- Давай еще, Поттер, - попросил Корнер.
- Не вопрос, - я последовательно создал Макгонаггал, Дамблдора, Рона Уизли, Локхарта и себя.
На самом деле, в такой трансфигурации практически ничего сложного. Я же не оживлял фигурки и не заставлял их двигаться. Это просто небольшие статуэтки, своеобразный шарж, если можно так сказать, так как я пытался в меру собственного чувства юмора сделать их забавными.
Народ громко хохотал.
- А меня давай, - попросил Невилл.
- И меня, - присоединился Майкл.
- Как скажете, – я улыбнулся. Вроде шутливое занятие позволяло неплохо тренироваться и развивало воображение и силу воли.
Поезд, дернувшись пару раз, остановился. Свет в купе и тамбуре мигнул, пропал, загорелся снова и вновь пропал. Теперь уж окончательно. Поезд погрузился в темноту.
Смех затих и детишки насторожились. Невилл прижался носом к стеклу.
- Там кто-то есть, - спустя секунду сказал он напряженным голосом. - Черные, высокие тени…
А потом мы все почувствовали…
К нам приближался источник странного, непонятного холода. Температура в купе резко упала. Появился пар от дыхания.
Мне стало неуютно и как-то тоскливо. Жизнь потеряла смысл, краски поблекли, эмоции отступили…
И в радости праздной, и в горькой беде,
Пусть каждый из вас будет верен себе.
Носите маски, носите маски,
Лишь только под маской,
Ты сможешь остаться собой!*
В голове неожиданно заиграл мотив «Машины времени». Я тихо, как заклинание, проговаривал слова и машинально отсчитывал секунды.
Друзья с вопросительным видом переглядываются. Луна смотрит на меня, сложив руки на коленях.
Краем глаза я замечаю, что моих спутников плющит куда сильнее – ведь у них нет такой ментальной защиты. Девчонки побледнели. Корнер громко дышал открытым ртом. Малфой тревожно вертел головой. Окно-дверь, окно-дверь, и ничего не мог понять. В глазах Невилла медленно нарастал испуг. Я перехватил его взгляд и подмигнул. Он глубоко выдохнул и немного пришел в себя.
Живоглот забился в угол дивана, выгнулся, распушил хвост и шипит как закипающий чайник.
Дверь рывком открылась. Высокая, до потолка, тощая фигура медленно просунула голову в купе. На ней надето что-то, напоминающее рваный, старый плащ с накинутым капюшоном. И там, где должно иметься подобие лица, была мрачная темень и абсолютная чернота. Подобие глаз, носа и рта, скорее угадываются, чем зримо видны.
Вперед вытянулась худая, длинная рука. Рукав плаща больше напоминал старую, разошедшуюся на лоскуты, ветошь. Повеяло смрадом и могильным холодом. Черные, в струпьях, пальцы тянулись к моему лицу - я ближе всех сидел к двери.
Больше всего дементор напоминал назгула из «Властелина Колец» Толкиена. Такой же зловещий, темный и пугающий до жути, образ.
Корнер вскрикнул. Малфой выхватил палочку и создал Протего. Гермиона зачем-то, похоже, неосознанно, сотворила Люмос. Невилл дернулся вперед, наверное, хотел прикрыть девчонок. И лишь Луна, хоть и побледнела, как простыня, и отодвинулась подальше, к окну, но смотрела на дементора невозмутимо и изучающе. Так наблюдают за мышами в лаборатории. А потом она перевела взгляд на меня. И я понял, что пора.
- Эскпекто Патронум!
Косатка, словно ожидая, «выпрыгнула» из палочки. Казалось, она обладает собственным разумом. Издав радостный писк, она без всяких команд, не теряя ни секунды, бросилась вперед.
Дементор успел вздрогнуть и даже захрипеть. Провал под его капюшоном повернулся в сторону моего Патронума, и он сделал попытку отступить.
