Скальная часть проплыла мимо, открывая глубокий провал: берег отступал дальше, образуя укромный маленький залив. В его середине впадала в море узкая речушка, прямо за которой, как граница, возвышалась старая каменная стена. Дальше начинались холмы, как близнецы похожие на те, в которых жил Адам. Дин не знал людей, живших здесь, хотя Ричард иногда рассказывал о них: фермеры, скотоводы, немного рыбаков. Обычные люди, кажется. Скальный пласт посреди плавных зеленых холмов казался чужеродным оружием, прорвавшим зеленый бархат чьего-то платья.
– Странно смотрится: словно камни прорвались сквозь холмы и вклинились в берег, – поделился Дин своей мыслью.
Адам с интересом поглядел на него.
– Очень интересно, что ты подумал об этом. Жаль, с нами деда нет – он бы куда лучше меня рассказал… это сказка, конечно, местная легенда. Говорят, что случилось это еще в годы войны холмов и моря. В то время жители глубин уверенно побеждали. Все эти земли, что можно увидеть с воды, принадлежали им: здесь паслись тонкорунные овцы и тучные коровы, трава росла сочная и густая, а люди трудились с утра до ночи под надзором господ из моря. Увидев богатые урожаи и полюбив спокойные места, они назвали этот край своим навеки. Чтобы основательно закрепиться, подводные господа приказали людям носить камни: они решили построить на берегу неприступный замок. Трудные времена настали для местных жителей. Целыми днями они работали каменотесами и носильщиками, но дело все равно продвигалось слишком медленно. Тогда поднялись из глубины владыки подводного мира, рука об руку. Оба в сияющей чешуе, волосы как тусклое золото мертвецов… Он поднял руку, и сквозь берег проросли морские скалы. Внутри были они полны водой, и король велел ей там и оставаться, поэтому в обширных подвалах замка всегда плескалось море, и проникнуть туда могли только те, кто рожден в воде. Потом воздела обе руки королева: из скал стали подниматься стены массивных сторожевых башен, переходов и внутреннего замка. Много сил ушло у королевы глубин, но когда она устала, муж подхватил ее руки, и закончили они вместе. Выточили в камнях изображения морских чудовищ, проложили перламутром своды потолков, закрыли бойницы пластами чистой слюды, подвесили в залах и коридорах светильники из гигантских раковин. Красивее замка было не найти на всем свете, так они постарались. А из камней, что успели принести люди, собрали стены в восемь колец вокруг крепости.
Несколько человеческих жизней прошло, как стояла та крепость, и одно время жил в ней старший брат морского короля. Сам он править не хотел, на уме у него была одна война, поэтому собирал он войско, чтобы окончательно вытеснить Благословенных с Зеленого острова. Жители холмов об этом знали, но у них не было армии, и воевать они не хотели. Многие сами снялись с места и уплыли в Британию или на континент, в надежде спасти свои семьи. Но один древний, почти угасший род не хотел уходить с родной земли. Их владения были самыми первыми на пути морских существ, поэтому терять им было уже нечего. Отчаявшись, отец собрал свою единственную дочь, велел ей надеть платье, которое она десять лет вышивала для свадьбы, и взять волшебную арфу – единственное их достояние. Девушка пришла к первой стене из камня, села возле нее и стала играть.
Брат морского короля услышал музыку, но от военных планов не отвлекся: разве что подумал, что нет нужды разрушать все холмы и равнять их с землей под пашни. Тем временем, первая стена рухнула, и девушка подошла ко второй, продолжая играть. Теперь мелодия напоминала воину о родных глубинах, о брате, которого он давно не видел, и брат короля заскучал по дому, захотел погрузиться в море. Рухнула вторая стена, и храбрая девушка пришла к третьей. Тоска еще сильнее сжала сердце морского жителя: вспомнил он о своей неслучившейся любви, о том, что так и не завел детей и некому теперь передать многие знания. Рассыпалась песком третья стена, и у четвертой заиграла волшебная арфа, а брат морского короля вдруг почувствовал ветер на лице, и запахи трав, и тепло солнца, и блики от морской воды в волосах. В груди у него нестерпимо заболело, как бывает, когда зайдешь в тепло после сильного мороза, а музыка все продолжалась. Камни превращались в песок, разрушая одну преграду за другой, пока песня волшебной арфы растапливала сердце морского владыки, и, когда рухнула последняя, восьмая стена, он вышел из своего замка. Воина занимали думы, он пытался вспомнить обыкновенные слова, которыми говорят люди, а это было трудно, ведь многие годы до того он отдавал одни только приказы. Ему хотелось рассказать незнакомой девушке о том, что он чувствует теперь, взять ее за руку, почувствовать тепло – но нашел он ее обессилевшей и умирающей на куче развалившихся камней. Всю свою прекрасную душу вложила девушка с холмов в музыку, не оставила себе ни кусочка, лишь для того, чтобы растопить сердце морского военачальника и спасти свой народ.
