И когда уже лодка была на приличном расстоянии от берега, Пэн крикнул в темноту:
— Ты так и не сказал, как тебя зовут!
— Стивен Картер! — звонкий голос мальчишки разрезал тишину и отозвался эхом, отразившись от прибрежных скал.
— Удачи! Уверен, что ты обязательно станешь хорошим капитаном! — Питер улыбнулся и наконец закрыл портал — теперь он был абсолютно уверен, что мальчишка никогда не потеряет свою другую реальность.
Иллюзия мгновенно растворилась в ночи, а Пэн тяжело опустился на влажный песок, опираясь на руки. Он был обессилен — слишком много магии за один раз, которую он творил самостоятельно без поддержки волшебных браслетов.
Феликс, который все время, что Питер играл для «потеряшки» спектакль, был рядом и наблюдал, подошел и, присев, осторожно коснулся плеча друга:
— Как ты, Питер?
— Нормально… Но чувство, будто из меня выкачали все силы, — Питер поднял голову и улыбнулся Феликсу измученной улыбкой. — И я чувствую, что мне нужно возвращаться, но почему-то не могу уйти…
— Есть один способ, но он довольно болезненный, и кто-то должен быть с тобой рядом в настоящей реальности, — Феликс обнял Питера за плечи и прижал к себе. — Давай я тебе помогу встать.
— Там со мной друг. Я уснул у него на руках… Думаю, что он должен быть рядом.
— Вот как? — Феликс закусил губу и ухмыльнулся. — То есть все-таки друг…
— Боже! Феликс, это не то о чем ты сейчас подумал! — Питер собрал остатки сил и саданул кулаком Странника в плечо. — Он друг!
— Эй! Успокойся! Сил нет, а удар хороший, — Феликс потер ушибленное место. — Друг так друг, как скажешь… Так ты готов вернуться?
— Я готов, — Питер уверенно кивнул головой.
— Надеюсь, твой друг сообразит, что должен будет сделать… — Феликс дал знак Уайзу, и ворон уселся на плечо Пэна. — Уайз, только не перестарайся, пожалуйста. Просто помоги ему проснуться…
Последние слова Феликса утонули в обволакивающей темноте, потому что Питер ощутил резкую сильную боль от впившихся в правое плечо острых когтей Уайза. Пэн застонал от боли, и его, размывая сумеречный Неверлэнд, поглотила уже хорошо знакомая бездна…
Робби Кэй почувствовал, что кто-то с силой трясет его за плечо, и услышал голос Кэлума:
— Роб! Роб, ты слышишь меня? — голос у друга был испуганный. — Проснись! Роб, просыпайся, твою мать!
— Я в порядке, Кэл, — Робби открыл глаза и посмотрел на Кэлума. Друг выглядел неважно — уставший, с темным кругами под глазами. — Ты что не спал всю ночь?
— Уснешь с тобой… То падаешь как подкошенный, то почти не дышишь, то стонешь так, как будто тебя на куски раздирают… Ты даже не представляешь, как ты страшно стонал… — только сейчас Робби увидел в глазах друга испуг и заметил дрожь в нервно-переплетаемых пальцах рук. — Не пугай меня так больше… С тобой точно все в порядке?
— Все хорошо, Кэл. Это просто был сон. Спасибо, что был рядом, — Робби улыбнулся и, протянув руку, ободряюще сжал дрожащие, соединенные в замок пальцы Кэлума. — Теперь моя очередь охранять твой сон. Хотя, нет… Я бы тоже еще поспал. Давай, укладывайся рядом, Хранитель снов.
