– Я боюсь, что у тебя, кота, сил меньше, чем у меня. Ей безопаснее будет со мной.
– Я смогу её защитить! – глаза усатого яростно сверкнули, – Я… тоже кое-что могу!
– Ты знаешь какое-то заклинание? – заинтересовалась Кристина.
– Я… – начал было Рыжий и запнулся, – Умоляю, Арсений, поверь мне! Я, правда, знаю способы, как её защитить! Я не из недоверия к тебе прошу оставить её со мной! Я только хочу её защитить! Я, правда, смогу! Клянусь, я всё возможное сделаю, только бы она жила!
И… как будто он твёрдо верил, что справится. Значит, кот сам что-то умеет или знает нечто ценное… И, боюсь, он будет стоять на своём до последнего, а в это время вампиры из деревни всё ближе к пропасти…
– Рыжий, я рассчитываю на тебя!
Положил руку на плечо названный сестры:
– Я вернусь, я обязательно вернусь! Верь мне!
– Конечно, я тебе верю, братец! А теперь беги и постарайся их спасти!
Уже на бегу я подумал, что, может, следовало обнять её напоследок? Но мне надо было торопиться. И ещё… я как-то заробел и не решился…
Через час с небольшим я, ликуя, мчался обратно.
Жители деревни мне поверили, вооружились. Дали меч мне – я дрался вполне сносно – нас в школе учили и этому, хотя и не так хорошо, как магичил. А одного из вампиров отправили в замок. Вскоре появились волшебники, несколько десятков человек. Они окружили деревню, одновременно активизировав мощное заклинание с разных сторон.
Однако несколько минут спустя – они ещё начать не успели, переругиваясь с нашими и грозя нам – появилась подмога из замка под предводительством министров, принцессы Кианы и ещё какого-то моего знакомого, с тем же именем, что у меня – и их было около сотни. Они наступали с пяти сторон, равными отрядами, ощерившимися лезвиями, клыками и заклинаниями. Волшебники ещё пытались сопротивляться, но теперь уже окружили их – Киана учла их излюбленные ходы и верно предположила тот, с которого они начнут на этот раз – и жители деревни оказались изнутри. Я выступил с мощным огненным шквалом, а пара деревенских пареньков подыграли мне – один тоже оказался магом, выпускником школы, а другой самоучка, ещё в начале пути. Но волшебники всё же поверили будто наших магов и изнутри, и снаружи много. Хоть и не сразу, а только после нескольких драк, они сбежали, бросив своих троих на земле.
Правда, когда мы собирались испепелить тела врагов, вдруг выскочил какой-то мальчишка, из волшебников. Отчаянно кинулся отбивать у нас тела… Кажется, там был кто-то из его близких… Юнец был слишком неопытен и взволнован, чтобы выстоять против деревенских и вновь прибывших. Однако же он дрался так яростно… И даже клялся добровольно отдать нам свою кровь, если его брата и соотрядников отпустят… Было в нём что-то такое, отчаянное, упорное. Маги Кианы, переглянувшись, покосившись на принцессу – та вздохнула и несколько мгновений спустя, после некоторого раздумья подняла на уровне груди кулак с оттопыренным мизинцем – и они вышвырнули заклинанием паренька и три тела, подальше от этих деревень, в какую-то глушь. Дальше пусть сами выбираются. Отправлять их прямиков в чистое уютное место, где будут ждать их свои или люди, которые позаботятся было бы слишком подло по отношению к нашим, погибшим в этой долгой войне. А так ему просто дали шанс выбраться самому и возиться с теми тремя. Справится – будет молодцом. Нет – не наша беда.
Часть отряда Кианы осталась в деревне, остальные ушли в другие места, где могли бы нас подкараулить или обнаружить волшебники. Киана снисходительно взглянув на меня, предложила мне вступить в её личный отряд или же остаться почётным магом деревни – если это место мне приглянулось. Я отказался и сбежал.
Я бежал, бежал… уже начиная запыхаться. Но всё равно бежал. Мне надо успеть. Надеюсь, она и Рыжий успели хорошо спрятаться… Мне самое важное – это моя сестрёнка, моя семья… хотя она и не моя семья… но…
Я бежал и думал, что, может, стоило её обнять напоследок… Что за ерунда! Если так захочется, я найду предлог для этого и потом!
