– Ну, машину занял папа: повез на рынок зелень, редис и раннюю морковь. А я тут просто… проветриться захотела, заодно вот, до тебя доехала, – Миранда покраснела и заулыбалась. – Ладно, я поеду, прогуляюсь по окрестностям!
– Подожди, я денег отдам, – остановил ее Дин.
– Ах, ну да, я рассеянна сегодня, – смутилась она.
Распрощавшись с соседкой, Дин недоуменно посмотрел на мешок картошки, оставшийся сиротливо стоять в холле.
– Сдается мне, мой друг, что ты всего лишь повод.
Он осторожно выглянул в окно, и убедился, что Миранда бодро крутит педали в сторону скал и построек маяка.
– Интересно, – хмыкнул Дин.
Он не имел привычки делать серьезные выводы на основе косвенных фактов, поэтому занялся своими делами: собрал посуду с завтрака, поставил аккумулятор камеры на зарядку, проверил стекла и фокусировку в объективах. Адам просил приходить “где-то к закату, ты сам почувствуешь, что пора”. До вечера оставалось прилично времени, и Дин решил прогуляться с маленькой камерой по окрестностям.
Он спустился в долину и побродил там, фотографируя смешные физиономии овец. Собака породы бордер-колли лежала на холме, откуда открывался лучший вид на стадо, и лениво следила за Дином взглядом.
Посидев немного рядом, он отправился дальше. Возле домика мистера Каллена галдели дети, а старый лекарь, спустив очки на самый край носа, вынимал занозу из пальца рыдающей девчушки. Тыковка выглядывала из-за горшка с геранью на окне, справедливо опасаясь выходить.
– Как себя чувствуешь, Дин? – окликнул его мистер Каллен.
– Превосходно, спасибо.
– Я рад!
Дети проводил Дина взглядами.
– Надзорный, – громко прошептал кто-то из них.
Девочка с занозой мигом перестала плакать и утерла нос здоровой рукой.
– А вы видели фей, мистер О’Горман? – спросила она.
– Да, – улыбнулся Дин. – Конечно видел.
– На кого они похожи?
– Все разные, – он пожал плечами. – Злые похожи на Тыковку, когда она не в духе: такие же зубастые и когтистые. А добрые… да вот на тебя и похожи.
Мистер Каллен одобрительно крякнул, поднимая невидимую занозу на кончике иголки.
– Вот она, вредина!
– Слышали – я похожа на фею! – радостно воскликнула девчушка.
– Тихо, юная леди, не дергайте руку: ранку нужно обработать, чтобы она не разболелась сильнее, – строго сказал мистер Каллен.
Дин помахал им рукой и пошел дальше.
В доме у Ричарда пришлось немного задержаться. Отпустив леди Мариан полетать, Дин решил протереть пыль и пол к его приезду. Он немного увлекся, поэтому очень удивился, услышав стук в дверь. Неужели уже вечер?
Снаружи стоял Адам с пакетами.
– Привет, Дин! Я так и думал, что мы встретимся. Вот, решил завезти Ричарду немного продуктов на завтра, у него же наверняка пусто в холодильнике.
– Привет. Надо же, а я подумал, что неплохо бы прибраться. Вот, постель перестилаю. Заходи, только смотри, не выпусти попугая.
Адам вошел, и леди Мариан, будто почувствовав, прилетела из гостиной, где до того кружила вокруг телевизора. Она села новому гостю на плечо и принялась что-то ласково щебетать. Дин почему-то не удивился, когда Адам, послушав, ответил ей в той же манере.
Закончив с уборкой и холодильником, они проверили дом еще раз и остались довольны результатом.
– Все чисто! – улыбаясь, сказал Адам.
– Тут и не было особенно грязно, – Дин пожал плечами. – Ты что, Ричарда не знаешь?
Адам тихо рассмеялся и ссадил леди Мариан с плеча на палец. Она спокойно перебралась, и не возражала, когда оказалась в клетке.
– Ловко это у тебя получается.
– С животными контакт найти проще, чем с людьми порой. Я сказал, что мы ждем Ричарда, и что ей надо слушаться.
– Феи, – покачал головой Дин. – Все у вас волшебное.
– Я сейчас домой, тебя подбросить?
– Да, пожалуй. Я как раз хотел дойти до вас, пополнить коллекцию овечьих физиономий, – Дин помахал камерой. – У меня же еще есть время?