Кэл уснул моментально, лишь коснувшись головой подушки — беспокойство бессонной ночи давало о себе знать. Робби некоторое время смотрел на спящего Кэлума, совершенно по-детски сложившего ладони под щеку, и наблюдал как напряженность в лице менялась на безмятежность. И уже засыпая под убаюкивающее ровное дыхание Кэла и погружаясь в обычный мир сновидений обычных людей, он улыбнулся, поймав себя на мысли, что ему невероятно повезло с друзьями в обеих реальностях…
Комментарий к Часть 9. Уступить – не значит проиграть Потрясающий Питер Пэн кисти Anstay: http://static.diary.ru/userdir/3/0/2/9/3029340/82495953.jpg
И треки для атмосферы:
Florence and The Machine – Seven Devils: https://music.yandex.ru/album/521767/track/2820494
Ashes Remain – On My Own: http://www.aiomp3.com/mp3/ashes-remain-on-my-own-download.html
====== Часть 10. Странные желания и неожиданные предложения ======
В настоящей реальности Робби Кэя ничего примечательного не происходило. Напряженная учеба отнимала почти все время и исключала даже какое-либо участие в съемках, поэтому приходилось отказываться от новых проектов и предложений, но для любимого регби и для редких тусовок с друзьями Робби все же находил время. И если днем рутинные дела порой наводили на Робби Кэя жуткую тоску, то ночью, в другой реальности ему скучать было некогда. С появлением пиратов в Неверлэнде забот у Питера Пэна прибавилось: помимо потерянных мальчиков, которых Хранитель отправлял в их другие реальности, приходилось контролировать визиты Капитана Джонса — как человек пусть и пиратской, но все же чести, он сдержал свое обещание, больше похожее на угрозу, и действительно появлялся на острове довольно часто. Обычно «Веселый Роджер» приплывал на закате солнца, и Питер всегда чувствовал приближение пиратского корабля к берегам Неверлэнда. Зачастую Пэн даже не присутствовал при таких визитах, посылая лишь свою Тень проследить, что установленные им правила не нарушаются Капитаном — выполнив условия их сделки, Киллиан получил беспрепятственный доступ к своей, как он сам ее называл, «собственности», но сойти на берег имел право только он один. И Джонс «играл по правилам» — в одиночестве сойдя на берег, не задерживаясь, уходил в свой темный портал. Но чаще Капитан Джонс приплывал на остров не один, а со своим «живым товаром» — это были исключительно мальчики-подростки. Они отличались возрастом, ростом, цветом волос и цветом кожи, но все они были по-своему красивыми — у Капитана, надо признать, был «нюх» на привлекательных мальчишек… И вот такие визиты уже требовали личного присутствия хозяина Неверлэнда, и Питер ненадолго появлялся, чтобы на время снять магическую защиту острова и исчезнуть вновь, не делая никаких попыток сблизиться с Джонсом. Надо сказать, что после их довольно холодного знакомства и Киллиан Джонс не слишком стремился подружиться с хозяином Неверлэнда. Нет, этот мальчик был ему по-прежнему чертовски интересен. Хуже — с каждым разом заинтересованность этим зеленоглазым дьяволенком только лишь росла.
Ashes Remain — Change My Life
Сначала Киллиан рассматривал его исключительно как товар, который можно было бы очень выгодно продать. Но он совершенно не представлял себе, как можно пленить Хранителя. Хотя у него были некоторые предположения, но для этого нужно было заслужить доверие Пэна, как минимум… Да и потом, продавать Хранителя как обычного мальчишку было бы глупо. А запрашивать за него огромные деньги — слишком сомнительно, что кто-то поверит, что Капитану удалось заполучить самого Питера Пэна. Люди верили в сказки, но не настолько… Потом, правда, нашелся покупатель, с которого Киллиан получил бы желанную плату, но все упиралось в то, что он не мог увести Хранителя в портал против его воли. А со временем Капитан Джонс стал ловить себя на мысли, что все чаще думает о пронзительных зеленых глазах и дерзкой улыбке. Что каждый раз, еще только подплывая к берегам Неверлэнда на закате солнца, он высматривает через подзорную трубу стройную хрупкую фигурку подростка с непокорными каштановыми вихрами, в его неизменной темно-зеленой куртке, на том самом утесе, где увидел его впервые. И всякий раз замирает, когда Питер неожиданно появляется, словно из ниоткуда и подолгу стоит, сложив руки на груди и наблюдая, как «Веселый Роджер» встает на якорь в океане на довольно приличном расстоянии от берега, и наблюдает, как от корабля отплывает шлюпка, которая доставит Капитана на берег. И в такие моменты Киллиану чертовски хочется верить, что Питер Пэн ждет именно его… Но каждый раз Капитан Джонс ловит в окуляре подзорной трубы насмешливый взгляд и кривую усмешку красивых губ, и в следующее мгновение Питер исчезает так же неожиданно, как и появляется, будто растворяется в воздухе. Как призрачный мираж или иллюзия… И порой Киллиану кажется, что это только иллюзия его желаний. Странных желаний…
Капитан Джонс отнюдь не был пуританином, да и образ жизни пирата диктовал свои правила. Чертовски простые правила — живи, не думая о том, что будет завтра и бери от жизни все, что нравится. И Киллиан жил и брал. Ему нравилось бороздить просторы океана, покорять штормовые волны. Нравилось стоять за штурвалом своего корабля и, ощущая в ладонях дрожь единения галеона с могущественным океаном, ловить попутные ветра, которые надували паруса «Веселого Роджера» и уносили в другие миры. В такие моменты он в полной мере понимал, что такое быть свободным. Ему нравилось ощущать в руке тяжесть золотых монет, которые приносил его «бизнес», нравились роскошные вещи, которые он иногда покупал, иногда выигрывал в карты, или кости, или в умело заключенном пари, иногда просто присваивал себе, смотря, как складывались обстоятельства. Ему нравились красивые женщины, которые стремились в его постель, оказавшись в плену его обаяния. Нравились привлекательные мужчины, которые, чего уж скрывать, время от времени тоже оказывались в его постели… Темные миры, с которыми приходилось иметь дело, вытаскивали самые тайные, скрываемые даже от самого себя желания. Киллиан Джонс был любовником опытным и искушенным. На его счету было множество любовных побед… Любовных… Нет, любовью это все назвать было нельзя хотя бы потому, что он никого никогда не любил… Если может быть только однажды… Но с тех пор любовь в его сердце больше не живет. Да без нее и легче. Особенно для пирата. Для пирата важнее одноразовый секс безо всяких обязательств и хорошая выпивка. А Киллиан ни с тем, ни с другим не испытывал проблем. А к бутылке доброго рома и вовсе имел особую привязанность. Порой, когда наваливалась тоска о прежней жизни, и воспоминания кружили в его голове хороводы, он намеренно напивался до состояния, когда мозг отключался, выключая и картинки прошлого в его памяти.
