– Уж будь любезен, – усмехнулся Хлоптун.
Ний вопросительно взглянул на Посвиста, тот пожал плечами и слегка подул на стол. В ту же секунду вся посуда, словно сметенная неведомо откуда взявшимся ураганом, с оглушительным звоном врезалась в стену.
– Ого, – вскочил на ноги Велизар, не ожидавший такого развития событий. – Ничего себе фокус.
Испугавшись, что из-за всего этого шума Маша может проснуться, он подбежал к ее кровати, но увидев, что девочка спокойно спит, быстро вернулся.
– Что это было?
– Перед тобой, Велизар, Соловей-Разбойник, – торжественно объявил Ний и добавил, осуждающе покачав головой. – Который мог бы продемонстрировать свою силу менее шумным способом.
– А? – округлил глаза молодой человек.
– Тот самый, не сомневайся. А рядом с ним Стрибог – повелитель ветров.
– Да бросьте, вы же не можете говорить все это серьезно, – начал было Хлоптун, но тут же осекся, наткнувшись на совершенно спокойный и серьезный взгляд Стрибога. – Боги? Ну, и дела. Выходит, у меня сегодня не самый удачный день.
– Скорее напротив, – возразил Посвист. – Ты же сам говорил, что многое бы отдал за то, чтобы вспомнить себя прежнего, разве нет?
– Говорил, – согласился бес. – И от своих слов не отказываюсь. Извини… Ний. Рассказывай, я буду молчать.
– Твое имя – Хлоптун. Ты был слугой Чернобога, – старик вздохнул. – На твоей совести множество загубленных жизней. Тебя называют похитителем. В последний раз ты хотел погубить дочь Стрибога.
В этот момент Велизар, который становился все мрачнее и мрачнее, посмотрел на бога ветра и, увидев его горящие глаза, поспешно отвел взгляд.
– Но тебя остановили. Твоим погубителем стал Радигаст, повелитель…
– Повелитель туч, – закончил вместо него Хлоптун, закрыв лицо руками. – Да, я вспоминаю.
– Я искренне сожалею об этом, верь мне, – Ний наклонился к Велизару и положил руку ему на плечо. – То, каким ты был раньше, не значит, что ты остался таким и сейчас. Я знаю тебя как доброго человека.
– Как ты можешь такое говорить? – воскликнул бес, раскачиваясь из стороны в сторону. – О, я все вспомнил! Я вижу всех, кого убил – их образы стоят передо мной! Какой ужас!
– Каждый из нас, в конце концов, получает то, что заслужил, – произнес Стрибог.
– Это непереносимо, – прохрипел Хлоптун. Его лицо будто разом утратило все краски молодости, отражая теперь мучительные воспоминания, которые вернулись к нему. – Вся боль, все страдания… Каким чудовищем я был! Такому, как я, нет места в этом мире.
– Видишь ли, Велизар… – начал было бог ветра, но тот перебил его:
– Не называй меня больше этим именем. Хлоптун – вот кто я!
– Видишь ли, Велизар, – упрямо повторил Стрибог, – ты здесь по воле Сварога. Он никогда не ошибается. Ну, или почти никогда. И если он пощадил тебя, значит, в тебе есть светлое, ради чего стоит жить. Лишив тебя памяти, всевышний дал тебе шанс начать все заново – и вот кем ты стал.
– Кем? Попрошайкой, – грустно ответил Хлоптун.
– Нет ничего зазорного в том, чтобы быть нищим, – наставительно произнес Посвист. – Многие из тех, кто владеет миллионами, сделали за свою жизнь гораздо меньше того, что успел сделать ты за время своего искупления.
– О чем ты? – не понял бес.
– Ты спас ребенка от бродяжничества, а может, и от смерти. Ты пришел на помощь старику. Разве этого мало?
– Мало, – отрешенно прошептал Хлоптун. – Непростительно мало.
– Хорошо, что ты это понимаешь, – одобрительно улыбнулся Стрибог. – Значит, ты и впредь будешь стремиться делать добро. Начало положено.
– Ты хочешь сказать, что я буду жить? – недоверчиво воскликнул бес. – Это после того, как я хотел погубить твою дочь? Чем я заслужил такое?
