«Ангел», - пронеслось в моей голове в тот же миг, и я застыла на месте в ступоре, точно статуя.
Это был молодой человек примерно моего возраста – семнадцати-восемнадцати лет. Восковая бледность; огромные черные глаза; пожалуй, слишком тонкий и очень бледный, но поразительно красивого рисунка рот; изящный нос с еле заметной горбинкой; хорошо вылепленный подбородок – право же, такое лицо нелегко забыть. Он выглядел смертельно усталым, что выражалось, по сути, в его пустом взгляде. Казалось, он прожил на этой Земле с самого его сотворения и испытал на своей шкуре все несчастья этого бренного мира. Волосы черны, словно смоль, и локонами падали на невозмутимое лицо.
Его высокую статную фигуру скрывал темный длинный плащ. Благодаря этому его таинственность приобретала последнюю стадию неизведанного и непостижимого. Он казался таким далеким и неуязвимым и одновременно таким близким и беззащитным. И я не чувствовала его превосходства над собой. Быть может, он был сильнее меня, но за маской безразличия скрывалась слабость.
И по сравнению с ним я была всего лишь запуганной овечкой, а он царем зверей, однако я не чувствовала между нами пропасти.
Страх ушёл, и его место заполнило теплое чувство, которое я питала к молодому графу на балу несколько часов назад.
- Прошу, помогите… - тихо прошептала я, внимательно вглядываясь в лицо незнакомца.
Брюнет даже не удостоил меня взгляда. Он убрал руки с моих плеч, глядя куда-то вдаль позади меня. Я шумно выдохнула, и забежала за спину незнакомца, схватившись за его локоть и крепко сжимая его. Доверие. Слепая, и, по сути, безрассудная вера в первого встречного.
Я притихла за его спиной, выглядывая из-за плеча. Он не дрожал, не боялся, а лишь со злостью смотрел на приближающихся врагов, которые желали убить его.
- Так-так! - засмеялся главарь. – Защитник нашелся. Ну, давай, нападай!
Мой таинственный незнакомец хотел было сделать уверенный шаг вперед, но я помешала ему, крепко дернув за рукав и не позволяя сделать ни единого движения. Его передернуло от этого. Он удивленно взглянул на меня через плечо, а я лишь прошептала испуганно:
- Ты можешь погибнуть…
Его глаза на миг сощурились в непонимании и презрении, а затем он снова посмотрел на недругов и пальцем подозвал одного из них.
- Какой наглый! – взбесился варвар. – У тебя ни оружия, ни армии! Чего ты мне сделать можешь?!
Главарь шайки выставил свой любимый револьвер, ухмыльнулся и сделал точный выстрел прямо в брюнета. На секунду мне показалось, что всё кончено, и страх сковал моё тело, однако незнакомец не упал наземь мертвым, а продолжал стоять с невозмутимым и чуть раздраженным лицом.
В следующую секунду послышались испуганные возгласы со стороны разбойников:
- Что за чертовщина?!
Громкие их крики и душераздирающие предсмертные стоны. Но я не дернулась, а осталась стоять неподвижно, зажмурив глаза и вцепившись в руку незнакомца. Они кричали, молили о пощаде, угрожали и стреляли. Слышался звон падающего оружия. Я чувствовала запах крови…
- Отпусти, - тихо попросил молодой человек властным, бархатным, низким голосом.
Я в удивлении распахнула глаза и неуверенно подняла голову, убедившись, что криков более не было слышно. Брюнет равнодушно смотрел на меня, ожидая, когда я, наконец, отпущу его.
И никого кругом не было, кроме трупов моей матери и служанки, аккуратно лежавших у него под ногами, прямо возле меня. Их лица были умиротворенными, чистыми, одежда ничуть не порвана и не испорчена. Словно с ними ничего и не произошло, и они умерли не от рук грязных разбойников.
Я послушно отпустила руку брюнета, и хотела было отступить на шаг назад, но эмоции взяли вверх, и я бросилась обнимать Ангела. Незнакомец был неподвижен, не шелохнулся, а во взгляде его – равнодушие. Он не обнял меня в ответ. Не сказал ни единого слова. Не испытал никаких чувств.
Я отпустила его. Парень несколько минут пристально смотрел в мои глаза, затем развернулся и побрел прочь от горящего города. Без лошадей, без оружия, без друзей. Один и неизвестно куда.
