– Ты на самом деле веришь в это? – я взглянула в глаза собеседнику, и он утвердительно кивнул:
– Всем сердцем, – после этого он крепко сжал меня в своих объятьях, и я почувствовала, что комната поплыла передо мной.
Когда я очнулась, то обнаружила, что лежу на полу, и, увидев над собой встревоженное лицо Агера, поняла, что прыжок в прошлое прошел успешно. Заметив, что я открыла глаза, мальчик облегченно вздохнул:
– Ну, ты даешь… Напугала меня! Что с тобой?
Медленно приподнявшись на локтях, я обвела знакомую комнату взглядом, и она вдруг показалась мне вполне уютной. Вспомнив о том, какое тягостное впечатление она произвела на меня в пошлый раз, я с грустью улыбнулась – как, оказывается, мало нужно человеку для того чтобы начать ценить то, что он имел когда-то.
– А может, ты заразная? Тогда я пойду, наверное. Скоро инициация, нам нельзя болеть. Я скажу Зигору, чтобы зашел к тебе.
Агер был прежним, и мне стало обидно, что он не помнит ничего о том, через что мы прошли вместе. Однако мне нужно было играть свою роль, и я сделала вид, что сержусь. Ощупывая шишка на голове, я вспомнила о кольцах, которые все еще были на мне, и удивилась тому, что они не сняли головную боль. Скорее всего, Артабан нахимичил что-то с ними, подумала я, и мысленно выругалась. Старик, похоже, перестарался, и мои верные помощники утратили свои магические силы. Но времени на долгие размышления у меня не было – заметив, что Агер уже поднялся, чтобы позвать лекаря, я остановила его жестом и добавила:
– Все в порядке, только шишка на затылке. Угомонись.
– А чего это ты вздумала в обморок грохнуться? – в голосе мальчика звучало сомнение. – Это я тебя?..
– Не говори глупостей! – прикрикнула я на охотника. – Лучше помоги мне встать.
Опираясь на его руку, я поднялась и, все еще чувствуя головокружение, попросила довести меня до кровати. Растянувшись на ней, я некоторое время молчала, прислушиваясь к своим ощущениям. Наконец, поняв, что могу контролировать свое тело, обратилась к другу:
– Переволновалась перед экзаменом, наверное. Сол меня совсем загонял со своими дурацкими заданиями. Ты не представляешь, сколько всякой глупости мне приходится запоминать.
– Почему же? Прекрасно представляю, – сочувствующе поцокал языком Агер и уселся рядом. – А что за странная одежда на тебе?
Опустив взгляд вниз, я обнаружила на себе вещи из другого мира и чертыхнулась – о таких мелочах ни в коем случае нельзя было забывать, особенно если я хотела остаться в живых. Беззаботно махнув рукой, я ответила самым будничным тоном, на который только была способна:
– Это так, эксперимент, не обращай внимания. Я сейчас переоденусь.
– Хорошо, – похоже, мальчик не придал значения моему необычному наряду. – А пожевать у тебя есть что? А то у меня уже желудок сводит судорогой от голода.
– Будто сам не знаешь, – усмехнулась я, вспомнив о том, в каком плачевном состоянии находилась кухня хозяйки этого дома.
– Ну, да… – недовольно поморщился Агер и поднялся. – Ладно, ты пока отдыхай, а я сгоняю за провизией.
Как только юный охотник вышел, я поднялась и, достав из шкафа подходящие вещи, быстро переоделась. Мне нужно было понять, как действовать дальше – изображать амнезию больше не было никакого смысла, ведь я уже достаточно много знала об этом мире. Возможно, даже слишком много. Что ж, теперь я могла с уверенностью сказать, что Ана по сравнению со мной была неучем, если не говорить о бытовых мелочах, конечно. Вот если бы мне еще удалось каким-то образом овладеть ее навыками, тогда, возможно, я бы смогла найти способ вернуть ее на место. Но, к сожалению, принадлежность к другому миру лишала меня многих привилегий, которыми пользовалась моя злая копия – это было несправедливо, да, но что я могла поделать с этим? Подумав, я решила, что впредь мне придется быть умнее, хитрее и быстрее, чем любая из местных жриц, чего бы мне это ни стоило.