А теперь, когда прошлое привело Капитана Киллиана Джонса к берегам Неверлэнда, простые правила пиратской жизни стали ему неинтересны. Ему хотелось вернуться в прежнюю жизнь, хотелось вспомнить: каково это — снова любить всем сердцем и знать, что это взаимно. И эти странные желания вызывал дерзкий мальчик с холодным, проницательным взрослым взглядом и по-детски пухлыми губами, с которых хотелось урвать поцелуй… Питер Пэн с его миром, где рождаются новые сны. Киллиану казалось, что вся его жизнь в последнее время была каким-то сном… Страшным, странным, нелепым… И казалось, что поцелуй Хранителя Неверлэнда поможет ему проснуться. И он хотел проснуться, и хотел… Черт! Он хотел этого мальчика. Киллиан, несмотря на то, что поставлял мальчишек любителям юных тел и трепетных душ, считал такое влечение ненормальным и для себя неприемлемым. Но колдовские зеленые глаза, неожиданно ворвавшиеся в его жизнь, все перевернули, как океанский шторм, захлестывая большой корабль огромной волной, переворачивает его и тащит в свою пучину… Девятый вал, с которым невозможно совладать… Вот и Киллиан Джонс не устоял, поддаваясь соблазну запретного для себя чувства. Но это не любовь и даже не влюбленность. Нет. Это не его случай. И Киллиану хотелось бы думать, что то, что он ощущал, когда еще издали замечал знакомый силуэт на краю утеса — это то давно утраченное чувство. Но он знал, что этого не может быть, потому что когда-то сам собственноручно убил в своем сердце любовь. Тогда что же так пьянит и кружит голову? Всего лишь желание, Киллиан. Только лишь желание обладать. Но нельзя обладать призраком, который не известно когда появится и так же неожиданно исчезает. Хотя иногда Питер поджидал Капитана на берегу, чтобы переброситься с ним парой едких, саркастичных фраз. И это было больше похоже на игру, которую они оба с интересом поддерживали. Но однажды язвительные подколы внезапно переросли в довольно откровенный разговор, с ожидаемыми признаниями и неожиданным предложением.
Капитан Джонс нередко приплывал на остров со своим «живым товаром», и Питер все чаще наблюдал, как Киллиан уводил мальчишек с собой в зловещую темноту и возвращался один. В последнее время пират всегда возвращался из портала в Неверлэнд, но не спешил на свой корабль. Он шел на утес, на то место, где, бывало, замечал Питера, и подолгу там стоял, всматриваясь в океан, постепенно погружающийся в вечерние сумерки, словно ждал кого-то… И Пэну было странно видеть там, где они обычно проводили вечера с Феликсом, одинокую фигуру пирата во всем черном. И Питеру каждый раз хотелось спросить Джонса, что он пытается разглядеть в бескрайнем океанском просторе, спросить о темном портале и что за дела ведет там пират. Пэн, как мальчик неглупый, в общем-то, догадывался о «бизнесе» Киллиана Джонса, да и кое-что удалось узнать у Феликса, хоть друг и был немногословен. Догадывался, но почему-то не хотелось в это верить. Слишком уж не вязались красивые благородные черты лица и особенно светящиеся умом глаза Киллиана с теми делами, о которых думал Питер. Не зря же говорят, что глаза — это зеркало души. И вот именно в этих «зеркалах» Питер Пэн не видел жестокости, хитрости, подлости и всего прочего, что присуще пиратам. Зато часто видел… тоску. Догадки и предположения требовали доказательств или опровержений, и Питер подкараулил Капитана, когда тот приплыл один, чтобы задать ему несколько вопросов и, возможно, предложить сделку, если подозрения подтвердятся.
