Хиддлстон вытащил руки из карманов и скрестил их на груди.
— Трахался со мной ради дела? — Том нервно рассмеялся. — Классная у тебя работа, самому то не было противно?
Гость тут же дёрнулся и резко развернулся, даже ножки стула заскрипели, вскочил на ноги и с жаром выкрикнул:
— Нет, Том, ни одной секунды с тобой мне не было противно! Мне было хорошо, и я всеми силами старался, чтобы тебе тоже было хорошо, не смей это отрицать! Я знаю, что обманул тебя, твои ожидания, прости!
Хиддлстон держался сколько мог, но его глаза наполнялись влагой и грозились выплеснуться злыми слезами, Том сглотнул вставший посреди горла ком, солёные капли, скопившиеся в уголках глаз, сорвались вниз, но, скользя по щекам, испарялись, словно воду выпаривало, выжигало солнцем.
— Никогда не прощу, — покачал головой Том и облизнул тонкие губы.
— Справедливо, — кивнул гость. — Я больше тебя не потревожу.
Обманщик рванул из кухни к выходу, но двери прямо перед его носом шумно захлопнулись. Он ведь не думал, что всё так просто обойдётся. Высокий мужчина с короткими пшеничного цвета волосами обернулся, его руки вздрогнули, но он ничего не предпринимал, ждал, пока Том сделает первый шаг.
Хиддлстон двигался медленно, смотрел прямо в глаза, словно гипнотизировал, напряжение стало практически физически ощутимым, маг остановился на расстоянии вытянутой руки, смотрел так, что мог одним взглядом сжечь своего гостя дотла.
— Так просто уйдёшь, забудешь всё как страшный сон?
Хиддлстон ожидал всего: высокопарных речей, очередной порции извинений, объяснений, оправданий, чего угодно, только не того, что произошло. Гость накинулся на него как жадный свирепый зверь, оттеснил обескураженного Тома к столу, стул полетел в сторону, корзина с фруктами - на пол. Том задохнулся от возмущения и желания, он понимал, что происходит и чем всё кончится.
— Какого хрена ты делаешь?! — возмутился Хиддлстон, схватил любовника за плечи, но не предпринял попытки отстраниться, лишь в его словах выражалось негодование, разум твердил свое, а тело отвечало, тянулось к этому призрачному теплу. Горячие губы в исступлении клеймили его шею, зубы прихватывали кожу. — Ты предал меня!
— Да, — коротко ответил белокурый обманщик. — Но только не в такие моменты.
Он всегда был нежный, ласковый, понимающий, но сейчас с ним был словно другой человек: жадный, голодный собственник, у которого по большому счёту нет на Тома прав. Словно из глубины его сущности показался некто другой.
— Убирайся, — выплюнул Том, не желая обращать внимания на свои желания, на эту тягу. — Уходи!
Но обманщик не собирался потакать, он настойчиво сдирал с Тома одежду, и маг ему в этом только помогал.
— Я никогда не смогу об этом забыть, — шептал обманщик магу на ухо, сдирая с него лёгкие домашние штаны, на столе было не особо удобно, но их это не волновало, хотелось как можно быстрее перейти к делу, перебить вкус горькой правды сладкой ложью. Белокурый гость резко отстранился, стащил Тома со стола, повернул к себе спиной и заставил облокотиться на столешницу. Хиддлстон прогнулся, ощущая, как широкая ладонь прошлась между лопаток.
— Не вздумай создавать смазку, чёрт тебя дери! — выпалил Том, когда настойчивые пальцы коснулись между ягодиц.
— Лучше молчи, — огрызнулся обманщик, но маг тут же повернулся, схватил его за руку и потянул тёплую ладонь к лицу. Обманщик застонал, когда Хиддлстон вобрал его пальцы в рот и начал вылизывать, щедро смачивая слюной. — Умоляю тебя…
Том перестал удерживать руку любовника, и через миг влажные пальцы коснулись сжатого входа. Хиддлстон старался не зажиматься, один палец вошёл вполне легко, но со вторым было сложнее.
— Я создам смазку, — деловито проинформировал гость.
— Я сказал нет! — рявкнул Том. — Растягивай меня, давай!
— Будет больно, когда я…
— Я хочу, чтобы было больно! — Том взволнованно, часто дышал. — Сделай это, чтобы я забыл о тебе!
