Но ее шлюха действует на нее магнитом. Муза рычит, потому что не может ничего поделать. Сейчас Химера ее любит. Во всех позах и со всеми словами на устах, которые она захочет услышать. Любит ровно до того момента, когда истечет последняя минута.
Поэтому Муза берет максимум. Превозмогает саму себя. Вставляет горячие пальцы в Химеру, у которой внутри все уже влажно, которая дрожит от нетерпения, и долго, настойчиво бродит в ней, изучая каждый миллиметр.
Химера дрожит и кричит ее имя. Химера улыбается, и эта ее поганая улыбка полосует душу следами безысходности, но оторваться... Никогда. Если любовь можно купить за деньги, Муза покупает.
Она насилует эту чертову шлюху чуть ли не до потери сознания. Упиваясь тем, что это она сейчас в ней, а не какой-то левый мудак. Так хочется взять их всех и убить, чтобы Химера принадлежала только ей. Но шлюха у этой дряни в крови сидит.
Черные змеи расцветают внутри, сверля все вокруг рубиновыми глазами. Трахать, трахать, трахать, пока Химера, крича, не кончит. Вытащить влажные пальцы, на которых нитями тянется вязкая жидкость, и облизать, запомнив этот вкус.
А шлюха уже имеет ее. Теперь ее пальцы с острыми ногтями внутри Музы, которая трясется и дрожит. Ходит ходуном, кричит ее имя, ловит ее нежные прикосновения.
Химера внутри Музы. Эта мысль отплясывает диким экстазом, заставляет тело плавиться, в то время как цепкие пальцы путешествуют внутри. Муза изгибается, принимая нужное положение. Члены – это хорошо. Но нет ничего чувственнее таких желанных и недосягаемых женских пальцев, скользящих внутри тебя. Один, затем два, Муза напрягается до предела, кричит на полную мощность, переходя на самые высокие октавы.
Невыносимо. Шикарно. Опасно. И так... Сладко.
Секс с Химерой – хороший ликер перед сном.
Но шлюха... Эта гадкая, родная, прекрасная шлюха знает свое дело, умеет доставлять удовольствие, но Музе невыносимо от того, что она дарит точно такие же чувства остальным. Мужчины, женщины, молодой, старый, – Химере плевать. Муза или нет – Химере нет разницы.
Это приводит в дикую ярость.
- Я все сделаю, хоть весь этот город разнесу, но ты будешь только моей шлюхой, – рычит Муза в бессильном оргазме, до которого эта дрянь доводит ее почти сразу же.
- Но ты даже не можешь победить ее, – и эти слова, брошенные Химерой, бьют сильнее хлесткого кнута.
Муза рычит, но уже не столько от удовольствия, которое испытывает доведенное тело, сколько от злости.
Да, все дело в ней. В ней второй, которая по ошибке является первой. И которую невозможно победить.
- Она по-прежнему не знает, верно? – Химера потягивается и ложится рядом, смотря пристально в васильковые глаза.
- Нет, даже не подозревает, – холодно сообщает Муза и тянется к губам, желанным, притягательным и только ее сейчас губам. Словить этот долгий, полночный поцелуй.
Млеть от настоящего. И ненавидеть свою другую часть.
Это она должна быть главной. Это она должна руководить и направлять. Так почему ведущую роль играет эта слабачка? Хорошо, что она хотя бы ни о чем не догадывается.
От Музы совсем недавно ушел Ривен.
Первая она целыми днями ничего не делает. Тупо сидит, пялясь в одну точку. То плачет, то нет. Подыхает от жалости к себе. И ничего не делает. Вторая ненавидит ее за это. Вторая в то время, как первая не замечает, как живет, а лишь существует, не вылезая из своей комнаты, живет и отрывается на полную. Зависает в барах. И наркоманом ползет к Химере, уговаривая ту уйти с ней. Но нет. Ни хера та не соглашается. Химера – шлюха последняя, и другой уже не станет.
Но Музе второй страсть как хочется обладать ею. А еще – собой. Не просыпаться в те моменты, когда сознание первой совсем уже отключается, а иметь полный контроль над телом. Почему так? Почему она на вторых ролях?
