— А зачем меня нести? — непонимающе поинтересовалась она, на что Тики опешил и уже закатил глаза, готовый объяснять про нагую женщину как отвлекающий фактор, и спокойно предложила. — Лучше отведи.
И — хвост её заискрился.
Неа восхищенно заохал, Мана предвкушающе заулыбался, а Микк с замиранием сердца пронаблюдал, как серебристые плавники словно бы втягиваются, чешуйки оборачиваются бледной кожей, перепонки между пальцами растворяются и на месте рыбьего хвоста появляются человеческие ноги.
Алана зябко прижала пальцы к ступням и, опираясь о борт, медленно поднялась, однако сразу же заваливаясь набок.
Тики метнулся вперед и подхватил ее, взглядом попросив Ману помочь. Вдвоем они, стремясь не слишком сильно сжимать ее (и вообще не слишком сильно касаться, хотя как это сделать, если ты ведешь не умеющего ходить человека под руки — непонятно), направились к каютам. Там для Аланы с самого начала были подготовлены покои с огромным аквариумом.
Как будто редкую рыбу домой везешь как трофей, подумал Тики, когда они вошли, и девушка удивленно вскинула брови. Интересно, а кормят русалок чем?
— Выбирай — кровать или вода, — вздохнул мужчина, стараясь не замечать обращенной к нему мягкой улыбки Маны. У того в такие моменты всегда было такое лицо, как будто они отец с сыном, и близнец Неа гордится отпрыском.
— Издевательство какое, — фыркнула русалка, — вода, конечно.
Тики не сдержался и закатил глаза, отчего-то ужасно раздраженный. Наверное, потому, что русалка оказалась совершенно не олицетворением божества, а самой обыкновенной мирской девчонкой: наглой, ехидной, немного высокомерной. Он был даже немного разочарован, потому что с самого детства верил, что морские девы были будто бы из пены рождёнными — воздушными, прекрасными, одухотворёнными.
Мана, как самый осведомлённый на корабле, побежал к коку, оставляя Микка наедине с Аланой, и, как только парень выскочил за дверь, девушка возмущенно выдохнула и стянула покрывало на ноги, подвязывая его на бедрах.
Тики протестующе простонал, отводя взгляд в сторону, но не отпуская девушку, и подумал, что ей самой по лестнице, чтобы попасть в аквариум, не подняться.
Вот самонадеянная девчонка, вздохнул он обреченно. Все оказалось-таки намного сложнее, чем предполагалось вначале. Только в другом месте. Тики ведь думал, что сложнее русалку будет достать, а не управляться с нею, а вышло… то, что вышло, в общем.
— Ты позволишь поднять тебя на руки? — осторожно поинтересовался он, тут же чувствуя, как русалка ощутимо напряглась, и подбираясь. Получить плавником ему совсем не хотелось, тем паче, что рыбиной эта красавица была явно ядовитой.
— Это еще зачем? — пронзительно-недовольным голосом отозвалась Алана, как он и боялся. Ну конечно, кто осмелится прикоснуться к его русалочьему высочеству…
И это было еще обиднее, кстати, потому что Микк не сказал ей ни единого плохого слова за все их знакомство. То есть — ничем не заслужил, чтобы с ним обращались так… мерзко, ни много ни мало. Образ прекрасной русалки лопнул в его разуме как мыльный пузырь — в одно мгновение, теперь девушка казалась всего лишь… девушкой, такой же, как многие ханжи-иностранки, встречающиеся ему в других государствах. Холодные в своей красоте и пронзительно-неприятные в общении.
— Ты не поднимешься в аквариум по лестнице сама, — стараясь быть как можно более спокойным, пояснил он. — Не знаю, что ты сделала со своим хвостом, но ходить ты не умеешь, это стоит признать. А если умела — то разучилась, и придется начинать заново.
Алана в ответ только задумчиво покивала головой, поджав губы, и с горестным вздохом опустила плечи, поглядывая на свои ноги.
— Хорошо, — согласилась она, скривив красивое личико в недовольной гримасе. — Только, пожалуйста, будь очень осторожен, ладно? — попросила девушка, усиленно не смотря на Тики, а оглядывая комнату, и неохотно призналась: — Мы не любим, когда к хвосту… прикасаются просто так, — после чего нервно одёрнула покрывало и, закусив губу, посмотрела на мужчину.
