Орудий у Форматора много, и в то же время оно одно - Разделение. Сильфиды были разделены на тех, кто соприкасался во времена Первого Противостояния с плотью, и тех, кто сохранил чистоту. Первые переродились, обрели физическое тело, вторые остались без изменений, в энергетической форме, через что и возвысились над остальными. Переродившиеся, в свою очередь, разделились в зависимости от того, в кого по преимуществу вселялись - в людей, в драконов, или в саламандр. Первые стали андрогиниями, вторые - пегасиями, третьи - корпускулами. Как только всеобщая метаморфоза была завершена, открылось её предназначение: переродившиеся сильфиды стали проводниками душ для рас пантеонов Плазмы и Пламени. Ведь в каждой сильфиде оставалась частица Фантома, своего рода ключ, благодаря которому душа, прошедшая путь до конца, могла покинуть эту Вселенную и отправиться дальше. Андрогинии переправляли души людей, пегасии - драконов, корпускулы - саламандр. Сами же сильфиды к Вселенной были привязаны, как были привязаны они к Альфалону, в том числе и сильфиды истинные. Видели всю неестественность нового миропорядка, но он работал, он исправлял, а значит и приближалась цель, к которой двигался Форматор. Сильфиды ждали, сильфиды верили, покорно выполняя возложенные на них задачи. И день пришёл - через барьеры Разделения прорвался человек.
К истинным сильфидам андрогиния Ятра относилась с холодком презрения - чистенькие, как же. Из-за таких вот чистеньких Первое Противостояние и завершилось крахом. И где были они, истинные, когда пришёл Освободитель-Разрушитель? В благодатной своей Скинии, защищённые со всех концов, в то время как она, андрогиния Ятра, сражалась - встретила человека лицом к лицу и победила. Впрочем, на любое правило есть исключения, подвиг Ярмиды лишний раз подтвердил нехитрую эту истину. Она тоже встретила человека лицом к лицу и тоже победила, но цену, несомненно, уплатила большую. Потому Ятра её и навещала в лазарете, приходила каждый день. На седьмой, когда Ярмида прогуливалась в сквере, а Ятра подошла, та её узнала, наконец-то узнала - закрутилась на месте, замахала руками, и если бы не поддержка аур, вполне могла бы упасть.
- Ну, здравствуй, сестра, - говорит Ятра, - с пробуждением.
Остановившись наконец, вернув контроль над телом, Ярмида силится что-то сказать, но из горла лишь мычание да хрипы. Ятра понимает и без слов, говорит:
- Человек отправлен обратно, барьер его пропустил.
- Поч-чему?.. - ауры всё же настраиваются, помогают Ярмиде выдавить первые слова, - почему меня не подождали?
- Потому что было пророчество, - Ятра берёт под руку, осторожно ведёт. - Если коротко, то звучало оно так: "Человек должен быть возвращён на ту сторону не позднее пяти дней после контакта с истинной". Так что пусть теперь там, у себя, освобождает и разрушает.
Поникнув, как будто даже уменьшившись в размере, Ярмида говорит:
- Надеюсь, у него получится. Не хочу так... в таком виде вечно...
- В этом ты не одинока, - кивает Ятра, - никто не хочет.
А ночью просыпается Пророк, бушует до утра. Как и всегда в дни пиков.
[Часть первая] Аверс
[Глава первая] Архитектор
[1]
2405 год от Разделения
Квинта Элементала, 10-й день 1-го месяца
Из двух сторон зоны сбора, летней и зимней, Аиртон предпочитал исключительно летнюю, накрытую куполом атмосферного заклинания. Чувствовал, так же было и там, откуда его забрали - жарко, а не холодно; дождь, а не снег. О самом же месте воспоминания были скрыты, убраны заклинанием, как и вообще обо всём, что касалось жизни до сбора. Того требовала процедура ментального ввода, как объяснял Теллур, иначе потом не выйдет поставить ментальный знак. Теллур - мобильный помощник их зоны, или же "умник". Состоят такие из двух частей: элариевый сердечник, а вокруг него ком протоплоти. В сердечник загружено заклинание левитации, да и много других, но самое главное - слепок с ментального тела мага, имя которого "умник" и носит. Протоплоть, изменённая заклинанием, принимает форму его же лица, и получается эдакая живая голова. Для мальчиков "умники", для девочек - "умницы", и Ингеборгу, мобильную помощницу с соседней зоны сбора, Аиртон даже видел. Говорят, что на третьей, заключительной ступени обучения, будут "умники" и "умницы" со слепками с самих Первых - великих магов и волшебниц Первого Совета. Вот было бы здорово! Однако, до той поры ещё учиться и учиться, и кто знает, хватит ли у него, у неофита Аиртона, сил...