Все ведь началось тогда, с того самого изнасилования. После такого девы, что Сиреникс затащил в Океан, не выживали. Умирали в экстазе и шоке на дне морском. Но Музу Сиреникс оставил в живых. Хотя прошелся и по полной. Отыграл целый спектакль, в результате вывернув сознание феи наизнанку и разбив капризную девицу, что поросла на остове, не тронутом еще Беливиксом.
Конечно же, такое не проходит без последствий. Там, где прошлись трансформации, ничто прежним уже не будет. Именно там и посеяны первые зерна.
Сиреникс унизил, уничтожил, разбил вдребезги то, что образовалось под влиянием Беливикса. Оставил все в осколках и уплыл. А разбитая ваза уже не станет целой, как ее ни пытайся склеить.
Одни осколки стали отражением мыслей, чувств, воли, а другие поддерживали изнутри. Но именно в тот момент, когда разгневанный змей выбросил фею на пляж Домино, ее сознание разделилось на две части.
Первая вобрала в себя всю боль, унижение, слабость, низость, стыд. Первая была абсолютной слабачкой, дрожащей на холоде. Бесхребетная, не имеющая стержня. Первая была лишь слабой копией прежней, настоящей Музы.
Вторая же... Вторая несла в себе злость, обиду на змея, ярость от того, что Сиреникс с ней сотворил, и бесконечное желание отомстить, найти и выпотрошить ползучего гада.
Первая готова была принять поражение, удар судьбы, вторая собиралась рвать, метать и скалить зубы. Первая – тень, призрак, бледная копия. Вторая – огонь, усиленные чувства, темнота, дерзость и месть. Первая подчинялась. Вторая доминировала.
Первая была слабой копией смятенного рассудка и расколотой души. Вторая больше походила на прежний оригинал. Тот, что был до Беливикса. Но по иронии судьбы именно первая заняла ведущее место и так и не узнала о существовании второй.
Вторая пыталась бороться, но безуспешно. Она не могла пробиться. Рычала, скрежетала зубами, но ведущей была первая. Но вторая не сдавалась.
И дрожала в объятиях Химеры. Скоро кончится время, но Музе на сегодня достаточно. К утру нужно будет вернуться в Алфею и лечь в постель, забыться долгим сном, а потом... Потом до следующего раза. Первая как раз проснется и ничего не заподозрит. И снова ни черта не будет делать.
А вторая будет все видеть и не иметь возможности повлиять. Но она обязательно, обязательно все исправит.
Сейчас близится конец июня.
Муза обнимает напоследок Химеру, утыкается в ее шею и шепчет так глухо:
- Я это сделаю. Глотки порву, но найду способ. Я ее уничтожу. И именно я буду главной.
- Если ты это сделаешь, – эти слова заставляют черных змей сплетаться в плотный клубок в животе. – То я... – Муза затыкает Химере рот, чтобы не слышать лживых слов. Ей достаточно этого. Химера отлично знает, когда нужно соврать, а когда сказать правду.
Пусть первая исходится от жалости к себе и великой любви к Ривену.
Вторая в это время медленно ее уничтожит.
В сознание ее приводит какой-то странный звук. Сначала отдаленный, а потом все ближе. Чарли с трудом разлепляет глаза и тихо матерится, не понимая, какого хрена маме с утра пораньше понадобилось ее будить. Не будильник, нет... Что это? Стук. Стук в дверь.
Чарли резко распахивает глаза и стонет, потому что просыпаться оказывается чертовски тяжело. И вдруг накатываются вчерашние воспоминания. Теперь Чарли вскрикивает: резко, неожиданно, и в панике осматривается вокруг. Она лежит на шикарной кровати в какой-то незнакомой комнате, слишком пустой и чужой.
В голову закрадывается шальная мыслишка, полная наивной надежды: а вдруг все то, что с ней случилось этой ночью, было лишь ужасным кошмаром и результатом переживаний больного мозга? Нервы, ссора с предками, собственные проблемы – все это навалилось, и в итоге... Но нет. Эта кровать – не ее. И время тоже. Чарли подсознательно это чувствует, будто реальность ее не принимает. Она встает с кровати, с удивлением замечая, что облачена в ночную рубашку. Идет к двери, открывает ее и хмуро оглядывает молодого парня в сверкающей рубашке с подносом в руках и немного растерянным лицом.
- Доброе утро, мисс Чарли, – отчеканивает он. – Мне было велено разбудить вас в это время. Надеюсь, вы хорошо провели у нас время.
