— Легче?
— Да, спасибо, — кивнул Дин, тут же вспоминая: Адам весь вчера светился и был похож на сказочного принца. — Слушай, я вспомнил, ты вчера…
— О боже, сколько уже времени! — вскричал Адам внезапно. — Дин, мне пора, я сильно опаздываю! Загляну вечером, ниоткуда не падай больше, пожалуйста!
Дверь закрылась, оставляя Дина в компании шкварчащих кусочков куриного филе и развала в спальне. День обещал быть насыщенным.
====== Глава 8 ======
Раз уж день с утра не задался, Дин решил не испытывать судьбу и посвятить его домашним делам. Он нажарил себе курицы, сварил спагетти на вечер. После пришлось сходить в подвал и заняться отоплением, потому что дом снова начал остывать. Снаружи поднялся сильный ветер, он гнал над морем низкие свинцовые тучи. От вчерашней хорошей погоды не осталось и следа, будто весь праздник Дину приснился.
Он вернулся наверх и встал на пороге спальни. Надо было как-то привести все в порядок. Тяжело вздохнув, Дин принялся собирать грязное белье, стараясь не задумываться о происхождении засохших пятен на простынях, чтобы не сойти с ума. Задача не сходилась, ответ разваливался на глазах, превращаясь в абсурд. Как можно поверить в откровенный бред? Принять невозможное, существовавшее только в далеком детстве, на грани сказок и волшебных сновидений? Но, если подумать, то много происходит такого, что сложно объяснить. Эйдан, преодолевший почти двести метров за секунду. Эйдан, исчезнувший с фотографии. Эйдан, приходивший во сне и оставивший следы на его теле. Дин снова вздохнул и посмотрел на себя в зеркало. К старым царапинам и синякам добавились свежие, а на предплечье синела явная пятерня. Натянув толстовку, Дин пошел отправлять в стирку первую партию белья. Только бы стиральная машинка не подвела, она здесь старенькая!
Он немного подкрепился и поставил сливать фото с камеры на ноутбук. Эх, монитор бы побольше, здесь приходится увеличивать! Папки с прежними работами были рассортированы и аккуратным рядком лежали в директории «Ирландия». Дин включил музыку и надел наушники: так ему всегда удавалось лучше концентрироваться. Поддавшись внезапному порыву, он открыл папку с фото, сделанными еще на родине. Дом снаружи, дом внутри, Бретт. Смеется, что-то говорит, ставит Дину «рожки». Это снимала его подружка, рыжая девица... Нет, не вспомнить имени. Залив Окленда, сосед, с которым часто бегали вместе в парке — Джаред Тернер. Тернер, мать его. Дин прикрыл глаза, вспоминая свой город, запах ветра там, ощущение от дивана в гостиной. Кажется, что это было уже так давно, годы назад. А ведь не прошло еще и месяца… Наверное, дело в том, что здесь все так однообразно и серо, время тянется куда дольше привычного. Хотя вчерашний день серым никак не назовешь.
Дин оторвался от фото, собираясь сделать себе кофе и заняться работой вплотную, поднял глаза — и подпрыгнул на диване, роняя наушники. Стеклянное оконце двери было загорожено чем-то большим и черным. Оно шевелилось и шумно дышало. Дин икнул. В оконце показался глаз, потом большая голова дернулась, стал виден край свинцового неба и чуткие, легкие уши над гладкой гривой. Лошадь! Дин выдохнул облегченно и тут же подскочил, хватая камеру. Стоило заснять животное, все любят лошадей почти так же, как котиков! Отсоединив шнур от ноутбука, Дин на ходу переключал настройки для дневной съемки со слабым светом, но когда он снова посмотрел в дверное окошко, коня там уже не увидел.
— Нет-нет-нет! — пробормотал он. — Лошадка, не поступай так со мной!
Накинув куртку, Дин высунул нос за дверь. Похолодало, дул пронизывающий ветер. Серая трава плотно прилегала к земле, под обрывом ворчало море. Конь стоял в стороне, неподалеку от скал. Дин не заметил на нем отметок собственника, как и деталей упряжи или хотя бы веревки. Создавалось впечатление, что конь просто так шел мимо по своим делам и решил заглянуть в гости. Может, это та самая животина, что оставляет следы в доме и у двери?