- Подождите! – вскрикнула я, и брюнет остановился. – Назовите ваше имя!
Незнакомец еще несколько минут сверлил меня любопытным взглядом, затем развернулся и побрел туда, куда шел, так и не сказал ни слова больше.
- Пожалуйста! - отчаянно закричала я. – Я хочу знать имя Ангела…
Брюнет вновь остановился, развернулся и потрясенно глянул на меня. Я наконец-то увидела на его лице эмоции, которые точно не принадлежали ему.
- Почему ты думаешь, что я Ангел? – тихо спросил он, словно боялся быть услышанным мною.
- Вы спасли меня. Это чудо, а обычный человек не способен совершить такого чуда…
- Нет, - перебил меня незнакомец. – Я не об этом. Почему ты думаешь, что я именно Ангел?
Я замолчала, с болью взирая на него, и разглядывая его прекрасное лицо. Красивый и непобедимый. Ему точно удалось прочесть мои мысли, и на лице брюнета отразилась разочарование и грусть, а затем он снова стал равнодушным. Мой спаситель даже не дослушал меня, развернулся, собираясь уйти, и тихо сказал напоследок:
- Оболочка. Ты видишь лишь оболочку…
Я покачала головой, разозленная тем, что незнакомец не дал мне и слова высказать. Я видела ненависть и равнодушие в его глазах, чувствовала, каким высокомерным и самоуверенным он был. Всем своим нутром ощущала тьму в его сердце, но отчего я считала его Ангелом? Отчего он мне казался, не смотря на весь этот мрак его души, неким чистым созданием, посланным Небесами в подарок этому бренному миру?
Он был всего лишь незнакомцем, а мне казалось, что я знаю его целую вечность…
- Мрак твоей души в сочетании с Небесной чистотой, - прошептала я сквозь зубы.
Брюнет вновь остановился, желая выслушать мою речь. Он так и святился этим высокомерием и самоуверенностью. Разве Ангел может быть таким? Разве Ангел способен быть настолько равнодушным и жестоким? Нет, он Ангел…
- Если честно, то я не знаю, почему я так искренне верю, что ты Ангел. Ты не циничный и не алчный. В тебе я ощущаю благородие, доблесть, чистые помыслы, хотя, что удивительно – ты переполнен ненавистью, как и многие другие, и ты озлоблен. Ты Ангел… Озлобленный на весь мир Ангел, потерянный и заблудший.
Брюнет повел плечами…
- Милорд! Здесь Сакура Харуно! Скорее! Сюда! Здесь труп её матери и служанки! Ну, же! Поторапливайтесь! – послышались взволнованные крики где-то позади, и я обернулась на зов, а повернувшись обратно, увидела только сверкающие красным огнем глаза в ночи.
Я судорожно выдохнула, понимая, что я увидела отнюдь не ангельское свечение глаз, а Адский отблеск полуночи.
- Демон… - тихо шепнула я.
Красный огонек во тьме сверкнул ярко и исчез.
Далее всё происходило так быстро и стремительно, что толком ничего не запомнилось. Помню лишь расплывчатые отрывки следующего дня: как меня укрывали теплым одеялом, как рыдала я на плече у какого-то графа, как меня утешали… Всё смешивается в один огромный непонятный круговорот мгновений, в котором ярким красный огнем вспыхивал мой Демон в ночи…
Комментарий к Глава 5. Адский отблеск полуночи.
Дорогие читатели!
Если кому интересно, то мне случайно попалась одна песня, которая очень подходить к данному фанфику :3 И перевод, и музыка идеально дополняют эту работу! :3
Спасибо за внимание!
P.S. Название: Woodkid - Iron
========== Глава 6. Оттенок неизвестности. ==========
Теплый ветер еле колыхал низкую траву под ногами девушки, чьи уставшие глаза были устремлены куда-то вдаль. Красный солнечный диск уже склонялся к горизонту, позволяя небу окраситься в нежно-розовый оттенок, а темной ночи – протянуть свои костлявые длинные пальцы к заходящему дню. Небосвод, на котором всё чаще начинали появляться первые, тусклые, одинокие звездочки, точно заволокла пелена, о сущности которой графиня не знала, но отчетливо чувствовала её, находя в ней что-то таинственное, отдаленное и чуждое всем, кроме неё самой.