Не знаю, почему так произошло. Может, зная, что случится, я подготовился и сумел влить в Патронум много сил. Может, дементор просто не ожидал сопротивления. Или в закрытом и сравнительно небольшом помещении он был ограничен в своих маневрах, действиях и не смог улететь или быстро отступить. Может еще что-то. Факт в другом.
С громким писком косатка прыгнула на дементора и впилась ему прямо в грудь. Она рвала полумертвое тело, мощно работая челюстями. Хвост, как бешенный, дергался во все стороны. Боковые плавники с силой отталкивались от воздуха, толкая тело все дальше и дальше вперед.
Я успел удивиться. Ведь Патронум, по идее, нематериален. Как же так все происходит?
И дементор закричал. Почти беззвучно, где-то в районе ультразвука. Мы слышали лишь краешек, часть его вопля. Но даже этого нам хватило. Звук, как скрип ржавой пилы, что ведут по стеклу, оглушил нас, ошеломил, вызывая панику и спазмы в животе. Он неприятно бил по перепонкам и проникал глубоко в голову. Почти все ребята прижали руки к ушам.
Мне было очень тоскливо и неуютно. Хотелось все бросить, обо всем забыть. Аура дементора никуда не делась, продолжая леденить, высасывать эмоции, пугать.
Ну, нет, тварь, не думай, что все так легко… Я ощутил неожиданный всплеск злости. Вместе с ним появились и новые силы. Правая рука дрожала, но я стоял и держал Патронум, продолжая вливать в него всё новую и новую энергию. Энергия шла сильным, мощным потоком - меня даже потрясывало. Сама палочка помогала поддерживать колдовство. Я впервые чувствовал ее так сильно и так естественно - словно часть собственного тела.
Продолжать держать заклинание казалось единственно правильным и верным решением. Более того, я хотел наказать наглую тварь. За свой собственный испуг, и испуг друзей. За глупую самоуверенность и бесцеремонность. И за ту тьму, которую мы все в ней увидели.
Правда, пальцы стали неметь – сначала мизинец, потом безымянный, средний…
Косатка уже на четверть вгрызлась в грудь. Дементор махал руками, пытаясь ее стряхнуть. И выл, выл…
Казалось, в его вопле появились просящие, умоляющие, скулящие нотки.
Косатка вытолкнула его в коридор и продолжала теснить.
Вот она на секунду замерла. Дементор тоже застыл, уцепившись руками за поручни. Я вливал энергию на пределе сил. Через меня проходил очень мощный поток. Палочка потеплела и почти вывалилась из онемевших пальцев. Я держал напряжение последние секунды.
А потом, по наитию, я протянул левую руку и захлопнул дверь. И в следующий момент дементор просто взорвался, не выдержав противоборства различных сил. На стекло двери и на стены тамбура брызнули черные, неприятно пахнувшие ошметки, похожие на чернильные кляксы. Их оказалось немного, но вонь пошла знатная.
Косатка, целая и невредимая, красивая и чистая, радостно вильнула хвостом, на миг обернулась ко мне, что-то пискнула и пропала.
- Уф, - я упал на сиденье и вытер пот со лба.
Левой рукой я забрал палочку. Пальцы на правой руке казались странно замороженными, стеклянными и чужими. И я их практически не ощущал.
Я принялся сжимать и разжимать их. Поначалу это казалось странноватым занятием – я не чувствовал мышц, и лишь глаза подтверждали, что пальцы шевелятся.
Я смотрел на свою кисть, и она казалась мне инородной. Но нормальное состояние вернулось достаточно быстро. В пальцах появился кровоток и тепло.
Минуту все молчали и просто смотрели на меня.
- Гарри, ты только что вызвал телесный Патронум, - наконец медленно сказал Малфой. Выглядел он ошарашенно.
- И ты убил дементора, - Гермиона говорила почти шепотом и смотрела на меня во все глаза, словно не могла поверить.
