— Ты прямо похорошела! Я так и знал, что физические занятия пойдут тебе на пользу!
Ну, началось! Выключать видео будет уже невежливо, так что придется терпеть.
Дядя продолжал что-то говорить о том, как я изменилась, потом плавно перешел на идинов. Ему-то эта инициатива нравилась, хотя на занятия он не ходил — вот всегда так! А если спросишь: «Дядя Эдус, а как же ты будешь жить в лесу, если не умеешь ездить на идине?», он смертельно обидится и скажет, что я придираюсь и вообще стала какой-то грубой «из-за твоей работы». Логики, конечно, ноль.
Выждав еще некоторое время, я сообщила, что мне пора на занятия. Дядя сразу попрощался — конечно, конечно, это же так важно.
А я, вздохнув, стала собираться. Настроение было ужасным.
Во-первых, опять ехать в манеж, где эти ненавистные идин и Айлин и где у меня ничего не получается.
Во-вторых, дядя меня расстроил. Корпорация что-то затевает, а мы не знаем, что. Мы еще продолжаем работать над расчетами по надпланетному куполу, но что если перед новым оружием он бессилен?
Конечно, я не считала свою работу бесполезной, я была глубоко убеждена, что только мы-то и спасем нашу планету, а никак не затея с переселением в лес и с ездой на идинах. Но почему «бэшники» не могут добыть точных данных? Мы бы начали новые разработки, если бы хотя бы примерно представляли, что нас ждет. Иначе мы тратим силы зря.
Вот все-таки мое мнение, что никто, кроме нас, не умеет нормально работать!
За всеми этими грустными размышлениями я вывезла велосипед из гаража и отправилась на тренировку.
Небо было чистым и безоблачным. Ни одного «дронта» уже третьи сутки.
Ох, точно жди беды.
***
— Я вижу, что вы стараетесь, — сказал Айлин.
Я смотрела на его сапоги. Они всегда у него чистые, сияющие — конечно, он же никогда не падает в мох или грязь. Он вообще никогда не падает. Он растет прямо из идина и не ходит по грешной земле.
— И вижу, что у вас не получается, — продолжал он. — Вы все делаете правильно и равновесие у вас очень даже неплохое, но связи с идином нет.
Мне стало как-то совсем тоскливо. Как будто я сама не понимаю, что связи у меня нет!
Идин опустился на колени по приказу Айлина, я привычно взобралась верхом. Но идин почему-то не вставал.
— Вы относитесь к нему, как к тренажеру.
А как еще мне относиться?
— Но он — живое существо, он личность, как и вы. И ваша задача — почувствовать это.
Угу, учтем.
— Поэтому я решил сегодня провести для вас стрессовую тренировку, — Айлин вдруг легко запрыгнул на идина позади меня.
Идин тут же встал.
— Ничего не бойтесь.
Да я даже не успела еще испугаться! Смысл выражения «стрессовая тренировка» до меня пока не дошел.
Я почувствовала только, как руки Айлина крепко, но бережно обхватили меня за талию.
И идин тут же поскакал.
Быстро и мощно, совсем не так, как у меня.
Я вцепилась в шипы у холки.
Галопом мы летели вперед, к дальнему краю манежа, где был организован «лес». Иногда я шагала на идине по мху самостоятельно, удивляясь, как огромное животное не проваливается под своей тяжестью там, где мох легко может поглотить даже человека. Впрочем, в манеже мох хотя и лесной, но оторванный от настоящей почвы.
Сейчас же мы летели прямо на спутанные растянутые лианы.
— Отпустите шипы, — велел Айлин мне на ухо.
Я почему-то послушалась и разжала руки.
Идин прыгнул, а Айлин легко приподнялся, потянув и меня за собой.
Крик зародился где-то у меня в животе и осел, так и не вырвавшись. В том месте, где меня держали руки Айлина, что-то екнуло и провалилось. Наверное, сердце упало в живот. Идин снова набирал ход, теперь мы подлетали к бревнам.
— Аа-хх… — вылетело из меня.
Я видела, как передо мной выросла холка идина, но Айлин снова поднялся вместе со мной. Мы перескочили и на этот раз.
Сердце у меня отчаянно колотилось там, куда упало.
Больше всего мне хотелось, чтобы это безумие прекратилось.
— Не бойтесь, просто успокойтесь, — говорил мне Айлин в ухо. — Почувствуйте силу идина. Закройте глаза.
Я опять почему-то послушалась. Что-то заставляло меня ему подчиняться. С закрытыми глазами я действительно перестала сжиматься в комок. Все равно я ничего не могу сделать, остается только довериться — идину, Айлину, обнимающим меня рукам.
Прыжок!
На этот раз я вдруг почувствовала, что мне легко и даже почти не страшно. А еще — что мощь идина как будто становится моей мощью. Как будто я тоже становлюсь одним целым с ним, напитываюсь его силой…
Я открыла глаза, мы летели к очередному бурелому.
И тут вдруг отчаянно завыла Особая Сирена.