Closure — Lie to Me
— Капитан Джонс, я смотрю, ты сегодня снова в гордом одиночестве, — Пэн улыбнулся пирату во все свои тридцать два белоснежных зуба, сохраняя при этом уже хорошо знакомую Киллиану холодность в глазах. — Никого не удалось пленить на границах миров? Или просто красивые мальчики не попались?
— И я рад тебя видеть, Питер, — Киллиан остановился от парня в нескольких шагах и взглянул из-под бровей насмешливым взглядом. — Не повезло сегодня с красавчиками, как видишь, — Капитан развел руками. — Но может ты захочешь выручить бедного пирата? За тебя можно было бы получить очень хорошие деньги… Я бы даже сказал — огромные…
— Так ты продаешь всех этих несчастных мальчишек? — Киллиан долго молчал, задумчиво глядя на океан, и Питер ждал и надеялся, что пират ответит — «нет», даже если это будет ложь. Но Капитан кивнул головой, а Пэн почувствовал внутри что-то невыносимо мерзкое и жутко неприятное, будто проглотил огромного дождевого червя, и он извивается в желудке в попытках выбраться наружу, вызывая тошноту. Питер уже догадывался об участи несчастных мальчишек, но все же не удержался от вопроса. — Кому ты их продаешь и для чего?
— Ты действительно хочешь об этом знать, Питер? — Киллиан впервые, с тех пор как получил этот «бизнес» в наследство, испытывал неловкость, глядя в проницательные зеленые глаза собеседника. Питер молча уверенно кивнул, и Капитан вздохнул. — Ну, хорошо, раз ты так настаиваешь… Покупатели бывают разные — это могут быть как мужчины, так и женщины. Но всех их объединяет одно — любовь к красивым юным мальчикам… Иногда я получаю заказ на определенный типаж: рыжий с зелеными глазами или голубоглазый брюнет; бывает, что для клиента важен характер или особенности: молчаливый или со шрамами, например. Тогда я специально, убивая кучу времени, выискиваю таких на границах миров, где часто встречаются потерянные мальчишки. Не все сразу попадают в Неверлэнды… Но зачастую это бывают странники — они не теряются на границах миров, они путешествуют, «скользя» по мирам, как и пираты. Но если мы это делаем для извлечения выгоды и с целью наживы, то для странников — это образ жизни. И я охочусь за нужным мне «товаром», потому что знаю, что заинтересованный клиент хорошо заплатит за мои услуги. Иногда я перекупаю мальчишек у других пиратов, которые собираются продать их на обычных невольничьих рынках, откуда мало-мальски симпатичные ребятки гарантированно оказываются в дешевых борделях. Мои же клиенты обычно покупают мальчиков как компаньонов, иногда как эскорт — женщины порой так развлекаются… Но чаще это все тот же секс… У людей, видишь ли, бывают разные запросы и желания. Так почему бы не воспользоваться людскими слабостями и не заработать на этом деньжат? Красивые мальчики очень ценятся на рынке секса и разврата, а за некоторые экземпляры можно и вовсе получить баснословную сумму, — Киллиан усмехнулся — его так и подмывало сказать: «особенно с таким характером, как твой».
— Но ты это делаешь с ними против их воли, Джонс! — Питер даже задохнулся от злости. — Это мерзко!
— Согласен, — пират кивнул и прищурился. — Это мерзко, подло, низко, гадко, отвратительно… Видишь, я тоже знаю много всяких определений тому, чем занимаюсь. Но я пират, а это мой «бизнес», — Киллиан пожал плечами. — И он относительно «чистый»… Я не нападаю на другие корабли, не граблю, не убиваю… Вру, конечно… Убиваю, но только если в целях самообороны и для защиты своей команды. И я занимаюсь продажей мальчишек не потому, что мне это нравится… Я был вынужден, после того как мне достались от старшего брата и «Веселый Роджер» со всей командой, и этот «бизнес», а теперь еще и этот портал, — Джонс кивнул в сторону темной субстанции. — Корабль нужно на что-то содержать, как, впрочем, и команду… А потом порой случается и так, что я вытаскиваю мальчишек из куда большего дерьма, чем секс-рабство…
— Благодетель Киллиан Джонс… — Питер скривил красивые губы в презрительной усмешке. — А что же случилось со старшим Джонсом?
— Он умер, — Киллиан произнес это таким спокойным тоном, что Питер не мог понять — это давно пережитая утрата или равнодушие.
— Оу, сочувствую… — скорее всего, Киллиан Джонс все же тосковал о потерянном брате, и Питеру было искренне его жаль.
— Не стоит, Питер… Если бы ты знал моего брата, то вряд ли его смерть вызвала бы у тебя хоть каплю жалости, — Киллиан помрачнел и голубые глаза стали свинцовыми. Видимо, отношения между братьями были довольно напряженными, и, судя по всему, воспоминания младшему Джонсу были неприятны.