В этот раз не было нежности, было больно до слёз и так же обидно, что больше это всё не повторится никогда. Потому что Том никогда не простит за этот обман. Никогда!
Когда они закончили, Том чувствовал себя настолько опустошённым и потерянным, хотелось кричать и сыпать проклятьями. Кровь ещё стучала в висках, а сердце никак не успокаивалось, Хиддлстон снова и снова повторял одно и тоже слово — «убирайся». Хлопнула входная дверь, Том осел на светлый ковёр, выпачканный спермой, он дрожал и всхлипывал.
***
В дверь постучали, Том был на кухне, заваривал липовый чай, посторонние к нему прийти не могли. Хотя… Стук повторился, но уже более настойчивый. Хиддлстон отправился открывать, прошёл через небольшой холл, взялся за ручку и распахнул тяжелую жёлтую дверь. Хиддлстон потерял дар речи, хотелось сказать: «Как ты смеешь?», но слова застряли в горле.
— Я просто хотел узнать, как ты? — белокурый обманщик стоял на пороге его дома и не пытался войти, за его спиной, как и обычно, на своём привычном месте лежало поваленное поросшее мхом дерево, росла пышная высокая ёлка. Гость пришел, как и множество раз до этого.
— Чашку чая? — выдохнул Том и отошёл на шаг в сторону.
Незваный, но желанный гость прошёл в его дом, тепло улыбнулся, словно извиняясь за всю ту боль, что причинил. Любовники прошли на кухню и просто молча пили чай, никто не пытался заговорить. Прошёл всего месяц после их разговора, месяц, как они не занимались сексом и не прикасались друг к другу.
— Ты сказал, у тебя есть семья, — заговорил Том, когда чай в его кружке закончился, гость поднял на него опасливый взгляд. — Не бойся, ничего я не сделаю, так смотришь, как будто я могу их убить. В конце концов, они не виноваты, что ты изменщик и обманщик.
Любовник проглотил оскорбления как должное.
— Конечно же, они не знают о твоей особой работе? — продолжал гостеприимный хозяин.
— Не знают, — покачал головой гость.
— И твоя организация решила, что я не причастен к какой-то там магической секте, и они разрешили тебе соскочить? — Хиддлстон положил руки на стол.
— Всё верно.
— Но как же твоя сверхсекретная организация позволила мне об этом рассказать?
— Никто мне не позволял, — покачал головой гость. — Они не знают, что я открылся тебе по полной программе, это моё личное решение, если об этом узнают… Не знаю, какой будет реакция. У тебя сильная защита, всё, что здесь происходит, для них неведомо. Я передавал лишь ту информацию, какую считал необходимой, и делал это корректно.
— То есть я могу не беспокоиться, что кто-то узнает, как мне нравится отсасывать у тебя и при этом растягивать твою узкую дырку? — Том склонил голову набок, говорить об этом сейчас практически больно, ведь больше нет и не будет тех отношений, какие между ними были.
— Это касается только тебя и меня, больше никого, — медленно и вдумчиво ответил любовник. — Твоя причастность к группе фанатиков не подтвердилась, и моё дальнейшее присутствие в твоей жизни считается нецелесообразным. Я мог просто порвать с тобой, выдумав тысячу причин, но я не смог, понимаешь?
— Понятно, — Том опустил глаза.
— Я знаю, ты ненавидишь меня, и я понимаю, что заслуживаю этого, но…
— Не надо ничего говорить, — покачал головой Хиддлстон. — Ты доступно объяснил, я всё понял. Зачем ты сейчас пришёл?
— Это глупо прозвучит, но попробовать стоит. Давай останемся друзьями, я беспокоюсь о тебе, мне больно от того, что больно тебе.
— Нет, — маг отрицательно покачал головой, это было выше его сил.
— Пожалуйста, Том, так будет легче и тебе, и мне. Отношения — это как наркотик, сильная тяга и привычка, нельзя просто оборвать её и спокойно жить дальше.
— И что ты предлагаешь? — нервно бросил маг. — Будешь заглядывать ко мне на чашку чая, чтобы проверить, не повесился ли я от тоски?
— Хочу заниматься с тобой сексом, — пожал плечами любовник. — Иногда. Мне тоже нужно время. И, может, однажды мы перестанем нуждаться друг в друге.
Хиддлстон задумался, здравое зерно в предложении любовника имелось.
— Хочешь отвыкнуть от меня как от наркотика?
