьба выпала тебе, Максим. Столько повидать других краев, пережить такие приключения. Другому бы на десять жизней хватило.
Кривонос хмыкнул:
-Да это еще далеко не все. Вернулся я домой, а было мне тогда лет, почитай, столько, сколько тебе сейчас. Родня обрадовалась. Как водится, тут же мне сосватали дивчину хорошую, мы с ней с самого детства обручены были, сын родился у нас. Но не для меня мирная жизнь хлебороба- гречкосея. Затосковал я по привольной жизни, по удали казацкой, а тут Конашевич войско стал собирать, на Москву идти, ну я и примкнул к запорожцам. Хоть королевичу Владиславу и не удалось достигнуть целей похода, но к казакам он претензий не имел, свою задачу Конашевич выполнил. Вернулся я домой, да и опять на Запорожье попал. А тут Конашевич с Бородавкой кликнули поход под Хотин. Сорок тысяч конных казаков привели они на помощь ляхам, и я там тоже был. Славой себя покрыли в этом сражении запорожцы, да ляхи обманули нас, не заплатили ничего из обещанного жалованья. Вот Марко Жмайло и поднял восстание. Так я и в Куруковской войне поучаствовал. Но в казацкий реестр Дорошенко меня не включил. Что ж было делать, как не возвращаться на Сечь? Но тут узнал я, что началась война Франции, Англии, Голландии против Испании и Австрии. поддерживаемых Речью Посполитой. Французы стали набирать волонтеров, в том числе даже и у нас, правда,тайно. Решил и я тряхнуть стариной, стал наемником и поступил на службу к французскому королю. Но вскоре уже я понял, что войне этой не видно ни конца, ни края, а тут еще и внутри самой Франции смута началась. В войсках дюка Ришелье принимал я участие в осаде и взятии их северного порта Ла-Рошели, а потом мне все это надоело и решил я возвращаться на родину. Вот побывал на Запорожье, а сейчас хочу повидаться с Хмелем. Ходят слухи, что король Владислав собирается выступить на помощь осажденному москалями Смоленску. Реестровиков точно привлекут для участия в этом походе. Может, и я к ним присоединюсь.
-Какой король Владислав?- с недоумением спросил Серко.- А как же его величество, король Жигмонт Третий?
-Преставился еще в прошлом году, - перекрестился Кривонос.- В феврале сейм избрал его сына Владислава королем Речи Посполитой.
- Много же мне еще предстоит узнать, - сокрушенно покачал головой Иван.
-Это точно!- засмеялся Кривонос, хлопнув его широкой ладонью по спине.
Хотя у них было по два сменных коня, казаки особенно не торопились, проходя в день не больше тридцати верст. На привалах Серко не только перенимал у Максима приемы боевого гопака, но и пытался усовершенствовать этот смертельный танец, уменьшая по своему желанию вес тела. Наблюдая, как он порхает с двумя саблями в руках, окружив себя полупрозрачным куполом сверкающего металла, Кривонос только завистливо крякал- сам он способностью уменьшать вес тела не владел.