Заткнись, сказала я этому голосу, который вел себя просто неприлично. Я не буду тебя слушать.
Госпожа Фаина рассказывала последние новости и сплетни. Она обожает передачи о всяких ужасах и аномальных явлениях, насмотрится, накрутит себя, а потом пугается.
В очередной передаче рассказали про лес — он уже начал поглощать дальние районы города.
— Ученые говорят, не пройдет и трех месяцев, как лес уничтожит город!
Я слушала госпожу Фаину и смотрела на себя в зеркало. Мое лицо теперь обрамляли красиво уложенные локоны, струящиеся по плечам, от чего мои темно-рыжие волосы как будто засветились, а глаза заблестели.
Все-таки госпожа Фаина — мастер!
Человек на своем месте всегда прекрасен. Как прекрасен, например…
«Айлин на идине!»
Заткнись.
Одна я не на своем месте — с моего места меня выгнали. Защищать свой город — единственное, что я по-настоящему люблю и умею, и теперь этого у меня нет.
— Как я рада, Лиссонька, что теперь ты будешь нас тренировать!
— Тренировать я не буду, я просто буду помогать. Спасибо, очень красиво.
Я тряхнула локонами перед зеркалом, отчего они взметнулись, как языки темного пламени.
«Ох, как хороша! Ему понравится!»
Замолчи немедленно!
— Ну, спокойной ночи, госпожа Фаина.
— Спокойной ночи, дорогая.
***
«Видела, как он на тебя смотрел? Видела?» — повторял совсем распоясавшийся, ликующий голос, который невозможно было заткнуть.
Видела, конечно.
Девушка на проходной просмотрела мои документы, на лице ее отразилось удивление: из Лаборатории «А» — сюда?!
— Нас расформировали, — ответила я на ее невысказанный вопрос. — Кажется, городу больше не нужны защитники.
Она растерянно кивнула и велела отправляться в манеж — получать от Айлина указания.
Теперь он мой начальник, с ума сойти!
Ничего, если мне не понравится, попрошу дядю перевести меня на другую работу.
«Понравится!» — заверил голос, — «Ты ведь сама этого хочешь! Чего сразу-то на другое место не попросилась, а?»
Я решила ему даже не отвечать. Может, тогда замолкнет.
В манеже было пусто, и я прислонилась к стенке. Эх, кофе бы добыть! Вставать пришлось ни свет, ни заря. Обычно я люблю проснуться не слишком рано, позавтракать, не спеша приняться за работу. А тут…
— Простите? — раздалось сзади. — Вы ко мне?
Как он неслышно подошел!
Я обернулась, тряхнув локонами.
— Это вы? — глаза у Айлина расширились. В них читалось изумление и…восхищение. Взгляд его быстро скользнул по моему лицу, задержался на локонах.
Да, совершенно точно — локоны он оценил!
— Я, — ответила я весело. — Говорили, что вам нужен помощник…
— Но из Лаборатории «А»?..
Ах, он в курсе про мою работу? Забавно!
— Нас расформировали. Городу не нужно столько защитников. По версии Центра.
Последняя фраза прозвучала очень ядовито. Ну да ладно, я не скрываю того, что думаю.
— Ясно.
Он явно не знал, что еще сказать. Утешать меня собирался? Потом добавил:
— Ну, раз вы решили мне помогать, то добро пожаловать. Пойдемте, покажу, где живут идины и введу вас в курс дела.
Мы вышли через боковые ворота манежа, и тут же оказались в полутьме. Купол-8, конечно же! Делали для экологов, я помню.
«Видела, как он смотрел?»
Я с тобой не разговариваю.
Плиточная дорожка подсвечивалась снизу маленькими зеленоватыми лампочками, торчащими из мха. Во все стороны от нее расстилался лес — мох, деревья, лианы. Интересно, искусственный или настоящий? Наверное, искусственный, ведь настоящий сожрет все вокруг довольно быстро, да и дорожки в нем не проложишь.
От дорожки расходились дополнительные тропки, уже не плиточные, а песочные. Мы свернули на одну из них и оказались на маленькой полянке, тоже подсвеченной несколькими лампочками, которые свешивались с ближайших деревьев.
Айлин свистнул, и через минуту из глубины чащи к нам вышел идин. Он подошел к Айлину, фыркнул, потерся о его протянутую руку.
— Теперь вы.
Я тоже протянула руку, идин тронул ее мягкими, бархатными губами. Заглянул мне в глаза.
Мне было так спокойно и хорошо, что даже удивительно. Я же не люблю лес! Впрочем, в лесу-то я никогда и не была, слышала о нем только по рассказам, видела в новостях.
А вот какой он на самом деле!
И идин в лесу смотрится совсем иначе, чем в манеже. Какой он…сказочный!