- Погодите, – растерянно перебивает его Чарли. – А какого... Я же вчера... – тут она задумывается о том, что всех подробностей этому чуваку знать необязательно, потому продолжает уже немного по-другому: – Вчера я была совершенно в другом месте. Как я тут оказалась?
- О том, что вы будете задавать вопросы, меня тоже предупредили. Вчера ночью вас доставили сюда, оплатив ваш номер и завтрак, дав нам четкие указания.
- Оплатили, доставили?! – у Чарли глаза на лоб лезут. – А кто?
Тут улыбка на лице молодого человека слегка тускнеет.
- К сожалению, это самое странное, но... Я не помню, кто это сделал. Я отчетливо помню все указания, которые мне дали, но не помню, кто снял для вас номер. Прошу меня извинить, мисс.
Чарли переваривает информацию, затем вздыхает и берет у парня поднос с едой.
- Спасибо тебе, парниша, но дальше я сама, – и она закрывает дверь перед его носом.
Не то чтобы Чарли не была ему благодарна. Просто сейчас ей нужно самой во всем разобраться. Поставив поднос на прикроватную тумбочку, она садится на кровать, скрестив ноги, и оглядывает свой завтрак: молочный коктейль, два сэндвича и фруктовый салат. Есть можно. Задумчиво поглощая пищу, Чарли вспоминает, что же с ней произошло, и обдумывает, как ей теперь быть.
Картина наклевывается весьма хреновая. Она вырезана из своего времени. Абсолютно. Если даже она найдет какого-нибудь крутого мага-специалиста, способного зашвырнуть ее обратно, то толку будет ноль. В своем времени она потеряна. В этом – чужая. Ну охренеть вообще, да?
Ни паспорта, ни денег, ни жилья. Хорошо хоть, что мобила заряжена на полную, если не особо часто ей пользоваться, должно хватить на пару дней. Вот только как она тут проживет эти самые пару дней?
Кстати, о мобиле. Чарли находит ее в кармане своих джинс, свернутых на стоящем рядом стуле. На них – ее рубашка и лифак. Хотя бы трусы оставили. А раздел-то кто? Вряд ли тот парниша. Хотя... Но сейчас срать. Не это важно.
Чарли внимательно смотрит на дату и время. Так, сейчас почти двенадцать часов дня. Начало сентября. Год... Чарли напрягает мозги. Сейчас начало того учебного года, когда мама и остальные Винкс вернулись с Земли... И как раз против такого странного чувака сражались. Мутанта. Как его там... Тританнус, точно!
Чарли присвистывает. Далеко же ее забросило. И размышляет над дальнейшими перспективами.
Куда ей податься? Как вариант, она вполне может нагрянуть в Алфею. Прямо к Фаре. Хотя... Чарли хмурится. Не, Фара – тот еще скользский тип. А до того события, получается, еще два года. Дракон, да они же еще абсолютно ничего не знают. Чарли прижимает руку ко лбу. Но если не Алфея, то куда тогда? Некуда. Из двух зол приходится выбирать меньшее. Придется валить к Фаре и огорошить ее замечательным рассказом, что она, Чарли, дочь Музы и Ривена из будущего.
И вляпалась вот в такую офигенную ситуацию вот с таким офигенным поворотом событий. Чарли по привычке заходит в интернет, и вдруг ее внимание приковывает не закрытая вчерашняя вкладка. Пользователь Синхэ, с которым она вчера беседовала. Переписка еще сохранилась. Чарли пролистывает ее сверху вниз. Возможно ли... Что это он так ей помог? И тут глаза Чарли цепляются за адрес.
Литэриат, 8, В.
В ее голове зреет новый план. Алфея подождет. Фара подождет. Она вполне способна прожить определенное время без еды, воды и прочей херни, в которой нуждаются люди. Ей даже не нужен сон. Но без деньжат и крыши над головой... Хотя, по сути, ей даже это не надо. Но все-таки Чарли, как существо цивилизованное, перспектива шарахаться в этом Магиксе как какой-нибудь нелегал совершенно не радовала.
Надо наведаться по тому адресу. Чарли вот вообще понятия не имеет, что ее там ждет, но переться решает именно туда. Натягивает свою одежду, которая таинственным образом пришла в порядок (и это после вчерашнего-то), закрывает номер найденной на том же столике карточкой, оставляя на нем поднос с грязной посудой, гордо шурует вниз и останавливается у стойки администратора.
