— Проснись и пой, — он навис над ней, тут же дернувшейся от звука его голоса, сам, по-честному говоря, отчаянно позевывая, потому что так толком и не поспал. — Заходим в порт, так что притворись человеком и брюки надень.
Алана подскочила как будто ее кипятком окатили — вскинула на него прищуренные заспанные глаза и удивленно вскинула брови.
— Уже? Уже… в порт?.. — Тики нахмурился, ясно увидев ее опасение, и пожал плечами.
— Можешь не ходить, — заметил он, — сойдешь на сушу, когда пересечем границу Империи — там будет стопроцентно безопасно.
Однако Алана зажмурилась и упрямо замотала головой, тут же снова поднимая на него взгляд. Тики не в первый раз заметил, что у нее даже глаза не просто серые, а какие-то серебристые, и закусил изнутри щеку.
Потому что это было просто невыносимо! Он не мог перестать думать об этой драконовой русалке вообще ни под каким предлогом! Даже мысль о том, что он сойдет на сушу в Империи и в кого-нибудь влюбится, уже не утешала и не спасала. Девушки и женщины отвлекали бы, наверное, но не более.
И, наверное, именно поэтому еще Тики хотел, чтобы Изу подружился с Аланой. Да, в этом была толика корысти, но он думал, что мальчик поможет ему найти с русалкой общий язык, хотя и глупо это, конечно.
— Я хочу посмотреть, — девушка нахмурилась и поджала губы, — правдивы ли твои слова про Империю и другие страны. Сравню и решу, правильно ли поступила, правильно ли отношусь к людям.
Тики напряжённо свёл брови к переносице, однако ничего не говоря, потому что не знал, что должен сказать: Алана с каждым днём, с каждым новым мгновением становилась всё прекраснее, и мужчина с удивлением замечал её храбрость и упёртость, даже упрямство, это странное для русалки желание выйти на сушу и посмотреть на людей.
Его так и подмывало спросить о причине такого рвения, но он постоянно заставлял себя заткнуться, потому что подозревал, что всё это глубоко личное, и копаться в этом, теребить раны совершенно не хотелось.
— Тогда собирайся, скоро высаживаемся, — повторил Микк и, когда Алана понятливо кивнула и потянулась к штанам, аккуратно сложенным на лавке рядом с ней, вернулся к рулю, уменьшая порывы ветра.
Они ступили на сушу уже через полчаса. Алана тут же закрутила головой, хотя смотреть было пока не на что, и ее волосы, легкие и мягкие, заметались вслед движению, отливая серебром и собирая чужие взгляды. Тики подавил в себе малодушное и какое-то почти собственническое желание спрятать девушку за своей спиной, загородить ее ото всех, и вместо этого осторожно взял за руку, тут же получая в ответ недоуменный взгляд.
— Мы на базар идем, — пояснил мужчина просто, не останавливаясь и тяня ее за собой, — ты можешь там потеряться. Найти-то я найду, но лишняя нервотрепка всем.
Алана в ответ только молча кивнула, чуть улыбнувшись уголком губ, и сжала его руку в ответ.
В этом порту говорили уже не на эндонском. Тики прищурился, вспоминая, был ли тут раньше, но в итоге, плюнув на это, прислушался в шуршанию ветра в вывесках и колокольчиках, устремился туда, откуда слышалось больше всего шума.
Как выяснилось, слух его не подвел. Один из матросов — еще совсем молодой парень, до битвы Тики с этим Кандой заглядывающийся на Алану, но теперь не смевший поднять на нее и взгляда — даже восхищенно хлопнул в ладоши.
— Вот это ничего себе, господин Тики! Вы раньше и тут бывали? Так сразу взяли все и нашли!
— Да он везде бывал! — откликнулся Эрл, который плавал с мужчиной уже давно и привык к подобным его маленьким чудесам. — Он же как ветер, дурень! Не видел, что ли, как скакал вчера по палубе с тритоном? С тритоном! — добавил он веско, и Тики завел глаза.
— Хватит сплетничать, — отмахнулся он, так и не отпуская руки Аланы и быстро ныряя в толпу, — вы просто слушать не умеете.