Вспомнив, что скоро мне предстояла встреча с учителем, я поморщилась. Сол… Сможет ли он, как и в прошлый раз, рассмотреть во мне чужака? Или приобретенный мной опыт вкупе со стараниями Артабана защитят меня? Так или иначе, но я не забыла о том, на что мудрый старец пошел ради меня, и надеялась на то, что и на этот раз он не станет бить тревогу, даже если удастся обнаружить во мне изъян. Впрочем, подумала я, все ведь может и обойтись – и Сол продолжит свою просветительскую деятельность, чтобы умереть своей смертью в еще более глубокой старости. Пока я пыталась настроить себя на позитивный лад, Агер успел вернуться. Когда я услышала шум из кухни, то уже знала, что он собирается готовить свое рагу. Улыбнувшись этим воспоминаниям, я вышла из комнаты и кивнула в сторону очага:
– Помочь чем-нибудь? Я могу огонь развести.
– Сиди уже, покалеченная, – усмехнулся мальчик, разбирая принесенные продукты. – Я сам. Нужно ведь мне хоть как-то загладить свою вину.
Присев на табурет, я с грустным видом наблюдала за тем, как мой друг занимается стряпней, болтая о всякой ерунде. Он снова любил Бальтазара и гордился своей принадлежностью к классу воинов, ему не терпелось отправиться на войну, чтобы вернуться оттуда героем и жениться. Как только разговор коснулся романтики, он, как и в прошлый раз, смутился. Заметив, что он искоса поглядывает на меня, нарезая корень петрушки, я решила, что ему не следует отправляться в страну Энки даже несмотря на то, что Артабан обещал позаботиться о нем. Агер был упрям, как молодой осел, и по пути его могли подстерегать самые разные опасности. Что скажет старик, если мой друг все же погибнет? Упс, простите, не уследил? Нет, этого ни в коем случае нельзя было допустить. Но оставалась Ольга – мать всегда поймет меня, выслушает и согласится со всем, что бы я ни предложила. Оставалось только придумать, как сделать так, чтобы и Агер уцелел, и я не вылетела из храма. Отправляться в новый поход, зная, чем он закончится, у меня не было никакого желания.
– Слушай… – я с готовностью сняла пробу и одобрительно кивнула. – Вкусно! Давно хотела кое о чем спросить тебя.
– Валяй, – Агер был доволен похвалой и пребывал в прекрасном расположении духа.
– Наши родители – ты никогда не интересовался тем, кто они?
– Почему не интересовался? – удивился мальчик, замирая на месте с поварешкой. – Я же рассказывал тебе. Мой отец…
– Помню, – я перебила друга, не желая выслушивать то, что мне было уже известно. – Твой отец погиб смертью храбрых, а мать умерла от горя, последовав за любимым. Но это все не важно.
– То есть как это?! – возмутился было мальчик, но я примирительно выставила перед собой руки:
– Нет, ты неправильно понял меня. Это не важно, потому что ты бы их все равно не знал, верно? То есть твоим отцом мог бы оказаться хоть сам Бальтазар, но это ничего бы не изменило.
– Ты богохульствуешь, – Агер оглянулся, словно нас кто-то мог слышать. – Думаешь, тебе все можно, раз ты без пяти минут жрица? Не стоит быть такой самоуверенной.
– Это не самоуверенность, – мне было сложно разговаривать с этой несовершенной версией своего друга, и я мучительно пыталась найти способ донести до него информацию о том, что было известно мне. – Что бы ты сказал, если бы вдруг кто-то сообщил тебе, что твоя мать жива? Ну, чисто гипотетически.
– Сказал бы, что этот человек лжет, – с безразличным видом пожал плечами мальчик. – Ну, и, наверное, заставил бы ответить за свои слова.
– А если бы это оказалось правдой?
– Ты сегодня странная какая-то, – Агер успел разлить еду по тарелкам и теперь смотрел на меня поверх ложки. – Может быть, головой слишком сильно ударилась? Уверена, что лекарь не нужен? Мне не хотелось бы, чтобы ты провалила главный экзамен в твоей жизни из-за меня.
– Нет, со мной все в порядке. Ладно, забудь. Что-то я, действительно, глупости говорю. Наверное, просто перезанималась – ты же знаешь, как Сол умеет забивать голову.
– Это да, – рассмеялся охотник, кивая в сторону двери. – Что там Фирмик? Еще не решила, что с ним делать?
– В смысле? – этот вопрос застал меня врасплох, потому что прежде мы с другом не касались этой темы.