– Своими делами, – просто ответил бог ветра. – Не считай меня мягкотелым – если бы я увидел в тебе хоть тень зла, то уничтожил бы на месте, не раздумывая. Однако я не могу убить того, кто искренне раскаивается в содеянном и готов искупить свою вину. Поэтому для меня Хлоптун сегодня умер окончательно – и его место занял Велизар. Теперь ты можешь носить это имя по праву.
– Ты великодушен, – благодарно склонил голову теперь уже бывший бес, получивший второй шанс. – Но как быть с Нием? Теперь я знаю, кем он был. Но сейчас он изменился, поверьте мне! Я никогда не встречал настолько глубоко раскаивающегося человека! Я раньше не понимал, отчего его глаза так полны тоской, но теперь я понимаю, как он страдал все это время. Его-то Сварог не наградил беспамятством, как меня. Он помнил все – и это мучало его! Я знаю, я был свидетелем того, что творилось с ним.
– Я не жажду прощения, – покачал головой старик. – Я ждал вас, боги. Сварог, сам того не зная, преподнес мне потрясающий подарок – возможность осмыслить все, что я сделал. Что ж, все мои грехи со мной, они никуда не исчезли. Каждая душа, обращенная мной к темной стороне, требует отмщения. Я смертельно устал. Все это время только Маша поддерживала во мне жизнь. Без нее я бы давно наложил на себя руки, хотя сомневаюсь, что всевышний позволил бы мне это сделать.
– А как же твой бывший хозяин? Разве ты не пытался призвать его? – Посвист испытывающе посмотрел на Ния.
– Не вижу смысла отпираться, – вздохнул тот. – Первые два месяца своей жизни на земле я каждый день молил его о помощи, но он остался глух. То ли не захотел меня больше видеть, то ли на самом деле не слышал меня.
– Скорее второе, – усмехнулся Стрибог. – Я уверен, что он с радостью пополнил бы свои поредевшие ряды таким, как ты.
– Наверное, ты прав, – согласился старик. – Но я даже рад тому, что ничего не вышло. Достучись я до него – и с моих глаз никогда бы не спала пелена, которая мешала мне увидеть мир людей во всей его красе.
– Ты называешь красой вот это все? – Стрибог обвел взглядом обшарпанные стены.
– И это в том числе, – серьезно ответил Ний. – Прекрасное нужно просто уметь рассмотреть. Например, к тому моменту, когда я встретил Хлоптуна – извини, Велизар, – я уже отвернулся от Чернобога и был готов обратиться к чему-то новому. И вот – входит мой старый знакомый, с которым мы вместе в свое время наворотили много чего. Я сначала было подумал, что бог зла, наконец, простил мне мое поражение – и не знал, радоваться мне или огорчаться. Но Хлоптун ничего не помнил из своей прошлой жизни. Без своих воспоминаний он был обычным человеком – со своими слабостями и желаниями, но светлый, как бы сияющий изнутри. Я начал приглядываться к нему и отмечать изменения, которые в нем произошли. И понял кое-что. Все мы изначально обращены к свету. Доброта – это врожденный дар. Вся тьма, которая есть в нас, приобретается в течение жизни. И далеко не всегда самостоятельно. Велизара вычистили, как грязный мусорный бак, оставив сосуд пустым. А где пустота, там свет распространяется быстрее и легче. К сожалению, мне не оказали такой чести – во мне все еще много от Нави, я чувствую это. Вот, собственно, и все. Я выговорился, теперь вы все знаете.
– Ты давно не был в Нави, – задумчиво проговорил Стрибог. – Там сейчас все иначе, как и в твоей душе. Как только Чернобог потерял власть над этим местом, там появилась жизнь. Считай, что и ты очистился изнутри. И, что важно, сделал это сам.
– Не утешай меня, бог ветра, – криво улыбнулся Ний. – Я давно не мальчик и прекрасно знаю цену словам – особенно когда они сказаны в такие моменты, как сейчас. Для вас лучшим вариантом будет убить меня, хотя бы из милосердия. Я не уверен в том, что смогу сопротивляться Чернобогу, если он найдет меня. Я не хочу стать тем, кем был когда-то.
– Ты им не станешь, – убежденно сказал Стрибог. – Сварог не позволит этому случиться. Ты будешь жить, таков твой долг. Можешь считать это путем покаяния, который ты пройдешь прежде, чем будешь прощен. Жизнь обычного человека с грузом знаний, как у тебя, невероятно сложна. Тем больше ты сможешь сделать для девочки, которая была тебе послана свыше. Возможно, вы с Велизаром посланы на Землю именно для этого. Впрочем, если тебе будет так спокойнее, то я могу пообещать лично уничтожить тебя, если увижу, что ты снова обратился к темной стороне.