Так морской владыка познал и любовь, и большое горе разом. Он отнес тело девушки на холмы и уложил там в зеленой траве, потому что не знал, как положено хоронить Благословенных. Оплакав ее, он вернулся и разрушил свой прекрасный замок до основания. Крик и грохот были такими, что слышали даже на соседних островах. После этого морское воинство сгинуло в море, и больше не пыталось завоевывать весь остров. Местные жители видели, что в морских развалинах иногда заводятся монстры, временами там что-то светилось, курился цветной дым. Они построили стену из тех камней, что остались от разрушенных колец, и вскоре смогли спокойно жить неподалеку.
Может, я что-то упустил из деталей, но в целом так я помню эту сказку. Сам видишь, Дин, она недалека от истины: здесь и правда заводятся морские твари временами, – Адам поднял весла некоторое время назад, позволяя лодке скользить по волнам самостоятельно.
– Интересная легенда. Грустная только. У вас все сказки такие - про несчастную любовь?
– Нет, почему же? Есть веселые: про бодливого быка, про дурачка и грибы, про толстого фермера…
– А где же “они жили долго и счастливо”? – перебил Дин.
– Таких сказок полно в любой другой книжке, просто открой и читай наугад, – пожал плечами Адам. – В жизни нечасто случается долго и счастливо, сам знаешь. Мы стараемся помнить то, что стоит того. Придумать хорошую концовку несложно, а вот сохранить правду иногда бывает тяжело. Вот этим мы и занимаемся.
– “Мы” – это феи, живущие в холмах?
Дин спокойно смотрел в море, но видел боковым зрением, как вздрогнул Адам.
– Ну вроде того, – ответил он, и неловко засмеялся.
– Да ладно, Адам, ясное дело что в тебе тоже волшебная кровь. Достаточно взглянуть на твою родню.
– Не умеем мы прятаться, ты прав, – Адам покраснел.
– Сейчас вы, наверное, рады, что морские кони ушли с маяка.
– Даже не знаю, Дин. Их было много, это верно, но про них мы знали. А этот, новый… он один и незнакомый. Ни с кем не общается, вроде бы не нападает на людей и скот, но я чувствую в нем опасность.
– Мне Карл показался вполне вменяемым.
– Ты уже с ним пообщался? Он тоже из этих, с копытами?
Адам смотрел очень внимательно, даже строго; он дернулся, когда неподалеку плеснулась крупная рыба. Дин некоторое время вглядывался в воду, надеясь увидеть ее, но та, очевидно, ушла в глубину.
– Он сказал, что полукровка. Наполовину мэрроу, наполовину кто-то из водяных лошадей, я забыл.
– Серьезно? Ох, Дин, это может быть очень, очень плохо!
– Почему? Не понимаю, – Дин моргал; после бликов на морской воде он на время ослеп.
– Ну… полукровки – это всегда сюрприз. С ними никогда нельзя быть ни в чем уверенными. Кровь родителей может сработать в любую сторону, создать что-то новое, чего прежде не встречалось. К тому же те, кто когда-то был человеком, сохраняют некоторые черты людей, их привычки. Существо, рожденное в море, от двух не-человеческих существ, никогда не станет им родственным и близким. Они чужаки, они другие.
Рыба мягко ударила в дно лодки, Адам чуть побледнел и улыбнулся.
– Не будем здесь об этом. Море… далеко разносит слова.
Дин снова уставился за борт, держа наготове камеру, но хитрая рыбина не спешила попадать в объектив.
– Тогда расскажи мне о развалинах замка еще, это интересно.
