Сейчас Скарлетт осматривалась на крыше, внимательно изучая лежанку снайпера. Было видно, что он здесь основательно обосновался: мягкое одеяло, пленка, что защитит от дождя, заранее принесенная бутылка с водой, даже удобный складной стол — все было аккуратно сложено и дожидалось хозяина. Здесь даже лежала недочитанная потрепанная книга, которая позволяла незнакомцу скоротать время, пока он ждал её.
— Надеюсь, ты снова придешь завтра, — девушка положила к вещам снайпера одно из переговорных устройств, отмечая, что её сердце при этом начинает учащенно биться. Волнение. Это было именно оно. Самое настоящее волнение, какого она давно не испытывала. Непривычно. Эти забытые чувства были одновременно и приятны, и болезненны, они напоминали о том, что она все еще жива и может бороться. Но долго ли? Скарлетт ничего не знала о своем друге, не видела и не слышала его, все что она понимала, это то, что они нужны друг другу и если однажды, придя в среду к этому дому, она не почувствует на себе его пристальный взгляд, то потеряет всякий смысл жить дальше.
— Пора возвращаться, — пробормотала девушка, ежась от холода. Ей осталось дожить до завтра, совсем немного подождать и будет новая встреча. Вот только, кажется, недели стали тянуться намного дольше и ждать становиться все тяжелее.
====== Очередная среда: Услышать голос ======
Жерар был вымотан до предела, и с трудом переставлял ноги, постоянные вылазки в опасную часть Магнолии и стычки с тенями, которые все время отирались рядом с ним, наблюдая за своей будущей жертвой, лишили его последних сил. Но это не страшно, ведь у него сегодня выходной, день, когда можно забыть о задании Уртир и необходимости подготовить все к побегу из города, позабытого всеми богами. Сегодня он снова увидит её, девушку с алыми волосами, ту, кто подарила надежду и наполнила его серое существование особым смыслом.
— Надеюсь, она все еще жива, — пробормотал Фернандес, поднимаясь по лестнице, ведущей на крышу. Эта роза, живущая среди руин, будет единственным по чему он будет скучать, когда группировка покинет Магнолию. Наверное, если бы не Венди, он даже остался бы здесь, ожидая новой среды… Наблюдение за незнакомкой стало для него навязчивой идеей, зависимостью от которой невозможно было избавиться, да и не хотелось. Иногда, сходить с ума бывает невероятно приятно, и лишь так можно остаться нормальным в этом спятившем мире.
Поднявшись на крышу, мужчина поднял глаза к небу, которое вновь было затянуто серыми тучами — тусклое, невзрачное, навевающее тоску, оно никогда не менялось, вне зависимости от времени года и погоды… И в зной, и в стужу небо всегда одинаково. Но это все лирика, нельзя отвлекаться на эти депрессивные мысли, особенно сейчас, когда должна появиться его роза.
Подойдя к своей лежанке, Жерар заметил, что что-то изменилось, кто-то побывал на крыше, пока его не было, и это заставляло насторожиться, опасливо озираясь по сторонам. Кто знает, какие сюрпризы оставил ему неизвестный? Но ничего нового, кроме наушника на крыше не появилось…
— Ну и что все это значит? — в снайпере проснулся интерес, и он отложил свою винтовку в сторону, чтобы внимательней изучить «подарок». — Похоже на рацию… Но для чего она?
Ферандес с сомнением смотрел на наушник. Кто мог его оставить и самое главное зачем? Сразу вспомнилась прошлая среда, когда он был вынужден раскрыть свое местоположение. А что если это приспособление оставила его таинственная незнакомка? Возможно ли это? Сердце болезненно сжалось, и мужчина ощутил, как кровь быстрее побежала по жилам. Он видел улыбку своей розы и в тот момент, ему показалось, что солнце появилось из-за туч, неужели теперь он сможет услышать её голос? Так волнующе и интригующе, что Жерар начал задыхаться, казалось, что впервые за долгие годы он пытался дышать по настоящему. Чувства, эмоции… они были сильными, а не приглушенными, как раньше. Фернандес ощущал себя живым, по настоящему живым, а не пустой оболочкой. Так странно и непривычно…
Недолго думая, снайпер надел наушник и улегся на свою лежанку, устраиваясь поудобней в обнимку со своей любимой винтовкой, с которой не расставался с начала войны. Через её оптический прицел, он видел теней, людей из других группировок и, конечно же, её, девушку, что скрасила его существование, с помощью её убивал и спасал, фактически он ощущал это оружие, как неотъемлемую часть себя. Жерар тяжело вздохнул, осознавая, что мысли, посещающие его голову неправильные и ему нужно от них избавляться, но это была непосильная задача для человека, доверяющего только своей винтовке, которую сейчас любовно сжимал в руках.