Откуда я знал, что именно она чувствует в сию секунду, и что испытывает её израненное сердце? Почему мне было известно то, чего я так отчаянно избегаю и всем сердцем ненавижу? Дело в том, что я слишком часто наблюдал за людьми. Это было моей манией и наиопаснейшей слабостью. Чересчур много времени я отдавался пребыванию в их компании, становясь свидетелем самых разнообразных ситуаций, вызывающие самые непредсказуемые проявлений чувств и эмоций. Когда столько времени проводишь наедине с людьми, легко начинаешь предугадывать природу самого человека. И эта девушка не является никаким исключением из числа многих.
Я не понимал, отчего она так долго смотрит вдаль, и что именно пытается найти в этой дымке на небосводе, которую ей, по сути, не под силам увидеть или почувствовать. Я мог наблюдать и знал сущность этого явления, но девушка… всего лишь смертная…
Эта пелена была копотью душ. Она возникает на местах огромных побоищ, где сложили свои головы большое количество людей. Из-за огромной массы погибших Ангелы и Демоны не успевают сортировать и забирать души с собой, поэтому перераспределением занимается сама Смерть в спешке и гневе, оставляя после себя копоть. Она зла, что никто не помог людям, позволив умереть им раньше дозволенного срока. Другими словами, эта дымка – доказательство существования Смерти, её тусклый след. Настолько тусклый, что даже не всем Древним удается различить эту пелену.
Девушка с каким-то унынием и пугающим спокойствием рассматривала след Смерти. Что-то волновало её, но я не был уверен, что это именно похороны. Ведь она даже отказалась свидетельствовать захоронение и придаваться печалью по примеру многих других гостей, приехавших помянуть память погибших графов.
В этот день никто не увидел её слез. Ей хватило лишь нескольких минут у могилы своей служанки, после чего она поспешно скрылась от посторонних глаз. Одни осуждали её за такое равнодушие, другие - жалели и были уверены, что произошедшее стало таким тяжелым ударом для графини, что та не смогла выдержать этого. Но я-то точно видел, что ей не нужны были ни жалость, ни осуждения. Она желала одиночества. Мечтала скрыться ото всех, замкнуться в себе и не позволять более никому вторгаться в её маленький, опустевший, внутренний мир.
Девушка вздохнула и провела кончиками пальцев по надгробной плите. Она еще пару секунду пыталась понять природу пелены, а затем перевела взгляд на могилу. О чем сейчас её мысли? Скорее всего, она размышляет обо мне, но отчего ей в голову взбрело вспомнить именно меня?
Девушка помедлила, а затем не спеша побрела вперед, обходя могилы своих дальних родственников и далеких предков, бегло читая их имена. Я, находясь, всё это время за спиной графини, точно тень, последовал за ней. Её длинные, распущенные волосы развевались на ветру, и как бы служанки не старались уговаривать свою миледи одеться подобающе и не позорить память своей многоуважаемой семьи, она только кричала и угрожала обрезать свои локоны под корень.
- Ох, Тен-тен, была ты сейчас рядом, то усмехнулась бы моим мыслям, - вдруг засмеялась искренне графиня, точно не была ни капли убита постигшим её горем. - Что эта пелена? И где эти глаза?… – тихо, почти шепотом, у себя самой спросила она вслух.
Как же ярко святилась её душа! Каким сладким запахом обладала! Насколько чиста она была… Соблазн был велик… Подойти и забрать эту душонку, полакомиться ей, пообещав себе затем, что такого больше не повториться. А потом, в слезах, мечтая искупить свою вину, клятвенно заверить брата, что это было в последний раз… и встретиться с его темными, полными боли глаза…
Нет. Я обещал… обещал и брату, и себе.
Больше она ничего не сказала и больше не устремила свои глаза вдаль, стараясь понять природу этой дымки. Графиня точно сдалась, не желая больше ломать голову над этой головоломкой. Вскоре за ней явилась прислуга и умоляла её одуматься и посетить хотя бы столовую, где проводятся поминки. Однако миледи неизменно стояла на своем, и что «нет никакого смысла присутствовать там, где оплакивают тех, кого оплакивать нельзя». Я точно не понял, что именно она имела в виду под этими весьма странными словами.