Базар был большой, и людей тут собралась тьма тьмущая: шум, гам, топот, крики и плач со всех сторон, запахи моря, крови, пота, различнейших благовоний и продуктов, начиная фруктами и заканчивая рыбой, смешавшиеся воедино, и разнообразие цветов, как в одежде, так и в самих лавках — всё это было так непривычно, но так знакомо, что Тики не сдержался и всё же вдохнул полной грудью, ощущая, как позади кашляет от непривычки девушка.
Сначала им было необходимо купить ей платье, и что-то более свободное и закрытое, чтобы не смущать её и не сковывать — Мана пожаловался, что Микк был полным дураком, когда предложил Алане такую откровенную и душащую одежду, а сам мужчина только потом понял, какую же глупость совершил. Потому что русалкам вообще одежды не полагалось помимо украшений (которых, кстати, на девушке совершенно не было), а он без разбора купил ей платье с корсетом, да ещё и с таким открытым вырезом, хотя в тот же вечер слушал из её уст про то, как насилуют женщин.
Вдруг Алана остановилась, и Тики с удивлением приподнял бровь, когда обернулся и увидел, что девушка рассматривала разложенные на прилавке ожерелья и драгоценные камни.
— Ох, какая красавица забрела к нам, — приветливо поздоровалась пышная дама на языке зинди, на котором говорила ещё одна страна-союзник Империи, и указала полными гладкими пальцами на доску с жемчужными украшениями. — Вам бы очень подошли вот эти.
Тики увидел, как заблестели от восторга серые глаза Аланы, как радостно она подобралась, как восхищённо принялась осматривать золотые браслеты и кольца, и подумал, что если он и купит ей что-нибудь небольшое, то ничего плохого в этом не будет, потому что, по сути, русалка к ним на корабль пошла просто так, а они её совершенно никак не отблагодарили уже хотя бы за то, что она их не утопила.
Мужчина раскрыл рот, чтобы перевести ей сказанное женщиной, как вдруг Алана солнечно улыбнулась и мягко хохотнула.
— Спасибо большое, — чуть наклонила она голову, и Тики поражённо замер. — Они все такие красивые, что у меня просто глаза разбегаются!
— Тогда примерь несколько, — усмехнулся мужчина бросившей на него удивленный взгляд девушке. — Только серебро не смотри, — посоветовал он, — оно на тебе как жестянка будет.
— Не скажите! — тут же вступилась за свой товар торговка, добродушно, но упрямо. — Серебро серебру рознь! Вот то, с жемчугом которое, пробой повыше и чудо будет каким хорошим дополнением! И гребень для волос посмотреть можно!
Алана перевела взгляд с Тики на торговку, а потом — обратно, внимательно слушая обоих и задумчиво хмурясь, словно не совсем понимала, о чем они говорят.
— Помилуйте, душенька, — улыбнулся мужчина, — я ж не говорю, что серебро плохое — но вы просто подумайте, как оно будет смотреться на моей спутнице, — не сдержавшись все-таки, он легонько дернул ее за длинную серебряную прядь. — Она же у меня сама как из серебра отлита! А золото с жемчугом у вас есть?
— А золото грубое! — надулась женщина — и тут же заулыбалась снова. — Зато жемчуг пронял вас, верно?
Микк хохотнул, на секунду отвернувшись, чтобы кивнуть матросам — у каждого было свое дело, их нечего ждать. Потому что в этот порт мужчина сошел все-таки за обновками их русалке, а не себе за мясом. А вот ребят он таскать за собой не собирался — пусть покупают, что им надо. Кому рома, кому ремень новый, у кого рубахи изорвались все — да мало ли дел насущных у матроса?
— Так в чем толк если знаю, то точно в жемчуге, — не остался в долгу мужчина. — И гребень нам правда нужен. В шторм вот попали недавно, корабль так по волнам мотылялся, что половину скарба как слизало! — поделился он по-свойски.
Женщина жалостливо покачала головой, приложив ладонь к щеке, и горестно вздохнула, явно пронявшись их ситуацией. Алана вдруг неловко хохотнула и, опустив голову набок, неуверенно улыбнулась.
— Мне бы просто гребень, право слово, не нужно никаких ожерелий и украшений, — ласково поделилась она с торговкой, и та возмущённо приоткрыла рот.
— Ну неужели ты своей спутнице даже колечко не купишь? — пожурила она опешившего Тики, всплеснув руками. — Она же красавица какая!