– Хорошо. Ты и сам заметил, что скальная часть выглядит неестественно. Говорят, что нынешние морские жители специально возвели там маяк, и теперь следят за развалинами. Будто бы подвалы, затопленные морской водой, до сих пор остались там, и через них можно выбраться в открытое море. Они охраняют это место и не пускают туда траву с холмов.
– Уилс пыталась выращивать цветы у своего домика, – некстати вспомнил Дин, вдруг затосковав.
– Вряд ли успешно, – усмехнулся Адам.
– Иногда мне кажется, что ты вовсе не добрый фей, а какой-нибудь коварный лепрекон. Ребята ведь правда пытались быть обычными, никому не причиняли вреда…
– Возможно ты и прав, Дин. Я могу быть предвзят, но столько было случаев, когда такие вот существа вели себя мирно, мы начинали им доверять, а они устраивали резню, или начинали таскать детей!
– Я понимаю, у тебя есть негативный опыт.
Адам неопределенно хмыкнул и отвел глаза. Понятно было, что эту тему развивать он не хочет, и Дин постарался вернуться к нейтральной, как ему казалось, легенде.
– Скажи мне, те существа, что возвели замок и угнетали людей – они тоже были лошади?
– Нет, конечно нет. Это морские жители… совсем другие.
– Они опаснее? Не похожи на лошадей, как я понял – как тогда выглядят?
– Ты наверняка читал о них, ведь это популярная тема ирландского фольклора, – Адам улыбнулся. – Такого про них понаписали…
– Фоморы? – спросил Дин.
Ему показалось, что на секунду вокруг стало темнее: поблекли яркие брызги солнца в воде, небо сделалось не таким голубым, будто покрылось дымкой. С воды подул холодный ветер, порывом сорвавший с ближайшей волны пену, которая мелкими каплями осела на лице и одежде. Что-то большое снова легонько толкнуло их лодку под дно. Адам нахмурился и прошептал что-то.
– Ты поэтому не хотел их называть? – поеживаясь, догадался Дин.
– Не здесь. Мало ли кто может услышать.
– Да, теперь понимаю. Слушай, Адам, тебе не кажется, что мы отошли далековато от берега?
Только сейчас Дин осмотрелся и понял, что прибрежные скалы виднеются вдали, превратившись в неширокую полоску. В комплекте с тем, что стучалось в их лодку снизу, приключение начинало выглядеть немножечко опасным.
– Ты прав, надо поворачивать.
Адам быстро взялся за весла и поплыл, стараясь развернуть лодку к берегу. Судно послушно повернуло нос к земле, а Дин обернулся на сияющую водную гладь. Ему показалось, что он видит под водой темный силуэт, но это, скорее всего, было игрой света. Скорее по привычке, чем из любопытства, Дин сделал несколько кадров и постарался не думать о том, сколько здесь метров до дна.
Берег постепенно приближался. Похоже, их отнесло немного назад, потому что причал, откуда они отплывали, виднелся теперь совсем с другой стороны.
– Я греб против течения, чтобы оно потом отнесло нас обратно, – сказал Адам, выдыхая. – А потом мы немного заговорились и пропустили время, когда мне нужно было поворачивать к берегу. Ничего страшного, сейчас доплывем!
Дин кивнул, рассматривая причал. Ему почудилось, что еще секунду назад там никого не было, а теперь стоит какая-то фигура, будто поджидая их.
– Там кто-то стоит, на мостках, – негромко сказал он Адаму. – Это может быть кто-то из твоих друзей?
– Только если дед, – чуть нахмурился тот, – но это явно не он.
Они подплыли еще ближе, и только тогда Дин рассмотрел у ног человека светлое пятно. Оно двигалось, сновало туда-сюда по причалу, а потом красивой дугой нырнуло в воду.
– Ты видел? Кажется, это собака, – сказал Адам.
– Да, наверное это Карл и Ири. Он говорил, что это морская собака.
– Серьезно, Дин, морская собака? Так и сказал?
– Вроде бы да. А что?
– Ну… я никогда не видел живых морских собак. Иногда их еще зовут солеными псами. Дед рассказывал, что в прежние времена они тоже участвовали в войнах – носили доспех, дрались насмерть. Но самое главное то, что убить хозяина морской собаки практически невозможно, пока она жива. Пес зализывает любые раны, даже ядовитые и старые, и те исчезают за несколько минут.