– Ну, ты же не думаешь, что тебе разрешат его взять с собой в храм? – Агер озабоченно нахмурился. – Я бы взял его к себе, но нахожусь в той же ситуации, что и ты. Мне еще о своем нужно позаботиться, а он у меня… Ну, ты сама знаешь. Дурак дураком. И зачем я его только взял? Пожалел один раз, теперь вот мучаюсь. Ни приготовить, ни прибраться, ни вещи постирать – мне легче все самому сделать сразу, чтобы потом за ним не исправлять. Но поболтать – здесь он мастак. Но мне все равно его жалко.
– А какие варианты? – мне не понравилось то, что я услышала.
– Сама знаешь. Бросать амелу без хозяина не разрешат, за это никто нас по головке не погладит. Пристроить их точно не удастся – времена не те, старики никому не нужны. Значит, остается только один вариант.
Увидев, как мальчик провел пальцами по своему горлу, я пришла в ужас. Так вот как, значит, здесь принято обходиться со слугами, теряющими хозяина! Нет, на такое я никак не могла пойти. Вспомнив о том, с какой самоотверженностью Фирмик защищал меня во время похода, я с огромным трудом сдержалась, чтобы не обвинить друга в малодушии и жестокости. К счастью, мне удалось справиться с эмоциями, и я покачала головой:
– Фирмик мне дорог, ты это знаешь.
– Да, но…
– И я никому не позволю причинить ему вред. Даже если придется ради этого пойти против воли Бальтазара.
– Ну, вот, ты опять чушь несешь, – возмутился Агер, ударяя кулаком по столу. – Угомонись уже! С такими мыслями ты точно не станешь жрицей. Мне тоже не нравится то, как поступают с амелу, но что я могу? Правила есть правила, против них не попрешь. А решишься… Впрочем, ты сама все прекрасно знаешь.
– Да, закончишь, как Гавар, – кивнула я мрачным видом, вспомнив о сыне Олафа, который пошел против закона. – Но мне все равно это не нравится.
– А я, думаешь, в восторге? – встрепенулся мальчик. – Мой амелу хоть и болван редкостный, но я к нему привязался – все же он со мной уже не первый год. Предложи выход – и я с радостью сохраню ему жизнь.
– Спрятать их не удастся? – мне вдруг пришло в голову, что и Фирмик, и слуга Агера могли бы жить в лесной глуши, как и Ольга.
– Где? – грустно усмехнулся мальчик.
– Места много, было бы желание, – я взглянула в глаза собеседнику и наклонилась ближе. – До меня дошли слухи, что некоторые из несогласных скрываются в лесах, а некоторые даже добрались до Города Мертвых.
– Изменники? – скривился Агер с таким видом, словно проглотил гнилую капусту. – Фу, даже не упоминай этих отбросов общества. Уж лучше умереть, чем жить как они.
– Фирмик, думаю, с тобой не согласился бы, – слова друга рассердили меня, но я постаралась не наседать на него слишком сильно – пусть пока переварит эту информацию, а следующую порцию я добавлю позже. – Но мы увлеклись, поговорим об этом в другой раз. Ты прекрасно готовишь, у тебя с каждым разом получается все лучше и лучше.
– Да? – охотник смутился, но было видно, что ему приятна похвала. – Рад, что ты, наконец, оценила мою стряпню.
– Давно оценила, – рассмеялась я почти искренне, – просто раньше не говорила тебе об этом.
– Почему?
– Не хотела, чтобы ты заважничал.
– Аа…
Похоже, такое объяснение устроило моего друга, и он заулыбался, сразу забыв о слугах и судьбе, которая их ждала. Как и во время нашего первого разговора, позиция господина, свойственная Агеру, покоробила меня, однако я помнила о том, что он вырос, будучи уверенным в собственном превосходстве над простыми людьми, и поэтому не стала развивать эту тему. К тому же я уже видела, как однажды мальчик изменил свое мнение, так что верила, что и в этот раз все решится лучшим образом. В конце концов, я всегда могла обратиться за помощью к Ольге – сердобольная женщина вряд ли откажет мне, особенно когда узнает о моих намерениях вернуть ей сына. Единственная сложность заключалась в том, что мне нужно было остаться здесь. В прошлый раз Агер последовал за мной – то есть он не просто сбегал, но и помогал мне спастись. Позволит ли ему гордость отказаться от планов на будущее ради того, чтобы остаться рядом с матерью? Я не была в этом уверена, однако у меня не было особых вариантов.