Где задает ему те же самые вопросы, что и парню, но вновь получает те же ответы. Доставили, оплатили, дали четкие указания... А кто... Почему-то не могут вспомнить. Своих контактов неизвестный альтруист не оставил. Чарли все же благодарит администратора и выходит прочь из отеля, чтобы оказаться прямо в самом центре Магикса.
А альтруист-то имеет деньжат, потому что номер снял не абы где, а в довольно хорошем таком отеле.
Над Магиксом – безоблачный день с невыносимо голубым небом и ярким слепящим солнцем. И не скажешь, что вчера хлестало как из ведра. Чарли вышагивает по улицам, внимательно осматриваясь.
Что ж, Магикс в этом прошлом, а теперь ее настоящем, не особо отличается от ее Магикса, который теперь из будущего, где каких-то зданий уже нет, и кое-где прибавилось магазинов и офисов. А так, в целом, картина узнается. И атмосфера почти та же. Но Чарли чувствует всеми клетками тела – реальность не ее.
Чарли шагает по улице, лезет в карман джинс по привычке и нащупывает там небольшую монету. Прыгает от радости, потому что по пути попадается маленький открытый ларек, где по весьма дешевой цене можно приобрести неплохой такой кофе в закрытом стаканчике. Чарли он просто необходим. Чарли – фанат кофе, сходит с ума по кофе и потихоньку училась его варить. И каждое утро свое всегда начинала именно с кофе.
Рядом с ларьком – несколько маленьких столиков, за которыми можно стоять. Чарли отдает свою монету, получает заветный напиток, подходит к одному из них и задумчиво отпивает из стакана, бесцельно шатаясь по интернету.
Кофе окончательно настраивает мысли на трезвый лад. Хренеть потом. Рыдать навзрыд, осознавая ужас случившегося и несправедливость судьбы, потом. Все эмоции – потом. Они, конечно, подступают к горлу и стягивают желудок серым узлом, но Чарли умеет абстрагироваться от них.
Везет, что она – не человек. Далеко не человек. Люди бы на ее месте не выдержали. Сломались. Сошли бы с ума. Особенно такие подростки, как она. Но Чарли благодаря своему происхождению всегда реагировала по-другому. Хренеть она обязательно будет, но чуть позже. Сейчас стоит отдаться минутной слабости и затем найти эту несчастную улицу, о которой она впервые слышит.
Чарли очень жалеет, что при ней сейчас нет наушников. Ну да ладно. Зато хотя бы ее телефон уцелел. Правда, тут еще такую модель не разработали, но... Зарядник вроде как универсальный сейчас, может, здесь подойдет и к ее мобиле.
Чарли допивает свой кофе, наблюдая за шастающими по тротуарам людьми. Такие беспечные, такие счастливые. Они могут злиться, раздражаться, но... Они в своем времени. И не осознают, что имеют, уроды.
Она выбрасывает стаканчик в ближайшую урну, возвращается в интернет, изучая карты Магикса. Улица Литэриат находится быстро, дом 8 – тоже. А вот при чем тут таинственная “В” Чарли поняла не особо. И почему через запятую? Ошибся, когда набирал? Или...
Впрочем, радует, что эта улица не особо далеко. Примерно час неспешной ходьбы. Чарли любила долгие прогулки. Шатания по улицам в одиночестве и с наушниками – что может быть лучше?
Чарли идет к своей цели, периодически сверяясь с интернетом, осматриваясь, запоминая, замечая. Если там ее поджидает ловушка – она будет готова. Больше не отвлечется и не потеряет бдительность.
Час пролетает незаметно, и вот она уже на довольно пустынной улице, на которой почему-то нет ни одного прохожего. Дом 8 почему-то оказывается невзрачным двухэтажным зданием с одной единственной дверью и большой зеленой кнопкой. Чарли на всякий случай осматривается. Никаких “В”. Только один дом 8. Синхэ ошибся? Или пошутили? Или...
А черт с ним. Чарли, более не раздумывая, нажимает на кнопку и ждет.
Внезапно в двери образовывается небольшое отверстие, затянутое прозрачной пленкой – магия, как понимает Чарли – и на той стороне появляется девичье лицо, обрамленное ярко-рыжими кудряшками. Девушка уставляется на Чарли огромными голубыми глазищами, рассматривая ту с интересом.