Мужчина был полностью согласен: Алана была ужас какой красивой, а потому что отчего-то в нём внезапно проснулось это желание подарить что-нибудь драгоценное, чтобы и правда отблагодарить за то, что она согласилась поплыть с ними. Так странно, а ведь раньше он об этом даже и не думал — для него то, что русалка оказалась на корабле, было логичным и правильным, а не удачей и чудом.
Алана протестующе замычала, бросая на Тики умоляющий взгляд, словно говоря, что не нужно ей ничего, и мужчина удивлённо нахмурился. Он слышал, что русалки наоборот падки на всякие побрякушки.
— Почему не хочешь померить? Куплю любое, что понравится, обещаю, — уверенно улыбнулся Микк, и девушка в ответ лишь горестно опустила плечи, проведя ладонью по лицу, после чего потянула его за рукав и прошептала в ухо, касаясь холодными губами кожи:
— Нам до замужества не положено носить украшения.
Тики убито завел глаза и вздохнул.
— Ну что за жуткие законы, — сердито буркнул он себе под нос, заставив девушку прыснуть и посмотреть на него почти умоляюще. — Что, даже волосы закалывать нельзя? — поинтересовался он тихо, и Алана в задумчивости прикусила губу, словно вспомнила о чем-то. Наконец девушка махнула рукой, будто оставила безнадежную затею отвлечь его от идеи покупки украшений, и Микк заулыбался, тут же снова обращаясь к торговке. — Покажите нам гребни и заколки, пожалуйста.
Женщина сразу засветилась, засуетилась и предложила им пройти в лавку.
— Вы моряк, — приговаривала она, — я вам покажу с жемчугом товар! Знаете же, наверное, легенду эту, что русалки плачут жемчугом!
Тики напряжённо замер, переведя взгляд на удивлённо хлопнувшую длинными ресницами Алану, и сглотнул.
— Легенда? — с восхищением выдохнула девушка, шагнув к ней, словно желая стать к торговке ближе и не упустить ни одного слова.
— Да, — довольно протянула женщина, вытаскивая тонкий ящик на стол. — Поговаривают, будто слёзы у русалок в жемчуг превращаются, да ещё такой невиданной красоты, что ими вся корона у морского царя усыпана, — загадочно проговорила она, и Алана прыснула в кулак, покачав головой.
— Ну что за странная легенда, — легко рассмеялась она, с восторгом рассматривая гребни, и Тики обеспокоенно вгляделся в её чистое спокойное лицо. Он был уверен, что эта тема будет неприятна девушке, но та отчего-то даже не показала ни одной негативной эмоции, словно упоминание русалок совершенно не тронуло её. — А у нас поговаривают, будто мясо русалочье бессмертие дарует, представляете? — с весёлым смешком поделилась Алана, и мужчина крупно вздрогнул, пытаясь выглядеть беззаботным и спокойным, хотя внутри у него всё сжалось.
Ладони у девушки были тонкими и даже не дрожали, а улыбка на лице была такой естественной и открытой, что нельзя было прочитать в её жестах хоть какой-нибудь подвох.
Женщина схватилась за сердце и возмущённо ахнула.
— Вы что, с той стороны океана, из Мугдана? — удивлённо поинтересовалась она, и Алана приподняла брови.
— А откуда вы узнали? — с лёгкой улыбкой спросила девушка, лукаво сощурив глаза, такие же спокойные, как штиль на море.
— Только там такие варварские легенды, — эмоционально покачала головой торговка, и русалка в ответ рассмеялась, махнув ладонью.
— Да будет вам! — звонко воскликнула она — и тут же благоговейно прижала ладонь ко рту, когда увидела украшенные жемчугом черепаховые гребни. — Ой, как красиво!
Тики подошел сзади и благосклонно хмыкнул, соглашаясь с ней. Гребни были и правда изумительной красоты. Уж в чем, а в такого рода украшениях зиндианцы толк знали.
— И то правда, — кивнул он. — А ленты в волосы вы продаете? — Алана на это вскинула на него удивленный взгляд и совсем как-то просветлела, словно поняв, что он задумал.
Микк улыбнулся ей, стараясь не смотреть в глаза слишком долго, и снова перевел взгляд на недоуменно вскинувшуюся торговку.
— Так вы же заколку хотели, — вздохнула она, и Микк потер лоб рукой.
— У нас, понимаете, в семье все непросто, — пояснил он. — Невесты украшений не должны носить, а просто на память моя спутница побрякушки покупать не хочет.
