-- Она ведь может там теперь всё что угодно сотворить, у куркулей у этих! -- возмущалась товарищ Жанна. -- Сексом, к примеру, заниматься начнёт! Или вообще там -- платьев накупит!
Олег Кристаллов смущённо хихикал в кулак при мысли о такой перспективе для беглянки.
-- Олег, это не смешно, -- обиделась товарищ Жанна. -- Мы строим новый мир, а они трахаться будут?!
Беглецов выходило столько, что пора было устраивать перепись. Но даже эта элементарная задача выглядела слишком опасной для исполнения, с точки зрения рядовых членов администрации. Товарищ Жанна предлагала выделить отряд для осуществления силовых акций разного рода прямо из состава населения коммуны, но это выглядело слишком опасным. Население, получившее в свои руки оружие и власть, могло не ограничиться протестами и применить к администрации коммуны грубую силу. Большинство других сотрудников не согласилось с этим вариантом, и принято было другое решение: вызвать из города опытного военинструктора.
-- Вот видите, сколько у вас будет работы, товарищ Керн? -- подвёл Олег Кристаллов своеобразный итог выступлению товарища Жанны.
Керн согласился и сказал, что он начнёт свою работу с переписи населения коммуны.
4. Население.
В блок номер один, где помещалось двести расчётных человеко-мест, Керна не вызвался сопровождать никто. Военинструктору объяснили, что в этом бараке помещаются молодые мужчины -- самая опасная и агрессивная часть "перемещённых", с которыми проблем было больше всего. Кристаллов выписал ему документы на осмотр и перепись обитателей блока. Керн предъявил эти документы часовому, стоявшему с ручным пулемётом наизготовку подле служившего блоком строения. Отворились ржавые засовы на дверях, и Керн вступил во мрак обиталища страшных "перемещённых лиц".
Воняло.
В первый миг военинструктор подумал, что попал на переоборудованный под жилище склад со стеллажами, но тотчас понял свою ошибку: всё помещение блока номер один было в беспорядке перегорожено самодельными, кое-как сбитыми трёхъярусными нарами. Десятка три худых, перекошенных фигур попрыгали с этих нар на пол, издавая стоны и неясные угрозы. Не обращая на них внимания, Керн здоровой рукой дёрнул тюфяк на ближайших нарах; бязь тюфяка поползла под пальцами от ветхости, на пол посыпались травинки и хвоя, издававшие характерный запах прелого силоса.
-- Чекист с инспекцией пожаловали, -- сказал со злобой высокий дискант из-под нар.
-- Точно, пришёл!
-- А мы ему сейчас навалим -- и уйдёт!
-- Где-то кастет был. Вовка, дай кастет!
Керн демонстративно передёрнул затвор автомата. Держа автомат в одной руке за рукоятку управления огнём, прицелился в угрожающие фигуры.
-- Тра-та-та-та-та! -- изобразил он языком.
-- А это у нас нельзя, -- ответил всё тот же дискант. -- Это не принято. У нас тут свободное трудовое воспитание нового человека.
-- Иди-ка сюда, новый человек! -- пригласил Керн.
-- Ему нельзя идти, -- сказал кто-то. -- Он теперь под шконкой живёт.
-- Таковы правила, -- поддержал молодой басок.
-- Ну, тогда ты подойди. Посмотрим на твоё трудовое воспитание!
-- А ты что тут за птица, что раскомандовался?! -- нагло спросил тот же басок. -- Мы тут таких не знаем. А с администрацией у нас договор строгий: они нам -- пайку, мы им -- отчётность. Только они отчётность вести не умеют!
Зловещие перекошенные фигуры уныло захохотали.
-- Я умею вести отчётность, -- сказал Керн. -- И приход, и, в особенности, расход. Так что, ребята, время собирать камни!
-- Какие мы тебе ребята? Мы -- перемещённые лица!
-- И требуем уважения к нашим правам, -- добавил дискант.
-- Вы имеете право молчать, -- согласился с ним Керн. -- Вы имеете право оставаться под шконкой. Слушайте, вы мне все уже надоели. Кто тут у вас за старшего?!
Фигуры молча переглянулись.
-- За старших у нас администрация -- с них и спрос...
-- Ну хоть какая-то организация у вас есть?!