Уровень опасности — красный!
Айлин резко дернул меня в сторону, как только идин перескочил через препятствие.
Небо с землей менялось у меня перед глазами несколько раз, пока я не поняла, что мы с Айлином упали в мох и скатились под бревна. Сверху что-то гудело. Айлин перевернулся еще раз и закрыл меня собой.
Сирена продолжала выть.
Красный, лихорадочно соображала я. Красный уровень опасности означает конец. Мы с детства приучены при воющих звуках Особой Сирены падать на землю, забиваться в укрытия, закрывать голову руками.
Ни разу на моей памяти Особая Сирена еще не срабатывала по-настоящему.
Неужели это новое оружие?
Я смотрела вверх, на небо, сквозь невидимый купол манежа.
По небу летели обычные «дронты». Ничего не понимаю.
Вдруг сирена вырубилась.
— Сбой в системе, — сообщил механический голос из динамика. — Уровень опасности синий. Повторяю: уровень опасности синий.
— Это всего лишь «дронты», — сказала я, облегченно выдохнув и улыбнувшись.
— Вообще за такое надо снимать с должности, — сказал Айлин, тоже улыбаясь. — Тех, кто за это отвечает.
Он посмотрел мне в глаза, и я вдруг смутилась. Потому что неожиданно почувствовала на себе тяжесть и тепло его тела. Его руку, которая прижимала мою руку к земле. Его запах. Учащенное дыхание. Увидела его лицо очень близко.
Он перестал улыбаться. И смотрел на мои губы.
Я тоже как завороженная смотрела — на его.
Что-то внутри меня как будто тянулось навстречу против моей воли.
Так он же меня сейчас поцелует!
Сердце екнуло и провалилось, как только что во время скачки на идине.
Мне снова захотелось послушаться Айлина, хотя он ни о чем не просил. Просто закрыть глаза и довериться.
И вдруг рядом всхрапнул идин. Длинная морда наклонилась к нам и ткнулась Айлину в плечо.
Айлин тут же встал, помог мне подняться.
— Не ушиблись?
— Нет.
Свою гордость я ушибла, вот что! Ужасно было стыдно за свою минутную слабость. Поцелует! Как я могла даже подумать такое!
— Ну, думаю, на сегодня хватит, — сказал Айлин спокойно.
Он отряхивался, я тоже.
Тебе все просто показалось — сказала я себе строго. Не будь дурой.
— Да, конечно, — сказала я как можно равнодушнее.
— Идину тоже хватит, так что уроков сегодня больше не будет. Ну, я поговорю с адимнистрацией. В конце концов, они сами виноваты, надо быть внимательней с сиреной.
— Да, конечно, — повторила я все так же равнодушно. — До свиданья.
— До встречи.
Безукоризненная вежливость.
Я выбралась из мха на песок и оглянулась. Айлин гладил идину шею, что-то говорил ему на ухо, успокаивал.
А сапоги, между прочим, уже не сияют, отметила я. Испачкались.
А еще почему-то мне хотелось плакать. Наверное, из-за стресса.
========== IV ==========
Гилеон, все из-за него.
Я ворочалась в постели, сон никак не шел.
А завтра, между прочим, на дежурство!
Комната была залита призрачным светом, и тут я пожалела, что давно сняла все шторы. Мне так нравилось смотреть на ночной город. А теперь уснуть решительно невозможно.
Я натягивала одеяло на голову, закрываясь от нашего зверя-хранителя, верного спутника Гилеона, но стоило мне оказаться в теплой темноте постели, как сразу появлялся запах.
Его запах. Запах Айлина.
Неуловимый, тонкий аромат, который преследовал меня весь день и заставлял без конца проигрывать в голове одну и ту же сцену: мы падаем с идина в мох, Айлин переворачивается, закрывая меня собой.
Я чувствую его тепло и тяжесть. Его руки на себе. И еще что-то внутри себя — что? То, что заставляло меня как будто тянуться ему навстречу. То, что как будто звало, взывало, требовало обратить на себя внимание…
Я скинула одеяло, встала, налила себе воды.
Перестань, сказала я себе, глядя на Гилеон. Ты сотрудник Лаборатории «А», а он…
«Какая разница!» — закричало вдруг что-то внутри, то самое, что звало и требовало. «Сама знаешь, что он тебе нравится!»
Я поперхнулась водой.
Ну как так можно? Как можно быть такой дурой? Неужели я влюбилась в какого-то лесного дикаря, только потому что вместе упала с ним с кошмарного животного в мох?
«Сама знаешь, что он не дикарь!»
Я быстро допила воду и нырнула в постель.
Спать!
Но стоило мне закрыть глаза, как я снова почувствовала уверенные, сильные руки, которые так бережно меня обнимали.
«Ничего не бойтесь!» — вспомнила я.
Казалось, что я не на кровати, а на спине идина, и он снова летит — мощно, стремительно, легко.
И снова — сирена, падение…
Проклятый Гилеон, из-за него я завтра просплю дежурство!