– Да уж, каждый хотел бы иметь такую собаку!
– Это непросто. Они редко живут с высокими, а уж с людьми и того реже. Каждая такая собака означает жертву, которую принес ее хозяин. Дед говорил, что те морские существа, о которых я не люблю говорить, резали своих детей ради того, чтобы морская собака признала их главенство.
Дин промолчал, но про себя подумал, что Карл не похож на убийцу детей или какого-нибудь потрошителя. С другой стороны, если бы всех злых и опасных людей можно было вычислить по физиономиям, их бы всех давно держали взаперти.
Причал приблизился, и теперь можно было разобрать, что там действительно стоит Карл с полными горстями камней. Один за другим швырял он в море, пока счастливая Ири, повизгивая от восторга, ныряла за ними.
– Привет морякам! – крикнул он, когда лодка подплыла совсем близко. – Чудесная погодка для прогулки.
– Привет, – отозвался Дин. – Да, мы отлично прокатились. А вы тут заняты водными видами спорта, как я погляжу?
– Добрый вечер, – прохладно сказал Адам, делая вид, что распутывает веревку.
– И не говори: этот блохастый мешок мечтает, чтобы я перекидал ей в море все камни с берега, – хохотнул Карл.
– Морских собак опасно держать в непосредственной близости от людей, – процедил Адам, обращаясь к столбику, на который накидывали веревочную петлю.
– Да, я слышал об этом. Как и о том, что опасно водиться с феями. Дин, ты не составишь мне компанию сегодня вечером: на меня оставили приборы, а я в них ничего не понимаю?
– Только не ссорьтесь, хорошо? Да, Карл, я зайду вечером, – сказал Дин, старательно игнорируя умоляющий взгляд Адама.
Он подумал о том, что некоторые вещи никогда не изменятся – например, отношения между жителями моря и феями. Жаль только, что сам он снова находится между двух огней.
========== Глава 8 ==========
Дин думал, что Адам станет отговаривать его от вечерней встречи на маяке, но тот молчал. Они уехали с причала, оставив там Карла, и всю дорогу до дома Адам хмурился и напряженно думал. Когда машина Дина остановилась у дверей домика (возле на скамеечке сидел мистер МакКой, поджидавший внука, и приветливо махал рукой), он вышел и наклонился к водительскому окну.
– Пожалуйста, Дин, обещай, что будешь осторожен с этим Карлом.
– Обещаю, – вздохнул Дин. – Хотя иногда я думаю, что мне не хватает острых ощущений.
– Не надо проверять их здесь, умоляю!
– Ты можешь не переживать, Адам, со мной решительно ничего не происходит, – хмыкнул Дин. – Доброй ночи.
– Доброй. Ты на маяк, а потом домой?
– Нет, до маяка заеду к Ричарду и проведаю его попугая. После этого на маяк и опять домой.
– Хорошо. Могу я утром заглянуть к тебе?
– Убедиться, что я жив? – Дин усмехнулся. – Конечно, заходи.
– Убедиться, что ты – это все еще ты, – очень серьезно сказал Адам. – Береги себя.
Дин кивнул, помахал мистеру МакКою и поехал к себе. Он не мог понять, что такое дернулось в нем, отзываясь на предостережение Адама, но это чувство заставляло его волноваться и возвращаться мысленно к этому моменту снова и снова.
Дома Дин провел минут пятнадцать. Переоделся, сменил карту в фотоаппарате (заполненную предусмотрительно забрал с собой – с некоторых пор он не доверял надежности собственного дома), прикрутил светочувствительный объектив для съемки в темноте. Все это время он перекатывал в голове фразу Адама: “убедиться, что ты – это все еще ты”. Интересно, значит ли это, что может быть иначе?
Леди Мариан встретила Дина яростными воплями: сегодня он запоздал с визитом к ней, а требовательная птица привыкла к общению. Пришлось рассказать ей о сегодняшней прогулке и подробно описать обед и убранство таверны. Леди Мариан очень внимательно слушала, вертя маленькой головой, а в конце ласково ущипнула Дина за палец, показывая, что больше не сердится.