— Я жду тебя, — беззвучно шепчут губы, но отчего-то Фернандес был уверен в том, что его услышат.
Эльза неспешно шла к месту встречи, тому самому дому, где в прошлую среду её чуть не прикончила тень. На ней не было привычной камуфляжной формы, но зато на плече болтался автомат. Все почти как всегда, но на душе девушки было волнительно, настолько, что казалось, будто она снова жива. Придет ли сегодня её друг, чтобы снова наблюдать за ней, захочет ли говорить и кем окажется? А вдруг, он не такой, как она себе представляла? От этих мыслей сердце заходилось в бешенном ритме, а в животе становилось щекотно. Непривычное ощущение от которого хотелось трусливо сбежать и спрятаться в убежище, но Скарлетт не привыкла отступать, а потому целенаправленно шла к нужному дому.
А вот и то самое место… Легкая, едва уловимая улыбка исказила бледные потрескавшиеся губы девушки. Как всегда она подошла к большому обломку стены дома и уселась на него. Беспечно положив автомат рядом с собой, Эльза принялась заплетать волосы в уже привычный высокий хвост. В наушнике была тишина, но при этом девушка ощущала на себе уже знакомый изучающий взгляд. Такой нежный и ласкающий, словно прикосновения любовника, от этой мысли по телу пробежала волна дрожи, а из груди вырвался протяжный томный вздох. Почему он молчит? Неужели не заметил рацию, которую она оставила для него или быть может, не желает разговаривать с ней? Скарлетт нахмурилась, не будет ли правильным самой заговорить с незнакомцем? Нет. Она не решится на это, да и что можно сказать в подобной ситуации? За годы войны Эльза совершенно разучилась разговаривать с людьми и заводить знакомства, а ведь когда-то она это делала с легкостью… Вот только кажется это было в другой жизни…
— Распусти их, — неожиданно раздался тихий проникновенный голос в потрескивающем динамике наушника.
— Зачем? — только и смогла вымолвить девушка, все же покорно стягивая резинку с волос. Алые волосы каскадом рассыпались по плечам и спине, а щеки Скарлетт покраснели от смущения.
— Мне нравится, когда они распущены… Это красиво… Всегда хотел сказать тебе это, моя роза, но не мог.
— Роза? Почему именно Роза? — Эльзе нравился голос незнакомца. Он звучал по особенному, не так, как у других… Это было чувственно и сексуально. Кажется, её разум окончательно сбежал, раз она фантазирует о незнакомце, да еще в таком ключе.
— Из-за цвета твоих волос, они словно лепестки, — последовал ответ мужчины, который был рад, что лишь он может видеть свою собеседницу. Вряд ли бы он решился заговорить с ней, если бы они оказались лицом к лицу и уж точно бы не нес этот бред, что стал смыслом для него. — Это цвет крови, которую я вижу постоянно, но вместе с тем, это такого же цвета розы — нежные и опасные. Я не знаю твое имя, но ты для меня больше, чем незнакомка, а потому ты стала для меня розой, цветком, что вырос посреди пустоши и костей.
— Мое имя Эльза, — девушка нервно сглотнула, пытаясь совладать с бешенным сердцебиением. Теперь они с наблюдателем стали еще ближе, а её верный друг оказался реальным. Нет. Она и раньше это знала, но теперь отпали последние сомнения. Вместе они прошли долгий путь — год взглядов и ощущений и теперь они могут слышать голоса друг друга. Скарлетт прикрыла глаза и легла на обломок дома. — А как твое имя?
— Жерар Фернандес, — представился снайпер, продолжая наблюдать за девушкой. Её голос был прекрасен — нежный, чувственный, полный обещания и томления, и даже потрескивание в динамике не могло это испортить. Мужчина наслаждался своими ощущениями и возможностью говорить и слушать. Вот только, что сказать?