Сначала я думал, что перепутал что-то от волненья. Но нет… я обходил лес шаг за шагом, но ни Кристины, ни усатого нигде не было… Вот, это же место, где я оставил их. И…
Со сдавленным стоном упал на колени.
На земле, стоптанной острыми подошвами сапог, расползлась лужа крови… человеческой крови…
Мне всё-таки надо было обнять её… хотя бы раз… мою драгоценную… сестрёнку… мою… нет, вовсе не мою сестру…
Дрожащей рукой потянулся к остывшей крови.
Почему?! Почему?.. Она же была человеком! Просто человеком! Обычная людская девчонка! За что же?! Неужели, кто-то из волшебников видел её со мной?!
Даже не успел прикоснуться к крови, как непроизвольно отдёрнул пальцы.
Отрава… кровь была отравлена… изнутри… магия… жуткая чёрная магия въелась в эту кровь, перестраивала её во что-то другое… отвратительное… ужасное… Земля под ней высохла и растрескалась… и даже камень, видневшийся в эту щель, был искорёжен… страшная магия, искорёживающая жизнь… Я не представляю силу мук, которые должен был испытать обладатель этой крови! Или же её отравили колдовством уже потом? Но зачем… зачем выпустили кровь у кого-то из людей?
Уши поймали невдалеке слабый шорох. Невдалеке… в овраге, за кустом…
Когда я подскочил ко краю оврага, белые-белые пальцы едва приметно дёрнулись. Она лежала на камнях в какой-то неестественной позе. Длинные-длинные рыжие волосы рассыпались вокруг… Кажется, они были ростом с неё… нет, вот лежит прядь длиннее её ног… Губы на страшно побледневшем лице растрескались, до крови… над капельками крови играли белые брызги искр… Казалось, что грудь, затянутая в длинное алое платье, изумительно подходившее к её волосам, не вздымалась. А пряди в скупых солнечных лучах, падавших в овраг, казалось, играли, обращаясь в раскалённый металл или живое пламя…
– Кристина! – заорал я.
Плевать, если это ловушка и рядом с ней кто-то был!
Медленно – казалось, прошла целая вечность – она наклонила голову. Её веки расползались ещё медленнее. Изумрудно-зелёные глаза сначала взглянули мимо меня, неосознанно. Потом в них мелькнуло узнавание. Медленно раскрылись потрескавшиеся губы, но ни единого звука не слетело с них.
Я спрыгнул в овраг, в один прыжок оказался возле неё.
– Кристина!!!
Бледная худая рука каким-то чудом приподнялась… жестом останавливая меня…
– Не… подходи… – голос вышел глухой и какой-то чужой.
Я едва не отпрянул от этого страшного голубого блеска на дне её глаз. И растрескавшейся нижней губы скатилась ещё струйка крови… над которой мерцали белёсые искры… и чёрные… от одного взгляда на которых мне вдруг почудилось, что падаю в бездну… Я вздрогнул, вгляделся…
Да, грудь её совсем не вздымалась и не отпускалась от дыхания… она просто… не дышала… Неестественно бледная… словно из неё выпили всю её кровь… всю её силу… Силу?
Вздрогнул. Да, именно, всю её магическую силу выпили…
Она лежала на груде багряных кленовых листьев… листья были рассыпаны вокруг… Странно, ещё не время… И клён, взмывающий над оврагом, весь облетел. Он… засыхает… медленно… прямо у меня на глазах. От корней, на которые она упала, к вершине… страшное магическое проклятье, искорёживающая жизнь и тело…
Её глаз, одежда и волосы вдруг как-то поблёкли, потускнели… мигнули… затянулись лёгким туманом…
Передо мной лежал, скрючившись, рыжий кот с необычными, изумрудно-зелёными глазами…
– Тьфу, да что вы оба такие задумчивые? – проворчал Аркадий, – Ни с одним сегодня нормально не поговорить!
Я зябко поёжился, обнимая руками локти, растирая плечи.
– Да я просто пошутил насчёт Сержия! Просто пошутил…
Клод опять отвесил ему затрещину, чтоб помолчал.
– Да что вы в самом-то деле?!
Неуёмный вампир ещё долго орал, не внимая просьбам черноволосого заткнуться. И вдруг вообще на его ладони замерцала огненная стрела, неожиданно обернувшаяся шаром.
– А я вот такое заклинание знаю! Я тоже маг! – сказал он с гордостью и, слегка смутившись, прибавил, – Немного…
Самоучка, что ли?