Мора, притаившись, тихо лежала в постели и слушала разговор богов, размышляя о том, что многое, о чем они говорили, имело смысл. Черное – не всегда черное, а белое уж точно можно разложить на несколько цветов. Ну, а в темноте любой цвет становится тенью. Наверное, если бы она сейчас вышла в своем нынешнем обличье и сказала: вот она я, девочка Маша по имени Мора, принимайте меня такой, какая я есть – весь этот благообразный квартет придушил бы ее, не задумываясь, несмотря на детскую оболочку. А что она им, собственно, сделала? Разве что выследила. Но отцу-то пока ничего не рассказала. Пока. Может, и не расскажет вовсе. Зачем ему помогать? У него на плечах имеется своя голова, которой он, кстати, весьма доволен. Считает, что собственная дочь ему и в подметки не годится. А вот получи, папочка! Она знает столько, что ему и не снилось. Вот только что делать со всей этой информацией, она пока не решила. Уходить от Хлоптуна и Ния ей почему-то не хотелось. Как бы то ни было, а здесь хорошо. Имеет ведь она право на то, чего у нее никогда не было – на семью. Пусть не настоящую, но семью, где ее любят. К тому же тело девочки существует, только пока она поддерживает в нем жизнь. Мора вспомнила, как впервые увидела ребенка, погибающего от голода в каком-то заброшенном сарае, и, поддавшись внезапному порыву, вселилась в девочку. Что ж, и ей не помешает открыть счет добрых дел – кто знает, чем закончится это затянувшееся противостояние двух упрямцев.
– Маша, ты спишь? – голос Велизара прервал ее внутренний монолог.
– Мм? – сонно потянулась она. – Сплю…
– Спи, дитя, – Мора почувствовала, как заботливые руки погладили ее по голове и поправили одеяло. Ей стало тепло и приятно.
***
Велес прогуливался по коридорам той части капища, куда никто не заглядывал – здесь не было ни мягкий кресел, ни фонтанов, одни голые стены. Когда-то, в стародавние времена, именно отсюда начал разрастаться их общий дом. Теперь же центр сместился в сторону покоев Белуна – и об этом месте забыли.
– Вот и хорошо, – пробормотал бог, с любовью глядя на потрескавшуюся каменную кладку. – Хоть где-то можно уединиться и подумать спокойно.
А поразмыслить ему было о чем. Несмотря на кажущееся спокойствие, он ощущал растущую мощь Чернобога, но не мог определить направление, в котором стоило бы искать источник опасности. Мир людей представлялся ему непроходимой лесной чащей, где под каждым незаметным кустом мог притаиться неведомый враг. Победа, которую они одержали, была весьма сомнительной, по его мнению. Если раньше противник был им известен, то с недавнего времени они столкнулись с неожиданной проблемой: они понятия не имели о том, с кем им теперь сражаться. Пример Яра показал, что врагом может стать кто угодно, даже ближайший соратник.
– И что дальше? – задал вслух вопрос Велес, любивший говорить сам с собой. Задумавшись, он оперся рукой о хорошо знакомый ему выступ, образовавшийся много лет назад. Точнее, ему показалось, что он оперся – в следующее мгновение его рука провалилась в пустоту и он, потеряв равновесие, нырнул в стену, которая расступилась перед ним, подобно дыму.
– Что такое?! – бог барахтался в кромешной тьме, пытаясь найти точку опоры. Ощущение беспомощности было для него настолько необычным, что он даже не испугался его – скорее, удивился. – Что за глупые шутки?
– Кто здесь? – раздавшийся рядом голос показался ему знакомым и заставил вздрогнуть от неожиданности. – Не молчи! Ты друг или враг?
– Купайла? – осторожно спросил Велес, пытаясь разглядеть хоть что-нибудь.
– О, великий Сварог, неужели это Велес? – радостно воскликнул Купайла – это действительно был он. – Как я рад тебе! То есть… Извини, конечно, мне жаль. Что случилось с тобой? Тебя убили?
– Со мной – не знаю, вроде все в порядке. Я просто шел и вдруг очутился здесь. Но это и правда ты? Как такое возможно?
– Постой, – голос рядом вдруг стал требовательным. – Так ты не умер? Не двигайся! Не шевелись, молю тебя!