- Охренеть, - Невилл нервно сглотнул и еще раз посмотрел в коридор. Черные кляксы медленно стекали по стеклу со стороны коридора.
- Как себя чувствуешь? - Луна подсела ко мне и провела ладошкой по щеке. Казалось, она примерно чего-то такого и ожидала.
- Бывало и лучше.
- Я чуть не обмочился, - откровенно признался Корнер, и все разом засмеялись.
А потом в поезде начался натуральный «шухер». Новость о произошедшем моментально разнеслась по всем вагонам. Прибежало какое-то начальство. Может это был машинист или старший по поезду. Появились проводницы, старосты, старшекурсники и бледный профессор Люпин. Все что-то орали, кричали, размахивали руками…
Непонятно где нашли эльфа, который принялся чистить коридор. А потом в наше купе началось форменное паломничество. Все хотели узнать, что здесь было, и каким это макаром третьекурсник «завалил» дементора.
На время, пока добирались до Хога, ажиотаж схлынул.
Ну, а в самой школе меня уже ждала целая группа “поклонников”. Глава мракоборцев Руфус Скримджер, Аластор Грюм, Роберт Уильямсон, начальник отдела магического правопорядка Амелия Боунс и Долорес Амбридж - глава сектора по борьбе с неправомерным использованием магии.
Все они одеты совершенно по-разному – так, словно и не служили в одном ведомстве. Боунс в классической, строгой мантии. Грюм как будто только с задания – потертый кожаный плащ, жилетка со множеством ремней и пряжек и вытертые брюки. Уильмсон в серой мантии с неизменными волосами, зачесанными в хвост. Скримджер в дорогом костюме-тройке. Долорес выделялась на этом фоне, как пятно посередине скатерти - она одета в ядовито-зеленую кофточку и юбку, и туфли на высоких каблуках. Впрочем, особого роста они ей не добавляли.
Вся эта теплая компания дожидалась меня в кабинете Дамблдора. Сам директор выглядел спокойным, только все время демонстративно поглядывал на настенные часы, намекая, что общий ужин откладывается, детишки проголодались и лучше поторопиться.
Еще здесь находился Филиус Флитвик. Увидев его, я почувствовал себя малость спокойней.
С первых секунд я понял, что хвалить меня не собираются. А как бы даже наоборот, кое-кто хочет покарать. Жестко и показательно. И главное обвинение состояло в том, что я уничтожил дорогую и очень полезную вещь, принадлежащую Министерству – то бишь, дементора. Ну, и сам факт неправомочного использования серьезной магии.
Меня допрашивали и мучили не долго, но интенсивно. Правда лишь одна Долорес откровенно хотела моей крови.
Грозный Глаз, так тот вообще с первых секунд встал на мою сторону.
- Молодец парень, - он хлопнул меня по плечу, и я даже немного присел. – Дементора успокоить, это тебе не на асфальт высморкаться. Чем после Школы думаешь заниматься? Нам такие ребята нужны… Правда ведь, Роб?
- Безусловно, - нейтрально ответил Уильямсон.
- Это его действие надо еще доказать, - медовым голоском пропела Амбридж. – Может дементор просто улетел и никакого развоплощения не было и в помине.
- Тогда зачем мы здесь все собрались? - нахмурилась строгая и высокая мадам Боунс. – Если нет прецедента, то нет и последствий. Разве не так?
В общем, народ разделился. Амбридж стояла на откровенно враждебной позиции ко мне и моим действиям. Грюм поддерживал меня и смотрел на Долорес мрачновато, с этаким кулинарным интересом, примериваясь, как половчее разделать.
Амелия Боунс желала во всем разобраться - честно и объективно.
Глава мракоборцев Руфус Скримджер практически не произнес ни одного слова. Он молча сидел в глубине директорского кабинета, задумчиво поглядывал в мою сторону, и так до конца и не определился, как относится ко мне и к моему поступку.