До возвращения Фирмика было еще, как минимум, пара часов, и я подумала, что за это время вполне могла бы успеть навестить Ольгу, чтобы познакомиться с ней заново, и вернуться обратно. В очередной раз вспомнив слова Артабана, когда он обещал позаботиться о моем друге, я на секунду засомневалась в своем выборе: может быть, не стоит играть с судьбой? Возможно, стоило бы оставить все, как есть, и доверить жизнь Агера старшему из братьев? Взглянув на мальчика, который что-то болтал о великой чести, которая мне скоро будет оказана, я вдруг почувствовала, что несу за него ответственность. Это помогло мне принять окончательное решение. Что бы ни говорил Артабан, но я обязана была поступить по совести – иначе я бы никогда не простила себе, если бы с влюбленным в меня мальчишкой что-то случилось.
Наверное, это было слишком самонадеянно с моей стороны, но я чувствовала себя немного старше Агера. Мои чувства к нему были, скорее, братскими – тем более что я успела сравнить его с Ламаром и пришла к выводу, что воин страны Энки интересовал меня гораздо больше этого юного мечтателя. Ламар был настоящим мужчиной – сильным, смелым, уверенным в себе. Я ни разу не замечала в нем сомнений по поводу того, кто он и зачем, чего нельзя было сказать об Агере. Представив себя скачущей на коне рядом со своим возлюбленным, я вдруг почувствовала тоску по нему и пожалела о том, что так и не решилась рассказать ему о своих чувствах. А когда до меня дошло, что больше такой возможности может и не представиться, я едва не расплакалась – настолько мне вдруг стало жалко себя.
– Все в порядке? – охотник заметил выражение моего лица и встревоженно нахмурился. – Такое ощущение, что ты жука-вонючку проглотила.
– Тьфу на тебя, дурак! – несмотря на то, что эти слова оскорбили мой внутренний романтический настрой, образ был настолько забавным, что я не выдержала и рассмеялась. – Ладно, забудь. Задумалась просто.
– Вот и хорошо, – Агер похлопал себя по животу и поднялся из-за стола. – У меня дела, увидимся.
Проводив его взглядом, я еще некоторое время ковырялась ложкой в тарелке, пытаясь собраться с силами и выйти из дома. Все опять станут глазеть на меня, а Олаф, скорее всего, поинтересуется моим здоровьем. И хоть я уже привыкла быть в центре внимания, это все же не доставляло мне особого удовольствия. Впрочем, спрятаться у меня не было никакой возможности, и я, вздохнув, поднялась: раз уж я решила спасти своего друга, то такие мелочи как любопытные крестьяне не должны были меня смущать.
Оказавшись снаружи, я несколько секунд постояла на крыльце, пытаясь заново оценить пейзаж, и с удивлением отметила про себя, что здесь было не так уж и плохо – во всяком случае, по сравнению с теми местами, по которым мне приходилось путешествовать за последнее время. Усмехнувшись, я подумала, что все и правда познается в сравнении. Сочная зелень, обжитые дома и доброжелательные, хоть и немного запуганные, люди – все это выглядело теперь иначе и представляло для меня несравнимо большую ценность, чем всего пару недель назад. Мне даже пришло в голову, что здесь можно было жить – не припеваючи, конечно, но все же. Может быть, Бальтазар не так уж и плох? Отогнав от себя эту мысль, я вспомнила обо всех зверствах, в которых он был повинен, и пообещала себе никогда больше не идти на поводу у сиюминутных ощущений.
– Добрый день, госпожа!
Опять Олаф застал меня врасплох, будто следил за мной, и я на секунду растерялась, но быстро пришла в себя и приветливо помахала ему рукой:
– Здравствуй, Олаф!
Старик все не уходил, и мне пришлось собрать в кулак всю свою волю, чтобы отвернуться от него с равнодушным видом и пройти мимо. Мне было невыносимо жаль этого пожилого человека, потерявшего сына, но я не могла позволить себе привлекать внимание местных – слишком многое теперь зависело от моей актерской игры. Стараясь не обращать внимания на сельчан, которые, как и в прошлый раз, замолкали, стоило мне появиться, я быстрым шагом прошла по деревне и сбавила скорость, только когда оказалась за ее пределами. Лес, видневшийся неподалеку, показался мне почти родным, и я едва не забыла о своей встрече с кабанами, когда достигла первых деревьев. Подойдя к тому месту, где меня когда-то спасла мать Агера, я услышала похрюкивание и предусмотрительно взяла вправо, чтобы обойти опасное место. Мне было известно о том, что охотница наблюдает за мной, и поэтому я не стала изображать из себя рассеянную путницу, а просто выбрала более или менее открытую площадку и, встав в ее центре, громко позвала: