Городская окраина лежала в паре километров, а шоссе так и вообще: метрах в трёхстах. Гул машин на таком расстоянии должен фоном звучать, а здесь - девственная тишина. Как в глубокой тайге.
'Тук-к-к-к... Тук-к-к-к-к...' - раздавалось всё ближе.
'Где ж ты, мил человек? - вертел я головой. - Покажись уже!'
Внезапный скрип вынудил ноги остановиться, а тело навострить слух. Последовавший за ним шелест, переходящий в шум заставил меня бодро рвануть назад, не оглядываясь даже на всосанный жижей бот. И я так и шлёпал: одна ступня босая, вторая в промокшем ботинке. Страшно неудобно, надо сказать! Однако, выбора не оставалось. Поскольку прямиком сюда, отделившись от остальных, стала резко наклоняться здоровенная сосна.
'Мать твою... - задыхаясь, чертыхался я. - Только вынеси, не подведи!!!..'
Шаг. Ещё шаг. Время остановилось, предоставив мне возможность размышлять. Но бег мой - отнюдь не ускорив.
Спиной отлично ощущалось, как могучее дерево набирает скорость, подчиняясь гравитации.
Ещё шаг! Ещё один!!! Не успею...
Отчётливая мысль о переломе позвоночника (что как минимум) пришла первой. Второй (и как всегда запоздалой) подоспела другая, тоже верная. О том, что сваливать следовало не от сосны, а ей поперёк, то есть в лес. Поздно!!!
Два очень медленных шага...
Нее-е-е-ет!.. Не сейчас...
Удар позади почувствовался всем телом, отдав в ноги и особенно в ту, что необута.
Переводя дух я обернулся, мечтая увидеть автора произведения, что называется, воочию. И хоть отлично понимал, что виноват сам и никто иной, отказать себе в удовольствии просто не смог:
- ...!!! - многоступенчато разнеслось на весь лес.
- ...! - вернуло мне эхо.
От опушки уже торопился человек. И надо сказать...
Под ложечкой неприятно засосало, а тело непроизвольно развернулось обратно. Мгновенно!
Убегать снова - не хотелось совсем. Но когда к тебе несётся здоровенный детина с топором... Лежащим на плече в косую сажень!..
Я со всех сил, не размышляя, рванул назад. Так, как не бегал, пожалуй, ни разу! Если вам не приходилось сматываться в лесу от чувака с топором, просто поверьте: босая нога помехой не является. Ничуть! Точку опоры ищет - не хуже обутой!!! Красная будка маячила вдали, и я молился успеть к ней первым. Там можно закрыться изнутри!
'Хык... Хык... Хык!..' - часто вырывалось из груди.
'Шлеп... Хлюп... Шлёп!!!..' - вторило снизу.
Вариант, что лесоруб может настигнуть - не рассматривался. Даже в мыслях! Как крайне неприятный!!!
- ...о-о-ойте!!!.. Простии-и-и-ите!!! - шлепки за спиной приближались.
Не снижая скорости, я обернулся. Парень, словно вездеход, мощно топал следом, рассекая траву и разбрызгивая воду. Ручищей крепко сжимая топорище с широким лезвием.
Лучшее, что я смог проорать в ответ, это:
- Топор брось!!!..
Вертеть башкой совсем не стоило. А убегать в двух ботинках - всё же удобней, здесь я наврал. В следующую секунду ступня в носке предательски заскользила, и проехав по траве копчиком я застыл на пятой точке. Прибыли...
- Простите, пожалуйста... - дошлёпав до меня, шаги остановились. - Я вас не видел!
Копчик болезненно ныл, перебивая оледеневшую пятку. Представляя над собой секиру в замахе, я всё же нашёлся:
- Сам кто будешь?
- Иван. Дровосеки мы. - пробасили шаги, чуть потоптавшись. - Со Стамеевки. Давайте я вам помогу. Простите ещё раз...
- Сам щас встану.
Поняв, что убивать меня не станут, я немного расслабился. Сразу стало стыдно за произошедшее - действительно, мужик помочь бежал, извинялся, а ты как заяц от него... Драпанул. И чо, что с топором? Работают люди, лес валят. Китай ведь надо кому-то кормить? А виноватый вежливый голос вызвал стойкое желание взглянуть на такую невидаль. Поскольку у людей рабочих специальностей чувство такта - нонсенс, заявляю знаючи. Другой на его месте так обложил бы, что мама не горюй. Напрягало одно: ни о какой такой 'Стамеевке' в окрестностях я слыхом не слыхивал. Хоть и прожил в Томске все свои тридцать лет.