Общих домов в зоне сбора два, на летней стороне и на зимней. Общие они потому, что личных комнат нет, есть отсеки, разделённые перегородками, тянутся по обе стороны длинного коридора. В каждом отсеке раскладная механическая кровать, а ещё стол со встроенной разумной машиной, или ра-мой, как называют их сокращённо. Здесь-то, за столом, Аиртон время в основном и проводит. И пусть подобных ему, предпочитающих уединение игровым площадкам, не очень много, пусть все, как один, ведут себя тихо, порой даже от них хочется убежать. К счастью, есть решение и на такой случай: комнаты уединения, расположенные с противоположной, по отношению к игровым площадкам, стороны зоны. Туда-то Аиртон и решил отправиться сегодня утром, именно с уединения начать день.
Странное всё же дело: знать в свои четыре многое такое, о чём не все взрослые-то, наверное, знают, но не помнить при этом, как звали родителей, не помнить их лиц. Всё из-за процедуры ментального ввода? Что-то не верится. А может, он и не помнил их никогда, не видел? Ведь есть же такие дети, которых оставляют в чадо-ящиках, и в этом, как говорит Теллур, ничего страшного. Ну да, так уж и ничего! Внезапно Аиртоном овладело желание узнать правду, увидеть всё то, что скрыто за блоком памяти. И он узнает, непременно узнает, появилась уверенность, надо только отгородиться от остального мира в комнате. Захваченный ей, необычной этой уверенностью, и не заметил, как добрался до комнат уединения, выстроившихся в ряд вдоль пышной зелёной аллеи. За ногу ухватила живая лоза, пока отдирал, произошло следующее: одна из крон зашевелилась, раздался треск, затем крик, и в нескольких шагах от Аиртона упал мальчик. Долговязый, но гибкий, весь какой-то стремительный, он тут же вскочил, отряхнулся, выкрикнул звонко:
- Привет!
- Привет, - буркнул Аиртон, - ты чего это тут?
- Да так, - мальчик потёр ушибленное место, - осваиваю левитацию. Пока, правда, не очень выходит.
- Да, не очень, - согласился Аиртон.
- А ты сам-то чего? - неожиданно разозлился долговязый, подступил, сжимая кулаки.
- А я ничего, - нахмурился и Аиртон, подобрался, - я в комнату уединения иду.
Помолчали, посмотрели друг на друга пристально, но настроение долговязого вновь сменилось: усмехнулся, махнул рукой.
- Да ладно тебе, - сказал, - не кипятись!
- А я и не кипячусь, - буркнул Аиртон.
Мальчик ему не нравился - улыбаться-то улыбается, а веет от него каким-то холодом. Стал вспоминать, видел ли его раньше, но нет, кажется, нет. Выходит, с другой стороны, с зимней, и здесь появился впервые.
- А тебя как зовут? - спросил тем временем долговязый.
Холода в голосе его и взгляде прибавилось, потому Аиртон насторожился, ответил вопросом на вопрос:
- А тебя?
- Боишься, да? - сощурился тот. - И правильно делаешь, а то я тут двоих уже подловил, Иеронима и Ксана.
- Думаешь, это и правда настоящие их имена? - спросил Аиртон. - Могли же и обмануть, сказать вымышленные.
- Нет, не могли, - покачал головой долговязый, - меня не обманешь.
Аиртон и сам знал, что не обманули, и вопрос задал лишь для того, чтобы позлить. Иероним и Ксан были, как говорится, не разлей вода, с утра и до ночи пропадали на игровых площадках. Оно и понятно, что имена назвали свои настоящие, ибо зачем их скрывать? Однако, своё собственное Аиртону называть всё равно не хотелось. Ну его, этого новенького, обойдётся.
- Ладно, мне некогда, - сказал Аиртон, но не успел отвернуться, как долговязый был рядом, схватил за плечо, развернул.
- Погоди-погоди, - прошипел, - я с тобой ещё не закончил! А ну, говори имя!
Мир стремительно выцветал, терял краски, и когда выцвел весь, где-то справа, в самом углу, Аиртон увидел прозрачные зубчатые колёсики. Они что-то сделали с ним, как-то изменили, и Аиртон сбросил руку с плеча, повалил долговязого, принялся бить.
- Почему у меня не вышло? - бормотал тот, почти не сопротивляясь, - почему ты не подчинился?..
На аллее тем временем появился Горгий, ещё один постоянный житель летней стороны. И, тут уж спорить не будешь, из неофитов самый упитанный. Отсеки их с Аиртоном в общем доме были напротив, даже немного дружили, потому и драку Горгий увидел по-своему: подумал, что бьёт не Аиртон, а бьют его.
- Теллур, - заверещал толстячок, прижимая к груди пухлые ручки, - насилие, здесь насилие!
"Умник" появился буквально через мгновение, точка выхода из телепорта протянулась назад шлейфом призрачных двойников.
- Прекратить! - громыхнул он, подлетая к дерущимся, - разойтись!
