— Ну-ну, — раздался над ним хриплый голос.
— Среди груды ненужных вещей нет ни одной кружки, — проворчал Руперт не оборачиваясь. Подоспевший как раз к началу его поисков хозяин пещеры наблюдал за ним сначала с презрением, когда тот потянулся руками к золоту, потом с недоумением, когда его «гость» стал отбрасывать его от себя. А потом и с интересом — видеть алчность он привык, но тут было что-то не то.
— Тебе нужна кружка? — растерялся воин. — А пригоршни не хватает?
И он сложил вместе ладони с полусогнутыми сомкнутыми пальцами.
— Я как-то об этом не подумал, — хмыкнул Руперт, глядя на свои руки в перчатках.
С тех пор как он купил их, ни разу не снимал с рук. Лавочник предупредил его об этом, мол, они защитят его в незнакомом месте, только если до попадания туда на нем будут перчатки. Вот Руперт и носил их постоянно. Сначала было несколько неудобно, потом привык, перчатки стали его второй кожей. Он забыл, когда к мечу прикасался голыми руками.
Воин поднял золоченый кубок, валявшийся у его ног, и кинул его юноше.
Руперт старался не смотреть на него. Встретить туарега в пустыне — дурное предзнаменование, не сулившее ничего хорошего. Впрочем, какая разница? Если что-то и осталось у него, то только отчаяние.
— Как тебя зовут? — спросил Руперт, зачерпывая воду из ручья и с жадностью припадая к кубку.
— Это имеет какое-то значение? — ухмыльнулся воин.
За последнее время кто-то впервые поинтересовался его именем.
— Должен же я кого-то благодарить в своих молитвах, взывая к небесам, за свою спасенную никчемную жизнь.
— Вот как, — удивился воин. — Вилфрид, — ответил он, с трудом вспомнив свое имя.
— Вилфрид? — удивился Руперт. — Так ты с севера? А пожрать у тебя ничего не найдется.
Воин рассмеялся — своей непосредственностью юноша ему нравился все больше и больше.
— Только сухая корка хлеба, — кивнул он. — Завтра должен был добраться до оазиса, там и поесть по-человечески.
— Я нарушил твои планы, — хмыкнул Руперт. — Что же, в таком случае ты должен знать и мое имя… Принц Асаах…
— Вот как? — удивился воин, внимательно разглядывая юношу.
В том, что тот аристократ, он нисколько не сомневался, но принц… Это вызывало сильные сомнения. Пусть будет принц… Пока… До лучших времен.
========== Глава 16 ==========
— А ты и есть вселенское зло в этой пустыне? — обратился Руперт к туарегу, вгрызаясь зубами в сухую корку.
Когда тот протянул ему хлеб рукой с голубым оттенком, Руперт в первую секунду вздрогнул, словно то была рука неживого человека, но потом вспомнил все рассказы и сказки о «синих людях», живших когда-то в пустынях и носивших одежды цвета индиго, как на воине, и успокоился. Призраком туарег не выглядел. Уж если кто и находился в шаге от смерти, так это он.
— Я зло? — громко расхохотался воин. — Нет, это не я. Это он. — И туарег столкнул ворона, привычно сидевшего на его плече.
Птица недовольно каркнула и переместилась на сокровища, лежавшие островерхой кучей.
— А эта пещера? — Руперт развел руками.
— А что пещера? — Презрительно прищурился воин. — Тебе здесь нравится?
— Да, — кивнул Руперт, продолжая поглощать сухой хлеб и запивать его водой из золоченого кубка.
— И что принцу здесь понравилось больше всего? — с металлом в голосе поинтересовался воин, положив руку на эфес меча.
— Прохлада и ручей, — мечтательно проговорил Руперт, снова зачерпывая воду кубком.
Он пил и, казалось, никак не мог напиться ледяной, сводящей скулы водой. А еще она ему показалась сладкой и хмельной, гораздо слаще вина или пива, которые подавали в замках и дворцах правителей.
— А еще? — настаивал воин.
— Ты имеешь в виду сокровища? — усмехнулся Руперт. — Не скрою, среди них есть интересные. Пока искал кружку, откинул в сторону несколько старинных образчиков, могущих привлечь чей-нибудь взор.
— Но не твой, принц? — ехидно поинтересовался воин, не убирая руку с пояса, где висел его меч. — Почему ты оказался так глубоко в пустыне?