Я уныло отвернулся. Воспоминания разбередили мне душу. Совсем не хотелось ни с кем говорить. Даже было как-то наплевать, что и он умеет магичить.
– А я ещё во как могу!
Такая мощная струя взметнулась между его рук, что я невольно отшатнулся, накрывая ладонью обожженную спину. А мощный огненный столб пропадал одним концом в земле, а другим взлетел в небеса… высоко-высоко… казалось, до самых звёзд…
– Видал! – с гордостью произнёс светловолосый.
Я едва не выругался.
– Ты спятил? – Клод сбледнул, – Её же могут заметить!
А Аркадий заржал, довольный произведённым на нас впечатлением.
Первым вздрогнул я. Потом ещё больше побледнел, почуяв, Клод…
Над ромбом, очерчивающим нашу стоянку, взмыла сияющая стена… Взмыла и… быстро опустилось.
Дюжина волшебников окружили нас. И ещё несколько прятались в тени.
– Что за?.. – от растерянности Аркадий сбился с настроя и пламя, которые бы сейчас оказалось весьма кстати, погасло.
Ядовито ухмыльнувшись, один из волшебников, ещё молодой, достал из кармана прозрачный круглый пузырёк и, уже внаглую смеясь, поднял над головой.
Кровь… вампирская кровь… и, судя по яркости сине-голубых искорок вокруг неё, отданная добровольно… Кого и как они вынудили?! И… нет, они же…
Смеясь, волшебник переступил через черту ромба.
Возможно, что магия нас теперь не спасёт… Мечи лежат в стороне от нас… Вот около них уже возник какой-то грузный волшебник, наступил ногой… Аркадий сбледнул, испуганно сглотнул… Клод и я молча извлекли кинжалы – он из сапога, я – из-под рукава…
И я вдруг понял, на что похожа магия, которой так сильно веяло от неё… магия проклятия… чёрная магия обращения… Она так сильно въелась в тело, в кровь, что уже почти неразличимой стала со стороны… остался только слабый след… слабый след старого чёрного проклятия на крови… Как… она смогла использовать магию в таком-то виде? Как… как она вообще смогла… родить Кристину?..
– Прости… Арсений… – голос её зашелестел едва слышно, – Не сберегла…
Потерянно опустился на земли вокруг неё. Землю, высыхавшую вокруг неё, трескавшуюся: жизнь леса пыталась бороться со льющимся из её крови проклятьем…
– Как?.. – только и смог выдавить я.
– Отойди… опасно…
Растерянно взглянул на неё. Волшебница… пыталась защитить меня?..
– Он… проклял… меня… – прошептала женщина ещё тише.
Молодая… совсем ещё молодая… Наверное, она была чуть старше Кристины, когда родила её…
– Муж… проклял… меня… – горькая улыбка скользнула по её губам, – Всё… было… так… краси-иво… – веки её устало сомкнулись… Мы… были… так… молоды…
Мне вдруг вспомнилась ночь… когда я за ужином слишком много сока выпил… и потом потребовалось выйти… Была безлюдная тихая звёздная ночь… И как будто силуэт на дальнем холме… девушка, расчёсывающая пальцами пряди длинных-длинных волос… Рыжих… тускло мерцавших в звёздном свете… И ещё… она пела… с моего места её голос был едва слышен:
Сколько слёз я пролила тогда, кто заметит?
Кто узнает о самых заветных мечтах?
Где же, где же, скрывается ветер?
И девчонка, совсем не знавшая страх?
Время первой любви и время терзаний,
Отзвенело оно, уплыло, смеясь, вдаль.
Я тогда так мечтала! Тогда я не знала,
Что вместе с любовью приходит печаль…
Танцевали мы с ветром, смеялись, кружились…
Как потоки воды волосы на ветру…
Тот день, когда мы с тобой подружились…
Я из памяти даже в аду не сотру…
Для чего эти все условности мира?
Для чего мне богатство? И слава зачем?
Это твоей гордости, игрушки, любимый…
Я не об этом мечтала совсем…
И я стою на перепутье… душа кричит…
Вернуться ль обратно? Уйти насовсем?
И пламя морозит в груди моей сердце…
Зачем мне в любви ты признался? Зачем?..