– Предостаточно. Садись, едем.
В машине Адама всегда пахло чем-то душистым: травами или цветами. Возможно, запахи менялись сезонно, или в зависимости от настроения водителя – этого Дин не знал. Добрались быстро, причем неровности дороги в пути практически не ощущались, словно машина летела над землей, не касаясь грунтовки.
Мистер МакКой сидел на любимой скамеечке у дверей домика. Из большой корзины доставал он цветы, метелочки травы и длинные листья, сплетая бесконечную гирлянду. Дину показалось, что под его руками мелькают бледные искорки, похожие на светлячков, но, скорее всего, это была игра света.
– А вот и наш красавец Грумм, – сказал Адам.
Дин обернулся и увидел здоровенного барана, жадно жующего траву. Адам поглаживал его шею, украшенную венком из листьев клевера.
– Крупный, правда? Он грызет яблоки уже три дня и стал очень вкусный, так что сегодня мы будем его есть.
– Даже не знаю, порадоваться насчет сытного ужина или посочувствовать Грумму, – отозвался Дин.
Баран смотрел прямо на него своими маленькими глазами, темное пятно на носу животного шевелилось от жевания.
– Нечего сочувствовать, этот здоровяк заслуживает стать прекрасной похлебкой, жарким и котлетами, – рассмеялся Адам. – Хочешь посмотреть, как я готовлю?
– Боюсь, я потом не смогу это есть, извини, – покачал головой Дин.
– Городские неженки как они есть, – фыркнул Адам. – Тогда вечером не опаздывай!
– Постараюсь.
Дин неторопливо побрел по траве, улавливая обрывки песенки про веселого поросенка, которую бормотал себе под нос мистер МакКой.
До вечера оставалось еще достаточно времени, и Дин успел закинуть стирку и перебрать сегодняшние фото. Из всех овечьих морд у Грумма была самая безразличная.
Обедать Дин не стал, памятуя о предупреждении Адама на эту тему. В холодильнике было немного орехов и овощей, ими неплохо можно заморить легкий голод. Он грыз морковку, просматривая фото из личной папки, и чувствовал, как сжимается сердце. Эйдан у моря, Эйдан на скалах, Эйдан на лестнице маяка. Эйдан курит, и дым клубится вокруг его головы. Они оба в теплых куртках, вокруг серо и промозгло, и ветер дует… Тогда Дин так ждал лета, уверенный в солнечном счастье, а теперь лето было вокруг, яркое и доброе, но счастье осталось там, на холодных берегах. Хорошо Алисе, попавшей в Страну Чудес: она могла стать больше или меньше, и пролезть, наконец, сквозь крошечную дверку в волшебный сад. У Дина были сотни окошек в мир, где осталось счастье, но не нашлось ни ключика, ни инструкции, как туда попасть.
– Эйдан, я так хочу тебя увидеть. Если бы ты знал, как.
Дин погладил суровое лицо на мониторе, и тут же вздрогнул. Ему показалось, что он почувствовал что-то – некое движение, как от дыхания – в том месте внутри, где прежде ощущал связь с Эйданом. Вряд ли это могло быть правдой: он же сам видел порванную уздечку. Только для очистки совести Дин сосредоточился, сел ровно и осторожно коснулся холодной глыбы внутри. Он думал о том, как любит Эйдана и как хочет, чтобы тот передумал и перестал избегать его. И снова ощутил это – легкие толчки, похожие на… сердцебиение. Редкие сначала, они вдруг забились чаще, тревожнее. Дин постарался приблизить связь, потянуть на себя, но она была слишком тяжелой и крупной, и выскальзывала, как сильная рыба. Несколько попыток спустя он понял, что сильно устал. Дин отпустил своевольную связь, в которой так и не смог разобраться, и откинулся на спинку дивана. Перед глазами мелькали яркие точки, постепенно замедляясь и приобретая глубину. Спустя какое-то время Дин мог наблюдать красивый танец светлячков, не вставая с места. Огоньки вырисовывали петли в воздухе, кружили вокруг лампы, вились возле потолочных балок. Потом они собрались в большую стаю и стали, один за другим, проскальзывать в оконную щель наружу. За дверью Дина кто-то тихонько рассмеялся, издали послышались посвист и хлопки ладоней. Дин сел и протер глаза, прислушиваясь. Склонялось к горизонту солнце, вечерело. Это же и есть то самое “пора”! Дин подхватил камеру, закрыл ноутбук и, напоследок цапнув с вешалки теплую кофту, выбежал за дверь.