— Расскажи мне о себе? — попросила Эльза. — Я хочу знать о тебе больше… Какой ты, чем живешь, что пережил и хочешь?
— А не боишься, что я обману тебя? — перебил девушку мужчина.
— Обмани, — вновь легкая улыбка, которую никто бы не заметил, коснулась губ девушки. — Только не молчи.
— Хорошо, но тогда и ты расскажешь о себе.
— Согласна, одна среда будет принадлежать мне, а другая тебе.
— Пусть будет так, но тогда, ты должна пообещать, что доживешь до следующей среды.
— Обещаю, — Скарлетт открыла глаза, рассматривая плывущие по серому небу облака. Умиротворяющее… Но голос незнакомца был намного лучше, его хотелось слушать снова и снова…
— Я не знаю, что рассказать тебе, — Жерар продолжал рассматривать свою розу через оптический прицел, в то время как его указательный палец покоился на спусковом крючке. Всего одно неловкое движение, нелепая случайность или нервная дрожь и девушка умрет, но снайперу нравилось наблюдать за Эльзой именно так. — Того, что было до войны, я уже почти не помню, кажется, что это было не со мной. Да и я был другим. Тогда все было просто — друзья, враги, развлечения, учеба, планы на будущее, но внезапно все это исчезло, и появились тени, а люди озлобились. Мы воюем, убиваем и становимся другими, иногда мне кажется, что от прежнего Жерара ничего не осталось. Я сам себя не знаю и не понимаю, что делать. Отчаянно хватаюсь за жизнь, которую ненавижу, наблюдаю за тобой… Делаю вид, что есть шанс все наладить, но в глубине души понимаю, что все мы давно уже мертвы.
Скарлетт внимательно слушала своего собеседника, который ощущал мир точно так же, как она. Девушка понимала его, сопереживала и готова была выслушать, а в следующую среду настанет её черед говорить. Это неправильно и противоречит установленным правилам, но какая разница, ведь они с Жераром оказались намного ближе, чем предполагали, ведь их души были так похожи, а сердца бились в одном ритме.
====== Жерар: А что если она права? ======
Эта среда была особенной для Фернандеса, он не просто увидел свою розу, не просто услышал её тихий голос, но и смог узнать её лучше и не важно, что говорил лишь он, а Эльза внимала каждому его слову. Начав говорить, мужчина уже не мог остановиться, он рассказывал о том, кем был и кем стал, о том, что тревожит и тяготит его на протяжении долгих лет. Жерар изливал душу и с каждым произнесенным словом, ему становилось легче и спокойней. Впервые он не боялся взваливать свои проблемы на другого, впервые был готов разделить свою ношу с кем-то еще.
Этот особенный день в их жизнях, пробудил в душе мужчины давно забытые чувства и желания, заставил забыть о том, что они оказались в Аду и никогда не смогут приблизиться друг к другу. Надежда. Да, Безусловно, это была именно она. Надежда пробудилась, расправила свои потрепанные крылья и теперь переполняла Жерара. А что, если однажды, он сможет не просто наблюдать и говорить с Эльзой? Как же хочется прикоснуться к ней, ощутить её аромат, прижать к себе и никогда не отпускать. Эта девушка подарила ему новый смысл существования и желания. Вот только в запасе у них осталось не так уж много сред — в скором времени им придется покинуть Магнолию, а его роза останется и дальше цвести среди руин и трупов. Сердце болезненно сжалось, а внутри все похолодело — отчего-то Фернандесу казалось, что после того, как он уйдет, Эльза долго не проживет. Если бы он только мог забрать её с собой… Но это невозможно, Уртир против того, чтобы в группировке появлялись новые люди. Это опасно, ведь так к ним могут проникнуть шпионы и диверсанты из других группировок. Такое уже бывало, и никто не хотел повторения той фатальной ошибки.
Сегодня они так заговорились, что чуть не пропустили момент, когда начало темнеть. Непростительная беспечность, ведь если бы они задержались в городе, то могли бы не успеть вернуться в свои убежища до того, как они закроются, а это верная смерть.