С трудом поднявшись, я повернулся к Ивану.
Передо мной, виновато улыбаясь, стоял габаритный мужик в синей спецовке. Наподобие моей робы, со светоотражателями. Ноги в высоких болотниках, руки в хебэ перчатках... Работяга, видно, как и я. Топор, кстати, бросил, о чём ему оралось - и на том спасибо!
Необычно смотрелась лишь длинная, густая борода, как принято у староверов. Да и то - как необычно... Хочет - носит, страна у нас свободная.
- Ай-ай-ай... - глядя на босую ногу, бородач закачал головой. - Потеряли пока бежали? Укажите, где? Можно захворать, нынче морозит!
В другой ситуации я решил бы, что меня разыгрывают. Но вопрос звучал настолько естественно, что я удивлённо поднял руку:
- Там остался.
Через секунду подошвы сапог засверкали по дороге. Чуть свернув, Иван подобрал в траве инструмент, и вскоре от сосны послышались методичные удары.
Я же усиленно переваривал новую информацию. И фиг с его гипервежливостью и речью! Как и с непонятной услужливостью - сейчас меня волновали вопросы поважней. Утверждая, что он с некой 'Стамеевки', тот, похоже, не шутил. На спине бушлата Ивана, точь-в-точь как на моей, красовалась белая надпись: 'Стамеевка'.
Беда заключалась в том, что моя гласила 'Горэнерго', чем определяла принадлежность к известной конторе. Часто встречались также водоканальцы и газовики. Но вот 'Стамеевцы'?
Пока я хромал к сваленной сосне, на ум пришла единственная ассоциация: принадлежащая местному олигарху Стамееву городская сеть магазинов 'Стамеевъ'. С 'ять' на конце. Торговавшая сырами на пальмовом масле, порошковой молочкой и прочей дешёвой гадостью. Однако сеть ту мы обслуживали, и подобных роб там - я не встречал ни разу.
Добредя до места, я уселся на шершавый ствол, начав растирать ступню - окоченевшие пальцы напрочь утратили чувствительность. Вторая нога тоже промокла, но до неё ещё следовало добраться.
Молча наблюдая за торчащей кверху задницей да прислушиваясь к хрусту, я невольно улыбнулся: Иван старался на славу, прорубив в ветвях солидный колодец и нырнув в него по пояс, головой вниз.
Продолжая массировать ногу, я начал осматриваться: у свежего пня брошен рюкзачок вроде походного. Наверняка, с едой. Дорога, а точнее просека уходила за поворот. Ни техники, ни кого-либо ещё поблизости - не наблюдалось. На чём лесоруб прибыл и как повезёт добытое - оставалось загадкой. Как и то, зачем он, собственно, валит лес по старинке? Когда в помощь его профессии давным-давно придуман такой гаджет, как бензопила.
- Слушай, а ты где тачку бросил? - пальцы понемногу отходили, и я перешёл к осмотру ступни на повреждения.
Хруст немедленно прекратился.
- Тачку?
- Пешком, что ли, сюда пришёл? - одна заноза всё-таки нашлась, и я как раз мужественно готовился приступить к её ликвидации.
Ноги скрылись в ветвях и через минуту на их месте появилась бородатая голова.
- Отчего пешком, привезли.
- Один трудишься?
- Один.
Поймав край, я осторожно потянул. Приятное чувство разлилось по ноге - вышла!
- Ну, волков бояться - в лес не ходить? - довольно подмигнул я.
Почему-то ответной улыбки не последовало. Протянув ботинок (вот же молодец!) тот, помедлив, совершенно спокойно ответил:
- Волков в округе много нынче, да. Недавно дядю Петю схавали. Костушек не собрать.
Я как раз завязывал бантик, собираясь спросить, как выйти в город. И поперхнулся, позабыв ясельный способ шнуровки.
Оставив шнурки как есть, я медленно выпрямился, стараясь не делать резких движений. Внимательно поглядел на Ивана.
Тот сохранял серьёзность, молча отряхивая куртку.
- Ну... Раз волки-то, ты не топором ведь от них отмахиваться будешь? - с трудом растянул я улыбку.
Всё ещё теплилась надежда, что он просто шутит. Не смешно, неудачно, но - бывают такие экземпляры, встречал. Ляпнут как в воду пукнут, и считают себя... Гениями юмора типа. Сейчас вот и этот - заржёт и мне придётся типа улыбаться. Типа оценил.