— Эй, не бойся меня, лошадка, — ласково заговорил Дин, всегда разумно опасавшийся больших зверей. — Я тебя не обижу! Просто хочу сфотографировать. Ты такая красивая... ой, прости, такой красивый! Ты мальчик, я вижу!
Конь вскинул голову и нервно заржал. Кому бы он ни принадлежал, выглядел он очень ухоженным. Блестящая черная шерсть лежала волосок к волоску, длинная грива плавными волнами спадала на шею. Дин невольно вспомнил лошадь из своего сна. Та была похожа на этого коня, тоже очень красивая, но глаза у нее горели пламенем, а у этого обычные, карие. Конь нервно дышал, дергал головой, переступал длинными ногами. Он, похоже, чувствовал себя неуютно под взглядом Дина и, когда тот навел на него объектив камеры, совсем потерял присутствие духа. Конь фыркнул, встал на дыбы, разбежался и сиганул с обрыва вниз прежде, чем Дин успел закричать.
— Твою ж мать...
Дин побледнел и едва не выронил камеру. Он подбежал к обрыву, ожидая увидеть там покалеченное или уже мертвое животное, но прибрежные камни были пусты. Ни тела, ни кровавой пены в прибое — вообще ничего.
Беззвучно матерясь, Дин возвращался домой. Он был зол на себя и на окружающий мир, дразнивший его и сводивший с ума. Хватит уже страдать ерундой и бегать за лошадьми, тут работы целая гора! Пусть местные волшебные сказки справляются как-нибудь без него.
Дома было зябко. Удивившись, Дин посмотрел на комнатный термометр, опасаясь, что может сбоить отопление, но тот показывал нормальную температуру. Горячий кофе не спасал, и теплый плед тоже — судя по всему, начался жар. Молодец, Дин, побил все рекорды — сперва сомнительная ночь, потом похмелье, теперь озноб! Нечего было бегать в распахнутой куртке за психованными конями. Кое-как удалось укутаться в пледы и вновь погрузиться в спокойный мир фотографии. К большому удивлению Дина, даже вечерние фото с праздника большей частью удались. Но лучше всего получились кадры с самодеятельным оркестром и Уилс. Особенно с Уилс. Дин фотографировал людей лет с пятнадцати и вынужден был признать, что никогда прежде ничего подобного не наблюдал. Уилс двигалась, пока он снимал, часть кадров должна была выйти плохо — размыто и не в фокусе. Однако на каждом фото Уилс получилась отлично. Вот она оборачивается, удивленный взгляд в объективе мгновенно сменяется уверенным, чуть озорным. Улыбка краем рта — не натянутая, а скорее сдержанная. Кажется, Уилс хотела улыбнуться сильнее, но не стала при постороннем. Дин увеличивал ее фото и рассматривал детали, но не мог понять, когда она двигается. Каждый кадр был статичен, будто девушка позировала ему. Все с этой семейкой не так! На одном из снимков попалась часть лица Крэйга, и Дин понял, что пора переключиться на что-то другое. Наверняка причина была в искажении у края объектива, или в дрогнувшей руке, или в какой-нибудь разнице температур. Не бывает у людей таких перламутровых глаз и горизонтальных зрачков. Все объясняется очень просто, когда знаешь, как именно.
Почти весь день Дин убил на обработку фото, стойко не обращая внимания ни на какие странности. Танцующие фермеры, дети, лавки, оркестр местных жителей. Светлячки в конце сентября — мало ли, откуда они. Дин и Адам лихо отплясывают в хороводе. Неужели Тыковка сняла? Какая разница, зато смешной кадр вышел, есть что послать Бретту. Скорее всего, кто-то из местных пошутил, например, дядюшка или Миранда… хотя они тоже есть на фото, не вариант.
Каждый раз Дин одергивал себя, чтобы не задумываться о вещах, которые он не может объяснить, но они так и лезли на глаза, будто издеваясь. Вконец озверев от странностей, он все же смог отобрать серию снимков для отправки в издательство, после чего почувствовал себя немножко героем.
Вечерело. На улице начался дождь, темнеть из-за этого стало гораздо раньше, чем положено. Дин стоял у окна с глубокой тарелкой в руках и задумчиво клевал вилкой остатки спагетти. Скоро придет зима, станет совсем темно и холодно. Сможет ли он прожить здесь, остаться до весны, или еще на год, или… Дин постарался представить себя старым — и не смог. Никто не знает, какой будет его старость и с кем он ее встретит.