-- Кто организованный был, те давно смылись, -- вступил в разговор новый голос. -- Кому тут торчать интересно, при таких большевистских порядочках?!
-- А вы чего тогда не смылись, раз вам неинтересно?
-- Неудобно как-то без документов, -- сказал басок. -- На работу не устроишься. Опять же, по специальности без документов не берут.
-- А какая у тебя специальность?
-- Пейстер я. Был. Пейсты вставлял в проги. На компе, понимаешь?
-- Программист, что ли?
-- Нет. Программисты, они же кодеры -- это кто сами проги пишет. А мы пейстеры. Берёшь готовый кусок кода, который кодер написал, и вставляешь в прогу. Прилаживаешь, отлаживаешь. Потом убеждаешь юзеров до самого дедлайна, что без этого куска ему жизни не будет.
-- Интересная работа. И что, без документов не берут?
-- Раньше, чтобы взяли, высшее образование нужно было. А лучше два. Конкуренция больно уж мощная была! А теперь вроде как и с образованием потребности нет особенной. А без диплома куда податься? Я прошлый год бежал, всю осень промытарился, а потом вернулся сюда потихоньку. Здесь хоть жить можно нормально!
-- А что, -- спросил Керн, -- нормально здесь жить?
-- Да уж лучше, чем в армии, -- сказал тот, что рассуждал о "большевистских порядочках". -- Только идеологии многовато. Коммунистов бы всех повырезать, тогда вообще лет пять без проблем перекантоваться можно!
-- И одежду сменить хорошо бы, -- поддержал ещё один. -- Одежда вся уже секонд-хенд, так сказать.
-- Да не лезьте вы с одеждой пока что! -- Бородатый человек лет тридцати на вид подошёл к Керну поближе. -- Ты вот что скажи: ты кого стрелять приехал -- нас или их? -- он ткнул пальцем куда-то в двери.
-- Разберёмся, -- пообещал Керн.
-- Ребята, да он затрахал уже! -- сказал дискант из-под нар. -- Гоните его в шею, давайте дальше шпилить!
-- Тебя затрахали, так помолчи лучше! -- оборвали его. -- Он сейчас как с автомата чесанёт, и до свиданья!
-- А автоматик-то у него ничего, -- отходя, сказал бородатый. -- "Р-4", южноафриканский клон с израильской винтовки "Галил", то есть родной племянник нашего "калашникова". Переключатель под левую руку, дополнительный режим огня по три выстрела, кавалерийские антабки и противопылевой кожух для действий в бушвельде. Магазин рожковый, на сорок пять патронов натовского калибра.
-- Очень интересные сведения, только на хрен нам их надо, -- заметил басок.
-- Ты не разбираешься, так и помолчи, -- ответил бородатый.
-- Где бы аддон достать с такими пушками? -- замечтался критик "порядочков". -- Посмотрели бы на них в действии.
-- Он тебе сейчас в натуре действие покажет.
-- А ну заткнись! -- посоветовал Керн.
Перекинув автомат на грудь, он подошёл к кучке людей и прямо среди них сел на нары.
-- Насекомые вас не беспокоят?
-- Клопы бывают, а вшей нет. Если что подцепишь, так сразу сифилис.
Жители блока захохотали.
-- Так что, кого расстреливать-то приехал? -- повторил свой вопрос бородатый.
-- Дурак ты, -- оборвал его обладатель баска. -- Если б нас, так он бы вызывал наружу по одному, по два. Так что он в администрацию приехал, порядки менять.
-- Так что теперь, без жратвы оставят? -- встревоженно спросил голос из-под нар. -- Пока там, в Москве, разберутся, кто теперь за что отвечает...
-- Новое начальство сперва сопрёт всё, что можно! Эти хоть кормили!
На лицах обитателей блока отпечаталась неподдельная человеческая тревога.
-- Нужно сперва замену руководству сформировать, -- сказал бородатый. -- Прислать, так скажем, новый состав администрации. Чтобы чётко было прописано -- кто отвечает за кормёжку, кто за одежду, и так далее. Документы все перерыть и вернуть владельцам. Деньги, ценные вещи -- тоже, если что-нибудь ещё не пропили. А уж потом снимать местную администрацию и... того... Мы, кстати, поможем, если что. Только оружие нам дайте!
-- И надо, чтобы нам всем справки выписали, если кто-нибудь уйти захочет.