***
Дежурство я не проспала, хотя встала позднее, чем обычно, и даже не выпила кофе.
Глаза у меня слипались — ну нельзя приходить на работу в таком виде. Тем более, ответственную работу по защите города, когда так важна концентрация, внимательность, реакция.
Прямо с утра вчерашнее происшествие начало крутиться в голове, как бесконечный ролик. Я отгоняла эти мысли, но время от времени выпадала из реальности.
Даже Сагинат спросила, что случилось.
— Упала с идина, — сообщила я мрачно.
Все ахнули, стали расспрашивать, я вдохновенно врала, как он выкинул меня, испугавшись сирены. Все тут же начали делиться историями про идинов, хвастаться успехами и рассказывать о неудачах.
Я молча возилась с кофе.
Как пережить сегодняшний день? Я и кофе-то с трудом варю, а если сейчас начнется атака?
Но пока ничто не предвещало нападения. Мониторы были чисты и сияли ровным зеленым цветом.
Время близилось к обеду. Мы все скучали без работы, даже болтовня стихла — всем надоело разговаривать.
Я решила заняться расчетами, хотя голова соображала с трудом. Но надо чем-то занять мозг, иначе я с ума сойду от бесконечного кино в голове — сирена, идин, мох, Айлин…
Сагинат решила заказать обед в соседнем кафе, спрашивала, кто чего хочет, и собирала деньги, когда на ее мониторе загорелась синяя кнопка вызова, и компьютер сообщил, что ей следует пройти в 5-й кабинет.
Начальство?
Мы все оживились. Что случилось, интересно?
— Ребята, разберитесь сами, — сказала Сагинат, сложив собранные деньги на стол.
Стоило ей выйти, как все разом заговорили. Синяя кнопка — это не рядовое начальство, а самое что ни на есть высокое! Сагинат повышают? Или будет выговор за косяки на дежурстве? Я сразу вспомнила злосчастный сектор «И», но ведь мне же все удалось его закрыть! Не будут же Сагинат вызывать из-за такой ерунды, которая, к тому же, случилась несколько месяцев назад. А больше я ничего такого за собой не припоминала — дежурства как дежурства, Купол мы удерживали хорошо.
Сагинат вернулась через три часа, когда мы уже успели пообедать заказанной едой и по второму разу пили кофе. Вид у нее был растерянный — от всегда боевой и собранной Сагинат я этого не ожидала.
Она плюхнулась на стул, повертела в руках пустую чашку, оглядела нас, пожала плечами и сообщила:
— Нас расформировывают…
***
Дядя продолжал меня утешать — как всегда, многословно, бестолково и восторженно. Он неисправимый оптимист. А я слишком хорошо понимаю, что ждать от Центра умных решений теперь бессмысленно.
Наши исследования свернули «в связи с появлением у противника оружия новой формации». Формулировочки у них!
Ладно, если они считают, что наши разработки уже бесполезны, так почему нельзя дать нам данные по новому оружию?
Или «бэшники» опять сваляли дурака?
Но гораздо хуже другое — зачем-то расформировали наши группы защиты. Это вообще за гранью.
«В связи с уменьшившейся опасностью нападений» — но если у противника «оружие новой формации», то группы надо усиливать, а не расформировывать! Они считают, что на дежурстве достаточно оставить двух человек, ну, хорошо, это сейчас, пока мало «дронтов» и атаки редки. Но применения нового оружия ждут буквально со дня на день!
А я — защитница города — из-за этих глупых решений в такие напряженные дни осталась без работы!
Я отказывалась понимать эту глупость и нелогичность.
— Кстати, — продолжал дядя с монитора, — я позаботился о твоем новом назначении.
— Что? — переспросила я.
— Ну, ты же не можешь без работы, моя девочка, — сказал дядя радостно. — А идины тебе так нравятся, ты так стараешься, мне говорили.
Кто?!
— Новый приказ Центра — усиленно заниматься всему населению, вот, может, и я сподоблюсь прийти… Так что везде нужны люди. Я похлопотал, чтобы тебя перевели в помощницы к этому вашему… к Айлину.
Я уронила свою любимую чашку, и она со звоном разлетелась на куски, выплеснув коричневую кофейную жижу на пол.
***
Я просто не понимала, что со мной происходит.
Вечером я зашла к госпоже Фаине и попросила сделать мне красивые локоны. Она оживилась, принялась болтать, налила мне чаю и отрезала кусок пирога, который почему-то не лез мне в горло.
Завтра утром мне надо явиться на новое место работы.
И накануне я отправляюсь делать красивую прическу! Как это понимать?
Объяснить я это не могла, я просто чувствовала — теперь мне почему-то не все равно, как я выгляжу. Мне хочется быть красивой. Мне хочется, чтобы… да, чтобы ненавистный Айлин вдруг в меня влюбился!
Не все же только ему красоваться в сапогах! Я тщеславна, и это мой порок, увы.
«Да ты просто влюблена!»