Тем не менее, она вернулась в поместье и тут же заперлась в своей комнате, не позволив никому наблюдать её жуткую истерику. Я был единственной живой душой, находившейся в этот момент рядом с ней. Девушка не плакала, а лишь кричала, ходила по комнате, разбивала последние хрупкие и драгоценные вещи, оставшиеся после разбоя, и разыскивая повсюду ножницы. Она еще не знала, что все острые предметы были специально убраны из её покоев. Скорее всего, слуги боялись её самоубийства.
После долгих скитаний по дому, криков и истерики, ей всё-таки удалось найти эти проклятые ножницы. И вновь закрывшись в комнате, она обрезала свои волосы, как и обещала своим слугам. Её красивые локоны теперь были разбросаны по всей комнате. С ужасом наблюдая эту картину, я понимал, что только мне приходится так сильно жалеть об этой потере. Она пристально разглядывала себя в зеркале и никак не могла успокоиться. Остриженная под мальчишку, в грязном старом платье, замкнутая и все же убитая горем…
С тех самых пор я оказался в её плену. Она поймала меня, захватила, и теперь не отпускала. Я практически преследовал её днем и ночью, оставаясь незамеченным. Мне казалось, что вокруг неё крутится весь этот жалкий мир, и она - это единственная причина, по которой он всё еще существует.
Я никак не мог забыть этих тихих слов, которые она сказала мне в ту ночь. Я до сих пор слышу в своей голове её тонкий, но такой твердый, полный силы и власти, голос.
Смешанные чувства. Я ненавидел себя за то, что спас её, но мне ни секунду не приходилось жалеть о содеянном. В моей жизни наконец-то появилось что-то интересное, любопытное и интригующее, но это стало своеобразным бременем; появилось желание жить, а не существовать и наблюдать, как гниет этот мир, утопая в ненависти. Однако эта тяжесть не давала мне покоя. Точно так же, как в моем прошлом, в том хаосе, где я познал всю красоту и уродство мира вместе с Пророком.
В этой девушке не было ничего того, что губит человечество. Нет ненависти, нет лицемерия, нет потребности в убийствах. Её душа чиста, и любой Ангел будет брызгать слюной от гнева, глядя на эту невинную овечку. Ну, а Демон в свою очередь уже изнемогал бы от голода и желания полакомиться сладким кусочком.
Не смотря на то, что я Древний Демон и по всеобщему мнению должен быть злым, кровожадным и убивать всех и вся на своем пути, сжирая человеческие души, я не таков. По крайней мере, теперь я не таков.
Да, эта девушка имеет скверный характер, но ни одного греха она не вынашивает в своем сердце.
Она не такая, как все. Ей довелось увидеть во мне что-то большее, чем просто зло, исходящее прямиком из Ада. Она увидела во мне кого-то, кто был Ангельски чист, увидела мое далекое прошлое…
Возможно, что страшное насилие, которому она стала свидетельницей, пошатнуло её здравомыслие, и мысли её перепутались. Хотя такой вариант я старательно избегал.
Я поморщился. После того дня я наблюдал за графиней днём и ночью, не подпуская ни к ней, ни к её поместью, ни к близлежащим городам никого, кто бы мог нести в себе угрозу. Убивал каждого, кто казался мне опасным. Я не мог допустить даже мысли о том, что кто-то причинит ей новые страдания. Каждую ночь я стоял у её постели, смотрел на её чуткий сон и светящуюся в темноте душу, размышляя о времени, которое я ей бескорыстно отдавал.
В ней идеально сочеталась грязь её мерзкого характера со святостью души. И не владей она ею, то я бы вряд ли оставил её в живых. Это была головоломка для моего разума, и это просто сводило меня с ума.
У меня начиналась ломка, стоило мне отойти от этой душонки дальше, чем нужно. Мысли о том, что я не могу без неё, начинали преследовать меня по пятам, и я возвращался к ней снова и снова. Её душа не отпускала меня…
Я не знал её толком, встретил впервые, и испытываю чувства скорее к душе, нежели к ней самой. К её святости… Меня ведь не так сильно интересовали её слова, её внешность или отношения к другим людям, хотя порой это служило неким развлечением. Я не испытывал ни ревности, ни теплоты по отношению к ней, никаких человеческих чувств. Лишь её душа значила для меня что-то, и напоминала о чем-то, что осталось в далеком прошлом. Это самое нечто постепенно отогревало моё ледяное сердце.