-- И подъёмные выдали! Хотя бы консервами, если денег нет!
-- Так же нельзя с людьми обращаться! Живём ведь хуже скотов!
-- Ни денег карманных, ни магазина!
-- Компьютеры тут вообще запрещены! Куда я без компьютера?!
-- И сети беспроводные нельзя!
-- С беспроводными сетями, -- сказал Керн, -- сейчас везде большие строгости. Очень уж вредно. И от сотовой связи отвыкать приходится: нет средств на поддержание инфраструктуры, а ущерб для здоровья большой. Сейчас любая лишняя радиация -- нагрузка на природу. Зато оптоволоконные сети начали тянуть сверхбыстрые. У нас в городском аэропорту теперь на каждом кресле в зале ожидания -- шнурок с разъёмом.
-- То есть, программистам в городе работа будет?
-- Программистам -- не знаю точно. А вот операторам, инженерам по кабельным сетям работы точно невпроворот. Нужно же всюду проложить эти кабели, настроить всю инфраструктуру. Хотя я в этом ничего не понимаю. Не стану темнить лишнего.
-- Ну, это скучно, -- сказал басок.
-- И наверняка не очень-то денежно, -- поддержали его с верхних нар.
-- Вам туда пока идти никто и не предлагает, -- заметил Керн.
-- Да мы так, рассуждаем в порядке размышлений... Здесь бы порядок навести, вот что!
-- Чтоб жить не мешали, -- вставил дискант из-под нар.
-- Вообще, чтобы по-нашему было. Так-то всё нормально, жить можно. Но вот с идеологией с этой... все глаза намозолили! То нельзя. Это нельзя. Живи так-то и так-то! А мы, между прочим, живём в свободной стране!
-- И к тому же составляем её интеллектуальную элиту, -- добавил дискант.
Керн обвёл взглядом собравшихся.
-- У вас есть конкретные предложения по реформированию?
-- Конечно. Во-первых, раздать новую одежду и документы. Во-вторых, отдать под суд большевистских руководителей коммуны. Переименовать вообще эту коммуну во временное поселение. А то, знаете, слово какое-то плохое! Разрешить свободное перемещение между бараками, сделать отдельные комнаты, провести эту самую кабельную сеть, телевидение. Открыть магазины, продуктовый и бытовой. Разрешить всем зарабатывать по вольному найму, выезжать в город, сделать до города автобусный маршрут. Проволоку колючую убрать. А то люди про нас нехорошее думают.
-- Проволоку убирать -- ни в коем случае! -- не поддержал оратора бородатый. -- Понабежит бандитов, всё поразворуют! Наоборот, усилить охрану.
-- Мы же здесь можем вообще открыть спецгородок! -- воскликнул ещё один. -- Настоящий научный спецгородок! Тут контингент-то какой!
-- Да тут торгашей много, менеджеров разных, -- поправил бородатый. -- Какой тут спецгородок! Быдло одно живёт... В соседних бараках жлобьё такое! Пристукнут за пайку, если их распустить.
-- Я думаю, всех интеллектуалов отселить отдельно надо, -- подал голос из-под нар дискант. -- И сделать из нас отдельный институт, режимный. Как НИИЧАВО.
-- А что! Если зарплату хорошую дадут, мы и работать можем!
-- И общежитие для нас -- дело привычное, -- поддержал тему бородатый. -- Что, может, дадите денег?
-- Я передам ваши предложения, -- сухо пообещал Керн. -- А вот скажите мне, почему тут так воняет?
-- Так техничка придёт только в пять, -- ответил обладатель баска.
-- И у неё, как всегда, не хватит времени на уборку, -- поддержал его тот, кто кричал про "большевиков".
Обитатели блока номер один дружно захихикали.
-- Ну ладно, -- сказал Керн, -- предварительная ситуация мне ясна. Вы хотите, чтобы здесь сделали институт, вроде НИИЧАВО. Режимный. А проволоку оставить, чтобы жлобы держались подальше. Нормально будет?!
Все загалдели, что да, дескать, это будет нормально.
-- Хорошо, -- пообещал Керн, -- я лично передам московским властям ваше предложение при первой же возможности. Но мне понадобится официальная бумага: список живущих здесь людей, с указанием фамилии, имени, отчества, даты рождения, даты прихода в коммуну, основной профессии и военной специальности. Это для отчётности. И сразу же начнём разбираться.