— Мне не нужны твои богатства, Вилфрид, — равнодушно произнес Руперт.
— Они не мои, — ответил воин, — я лишь их сторож.
— А в пустыню меня занесло, потому что устал сталкиваться с ложью и предательством. — Руперт грустно покачал головой. — Я не знал уже, кому верить и кому доверять. Хотелось покинуть дворец и бежать, бежать, бежать, куда глаза глядят. Вот и добежал.
— Я мог бы сказать, — хмыкнул Вилфрид, — что ты слаб духом. Но это не так. Я видел гиену, которой ты не дал себя сожрать.
Он умышленно умолчал, что удушил принц Асаах джинна. Не время тому знать об этом — сила гуля придет к нему, он почувствует ее и спросит об этом. Если не его, то кого-то другого.
— Гиена оказалась более измученной жарой и песками, чем я, — хмыкнул Руперт, вспомнив солоноватый привкус крови зверя. — К тому же она была ранена.
— Ранена? — удивился Вилфрид.
Он не заметил раны, когда, разжав пальцы юноши, отбросил труп гуля в сторону. В песках появился, кто не боится джиннов и сражается с ними? Вот как? Народ совершенно распоясался и потерял страх перед злом? Все поперли в пустыню?
— Ты слышишь? — обратился воин к ворону. — Нас перестали бояться… Никуда не годится. Так и пещеру нашу обнаружат…
— А он кто? — удивленно спросил Руперт.
Если следовать сказке, которую он слышал от старика, то туарег — последний из драконов, а пещера с сокровищами — развалины некогда грозной цитадели. И где-то здесь, Руперт встрепенулся, хранится каменное изваяние красавицы Акташи без сердца.
— Он? — расхохотался воин. — А ты так и не понял? — спросил он удивленно. — Если я страж сокровищ, то он их хозяин. И только благодаря ему, ты до сих пор жив.
— Он дракон? — опешил Руперт. — Повелитель Ночи? Пожиратель Миров?
Он вскочил на ноги, а потом преклонил колени и почтительно склонил голову перед вороном.
— И ты все равно не веришь, — сказал воин усмехнувшись.
Руперт молчал, не поднимая головы. Да, он не верит, но это ничего не значит. Если перед ним дракон, он станет ему служить верой и правдой — этот господин не обманет и не предаст. А если пошлет на смерть, значит, так надо.
— Я тебе тоже не верю, — раздался низкий голос, от которого каждый волосок на теле Руперта встал дыбом. — Солгавший единожды…
Этот голос не мог принадлежать человеку. Руперт почувствовал пронизывающий холод, исходивший от него.
— Нет-нет, — выставил перед собой руки он руки. — То была вынужденная ложь — во спасение души. Опасался, что ваш слуга, я принял его за туарега, убьет меня. А назвавшись принцем, мог рассчитывать на снисхождение и требование выкупа. Да и королевскому костюму вы должны были поверить. Ведь сторож этих сокровищ тоже солгал мне — никакой он не туарег, просто присвоил его одежду.
Повелитель Ночи рассмеялся.
— А ты находчив, — усмехнулся он.
Руперт по-прежнему не поднимал взора.
— Не верь ему! — крикнул воин.
— Молчи, Вилфрид! — рявкнул гневно голос. — Это в твоих чувствах и поступках нет искренности, а в его словах есть истина, — хмыкнул он. — В какой-то момент я даже поверил, что передо мной настоящий принц.
— И что выдало меня? — спросил Руперт и покачал головой.
— Как ты ел хлеб и пил воду…
— И все? — Пришло время рассмеяться Руперту. — Видно ты, ваша… — он споткнулся, не зная, как обратиться к Повелителю Ночи, — светлость, никогда не голодал и не испытывал жажды. Тогда бы и тебе сухая корка, и родниковая вода показались нежнее шербета и слаще халвы.
Руперт осторожно поднял глаза и посмотрел туда, где совсем недавно находился ворон. К его удивлению, птица сидела на том же самом месте и говорила не по-человечьи грозно.
— Ты не можешь ему поверить, — снова подал голос воин. — Он обманул нас — обманет еще. Где ложь, там зависть, ревность, клевета. А за ложью придет и предательство.
— О своем благе печешься, — хмыкнул голос. — Твои сокровища останутся при тебе. Мне новый страж богатств пока не требуется. Да к тому же из него и не получится замены тебе — в его глазах нет алчности. Именно на этот взгляд я и купился, поверив, что юноша принц. А теперь назови свое истинное имя, чтобы стены пещеры его услышали и запомнили, — обратился он к мнимому принцу.