Тот кивнул и, тщетно стараясь убедить себя в том, что пальцы у него от трепета не дрожат, подхватил русалку на руки, тут же как-то почти испуганно схватившуюся за него, и взошел по лестнице, почти сразу со всей возможной осторожностью опустил ее в воду.
Вода была морская, естественно, и теперь надо будет наполнять аквариум ею каждый день, чтобы все было свежим.
Алана придержалась за стеклянную стенку и сразу же отстранилась от вздохнувшего облегченно мужчины (ветер и море, она к нему голой грудью прижималась, да это же просто немыслимо стыдно!).
— Мана принесет поесть, — сообщил ей он, спускаясь с лестницы. — Если что-то будет нужно — тоже лучше обращаться к нему или ко мне, а вот если захочешь на палубу — звать только меня.
Русалка смерила его задумчивым взглядом и свела к переносице брови. Как видно, такое ей не понравилось. Ей не нравилось явно все, в чем принимал участие Тики. Значит, Мана больше ей по душе?
— А почему я не могу попросить Ману, если захочу выйти на палубу? — наконец поинтересовалась она, скрещивая руки на груди.
— Ты можешь, конечно, — повел плечами Микк, отворачиваясь и направляясь к двери, — и он вряд ли тебе откажет… Но не донесет, — мотнул головой он, на секунду оборачиваясь. — Мана слаб здоровьем, и ему лучше не напрягаться.
Русалка, однако, удивлена этой новостью не была, словно уже знала, что младший Уолкер не самый здоровый человек на палубе, и понятливо кивнула.
— А если я попрошу его учить меня ходить, ты разрешишь мне не беспокоить тебя по таким пустякам? — поинтересовалась Алана, опустив голову набок и выжидающе глядя Тики прямо в глаза.
— Я буду учить тебя, — устало выдохнул мужчина, и русалка обиженно поджала губы, кивнув, явно недовольная тем, что Микк фактически запретил ей общаться с кем-либо, кроме себя. — Мана очень слаб, пойми. Возиться с тобой ему будет очень сложно, — попробовал объяснить он, и Алана вновь понятливо кивнула, отвернувшись и превращая ноги в пышный хвост, со спины чем-то напоминающий фрегат с полностью раскрытыми парусами.
…обиделась на то, что ей и саму себя не доверяют? Но ведь она же ходить толком не умеет даже! А матросы — в сущности незлые ребята — все равно будут рады попялиться на нее и могут сотворить по незнанию какую-нибудь глупость. И вот как это объяснить?
В конце концов мужчина махнул рукой.
— Если хочешь, можешь плавать в открытой воде, пока корабль стоит, — заметил он, глядя ей в затылок. — Просто… в таком случае зови меня. Матросы у нас ребята неплохие, но прямодушные, они могут и глупость какую по незнанию учудить. Одного дурака ты вот уже отоварила, а их там таких целая команда. Сирен в Империи последние раз видели лет пятьдесят назад, всем интересно.
Алана передернула плечами и обернулась к нему.
— Правда?.. — на ее губах поселилась легкая полуулыбка, и ее лицо… оно сразу стало тонким, нежным, невинным. Как будто не она только что выглядела как заносчивая девчонка.
Тики кивнул и, не найдя больше слов для ответа, вышел.
Нет, это определенно было не так просто, как он предполагал.
Комментарий к Первая волна
ГОСПОДИ МЫ ВЕРНУЛИСЬ АХХХАХАХАХАХАХ
Кхм
ну в общем
мы рады начать еще один фанфик, и, как видно по шапке, планы у нас грандиозные :D
========== Вторая волна ==========
Алане было скучно. Настолько невыносимо скучно, что хотелось к морским разбойникам разбить этот идиотский аквариум, больше напоминающий клетку, и плюнуть на всю эту затею с побегом.
Да и разве можно было назвать побегом то, что она сделала? По сути, девушка просто прибилась к проплывающему мимо кораблю и решила немного попутешествовать. А что ещё она должна была делать? Отец запер её в бухте кучу лет назад, а она даже и не знала, что прошло уже столько времени!
Алана начала бояться, что там встретит и свою смерть. От старости. Потому что море запрещало выплывать ей за пределы бухточки, всячески исполняя приказ отца и иногда даже поднимая бурю, чтобы не позволить выйти в открытый океан.