– Я замер, – стараясь не двигать ни рукой, ни ногой, успокоил собеседника Велес. – Теперь объясни мне, что происходит и почему ты здесь. Разве ты не должен быть в чертогах Сварога? И вообще, где мы?
– Не сейчас, позже. Нужно торопиться, – перебил его Купайла. – Медленно протяни руку на мой голос. Очень медленно, иначе ты удалишься от портала и уже не сможешь найти его. Вот так… Прекрасно!
Велес почувствовал, как кто-то крепко ухватил его за руку.
– Теперь вспомни положение, в котором ты находился, когда попал сюда, – стараясь говорить тише, словно голос мог помешать задуманному, почти прошептал Купайла. – Вернись назад, ощути время и пространство. Возвращайся тем же путем, каким прибыл сюда. У тебя еще есть связь с капищем, призови на помощь Сварога. Давай!
Следуя советам Купайлы, Велес почувствовал, как его подхватил поток густого воздуха и в следующее мгновение он ударился головой о каменный пол коридора, по которому недавно прогуливался. Рядом с ним, часто дыша, лежал Купайла – исхудавший и с блуждающим взглядом. На его правую руку была намотана веревка, другой конец которой уходил в стену, растворяясь в ней. Приглядевшись, Велес увидел, что это была не веревка, а разорванное на лоскуты и связанное узелками платье.
– Быстрее, а то мы ее никогда уже не увидим, – торопливо поднявшись на ноги, Купайла начал осторожно наматывать ткань на руки наподобие пряжи. – Не трогай, а то порвешь!
Отодвинувшись в сторону после окрика Купайлы, пораженный Велес наблюдал за тем, как из стены, словно из зеркала прорицателей, показалась женская фигура и, обессиленная, упала к его ногам. Поборов слабость, он кинулся к неподвижной девушке и заглянул ей в лицо:
– Мраченка! Невероятно…
Спустя несколько минут боги уже сидели в покоях Велеса, удобно расположившись на мягких подушках и уплетая все, что нашлось у хозяина.
– Я не совсем понимаю, к чему такая таинственность, – недоумевал Велес. – Вас так долго не было с нами. Да чего это я – вас все считали мертвыми! А теперь вы просите меня никому не говорить о вашем воскрешении.
– Нам нужно кое-что обсудить прежде, чем появляться на публике, – Купайла проговорил это с набитым ртом. – Мы многое узнали, пока были там.
– Где – там? – вскипел Велес. – Ты же молчишь, как рыба! Я до сих пор не знаю, где побывал. Это что, одна из ловушек Чернобога? И почему вас не было в чертогах Сварога? Вы ведь должны были там оказаться после смерти, если я не сошел с ума.
– На последний вопрос я и сам толком ответа не знаю, – пожал плечами Купайла. – Спроси сам у Сварога. А вот в чем я точно уверен, так это в том, что Чернобог к этому никакого отношения не имеет. Не его уровень.
– Не уровень повелителя преисподней? – тихо ахнул Велес. – Что это за место такое?
– Ты слыхал о Рамхе? – спросил бог лета.
– Жизнеродящий свет? Конечно. Но при чем здесь он? Это миф…
– Не больший миф, чем мы с тобой, как оказалось, – возразил Купайла, откинувшись, наконец, на подушки и поглаживая живот.
– Объясни. Только обо всем по порядку, пожалуйста.
Взглянув на Мраченку, которая все еще сидела молча, Купайла вздохнул и начал свой рассказ.
– Место, в котором мы оказались, представляет собой не что иное, как сплошное информационное поле. В нем есть все, что было, есть и будет. Каждое слово, произнесенное когда-либо, сохраняется там. Того времени, что я в нем провел, конечно, не достаточно для того, чтобы постигнуть всю мощь этого гигантского накопителя, но кое-что я все-таки успел уяснить. Дело в том, что наше представление о строении вселенной не то чтобы ошибочно, но очень упрощено. Ты знаком, конечно, с метафизической моделью мироздания.
– Да.
– Так вот, нас учили, будто есть, грубо говоря, мы, то есть боги, и они – люди. Это так, но есть также еще кое-что. Мы – не вершина. Скорее середина.
– Не понял.
– Смотри. Такая схема: люди, потом всякие колдуны и прорицатели, которые служат неким мостиком между нашими мирами, так? Далее идем мы, над нами – Сварог.