Идин смотрел на меня своими печальными бирюзовыми глазами. Я перенесла руку на его шею и случайно коснулась пальцев Айлина. Он тоже гладил идина.
Щеки у меня вдруг вспыхнули. Хорошо, что в полутьме это было незаметно. Я слишком поспешно отдернула руку и вспомнила, как мы лежали под бревнами.
«И хотела, чтобы он тебя поцеловал!»
Да, хотела! Доволен теперь?
— Пойдемте, подготовим его к занятию. Через полчаса придет первый ученик.
Ничего на самом деле не происходит, мне все только кажется.
«А все равно ты в него влюбилась!»
========== V ==========
Работать с идинами оказалось интереснее, чем я думала. Раньше я была уверена, что это настолько не мое — все эти животные, весь этот нелогичный, неупорядочный мир леса, ведь я всю жизнь только и делала, что занималась точными науками и работала в основном головой, а не руками.
Теперь же мне приходилось делать кучу совершенно непривычной работы. В том числе и физической. Но самое интересное — эта работа мне нравилась!
Идинов при школе было десять — каждый делал не больше трех уроков в день, а учеников насчитывалось около тридцати. Чтобы подготовить идина к занятиям, надо было его почистить, вывести в манеж и немного поводить там, чтобы он привык к другому освещению, температуре и запаху.
Мы с Айлином кормили идинов, давали им дополнительные витамины, следили за искусственным лесом, прибирались, регулировали температуру и освещение.
Кроме того, Айлин каждую свободную минуту учил меня ездить на идине, и это получалось у меня все лучше и лучше.
Может быть, потому что я постепенно привязалась к идинам и больше не относилась к ним, как к неприятной, но необходимой работе, а может быть, потому что меня учил Айлин.
Это было как наваждение. Скрываться от самой себя было невозможно, я призналась себе честно — я, сотрудница (ну ладно, бывшая) Лаборатории «А» влюблена в лесного дикаря.
Впрочем, нет.
Дикарем он не был.
Сколько я ни пыталась принизить его в собственных глазах (чтобы избавиться от наваждения, конечно!), у меня ничего не выходило. Я понимала — это я его недостойна, а не он меня. Пожалуй, это и было самое ужасное.
Я старалась не смотреть, как он скачет на идине, потому что мне тут же хотелось броситься ему на шею. Я отворачивалась, уходила, но иногда все-таки смотрела, как он летит, сломя голову, через наваленные бревна, лианы, как поднимается во время прыжка, сжимая ногами бока идина — легкий, стройный, собранный, сосредоточенный и бесконечно прекрасный. Словно созданный для идина. Как идин — для него.
Я не могла не восхищаться им. Его скромностью и нежным отношением ко всему живому. Безукоризненной вежливостью со мной и другими учениками. Несмотря на наши глупые ошибки, они ни разу не повысил голос и ни на кого не накричал, он терпеливо отвечал, объяснял, успокаивал. Ко всему прочему я поняла, что он умен и начитан, хотя мне было неловко спрашивать, где он получил образование.
А еще мне хотелось его слушаться. Мне нравилось его слушаться. Я — взрослая, образованная, самостоятельная девушка, защитница города! — начинала вести себя в его присутствии, как идин.
У меня была с ним связь. Он действовал на меня как заклинатель.
А вот у него со мной связи не было. Ему было все равно.
Каждый вечер после работы мне хотелось плакать и смеяться. Я могла часами сидеть и улыбаться над остывшим кофе, вспоминая все — до мельчайших подробностей — детали наших встреч: взгляды, случайные прикосновения, слова, наполненные, как мне казалось, особым смыслом.
А потом я плакала, потому что моя гордость получала удар за ударом. Мало того, что я влюблена, так еще и безответно. Он со мной вежлив, он меня уважает — и только. Господи, да за что меня любить? Чем я могу похвастаться? Умом? Образованием? Должностью? Я теперь даже в Лаборатории не работаю!
Хорошо хоть у меня отлично получалось скрывать свои чувства.
Думаю, Айлин ни за что бы не догадался о моем безумии.
А мне оставалось только ждать, что оно все-таки пройдет — потому что ничто не вечно под Гилеоном.
***
Каждый вечер я ходила к госпоже Фаине и просила сделать мне локоны.
В конце концов, пусть Айлину и все равно (хотя я помнила тот его восхищенный взгляд!), зато эта прическа мне идет и доставляет радость. А госпоже Фаине доставляет радость болтовня со мной.
Она каждый вечер пересказывала мне все новости, которые услышала за день в своих любимых передачах. Лес наступает. В некоторых местах даже появились мутанты.
— Ну, это уж слишком! — сказала я один раз. — Мутанты — это выдумки!
И зря.