И сейчас ей казалось, что бухта была намного лучше этого ужасно тесного аквариума! Алана недовольно пустила пузыри, скрещивая руки на груди, и раздражённо ударила хвостом по поверхности, поднимая в воздух ворох брызг и обливая водой вошедшего черноволосого парня, которого, кажется, звали Маной.
Ну надо же! Кто-то всё-таки соизволил зайти к ней! На второй, мать вашу, день!
Девушка сощурилась, не считая нужным оборачиваться к человеку, и разозлённо нахмурилась. Когда Тики оставил её вчера здесь, он забыл упомянуть о кое-чём очень важном: как ей позвать их. Понятное дело, спросить она это у него уже не смогла, потому что мужчина до самого сегодняшнего утра не появлялся, а Алане пришлось довольствоваться сушёной рыбкой (вкусной, кстати, рыбкой, ко вкусу которой пришлось немного привыкнуть, потому что русалки рыбье мясо, в основном, употребляли в сыром виде), которую Тики притащил ей через несколько минут после своего ухода, хотя говорил, что сделать это должен был как раз Мана.
А потом девушка весь день, вечер и ночь провела здесь одна.
В тесном аквариуме.
Манта искромсай, как же она была зла!
Мана, вопреки ее домыслам, не только не обозлился на то, что его окатили водой, но еще и извинился за то, что ее надолго оставили одну.
— Просто Тики нужно было увести корабль подальше от бухты, а то море волнуется, — мягко объяснил он, — а теперь он спит, и нам с Неа вдвоем толком никак не уследить за курсом — не знаю уж, как этот пират это делает! — здесь парень расхохотался и взъерошил себе волосы на затылке. — Ты уж прости. Вот Тики выспится — и уделит тебе должное внимание, а то он просто с ног валился вчера!
Алана нахмурилась в задумчивости, не зная, отчего тут валиться с ног. Плыли они и правда быстро, но это была явно больше заслуга команды, чем капитана, которым Тики, как видно, был.
Человек по имени Тики. Он был чист душой, но Алана относилась к нему недоверчиво, слишком уж пламенно он говорил о каре, которая могла постигнуть виновника смертей сирен.
Слишком пламенно — а потому веры ему и не было. Алана не принимала убийств, ее это пугало, злило и угнетало. Она видела, как полыхает душа Тики, но это было… слишком яркое сияние, почти ослепляющее.
Душа Маны тоже сияла, но мягче и приглушеннее, словно это говорило о ласковом нраве парня. И Мана действительно оказался мягок. Он долго извинялся, интересовался культурой народа Аланы, предложил ей свои книги и спросил, не голодна ли она, потому что свежая рыба теперь тоже есть.
— Я могу предложить тебе что-нибудь и из нашего рациона, — неловко улыбнулся парень, — но совершенно не представляю, честно говоря, как относятся русалки к яблокам и копченому мясу.
Девушка навалилась на борт аквариума, ужасно желая развалиться где-нибудь на камушке и погреться на солнце, но у неё была лишь морская вода и тесные четыре стенки, с каждой минутой всё больше давящие на виски. Она задумчиво вздохнула, вновь принявшись рассматривать душу Маны, чтобы успокоиться, и улыбнулась.
— Я не против яблок, — призналась Алана, вспомнив, как Элайза, старшая сестра, великая любительница приключений и путешествий, однажды угостила её яблоками, красными-красными, словно пламенный закат, и как ей ужасно понравились эти фрукты. Элайза вообще много чего приносила из своих прогулок: статуэтки, которыми Индина любила выставлять свою комнату, украшения, которые с восторгом надевала Люсиль-красавица, зеркала и изумительные гребни, которые утаскивала к себе эгоистичная Тэнья, даже тонкие арфы, сразу оказывавшиеся в руках музыкальных Укры и Ялда, и мечи с кинжалами, тотчас же забираемые Ромом, обожающим оружие.
Алана прикрыла глаза и почувствовала, как на губах застыла лёгкая улыбка — прекрасное же было время, когда вся семья была в сборе.
Мана обрадованно закивал, невероятно милый и чем-то даже напоминающий Элайзу — такой же черноволосый и кудрявый, такой же мягкий и ласковый, и вытащил из кармана легких широких штанов яблоко.