— Руперт Август фон Леманн, — крикнул тот под своды пещеры.
— Что же, Руперт, — настаивал голос, — переодень царские одежды, смени их на что-нибудь другое, что найдешь в моей пещере, и отправляйся выполнить мое первое задание.
— В твоей пещере нет ничего, что подошло бы мне, — улыбнулся Руперт.
Ему показалось, что Правитель Ночи проверяет его решимость служить ему. Как там говорил караванщик Ланзо: «За деньги верным быть легко»? Да и на самом деле, в пещере на глаза Руперту попадались только золотые вещи, даже серебра он не наблюдал. А ему нужны его железные кольчуга, наручи, шипастые наплечники — без них даже с шамширом он не воин.
— Совсем-совсем ничего ты не хочешь взять? — переспросил голос.
— Нет, — покачал головой Руперт. — Мне бы вернуться незамеченным во дворец амира… — протянул он мечтательно.
— Нет ничего проще, — рассмеялся голос. — Возьми с собой в поход ворона, он обучит тебя маленьким хитростям, как проходить мимо людей незамеченным.
— Ворона? — удивился Руперт и пристальней взглянул на по-прежнему смирно сидящую на куче с сокровищами птицу. Нет, эти слова произнес явно не ворон. Прямо за головой птицы на стене Руперт неожиданно заметил два более ярких пятна — глаза, да и сама стена шевелилась, словно и не стена это была вовсе. Впрочем, в сумраке пещеры и не разобрать.
— Ворона? — Воин вышел вперед Руперта. — А как же я без него? — спросил он, обращаясь к стене.
— С тебя и верблюда хватит, — хохотнул голос.
И теперь Руперту удалось рассмотреть и фигуру в тени стены.
— Но он не говорит, — возмутился воин.
— И это вся проблема? — спросила тень у стены. — Так она разрешима — с завтрашнего утра твой верблюд будет говорить. А вот Руперт сейчас отдохнет немного и, пока не взошло солнце, отправится в путь. Ему необходимо разыскать верную служанку красавицы Акташи.
Руперт не стал спрашивать «зачем», он вообще не привык задавать вопросы, когда ему поручали какое-то дело. Даже мельчайшие детали не уточнял.
Руперт подошел ближе к ворону и протянул к нему руку. Ворон встрепенулся и нахохлился, всем своим видом показывая, что новый спутник не внушал ему доверия, но спорить с Правителем Ночи не решился. Высказал свое мнение единожды, и теперь вместо кожистых, драконьих, крыльев летает на противных, перистых. Терпеть птичью ипостась не мог. Но не стать ему драконом, пока не искупит свою вину перед Пожирателем Миров. Это он не уследил за любимой Правителя Ночи и ее служанкой. Трудная работа предстоит Руперту. Кто его знает, как сейчас может выглядеть девушка? Сколько лет-то прошло.
— Возьми бурдюк, — сказала тень, — наполни его водой и иди. Ворон тебе в помощь.
— Как же мне выбраться отсюда? — Руперт огляделся по сторонам, ища выход.
Голос затянул заунывную песню — задрожали стены пещеры, заходил земляной пол под ногами.
Руперт старался запомнить незнакомые слова. Хотя зачем? Ворон у него говорящий, напомнит, если понадобится…
Угольно-черная ночь встретила их прохладой и… тишиной — ни треска цикад, ни воя гиен, ни хлопанье крыльев. Трудно поверить, что днем на этом самом месте нещадно палило солнце.
— Мне надо попасть во дворец амира Файзуллы ибн Басим, — сообщил Руперт ворону, сидевшему у него на плече. — Вроде маленький, а весишь, как большой, — проворчал он незлобно, просто так, чтобы не молчать.
— Надо так надо, — каркнул тот в ответ.
— Как тебя зовут? — обратился Руперт к птице.
— Кто знает, тот и зовет, — пробубнил ворон. — Повелитель ночи говорит, что молод еще, чтобы имя иметь. Это у вас, у людей, имя дается при рождении, а у нас, у драконов, все не так.
— Так ты дракон? — улыбнулся Руперт.
— А как же, — ответил ворон, каркнув. — Ненавижу свой птичий голос.
Он слетел с плеча Руперта и, перевернувшись в воздухе, расправил кожистые крылья.