- Топором не отбиться от стаи... - пожал он плечами. - Вверх лезть да ждать, пока приедут.
- Кто, говоришь, приедет-то?
Поднявшись на ноги, я медленно увеличивал пространство между нами. Не сводя с сумасшедшего глаз.
- Известно кто - барина люди. Со Стамеевки!
Нога моя аккуратно перешагнула поваленный ствол. За ней другая. Теперь нас с психом разделяло дерево, да и обувь на месте - бежать станет легче. Стараясь не дёргаться, я медленно отступал. Только сейчас заметив на его груди светлую бирку. Зрение у меня отличное, потому номер 'СТ-327Х' я прочёл без труда.
'Беглый? Вопрос только: беглый псих, или зе-ка? Психи вроде без номеров должны, хотя я не спец...'
- А барином там Стамеев, разумеется? - уточнил я, намечая глазом маршрут.
- А как же. - и дровосек низко поклонился. - Антон Генрихович, будь он здоров!
При последних словах я вздрогнул. Право подписи в магазинах 'Стамеевъ' имел исключительно собственник, доверенности никому не давая. И десятки раз я лично вручал акты на счётчики низенькому толстячку с неприятными замашками и лысиной. Звали хозяина торговой сети - Антон Генрихович.
Решив не бесить психа, я кивнул головой из солидарности - будь он тоже здрав, мол. Хоть Стамеева и не переносил на дух.
- А ваша деревня как зовётся? - Иван, казалось, вёл себя совершенно естественно. Указывая пальцем на меня, по-простецки добавил: - Никогда не встречал такого порядка букв.
Я ничему уже не удивлялся. Псих в робе с номерами, который не умеет читать, считая, что живёт в деревне, где дядю Петю сожрали волки, обглодав до 'костушек' а барином сидит олигарх Стамеев... Мать-мать-мать! С какого отделения ты сбёг-то? Для совсем ку-ку?! Почему-то именно 'костушки' добили меня окончательно.
Не желая более испытывать судьбу (а с ней и миролюбие болезного), меня срочно осенило:
- Слушай!.. А я там в подстанции... Кой-чё забыл! Щас найду вот, и...
Развернувшись, я деловито зашагал обратно. Будь у меня вместо ушей вмонтированы локаторы, оба смотрели бы в единственную точку. Напряжённо застыв.
- Про деревню-то не сказали... Губернаторские, что-ль?..
Звучало по-детски обиженно. Не зло, не грубо, без тени агрессии. Словно покладистому ребёнку не досталось мороженого, а он-то так рассчитывал!
- С Горэнерго мы... - не сдержался я, продолжая топать. - Местного.
- Не слыхал о такой!
Ответ совсем не удивил. Как и некие 'губернаторские'. Решив покинуть мутного дровосека как можно скорей, я уверенно рассекал жухлую траву. Удивлённый возглас заставил-таки обернуться:
- Ого-го! Не ваши едут?
Взобравшись на поваленный ствол, Иван смотрел в другую сторону. Приложив ладонь козырьком и даже встав на цыпочки. До ушей донесся далёкий, но знакомый звук и я облегчённо выдохнул. А с души будто камень сняли:
'Ну, наконец-то! Вернулись, собаки? Ща я вам...'
Представив, что скажу Василичу (если вообще буду что-то говорить), и как потом доберусь до Макса я остановился, разминая кулаки. Розыгрыши-розыгрышами, но всему есть предел. И оставив в бессознанке меня непонятно где - парни далеко переступили черту. Настолько далеко, что...
Напряжённо застыв, я слушал звук приближающегося мотора. Отличить движок продукции родины Ильича я смогу где угодно, включая марсианскую пустошь. И в принадлежности не сомневался ничуть.
'Настолько далеко зашли мои парни, что... - как и Иван, я поднялся на цыпочки, отчаянно щурясь. - Что не могли они так со мной и уаз не наш! Два уаза...'.
Сквозь деревья мелькнула 'буханка'. Следом ещё одна. Водилы явно спешили, выжимая максимум - завывания двигателей спугнули целый пернатый выводок. Толстая птица, вспорхнув неподалёку, с недовольным квохтаньем пролетела над самой головой. Хлопая крыльями и отчаянно ругаясь, быстро скрылась из глаз. Удивляться встреченному у города глухарю мне было некогда. Совсем некогда.