Женщина многозначительно мыкнула, сразу же хлопнув в ладони и просветлев приятным лицом.
— Так эта красавица ваша невеста! — истолковала она по-своему слова Тики и благодушно всплеснула руками, на что Алана вздрогнула, ошеломлённо приоткрыв пухловатые губы. — Счастья вам и процветания, милые люди!
Мужчина, отчего-то слишком вдохновлённый и развеселившийся, позволил себе воспользоваться ситуацией и, чтобы не вызывать каких-либо подозрений, притянул охнувшую русалку к себе, легко приобнимая её за плечи и мимолётно целуя в макушку (Мана говорил, что так можно).
— От всего сердца благодарствуем! — высокопарно воскликнул он, ощущая себя каким-то слишком… возвышенным. Как будто прикоснулся к чему-то недосягаемому. Алана была хрупкой и тонкой, а пахло от неё морской водой, и кожа у неё была совершенно бледная и нежная на вид.
Женщина умиленно проследила за ними, беззаботно прижав ладони к груди, и принялась перебирать из вытащенного ящика разноцветные ленты, украшенные камнями и вышивкой.
— Д-да, спасибо, мы… — залепетала выбитая из колеи Алана, невероятно милая в этом своём непонимании, и Микк, уже вжившийся в роль легкомысленного жениха, но не позволяющий себе больше положенного (ужасно не хотелось оскорбить девушку своим поведением), спросил:
— А у вас красные ленты есть?
Русалка вскинула на него ещё более ошарашенные глаза, неописуемо красивая в данный момент, и, трогательно привстав на носочки (она была на голову ниже), шепнула в ухо на имперском:
— Зачем красные? Совсем спятил, идиот? Зачем такие яркие?
О, вот и вернулась её сбивающая с ног хмурость и нахальность. Тики даже вдруг понял, что ему нравится это — нравится, как она хмурит светлые брови, как щурится, как надувает и недовольно кривит губы, как грубо выговаривает некоторые звуки, как вообще себя ведёт.
Тики тихо засмеялся и шепнул ей на ухо:
— Будешь царевной, не переживай, — вслух же пояснил удивленно вскинувшей брови торговке: — Мы ведь в Поднебесную путь держим, там незамужние девушки носят красно-золотое. Да что я рассказываю! — мужчина махнул рукой. — Вы уж наверно знаете!
Алана тут же изменилась в лице, снова просветлев, и несмело ему улыбнулась, разрумянившаяся и смягчившаяся. Но глазами сверкнула на синие и нежно-голубые цвета. И Микк, конечно, улучив момент и прижав палец к губам, когда девушка отвернулась обратно и гребням, молча показал женщине на те ленты, что русалке так понравились.
Торговка понятливо закивала и тут же уложила украшения в бархатный мешочек, тихо-тихо, пока Алана не увидела. Решила, видно, что Тики хочет сделать сюрприз «невесте» — и, в общем, не прогадала.
Когда Алана наконец выбрала гребень — черепаховый с золотой окантовкой и жемчужной выделкой на ручке, мужчина порадовался ее заискрившимся глазам и подумал о том, что платье, про которое он так кстати вспомнил, когда они подплывали, обязательно ей понравится.
С этим он и обратился в торговке.
— А скажите, у вас здесь есть лавки, в которых продают ханбоки?
Алана заинтересованно приподняла бровь, с улыбкой посмотрев на него, и женщина задумчиво нахмурилась, сведя густые брови к переносице.
— Одна лавка точно есть, — кивнула она, неуверенно скривив губы, — в самом конце базара, за прилавком с книгами. Да только хозяин там сумасшедший, постоянно порет какую-то чушь на непонятном языке, так что на ваш страх и риск, дорогие, — посоветовала торговка, и Тики, сердечно поблагодарив её и заплатив, потащил признательно поклонившуюся Алану на улицу.
— А что такое ханбок? — любопытно сверкнула глазами девушка, смотря на него всё с тем же прищуром, но уже без видимого страха. А был ли там вообще страх? Могло ли вообще быть, что это сам Микк придумал этот страх и ненависть в её серебристых глазах?
— Это платье, радость моя, — добродушно ответил мужчина, аккуратно прижав русалку к себе, чтобы та не сталкивалась с прохожими в такой тесной толпе.