Из-за рано спустившихся сумерек маяк заработал раньше. Сначала внутри башенки загорелся маленький фонарь, и Дин стал вглядываться в надежде увидеть крохотную фигурку на верхней площадке, но с такого расстояния разглядеть ничего не получалось. Прожектор включился и первые несколько секунд горел слабо, прогреваясь. Должно быть, старая модель. Дин перевел взгляд на бурую морскую воду и стиснул тарелку в одеревеневших пальцах. Ему показалось, что он видит лошадей в волнах, совсем таких, как были в его сне.
Он отвернулся от окна и зажмурился. Все здесь сошли с ума, определенно. Но если на секунду попробовать поверить… Надзорная земля, морские кони, давнее противостояние дворов. Что, если легенды не врут? Дин сел за ноутбук и полез в интернет.
Про водяных лошадей информации было не так много, чаще всего на разных сайтах она повторялась. Оказывается, существуют разные виды этих созданий, отличаются они чертами и поведением, а также регионом обитания. И некоторые из них действительно утаскивают своих жертв в воду, чтобы утопить и съесть. Много попадалось пересказов местных легенд о встречах с этими существами — больше всего с келпи, конечно, в районах горной Шотландии. Большая часть приведенных историй ссылалась на сборник легенд кельтского региона, и Дин сделал себе пометку найти эту книгу, когда будет в городе. В основном все описания сходились в том, что водяные лошади опасны, прожорливы и хитры, умеют принимать человеческий облик и очаровывать, зазывать с собой в воду. Особенно заинтересовала Дина история с острова Мэн, где лошадь из моря была настоящим соблазнителем. Кудрявые блестящие волосы, подвижное, красивое лицо — где-то он это видел, причем совсем недавно. Демон отличался от человека только чуть заостренными ушами… У Эйдана их не видно под волосами, но Дин и не вглядывался особенно. А еще соблазнитель предлагал девушке жемчуг. Почему-то сразу вспомнилось, как Эйдан спросил у него, что он еще хочет. Как будто предлагал.
— Они все здесь сумасшедшие, раз верят в это. И я, похоже, становлюсь таким же, — пробормотал Дин, пряча лицо в ладонях.
Снаружи слышался грохот морских волн, ветер завывал в трубе. Дину вдруг сделалось одиноко и холодно, стало жалко себя. Совсем один в стылом краю...
Вызов в скайпе заставил его вздрогнуть от неожиданности. Звонил Бретт, его довольная физиономия на фото казалась кусочком другой реальности. Дин нажал прием видеовызова и увидел красный нос на весь экран.
— Земля вызывает Дина! Алё, как слышите меня? — гнусаво заорал Бретт.
— И тебе привет, — хихикнул Дин. — Что с носом?
— Аллергия, — весело отозвался брат, отодвигаясь от камеры. — Какая-то пакость цветет на улице, и я цвету вместе с ней! Эй, а с тобой-то что?
Дин не сразу вспомнил, что сидит с довольно помятым видом, завернутый в три пледа.
— Вчера тут был праздник, и я простыл, похоже. Знобит, — он пожал плечами.
— Ага, дегустировал местные напитки, — понимающе подмигнул Бретт. — Ну, совместил бы приятное с полезным, полечился бы и согрелся!
— Ох, нет, не буду, и так лихо! Поработаю ночью, потом высплюсь, и все будет хорошо. А иначе опять откуда-нибудь рухну!
— Так, это уже интересно. Мы не общались два дня, а ты уже успел натворить дел? Рассказывай, что произошло! — Бретт снова придвинулся к камере, и теперь Дин видел его распухший нос и взволнованные глаза.
Пришлось вкратце рассказать о происшествии на обрыве, о визите к местному врачу и показать пару царапин.
— Ну вот что за дела, братец? Тебя одного оставить нельзя, вечно влипаешь в ситуации! А как тот местный, на которого ты упал? Он жив, сильно пострадал?
— Вообще ни царапины, — покачал головой Дин, улыбаясь.
— Круто, он просто везучий малый, — восхитился Бретт.
Оставалось только согласиться и перевести тему, но что-то в лице Дина насторожило брата.
— Тааак, — протянул он, — рассказывай. Хорошенький?
— Может быть. Скорее да. Определенно, да, — кивнул Дин, отводя взгляд.
— Покажи! Наверняка же во всех видах уже отснял, — Бретт заинтересованно заерзал и шмыгнул носом.