***
Тома накрыло возмущение и злость, у него в голове не укладывалось, как можно было так поступить, он дёрнулся и, резко открывая глаза, выкрикнул обвинение.
— Как ты мог оставить их одних, чёрт тебя дери?!
Хиддлстон подскочил с постели и тут же рухнул на пол, его сердце колотилось как бешеное, в голове тысячи воспоминаний накладывались одно на другое, угрожая взорвать его мозг.
— Том, успокойся, — его ухватили сильные руки, помогая подняться. — Кого я оставил?
Хемсворт не понял, о чём толкует любовник, уж точно это не относилось к нему. Хотя кто знает, что привиделось Тому в забытьи.
— Детей! — Хиддлстон вырывался из крепких рук. — Своих детей, придурок! Ты должен вернуться к ним прямо сейчас!
— Том, ты меня пугаешь, — Хемсворт настойчиво усадил любовника на кровать, хотя тот сопротивлялся, но видно же было, что он не в себе. Крис обхватил бледное лицо, согревая прохладные щёки тёплыми ладонями, взгляд рыжего метался по знакомому лицу. — У меня нет детей, это абсолютно точно. Ты что-то вспомнил?
Том вспомнил слишком много, пара красочных воспоминаний, словно тонкая нить, потянули за собой глубокие, далёкие и серые, страшные и счастливые воспоминания. Им не было числа, конца и края, и невозможно остановить, лавина воспоминаний накрыла с такой силой, что Тому стало нечем дышать, он трясся от рыданий, и смеха, и ужаса. Хемсворт не понимал, что происходит, и не знал, чем помочь, только обхватил Тома в крепкие объятия и не отпускал до тех пор, пока тот не перестал плакать и биться в его руках.
— Всё будет хорошо, — шептал Крис на ухо любовнику. — Я рядом, всегда буду рядом, ты мой навсегда, слышишь? Ты мой.
Колдуна уже самого начала бить дрожь, в спальню заглянул Дэвид, но так же тихо покинул приватную зону, оставшись незамеченным.
— Крис, — тихий потерянный шёпот заставил Хемсворта замереть, маг резко затих. — У меня раскалывается голова.
— Что ты вспомнил? Том, кто пытал тебя? — колдун мягко поглаживал Тома по спине, Хиддлстон уткнулся ему в шею.
— Я вспомнил не это, — касаясь губами тёплой влажной от его слёз шеи любовника, проронил маг.
— Это личное? — догадался Хемсворт. — Если не хочешь, можешь не говорить, но если ты захочешь, расскажи мне, хорошо?
— Мне нужно немного времени, чтобы свыкнуться с этим, — ответил Том, и Хемсворт осторожно выпустил его из своих объятий, заглянул в заплаканные красные глаза.
— Тебе надо отдохнуть, я всё понимаю, но что будем делать с Фьюри?
Хиддлстон смотрел в глаза колдуна и не хотел верить своим глазам и ушам.
— Крис, ты не должен в это влезать, а я должен уйти с Фьюри.
— Что ты вспомнил, Том? — Хемсворт понял, что любовник скрывает нечто серьёзное. Том отрицательно покачал головой, показывая, что говорить не намерен. — Вспомнил, почему так ко мне относился? Что я тебе сделал и когда? Ты же вспомнил. Скажи мне, просто объясни, неужели это так трудно. Ты просто сейчас уйдёшь и забудешь обо всём, что говорил, о том как хочешь меня, хочешь быть со мной. Не поступай так с нами…
— Если я расскажу, мы всё равно… — Том замолчал, он понимал, что сделает больно так или иначе, если уйдёт, ничего не объяснив, и даже если всё объяснит.
— Прошу тебя…
— Ты ничего не сделал, Крис, — прошептал маг чуть слышно.
— У тебя должны быть хоть какие-то причины меня ненавидеть, ведь в противном случае я просто не понимаю, почему…
— Я влюбился в тебя, как только увидел. Я знал кто ты, что нельзя, но я… Это не подвластно разуму. Я не должен был и решил огородить себя от тебя, когда ты подошёл ко мне в клубе, я понял, что мне нельзя на тебя смотреть, с тобой говорить. Нельзя, понимаешь, все эти оскорбления, чтобы убедить себя, обозлить себя, не позволить тебе забрать мою душу…
Тома снова начало трясти, и Крис обхватил его ладони, согревая в тепле своих рук.