Уильмсон также помалкивал. Флитвик уже понял ситуацию и был готов вступиться, если мне понадобится помощь. А Дамблдор занял позицию нейтрального зрителя.
Спустя пять минут они все же решили считать, что факт развоплощения доказан, и сделал это именно я.
- И вообще, коль скоро мы доказали факт уничтожения дементора, - через некоторое время говорила Долорес, - то надо наказывать за подобные действия. Дементоры состоят на службе Министерства. Их не так уж и много, и потеря каждого больно сказывается на наших возможностях. Это возмутительно!
- Ну, не будем так категоричны, - начал Директор. – Дементор сам виноват…
- Вот именно, - поддержала его Боунс, - так близко приближаться к детям, пугать их и вытягивать силу… Не думаю, что они служат для таких целей.
Они начали обсуждать, казнить меня или миловать.
- А ты-то сам, что думаешь, парень? - неожиданно спросил Скримджер. Он впервые открыл рот, и все сразу замолчали, признавая его авторитет.
- Я себя виноватым не чувствую. И не понимаю, почему Министерство пытается сделать меня крайним.
- Ах, вот как ты заговорил, - протянула Амбридж, воинственно оглядывая других магов. - Откуда он вообще знает заклинание Патронума? И кто его посмел научить?
- Если позволите, то я, - кашлянул Флитвик.
- Неужели? - Долорес, похоже, лишь сейчас заметила в кабинете Флитвика, демонстративно оглядела его с ног до головы и сразу изобразила презрение. - И кто вам позволил учить детей такому сложному колдовству? Разве это санкционировано Министерством?
- Позвольте, - возразил Флитвик. – Он мой официальный ученик, и я сам вправе решать что, и главное, когда ему преподавать…
Вызвали в качестве свидетелей Грейнджер, Малфоя, Лонгботтома. Они объективно описали ситуацию.
Всё окончательно прояснилось. Градус напряжения медленно начал спадать.
Долорес правда пыталась что-то еще сказать, вроде «конечно так, но в то же время…», «надо учитывать и вот этот факт…» и все в том же духе.
Наконец меня оправдали и позволили выйти. Вместе со мной кабинет покинул и Флитвик. Снаружи меня ждали друзья. Все вместе мы отправились на ужин.
- Извините, профессор, но я что-то не понимаю, с чего такой шум?
- Министерство на нервах. Побег Блэка всех изрядно напугал. Оказалось, что стражи Азкабана, дементоры, не такие уж и надежные. А тут и ты еще убил одного из них.
- Ну, так ведь ничего страшного в этом нет. Он же сам к нам полез. Что мне, любоваться на него?
- Думаю, дело в том, что кое-кто в Министерстве боится, что поднимется вой и он не усидит на своем кресле. Влиятельные родители некоторых учеников могут обратиться с жалобой по поводу правомочности использования дементоров в школьном поезде, - при этом Флитвик словно случайно посмотрел на Малфоя и моргнул глазом. - И вся эта история может выйти Министерству боком. Поэтому кое-кто и попытался не защищаться, а напасть. И сделать тебя крайним. Ясно?
- В общих чертах, - я почесал затылок.
В Большой зал зашли все вместе.
Тут находились все остальные ученики и преподаватели. Все громко обсуждали эту новость. А еще больше нервничали и высказывали недовольство по поводу отложенного ужина.
Завидев меня, Зал засвистел. Наш факультет, тот вообще начал хлопать в ладоши.
Медленно расселись за столами. Еще минута и появился Дамблдор - похоже, он провожал последних гостей.
Сразу после этого Макгонаггал начала заводить ничего не понимающих новичков. Началась процедура распределения.
- Ну, так что теперь будет, Гарри? – спросила Герми.
- Вроде все устаканилось, - я пожал плечами. – Ты же слышала, что Флитвик говорил. Понятно же, с чего они так возбудились.