— Всего пара случайных кадров, — Дин с неохотой уменьшил окно диалога и полез в папки ноутбука.
Он отобрал пару фото: одну с прибрежья, до того, как Эйдан пропал, и вторую с праздника, где он стоял вполоборота, а рядом очаровательно улыбалась Уилс. Фото с Эйданом, курящим у моря, Дин хотел сохранить только для себя.
— Ого, — со знанием дела закивал Бретт, — и правда, хорошенький. А эта цыпочка с ним — его жена?
— Сестра или вроде того. Родственница, не помню точно, какая.
— Мммм, так он не женат! — брови Бретта пришли в движение. — Не теряй времени, братишка, приз того стоит!
— Не говори глупостей, — отмахнулся Дин. — Это же Ирландия. Они здесь все традиционные, так что я не думаю, что во всем районе тут найдется больше одного парня с широкими взглядами.
— А тебе больше и не надо, — заржал Бретт. — Лишь бы этот, симпатичный, был не против!
— Я думаю, что как раз он-то и против. А вот сосед тут сильно заинтересован в дружбе, — вздохнул Дин.
— Предъяви соседа, — важно потребовал брат.
Дин отыскал фото, на котором Адам вышел получше, и докинул к нему кадр с праздника, где все они лихо отплясывали в хороводе.
— Оу, ретро-дискотека, — присвистнул Бретт. — Нет, Дин, ты знаешь, первый мне больше понравился. Фактурный такой, породистый. Как хорошая лошадь.
Дин вздрогнул и удивленно уставился на экран. Они сговорились что ли?
— Что? — замер Бретт. — У меня за спиной гигантский паук-убийца?
— Нет, просто удивился. Почему лошадь?
— Не знаю, похож. Разве нет?
— Не задумывался. Может быть, — вздохнул Дин.
— Братишка, ну ты там это... если плохо совсем — то давай дуй домой! Справимся как-нибудь, меня вот в театр берут, кажется!
— Здорово, Бретт, поздравляю! Отличная новость! И не переживай, не так уж тут и плохо, как кажется с той стороны монитора.
— Ага. Слушай, ладно, мне пора, ты если еще в сети висеть будешь — я позже позвоню, хорошо? Не обидишься?
— Конечно звони, все в порядке. Привет родителям и не целуйся с березами, а то скоро мне придется общаться только с твоим носом!
— Тоже мне, остряк, — усмехнулся Бретт, отключаясь.
Стоял еще не поздний вечер, обычно брат звонил гораздо позже, но сейчас он, должно быть, проснулся рано из-за аллергии. Дин пошел копаться в холодильнике, соображая, чего бы такого интересного съесть, чтобы внутри стало хорошо. Он остановил взгляд на пакетике замороженных ягод и почувствовал — это именно то, что нужно. Взял горстку, промыл под водой на всякий случай и ссыпал ягоды в большую кружку. Залил кипятком, через минуту добавил немного заварки — аромат ягодного чая поплыл по кухне, как легкое дуновение летнего ветра.
Кружка была синяя снаружи и белая внутри. Когда она стояла на столе в кухне, на чайной поверхности отражался потолочный светильник в форме шара, и получалась малюсенькая луна для крохотного ароматного моря. Ягоды, всплывшие на поверхность, могли быть островами или скалами у берега. Дин обнял кружку ладонями и осторожно пригубил. Кто-то, может быть, точно так же держит море в ладонях и пьет из него, создавая волны. А когда размешивает сахар, поднимается шторм. Только сахар соленый.
Вскоре пришел Адам. Он, как обычно, притащил гору домашней снеди, так что Дину пришлось ужинать второй раз.
— Ты мерзнешь? Простыл? — Адам взволнованно наблюдал за ним.
— Немного, кажется. Скоро все пройдет, это я выходит подышать в расстегнутой куртке.
Дин очень не хотел его тревожить, памятуя об утренней истерике, и Адам, скорее всего, почувствовал это.
— Слушай… извини меня, пожалуйста, утром я повел себя очень глупо. Ты, наверное, считаешь меня полным психом, да? — Адам виновато улыбался, глядя в столешницу, и мял салфетку.
— Все нормально, просто забудем об этом, хорошо? — дипломатично улыбнулся Дин. — Хочешь чаю с ягодами?
— Да, здорово, очень хочу! — обрадовано вскинулся Адам. — Спасибо тебе!