— Я не понимаю, — покачал головой Хемсворт.
— Я должен уйти.
— Ты же хочешь остаться, — возразил колдун, надеясь, что сможет переубедить, ему должно хватить на это сил и выдержки. — Останься со мной, останься навсегда.
Хемсворт решил для себя: что бы там ни было, он не упустит своё рыжее счастье.
— Крис, — маг опустил глаза, и снова по его щекам заструились солёные капли.
— Останься, Том.
— Я расскажу, — кивнул Хиддлстон, как бы тяжело это ни было, но Крис имеет право знать, хотя бы знать, в чём причина разрыва, как когда-то горькая правда была открыта ему самому. — Но Фьюри надо отпустить.
— Что?!
— Так надо, поверь мне.
Есть ли смысл спорить? Ведь Том знает что-то такое, что не ведомо Хемсворту, осталось только довериться ему, сделать так, как он хочет.
— Хорошо, ладно, я скажу ребятам, чтобы выставили его, — кивнул Хемсворт.
— Идём вместе.
Колдун не стал спорить, помог любовнику подняться с постели, обнял за талию, и они покинули спальню. В гостиной дожидались люди Хемсворта, окружившие нарушителя спокойствия. Ник молча взирал на головорезов одним глазом. Когда любовники вышли в гостиную, Фьюри напрягся.
— Я упросил Криса освободить вас, — начал Том с мученическим выражением на лице, с заплаканными глазами и мокрыми щеками. — Я в безопасности здесь, и если вы не намерены мне навредить, то уйдёте без всяких глупостей.
— Это очень необдуманный шаг, — процедил Фьюри.
— Остаться здесь? — Том хмыкнул, утёр влажные щёки ладонью.
— Мистер Хиддлстон, вы меня помните? — Ник смотрел на Тома в упор в ожидании ответа.
— Назвать другое ваше имя? — полюбопытствовал британец, он знал, что эта информация вовсе не для посторонних ушей, хотя Крису он об этом расскажет, но не стоит слишком распространяться.
— Не надо, — покачал головой Ник, он быстро понял, что ситуация заходит в тупик, и ему следует что-то предпринять, но Хиддлстон сам загоняет себя в угол. Остаётся задаваться вопросом, узнал ли он что-то важное или слишком сильно доверился колдуну. — Хорошо, я уйду.
Том повернулся к Хемсворту, тот ответил озадаченным взглядом, вздохнул и отдал приказ своим людям:
— Вытащите его отсюда к чертям собачьим вместе со стулом.
— Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, — покачав головой, выпалил Ник.
Том немного подумал и ответил:
— Это не Крис. Осмотрись вокруг себя, Ник, только будь внимателен, чтобы никто не увидел, как ты приглядываешься, — дал напутствие Хиддлстон.
— Всё, уносите его отсюда, — нервно махнул рукой Хемсворт. — И распорядитесь, чтобы приготовили обед и сделали дверь.
— Понял, Крис, — кивнул Дэвид.
Когда вся многочисленная компания вывалилась в коридор, Хемсворт подошёл ближе и обнял Тома, прижал к себе, скользнул губами по щеке и поцеловал мягкие волосы у висков.
========== Глава 7 ==========
Том упорно молчал, а Крис его не донимал, сначала они ждали, когда принесут обед, дверь к тому моменту починили, и её можно было закрыть. Хемсворт не хотел давить на любовника, понятное дело, если у него была такая истерика, в его жизни произошло нечто ужасное, едва ли он хотел об этом вспоминать. Было бы проще забыть травмирующее событие, и покуда он не помнил своё прошлое, то был вполне жизнерадостным и чуточку счастливым в его клубе.
На обед подали запеченную индейку с овощами и сладко-острый сливовый соус. Любовники обедали в полном молчании, каждый думал о своём. Том не знал, с чего начать свой рассказ, а Крис задавался вопросом, о чьих детях шла речь: может, это дети Тома? Возможно, поэтому они не могут быть вместе. И почему Тому нельзя в него влюбляться? Всё это как-то странно.
Том быстро расправился с обедом, он неожиданно почувствовал дикий голод, он был вымотан физически и морально, следовало восстановить хоть какие-то силы, чтобы набраться смелости и начать свой рассказ. Хемсворт должен знать, пусть сам решит, выгнать его прочь или нет.