— Ты поздно, — в глазах Венди застыл страх и отчаяние, она почти поверила в то, что осталась одна, почти решилась отправиться в город на поиски Жерара. Это было бы чистым самоубийством, но уж лучше быть растерзанной тенями, чем медленно умирать от одиночества и голода. В этом мире она нужна только брату и ребенок понимал это — не станет его и она сама долго не протянет. Иногда малышке начинало казаться, что её волнение за Жерара основано только на собственном эгоизме и желании выжить любой ценой, в такие моменты, она становилась противной самой себе, и ей хотелось исчезнуть.
— Прости, — мужчина потрепал девочку по волосам.
— Ты и раньше уходил по средам, но возвращался раньше, — малышка обняла единственного родного человека в её жизни. Казалось, что стоит отпустить брата, и он растворится в воздухе или превратится в тень, что заберет её никчемную жизнь.
— Так вышло, — Фернандес поднял ребенка на руки и быстрым шагом направился в их комнату. Уже поздно и малышке давно пора спать, а не дожидаться его у входа в убежище. Мужчина не знал, что сказать Венди, как объяснить, что нуждается в обществе прекрасной незнакомки, что сводит его с ума. Девочка просто не сможет этого понять и не только от того, что она маленькая, но и потому, что практически не помнит мир до появления теней.
— Не делай так больше, — Венди сильнее прижалась к брату. Странно, она думала, что расплачется, но казалось, что у нее вовсе не осталось слез. Интересно, это возможно? Тяжелый вздох вырвался из груди и отяжелевшие веки опустились — у ребенка практически не осталось сил на то, чтобы бороться, она угасала, как и весь этот мир.
— Я постараюсь, но ничего не могу обещать. Для меня важны эти среды, без них я долго не протяну, — войдя в светлое помещение, в котором они обустроились, Жерар сразу же направился к самодельной кровати, чтобы уложить на нее ребенка. — А тебе нужно спать и набираться сил, иначе никогда не вырастишь.
— А может, я и не хочу расти, — Венди укуталась старым одеялом, вот уже несколько лет дарившим ей тепло.
— Не говори глупостей, — мужчина опустился на пол. У него не было сил и мыслей, безумно хотелось спать, но Фернандес осознавал, что нужен сестре. Он практически не проводит с ней время, не занимается её воспитанием, не готовит к самостоятельной жизни. Так нельзя, ведь он не вечен и нужно сделать все, чтобы Венди смогла обойтись без него. К тому же, у ребенка нет никого кроме него…
— Это не глупости, — зевнула девочка, пытающаяся бороться со сном и усталостью.
— Скоро мы покинем Магнолию, и тогда все изменится. Там не будет теней и этой разрухи, ты сможешь увидеть деревья, цветы, реки и даже море, до которого мы непременно доберемся. Нас ждет безопасный мир, полный красок и поверь, тебе захочется вырасти, чтобы оценить его по достоинству.
— Откуда ты знаешь, что все будет именно так? — пробормотала Венди, рассматривая брата. Сегодня Жерар был немного другим — в нем, словно вновь зажегся жизненный огонь и он был намного раньше, чем тот, который появлялся в предыдущие среды. Значит, произошло что-то важное и хорошее, вот только подобные мысли казались глупостью, ведь в мире нет ничего светлого, только отчаяние и серость. — Что если за городом нет ничего, что если там выезженная пустыня, что если твой лес окажется, заполнен тенями? Никто из тех, кто ушел не вернулся и не прислал подмогу… Что если весь мир давно уже в руинах и лишь мы цепляемся за жизнь? Зачем куда-то идти… бороться… Нам давно уже пора принять свою судьбу… Теперь тени хозяева мира, а мы лишь осколки прошлого… Нам недолго осталось.
Фернандес повернул голову к сестре, внимательно всматриваясь в её бледное лицо. Девочка лежала с закрытыми глазами, а её тонкие потрескавшиеся губы шевелились, говоря эти странные слова. Этот голос… этот тихий шелестящий голос принадлежал вовсе не его сестре. Он был более взрослым, измученным и обреченным, словно устами ребенка говорил кто-то другой… По телу мужчины пробежала нервная дрожь, а сердце перестало биться, он уже замечал подобные странности в поведении Венди, но считал, что ему это просто кажется…