Госпожа Фаина всплеснула руками и даже бросила расческу. Она начала рассказывать мне, что ее любимый ведущий Охтод Дах (мама, ну и имечко!) в передаче «Я всё вам объясню!» все как раз и объяснил про мутантов, и он не может ошибаться, он ведь сам ездил в лес, жил там неделю, сидел в засаде и почти заснял мутанта, только кадры утеряны, потому что мутант на него напал, разбил аппаратуру, да и вообще чуть не убил, так что спасибо, что Охтоду удалось вообще остаться в живых и рассказать нам про этот ужас.
Чтобы больше не слушать лекций о бравом Охтоде, я решила не реагировать даже на самые смелые заявления — хотя это меня не спасло и про Охтода я слушала каждый вечер не менее получаса.
Впрочем, в мире действительно многое изменилось за последние полгода.
«Дронты» перестали нападать вообще. Активность их и так все время снижалась, но вот прошла неделя, потом другая — а атак не было. Ни одного «дронта» на горизонте!
Кто-то этому даже радовался. Самые отчаянные журналисты вообще заявляли, что Корпорация оставила нас в покое.
Но Охтод Дах — как рассказывала госпожа Фаина — утверждал, что готовится что-то страшное. И тут я с ним была полностью согласна: верить, что наша планета больше не представляет интереса для Корпорации, по меньшей мере наивно. Энергетический потенциал 700 000 — и Корпорация откажется его забрать? Да никогда!
Им и так постоянно не хватает ресурса, а тут такой лакомый кусок.
Просто они хотят покончить с нами одним ударом.
Дядя Эдус тоже был обеспокоен. Я видела, что он не хочет меня пугать и на мои расспросы отвечает слишком уклончиво, но я довольствовалась этим и не сильно его мучила.
В конце концов, государственные тайны — это тайны, и нарушать секретность, да еще так открыто, общаясь по видеосвязи — просто глупо.
Мне достаточно было понимать, что надо готовиться к худшему.
Лес ведь действительно наступал.
Я заметила это неожиданно. Однажды, глядя в окно на город, я вдруг поняла, что темно-зеленая кайма вдалеке, появление которой долгое время было мне непонятно — это на самом деле лес.
Он уже поглотил дальние, самые заброшенные районы.
Я поставила чашку с кофе, обхватила себя руками и долго смотрела туда, где логичная упорядоченная цивилизация сталкивается с диким, необъяснимым миром.
Неужели город действительно обречен?
Но почему-то теперь это не так сильно расстраивало меня, как раньше. И идея Центра о переселении в лес не казалась мне такой уж идиотской.
«Особенно если переселиться в лес с…»
Молчи, пожалуйста, молчи!
***
— Двух первых учеников не будет, — сказал мне Айлин, когда я вышла через боковые двери манежа в искусственный лес.
Он вел уже почищенного идина мне навстречу.
— Хотите позаниматься сейчас?
Я кивнула.
Мы поводили идина по манежу, чтобы он привык к свету и запаху. Я украдкой поглядывала на Айлина.
«Мамочки, какой он все-таки красавец!»
Помолчи.
«И как ему идут сапоги, правда?»
Ты заткнешься когда-нибудь? Хотя бы на время работы?
Ох, какая ты дура, Лисса, вот просто дура.
Я взобралась на идина, Айлин повел меня в «лесную» часть. Почти все ученики уже научились азам и тренировались теперь в «боевых» условиях, так что большую часть манежа занимала именно имитация леса. Мы с Айлином вместе конструировали и укрепляли ее каждый день. Конечно, так, как Айлин, прыгать никто не мог, я даже и не пыталась, но пройти шагом через лабиринт заграждений — с этим я справлялась легко.
Сегодня Айлин был как-то особенно задумчив. Я, уже сидя верхом, смотрела на него сверху, ожидая указаний. Наконец он поднял голову:
— Мне почему-то кажется…возможно, я могу ошибаться, но вот не могу отделаться от мысли, что у вас получится.
Что?
— Я чувствую, что вы можете иметь с идином связь, необходимую для полного слияния.
— Вы хотите, чтобы я прыгала, как…как вы? — вырвалось у меня.
Он вдруг улыбнулся.
— Если честно — да. Попробуете?
Я снова почувствовала себя идином, который хочет только одного — слушаться заклинателя.
— Попробую, — согласилась я.
Как можно быть такой дурой, Лисса! Ты же убьешься!
Айлин сразу оживился.
— Сначала галоп.
Я вернулась в тренировочную часть манежа и перевела идина в галоп. Это уже давалось мне легко.
— Теперь почувствуйте, что вы с ним — одно целое. Настройтесь на него. Ощутите себя идином.
Господи, да рядом с Айлином я все время чувствую себя идином. Что тут еще представлять!
— Теперь — сюда!
Он перешел в лесную часть манежа, вытащил бревно и поставил мне небольшое препятствие.