Теплый ветер гнал по траве шелковые волны. Море внизу казалось спокойным и торжественным, оно мерно отбивало ритм, перекликаясь со стуком сердца. Стайки светлячков поднимались с травы и летели в холмы – казалось, воздух полон маленьких сияющих лент. Дин неторопливо пошел за ними прямо по траве, чувствуя, как стебли и листья гладят его ноги. Он никогда не жаловался на зрение, но сейчас вдруг понял, что видит куда больше обычного. Кто-то длинный и легкий, цвета неба, летел прямо над головой. На хвосте у него сияли вездесущие светлячки. Маленькие существа с несколькими тонкими ножками шныряли в траве, чудом не попадаясь под подошвы Дина. По земле, у самых корней растений, ползли в холмы чьи-то бесконечно долгие зеленоватые волосы, а на вершинах холмов то и дело мелькали фигурки с рогами из веточек на головах. Они совсем не боялись Дина, а он почти не удивлялся им, понимая, что снимать это не может.
Домик Адама, выросший впереди, неуловимо изменился. Вроде вся та же старая кровля, столь любимая чайками, каменные стены в трещинах, оконца из толстого стекла. Но сейчас в нем явно виднелось что-то нездешнее, большое, будто он был только входом, за которым возвышались башни с зелеными крышами и витыми балкончиками, между ними парили стеклянные мосты, виднелись веранды, увитые цветами.
Дин моргнул и потряс головой.
– Вот это да…
Нитки фонариков, переплетенные гирляндами из цветов и ветвей, указывали путь за дом и скрывались где-то среди холмов. Других людей Дин не видел, но чувствовал, что идет не один. Раньше он никогда не заходил сюда, и понятия не имел, куда ведет его дорожка между холмов. Тропинка была узенькая и светлая, словно ее специально посыпали белым песком. Окрестные холмы будто бы слегка шевелились, и Дину слышались приглушенные голоса и звуки музыки – вроде как из-под земли. Страшно не было вовсе, скорее интересно, что произойдет дальше. Мимо пронеслась еще одна стайка светлячков, и Дин увидел впереди большой почти круглый камень, словно отмечающий конец тропки. Прямо на нем сидел полный мужчина с крупным и кривым носом, и делал пометки в огромной книге. Из одежды на нем особенно выделялся золотой жилет, туго натянутый на животе, так что пуговицы из драгоценных камней едва не выстреливали как пули.
– Красные колпаки в количестве восемь штук, безоружны. Без приглашения, с дарами… проходите налево, в прогалину, все ваши уже собираются там.
Он говорил с безупречностью английского министра, и Дина немного удивил его выбор языка. В траве перед камнем действительно мелькали красные пятна, шустро проскользнувшие мимо камня. Обладатель золотого жилета не заинтересовался Дином и не посмотрел на него; его глаза, удивительным образом схожие с глазами бассета, бегали по строчкам в книге.
– Надзорный О’Горман, одна штука. Ранен в душу, богат на камеру, с приглашением. Вас ждут прямо, в беседке под дубами. Следуйте за светлячками и не заходите за черные камни.
Красное перо, усыпанное золотой пылью, шустро строчило что-то на страницах, но Дин не рискнул проверить, пишет этот странный тип то, что говорит, или все же читает, а отмечает что-то еще. Интересно, где тут, среди пологих холмов, могут быть…
– Дубы… – он выдохнул и чуть не сел прямо на обросевшую к вечеру траву.
Они возвышались впереди, огромные и раскидистые. На вид деревьям было лет по пятьсот, если не больше – обнять ствол в одиночку Дин бы не смог. Их кроны золотились последними лучами заходящего солнца, а в ветвях кто-то прятался: там мелькали какие-то светлые тела, иногда свешивались ленты, которые быстро утягивали обратно наверх, раздавался шум крыльев. Дубов было девять, и росли они широким кругом, образуя естественную границу для большой круглой поляны. С внешней стороны круга густо кустились заросли боярышника и лещины, кое-где вздымались высокие стволы других деревьев (Дин заметил осину, березу и рябину), но огромные дубы никто не мог затмить.
– Удивительно. Я не мог не видеть их издалека, они ведь такие огромные. Значит ли это, что я сплю?