-- С администрацией нашей разбираться?!
-- Ну да.
Керн встал, брезгливо отряхнул налипшие травинки с брюк цвета хаки. Направился к выходу.
-- Ребята, -- спросил кто-то, -- а он нас не нагреет?! Тот, бритый, тоже обещал и нагрел.
-- Хуже вряд ли будет, -- ответил на это басок.
-- Смотри, автоматчик! -- не унимался первый голос. -- Нагреешь -- потом хуже будет! Мы здесь не засидимся, а справедливость, она на свете везде найдётся!
Керн, не отвечая, взялся за ручку двери.
-- Слушай, -- бородатый нагнал его, -- может, у тебя курево есть?
-- Не курю, -- военинструктор пожал плечами.
-- А ну тебя на хрен, -- обиженно сказал бородатый и вернулся к остальным жителям блока. -- Ну его! По-моему, обыкновенное кидалово!
Керн, не дослушав последних слов, вышел на свежий воздух, показавшийся ему небывало ароматным. Часовой взял у него бумаги, написал время ухода. Подле часового ждал Керна Юрий Лантанов.
-- Ну, как? -- спросил он.
-- Да нормально, без эксцессов, -- вяло пожал плечами Керн. -- Поговорили. Обещали сделать список проживающих, но, скорее всего, не сделают.
-- Я не про это, -- хмыкнул Лантанов. -- Как вам, так сказать, наш контингент?
-- Я не в восторге, -- честно сказал Керн.
-- Теперь вы понимаете, что заставляет нас думать о суровых методах? Это скоты, настоящие скоты! Человеческого языка они не понимают, и в этой жизни не поймут никогда! С ними жить нельзя, с ними работать нельзя, их можно только насиловать постоянно, вот честное слово!
В женский блок Керну в одиночку было нельзя. Туда его сопровождала Наталья Крестьянка.
-- Товарищ Керн? А вы не женаты, случайно?
-- Пока нет, а в чём дело?
-- Ну... для женатого мужчины в повседневном женском быте гораздо меньше тайн.
-- Кгхм? -- вопросительно кашлянул Керн.
-- Пойду скажу им сперва, чтоб нижнее бельё с батарей прибрали.
-- А, понятно! Хорошо, хорошо...
В женском блоке, против ожиданий Керна, тоже пахло отнюдь не цветами. Вместо нар здесь стояли дачные раскладушки, отделённые друг от друга ширмочками из натянутой меж досок некрашеной бязи. В конце длинного коридора, образованного краями ширмочек, стояла старая стиральная машина, а на ней -- электроплитка на две конфорки. На электроплитке кипело ведро с водой.
-- Женщины сами готовят? -- спросил Керн у Натальи Крестьянки.
-- Нет, это в гигиенических целях. Для стирки, -- пояснила та.
Женщин было довольно много; никто из них не выглядел моложе тридцати пяти лет. Все они сидели рядком на своих шатких кроватях и равнодушно смотрели на идущего по проходу Керна.
-- По женской части у нас порядок образцовый, -- похвасталась Наталья Крестьянка. -- Все и работницы, и песни поют, и сознательные. Понимают, чья рука их кормит!
-- А можно мне перемолвиться с ними парой слов наедине? -- попросил Керн.
-- Пока нельзя, -- улыбнулась в ответ Наталья. -- Таков, понимаете, порядок! Потом, если хотите, можно будет. Но это позже, гораздо позже... и лучше, конечно, не в этом блоке, а в номере пять. И всё равно, желательно это делать, так сказать, под контролем старших товарищей. Уж поверьте мне!
От этих слов на Керна потянуло чем-то неприятным, вроде кладбищенского холодка.
Он ограничился переписью в блокноте всех присутствующих женщин; каждая из них указала ему на свой род занятий до появления здесь, в лагере. Военинструктора поразило, какое количество женщин представились ему как "жена бизнесмена" или "жена менеджера". Керн, воспитанный в небогатой трудовой семье, даже понятия не имел, что такое количество случайно собранных в одном месте людей может не иметь собственной постоянной профессии.
-- А вы, небось, из пролетариев будете? -- спросила его одна из женщин.
Отец Керна был историком, а мама работала на заводе проектировщицей, но военинструктор, подумав, согласился, что он будет из пролетариев.