Это яблоко Алана приняла с опаской. Оно было какое-то совсем другое… Желтое. Мана, однако, протягивал его очень уверенно, словно точно знал, что это именно яблоко, а не что-то иное.
— Оно какое-то странное, — не преминула заметить девушка, покрутив лакомство в руках, и в ответ на это парень вскинул брови в легком недоумении. — Разве яблоки не должны быть красными?
Мана на ее реплику рассмеялся, теперь уже как-то не натужно, как-то совсем легко, словно решил, что с ней можно обращаться не так чопорно, как хотя бы минутой ранее (и девушка была согласна, она этого не любила), и теперь уже Алана воззрилась на него с недоумением.
— Яблоки бывают разных сортов и разных цветов, — наконец отсмеявшись — заразительно и совершенно беззлобно, — охотно пояснил ей парень. — Красные, верно, зеленые и желтые. И каждый сорт по-своему полезен и нужен, уж поверь! — сообщил он. — Попробуй, а я расскажу, если хочешь, что делают из яблок в Поднебесной.
Алана на секунду нахмурила брови, но потом медленно кивнула и надкусила фрукт, пробивая зубами тонкую кожуру солнечно-желтого цвета и тут же зажмуриваясь.
Она плохо помнила вкус красных яблок Элайзы, но это угощение было явно не хуже, просто немного другое.
Мана заулыбался, когда увидел, как она отреагировала, и осторожно присел на стоящий подле еще так и не тронутой кровати стул.
— У нас в Империи из яблок делают вино, — поделился он, доставая из кармана еще одно лакомство и сам с хрустом вгрызаясь зубами в его бок. — А еще — сироп для десертов и варенье варят. Ох, варенье из яблок просто восхитительное!
— Вино? Варенье? — недоумённо поинтересовалась Алана, с удовольствием откусывая от яблока ещё и ещё и слизывая с кожи потёкший пенистый сок.
— Вино — это напиток, — принялся пояснять Мана, переставляя стул ближе к аквариуму, и девушка заинтересованно прижалась к стеклу, желая оказаться сейчас за пределами аквариума, рядом с этим человеком, и говорить без этой преграды, теснота которой давила на виски. — А варенье — густая субстанция из мякоти фрукта, — сбивчиво рассказал парень, жестикулируя и улыбаясь. — А у вас разве нет фруктов в океане? — удивлённо спросил он.
Алана пережевала косточки, бросая взгляд на ещё одно яблоко в руках Маны, на что тот добродушно передал его ей, и начала вспоминать. Перед глазами сразу нарисовались подводные плантации, полные самых разнообразных фруктов и овощей, и она качнула головой.
— Есть. Около столицы, например, были сотни километров полей, — девушка прикрыла глаза, облизывая сладкие губы, и вздохнула. — Но теперь мы мало что выращиваем: лишь в северных морях развито земледелие, потому что люди не суются в ледяные крепости.
— Люди… — Мана невесело поджал губы и потер пальцами переносицу. — Столько времени прошло, а дураки никак не перебесятся с этой охотой на сирен, — вздохнул он устало, и Алана заинтересованно подобралась, вслушиваясь в его голос.
— А вы, значит, на сирен не охотитесь? — хмыкнула она недоверчиво. Ей все же не слишком верилось в такое несмотря на слова Тики еще в бухте.
Однако Мана, к которому она как-то сразу прониклась расположением, покачал головой.
— У нас не слишком хорошие отношение с другими странами, — произнес он, — и никто в море, кроме нас, не говорит на языке Поднебесной именно из-за сирен. Видишь ли… В свое время предок нынешнего императора умыл кровью полконтинента. Человек он был не злобный, но на расправу скорый, и его очень возмущало отношение жителей других стран к русалкам и тритонам. В Империи не чтят богов — чтят природу и ее дары и считают, что все живое имеет душу. И поэтому сирены у нас… — здесь Мана, хороший, как оказалось, рассказчик, замер, словно силясь подобрать слова. — Они вроде голоса морей и океанов, многие считают — вы выражаете волю водной стихии. Что вы — это и есть душа, понимаешь?
— То есть… у вас убивать сирен считается кощунством? — удивленно вскинула брови девушка, подтягиваясь по стенке аквариума вверх и перегибаясь через нее. Так стекло упиралось в живот, но ничего не поделаешь.