– Нет, Дин, конечно не спишь, – мистер МакКой материализовался рядом, словно был тут с самого начала. – Просто есть места, невидимые людям, и мы сейчас в одном из них. Проходи к столам, твое место уже готово.
Старичок был одет в странного покроя камзол, сшитый будто бы из мха; кое-где на нем росли кустики клюквы с настоящими ягодками. Он указал в сторону беседки, белые своды которой словно парили в зеленом полумраке под дубами.
– Спасибо. Адам тоже там?
– Нет, но он скоро будет. Полагаю, ты все равно найдешь, с кем пообщаться.
С этими словами мистер МакКой отступил в сторону и растаял в туманной дымке.
Дин медленно шел по дорожке, выложенной белыми камнями, то и дело пригибаясь: мимо проносились светлячки, опоздавшие занять свои места в ветвях дубов. Справа в кустах кто-то лез напролом, ветки трещали, с них врассыпную взлетали существа, которых Дин поначалу принял за бабочек. Вблизи они оказались маленькими, непропорционально сложенными человечками с большими головами и очень короткими тельцами. Из зарослей прямо на дорогу выглянула огромная и тихая голова белого лося; она посмотрела на Дина влажными глазами и повесила на его шею венок из садовых колокольчиков и веточек с мелкими резными листьями.
– Спасибо, – сказал Дин, чувствуя себя неловко.
– Пожалуйста, – ответила голова басом, скрываясь в ветвях.
У беседки играла веселая музыка, хотя нигде не было видно ни музыкантов, ни их инструментов. Множество людей бродило внутри, общаясь между собой и уплетая закуски. Дин заметил несколько знакомых лиц: например, доктора Каллена вместе с кошкой Тыковкой.
– Здравствуйте, мистер Каллен!
– О, Дин! Теперь и ты здесь, вот оно как. Ну что же, ведь ты местный житель и мой постоянный пациент.
– Да, ничего удивительного. Совсем ничего. Привет, Тыковка.
– Я уж думала, не поздороваешься, – фыркнула кошка.
Дин почувствовал острое желание потрясти головой и протереть глаза.
– Пойду возьму себе немного пунша, если позволите, – мистер Каллен рассеянно улыбнулся и пошел к столам, вытянувшимся под гнутыми крышами.
– Мне кажется, что я сплю, – прошептал Дин.
– Джону тоже, – вздохнула Тыковка. – Каждый год он приходит сюда и танцует со мной, а потом думает, что это был сон. Слишком мало волшебной крови в нем, чтобы он хорошо это помнил.
Она совсем по-человечески пожала плечами.
– А вы, выходит, не просто кошка?
– Не бывает просто кошек, Дин. Все разные, но простых среди нас нет. Как я устала объяснять это новичкам!
– Извините. Значит, люди не могут попасть на этот праздник?
– Могут, если их кто-нибудь приведет. Но чаще всего они не запоминают этого. В лучшем случае, как мой Джон – думают, что им снятся красивые сны. Но это если есть хоть капля старшей крови в родословной, или существует связь с кем-то из наших.
– Из фей или из кошек?
– Из наших, – повторила Тыковка, раздраженно дернув хвостом.
Дин не рискнул спрашивать дальше, тем более что кто-то еще показался на дорожке, ведущей от круглого камня.
– Надо же, кого занесло в наши края, – сказал пожилой господин, проходя мимо.
Кажется, его пиджак был сделан из стрекозиных крыльев, но Дин не был в этом уверен: он смотрел на пришедших и думал о странных совпадениях. Новыми гостями оказались Карл и Миранда.
– Поверить не могу… это сон, да? Мне же это снится? – говорила она, улыбаясь.
– Конечно снится, а как иначе? – Карл подмигнул Дину.
– Смотри, кошки прогуливаются с бокалами в руках, совсем как люди, – рассмеялась Миранда. – Надо же, как забавно!
– А шенрон ей идет, – с видом знатока сказала Тыковка. – Интересно, что тут забыл морской житель?
– Карл не совсем морской, ему нравится жить на суше.
– Это он так говорит? Хм.
Светлячки вдруг взлетели ввысь, рассыпаясь сияющим дождем под ноги, разговоры затихли, стало слышно музыку и шорох травы вдалеке. Взгляды всех присутствующих были устремлены в сторону, откуда приходили гости, Дин привстал, чтобы лучше видеть.