Её голос был такой звонкий, а песню она пела так пронзительно. И я тогда стоял, как завороженный. Вдруг она разрыдалась, закрывая ладонями лицо. И я, вздрогнув, ступил было в сторону холмов. Она вдруг подняла голову и как будто взглянула в мою сторону. Миг – и её не стало. Пропала… как будто не было её. Я всё-таки пошёл в сторону кустов. Потом побежал на холм. Но там… было пусто. Даже трава не примялась там, где сидела она. И я тогда решил, что мне просто привиделось. А утром вообще подумал, что то был просто сон.
Сон… и тот, другой… который, кажется, тоже не был сном. Просто проклятье так сильно искорёжило её тело, что оно не приминала травы. Можно сказать, что её совсем не существовало. Или существовала она лишь отчасти. Тень или призрак женщины. Кот, который не являлся котом.
Вообще удивительно, как только она смогла родить дочь, будучи так страшно проклята и обращена в зверя? Как она смогла родить обычную девочку? Как она вообще смогла её выносить, будучи телесно и магически искорёжена и истерзана колдовством?! Как смогла… А впрочем, она зачала до того, как в её тело вселилось проклятие, до того, как оно въелось в её кровь. Снять проклятье с человека, обращённого в гада, птицу или зверя очень сложно. А беременность и эта магия… это вообще мало изученный магический раздел. Но это страшное, жутко опасное для жизни состояние! И она как-то смогла сохранить ребёнка в животе, будучи поражённой проклятием!
И ещё… получается, что мать Кристины изредка могла становиться человеком! Она родила её, став женщиной. И… как-то сумела разыскать одежду, одеяльце, корзинку для малышки. Только далеко унести её не смогла. Бедная мать! Волшебница, которой пришлось довериться вампирскому ребёнку, нашедшему её и дитя! Но она… она всё-таки доверяла мне! И тогда, когда их нашёл… и когда оставил их… и когда я снова пришёл… Волшебница, доверявшая вампиру… почему? И… и… тот сон…
– Ты… – я не сразу собрался с силами, чтобы спросить.
А она, казалось, уже совсем замолчала…
– Ты… жена Сержия Кровавого? Ты… пряталась от него?
Веки её медленно открылись… Глаза смотрели куда-то в небо…
– Сержия… Отважного… – чуть поморщилась, судорожно сжала пальцы, поймав случайно и смяв багряный кленовый лист, – Так… его… раньше… звали… он… – она всё-таки улыбнулась… – Был… красивый… и… смешной…
Ещё жива… ещё каким-то чудом жива. Я потрясён её стремлением к жизни! Тем, как она упорно сопротивляется и проклятью, и полному магическому истощению…
Мы ещё какое-то время молчали. Казалось, взгляд её замер в небе…
И она доверяла мне… она мне всё-таки доверяла…
Решившись, поднялся, наклонился над ней. Прокусил вену на своём запястье.
– Я добровольно отдаю тебе мою кровь!
Капли, падая, обворачивались в крохотные тучки из серо-голубых искр… Они медленно растекались на её лбу, медленно, слишком медленно впитывались в кожу…
Кожа её стала чуть розовее. Волшебница уже осмысленно взглянула на меня. Красивая женщина… очень красивая…
– Арсений… – прошелестела она чуть громче, – Они… увели… её…
Моя рука вздрогнула, и струя крови пролилась мимо – земля под каплями начала становится влажной, и пожелтевший травяной стебель медленно позеленел.
– Она жива?!
– Надеюсь… надеюсь… – она судорожно сжала листья, пыталась было приподняться, но обессилено упала.
Я опустился на колени возле неё, приподнял раненной рукой.
– Ты… хочешь… один… прорваться… в… город?
– Если бы я только мог зайти!..
– Ты… нравишься… мне… – женщина медленно подняла ладонь и вдруг… ласково погладила меня по щеке, – Такой… милый… смелый… – улыбка тронула её губы, ранки на которых чуть затянулись, – Но… если… ей… уже… сказали… если… сказали… всё…
– Но… вдруг ей ещё не успели ничего сказать? – от неожиданно вздрогнувшей надежды в моей душе что-то будто запело.
– Тогда… попробуй… забрать… её… – мать моей любимой улыбнулась ещё шире, в её глазах тоже зажглась надежда, – Может… вы… убежите… далеко… далеко… – рука её обмякла, и упала, веки опять сомкнулись… Только пальцы слабо обхватили моё запястье, – Я… отдаю… тебе… мою… кровь… добровольно! И… заклинание… ключ… от… города… расскажу… слушай…