— Здорово, — восхищенно произнес Руперт. — Мне бы так.
— Что так? — не понял его ворон, снова опускаясь на плечо Руперта.
— Сейчас человек, а спустя минуту уже дракон, — протянул тот мечтательно.
— Ты хочешь стать драконом? — удивился ворон.
— А кто им не хочет стать? — хмыкнул Руперт. — Взмываешь высоко в небо и паришь…
Он поднял голову к ярким звездам.
Ворон тоже хотел оставаться драконом и только им. Он ни за что не признался бы Руперту, что наказан и может принимать драконий облик лишь на короткое время…
Они шагали по пескам в сторону столицы — поднимались на барханы и спускались с них, потом шли по их верхушкам, затем снова поднимались. Руперт удивлялся — неужели у него хватило сил забраться почти в самое сердце пустыни.
— До моря далеко с того места, откуда мы вышли на поверхность из пещеры? — спросил он у ворона.
— Далековато будет. — Кивнул тот и встрепенулся. — Несколько дней пути, четыре оазиса. Без остановок не дойти: уж больно солнце жарит днем — и людям, и вьючным животным нужен отдых и тень. Хочешь пройти пустыню от края до края?
— Хочу, — честно признался Руперт.
У него сразу возникла мысль вернуться к старику со старухой и попросить их рассказать все, что знают о той служанке. Ведь знают, Руперт почему-то ни капельки не сомневался в этом.
— Так и пошли бы сразу туда, — каркнул ворон. — Зачем мы тащимся во дворец?
— Вернуть амиру его наряд и забрать свой, — хмыкнул Руперт.
— Он его выбросит, — фыркнул ворон. — Ты мог это сделать и здесь, а не тащиться во дворец, если тебе царский наряд не по нраву, а у Повелителя Ночи попросить то, что тебе по душе.
— Просить? — Руперт покачал головой. — Нет, я не просил милости у господ и просить не собираюсь. Но не отказывался от их подарков от чистого сердца, всегда мог отличить от подачек.
— А ты гордый, — снова фыркнул ворон. — Не так… Ты честь ставишь превыше всего.
— Слушай, — спросил его Руперт, — а ты человеком можешь стать? А то меня могут счесть за сумасшедшего с птицей на плече, который разговаривает с ней.
— Могу…
Ворон спрыгнул с Руперта на песок, важно сделал несколько шагов. Тот завороженно смотрел на птицу, вышагивающей, как солдат на плацу. И вдруг перед взором Руперта возник юноша, примерно одного возраста с ним.
Руперт громко рассмеялся.
— Что-то не так? — смутился юноша. — Я что-то перепутал?
— Нет, все нормально. — Руперт вытер выступившие от смеха слезы. — Если ты не наколдуешь одежду для себя, то меня точно сочтут за сумасшедшего.
— А можно я невидимость на себя наброшу? — обиженно спросил юноша, шагая рядом с Рупертом, стараясь не отставать от него.
— А на меня? — Руперт остановился на месте как вкопанный.
— И на тебя… — ответил ворон, в которого снова обратился юноша. — Для этого я к тебе и приставлен.
========== Глава 17 ==========
К воротам Брассера Руперт с вороном на плече подошел поздно вечером следующего дня. Еще немного и стражники их не впустили бы в город. Руперту по-прежнему с трудом верилось, что он забрался так далеко, казалось, что он выбежал из ворот, ступил на край пустыни и почти сразу потерял сознание, рухнув на песок под палящими лучами солнца. В городе среди арыков и деревьев жара не так чувствовалась.
Поначалу Руперт переживал и волновался, что его будет узнавать каждый встречный и тыкать в него пальцем. Но быстро осознал, что на него даже любопытного взгляда никто не бросал — пеший мужчина в поношенной одежде с чужого плеча никому не интересен. Много таких тут бродит в поисках счастья и работы. Из окружавших столицу городков и поселений каждый день шли на заработки десятки людей, с них даже стражники в воротах денег не брали. Что с такого возьмешь? Другое дело с обозов, конных или с тех, кто на телегах снедь на рынок повезет. Вот когда они пойдут обратно вечером, вполне можно поживиться и с таких нищебродов.
Руперт ухмыльнулся своим мыслям, но рукой все же лицо, как бы невзначай, прикрыл — среди городской стражи могли оказаться и те, с кем успел познакомиться в казармах амира, а они вполне могли иметь привычку разглядывать лица входящих в ворота.