Следом появились два ментальных голема модификации "воспитатель", или ме-га, как называли их сокращённо. От мобильного помощника ме-ги отличались тем, что проще элариевый блок, зато всё тело полностью, а не только голова. Те, что появились вслед за Теллуром, имели вид двух молодых женщин; тела их, если не считать внутреннего каркаса, полностью состояли из протоплоти; из заклинаний, загруженных в элариевый блок, только защитная магия, никакой боевой. И вот один из ме-гов поднял над дерущимися купол, а другой, разняв, взялся за целебную магию. Аиртон вырывался, кричал, зубчатые колёса всё крутились, крутились, пока не сложились в имя - Фафф. Имя того, кого только что бил - долговязого мальчика...
За тем, что происходило на аллее близ комнат уединения, внимательно следили два мага. Следили издалека, при помощи обозревателей. Один из магов был крепок, высок, черты лица грубые; другой наоборот, сложения хрупкого, с красивым лицом, с приятной улыбкой, и портил его разве что шрам, протянувшийся тонкой нитью вдоль середины лба к переносице. Перед волшебниками вспыхивали создаваемые магией Ветра экраны, собирались из воздуха, по экранам ползли графики и диаграммы, собирались в узор. Атхлон и Алистер - так звали магов, пара "контролёр - пустотник".
- Ядро превосходное, - сказал Алистер, - обрати внимание на эту и эту линии, - показал пальцем.
- Да, неплохо, - кивнул Атхлон. - Думаешь взять по минимуму, без стихийных?
- Придётся так, - подтвердил Алистер, - по топологии "звезда". Диполь Фаффа и Аиртона, СиП-МЫ и СпП-Я, в центре, остальные лучами.
- Впрочем, да, - снова согласился Атхлон, - стихийную и потом наверстать можно, прогнать на второй ступени в усиленном.
- Тогда решено, - Алистер убрал экраны взмахом руки, - создаём из этих пятерых курию.
[2]
2408 год от Разделения
Квинта Астрала, 20-й день 2-го месяца
Первой сработала ра-ма Фаффа, разразилась громким сигналом, но то был простой звук, без каких-либо примесей магии. Потому избавился от него Фафф быстро, одним сонным взмахом, повернулся на другой бок, снова уснул. Но тут сработала уже ра-ма Аиртона, окатила пробуждающим заклинанием, и пробуждение состоялось. Взъерошенные, ребята подхватились, заметались по комнате.
- А-а-а! - вопль Фаффа.
- Тихо, тихо, - возглас Аиртона, - сейчас отключу.
Жили они в сдвоенном блоке, блок помещался в одном из корпусов академии, академия находилась в южном секторе Галавы, крупнейшего магополиса северной части Беллкора. Сразу за городом, рассечённая клинком Великого Прямого пути, расстилалась равнина Нибен - место, где академия Галавы размещала свои зоны сбора. Именно там Фафф и Аиртон в первый раз встретились (а как встретились, так сразу же и подрались), именно там была собрана их курия. Одна из многих, конечно, ведь магический сбор идёт круглый год. Курии формируются, объединяются и разделяются, формируются вновь, а заведуют всем этим маги-преподаватели - кураторы.
- Ты ополоумел такое на пробуждение заряжать?! - всё не мог успокоиться Фафф. - Я чуть не умер!
- Так важный же день, - оправдывался Аиртон, - экзамен первой ступени...
Умылись, подкрепились раствором хаомы, принялись лихорадочно натягивать мантии. Пуговицы у мантий не спереди, а сзади, вытянулись вдоль спины в строгий ряд. Фафф, по привычке, попытался застегнуть при помощи телекинеза, но результат, опять же, был привычный - нулевой.
- Застёгивайтесь, заговорённые сволочи, - пыхтел он, - застёгивайтесь, я вам говорю!
- Не ругайся, - Аиртон, успевший наработать в этом деле сноровку, прошёлся по его пуговицам, в пару мгновений все застегнул.
- А зачем нам Она, ещё и с пуговицами эта морока, - не унимался Фафф, - вот ты скажи, зачем?! Будто и без того мало забот!
Пуговицы Аиртона он застёгивал не в пример дольше, причём одну пропустил.
- Понятно для чего, - вздохнув, отозвался тот, - чтобы научить нас содействию...
Покинув комнаты, пятёрка курии стягивается к телепортационной камере, в куполе которой переливается густым синим цветом ментальный, или м-нейронит. Неряха Ксан, как всегда, с засаленными волосами, да и мантия, вроде бы, не без пятна, от Иеронима, как всегда, душок затхлости, пыли, Горгий, как и всегда, чем-то хрумчит. Теллур кружит тут же, на лице состроена серьёзная мина.
- Соберитесь, друзья, соберитесь! - то и дело принимается увещевать. - Сегодня первый ваш серьёзный экзамен - экзамен ступени! Следовательно, мобилизация всех сил просто необходима!
- Вот раззуделся, - ворчит Фафф вполголоса, - болванка элариевая!..
Ступеней в курсе обучения три - четыре, четыре и ещё раз четыре года. И каждый новый год, пока продолжалась первая, Фафф надеялся, что Теллура заменят. Однако же не заменили, чему был рад уже Аиртон, так как к мобильному помощнику успел привязаться. Всё же разные они с Фаффом, очень разные, но на этом в курии, кажется, всё и строится...