Наверняка в этом лесу водились и зайцы. Раз свободно порхали глухари, а волки ели дядей Петь, причём до самых 'костушек'... Как необходимые звенья пищевой цепи - готов поспорить даже, что водились. И скорей всего, в великом множестве.
Так вот: у зайцев, если представители их вида могли наблюдать сейчас поляну... Откуда-нибудь из схронов... У зайцев должно возникнуть чувство зависти к конкуренту в беге!
Рванув со всех ног в третий раз (и это за последние полчаса!!!), я отчаянно молился об одном: исчезнуть отсюда навсегда. Сейчас! Вчера!!!...
Потому что из дверей тормознувших 'буханок' посыпались спортивного вида парни в камуфляже. У первых двух (дальше я не смотрел) в руках находились штуки, до боли напоминающие АК-47.
Заседание затягивалось. Сильно, затягивалось. И Всеволоду Арнольдовичу давно уже скучалось: с тоской наблюдая старающихся докладчиков, чиновник с трудом сохранял подобающее выражение лица. Добавив последнюю рожку к чёртику и заштриховав её, он насладился рисунком: чёрт вышел на славу! С поросячьим рыльцем, наглой улыбкой и вообще: весь из себя классический, традиционный во всех отношениях, демонёнок. Как сию минуту выскочивший из глубин ада. Привычку рисовать чертей он приобрёл ещё в студенческие годы на скучных лекциях и оставался верен ей всю свою жизнь.
Вздохнув, несостоявшийся художник перелистнул блокнот, проведя золотым пером бессмысленную линию. Добавил к ней ещё одну... Два штриха не рождали продолжения, и мужчина в дорогом костюме поднял голову, всматриваясь в зал.
Очередной представитель какого-то департамента, отчаянно краснея, возник где-то у входа. Явно волнуясь, прошёл к трибунке с гербом. Трясущимися руками разложил бумаги, поправив галстук. Затем неуверенно начал:
- Уважаемые депутаты, господин губернатор! Позвольте мне...
Дальше можно было не слушать: рутинные цифры, рутинные показатели. И потеющая напротив лысина, произносящая их следующие пять минут. Лысина тоже, надо сказать, рутинная. Как и всё это давным-давно опостылевшее заседание областного правительства. На которое он, Всеволод Арнольдович должен был являться каждое утро понедельника. По долгу службы.
С трибунки меж тем раздавалось:
- ...Вышли на показатели прошлого года. В планах до конца нынешнего достроить и ввести в эксплуатацию...
Оглядев новичка и не припомнив такого, он повернулся к помощнику. Так как, зарисовавшись, прослушал фамилию:
- С какого департамента?
- Энергетики, Всеволод Арнольдович. - подобострастно выгнулся тот. - Замглавы Иваненков.
- Новенький?
- Месяц в должности.
- Кем назначен?
- Вы утвердили, Всеволод Арнольдович... - помощник сжался.
- А почему не начальник говорит? - наливаясь красным, перешёл чиновник с шёпота на вполголоса. Оглядывая заспанные лица членов правительства по очереди. В свою очередь, заставляя каждого из них утыкать взгляд в бумаги.
Мысль о том, что кто-то может прогуливать Думу, вызвала вспышку ярости. Отдав в виски тупой болью. В то время как он, губернатор, сидит тут? В понедельник. Утром!
- Я уточню, Всеволод Арнольдович... - и референт тихо прошелестел к выходу.
Человечек у кафедры сжался, спиной чуя неладное. И затараторил ещё шибче:
- ...Запущена в срок новая котельная в Ясинском районе, готовятся ко вводу...
'Цок-цок-цок...'
Справа раздалось знакомое постукивание каблучков, и глава региона немного расслабился.
Край тёплой упругости коснулся плеча и ноздри поймали лёгкий аромат жасмина. Всё так, как он любил. Леночка! Грудной голос шепнул в самое ухо:
- Вячеслав Арнольдович, срочный звонок! По линии правительственной связи.
- Кто?
- Не назвались. Просили передать дословно: 'вторая дача че-пе'. Вы сами распорядились, я помню, звонки со словом дача...
Красивая брюнетка шептала что-то ещё, эффектно согнувшись. Чем привлекла внимание большей части зала - преимущественно, конечно, мужской. Те же, кого женские задницы не волновали (таких тоже хватало, и не обязательно среди дам) заметили, как губернатор поменялся в лице. Совсем не по-джентельменски вырвав у секретарши трубку и плотно прижав её к щеке.