— Хейли.
Меньше секунды мне потребовалось на то, чтобы осознать: записка написана самой Хейли и написана она сегодня. Получается, Хейли жива? Или это очередной фокус, обман, очередная выдумка?
А потом во мне что-то щёлкнуло. И что-то словно кольнуло в глаза.
Я — или не совсем я — всунула записку в карман джинсов, открыла шкаф, выудила оттуда свою кожаную куртку. Подошла к столику с зеркалом, взяла расчёску, причесалась. Посмотрела на своё отражение и злорадно ухмыльнулась. И в глазах словно что-то блеснуло.
Потом тоже вышла из комнаты. Проверила, что делала мама. Сидела и читала какую-то книгу. Значит, она меня не слышала.
Ноги повели меня на кухню, руки потянулись к ящику со столовыми приборами, открыли его и выудили из него один единственный предмет. Одно единственное оружие.
Нож.
Я захотела закричать, но вдруг поняла, что больше не имею контроля над собственным телом. Вроде вот я, смотрела на жёлтую стену нашей кухоньки, а пошевелиться не могу. А тело — шевелится. И оно повело меня — ту, сумасшедшую, и меня- ту, вроде бы как нормальную, из дома.
Хейли вела меня на встречу с нею. Хейли заставила меня взять нож. Хейли заставила меня, заставила, заставила… заставила стать такой, какой я стала. Она изменила меня, она переродила меня, создала меня. И ей нравилось то, что она сотворила, потому что только с любимыми игрушками обращаются так.
Сжимая в руке нож, я вышла на улицу и пошла к своей цели. Ничего не соображая и доверяясь лишь своему телу. И чувствуя раздвоение своей личности.
Одна из них кричала, что Хейли — тварь, которую надо забыть. Вторая же считала её божеством. Вторая вела меня в центр, первая хотела остаться дома. Вторая достала нож, первая хотела его выбросить.
Первая была мной. Вторая — тем, что придумала Хейлс.
Путь до спортивного центра был близок. Мне уже начинало казаться, что я отделилась от своего тела настолько, что могла наблюдать за ним с вышины. Кого я видела? Запрограммированного монстра. Девушку, в чьих глазах не читалось ничего, кроме ненависти. Она шла быстро, можно сказать, молниеносно. Никто не попадался ей по дороге, и это было счастьем, потому что в правой её руке был крепко зажат нож. С какой целью? Кто знает.
Но ненависть в её глазах была обращена не к Хейли, а к людям и к городу, по которому она шла. Казалось, её цель теперь совпадала с целью мёртвой подруги. Убить город.
И тут я заметила, как с соседней улицы вышла Сидни. Прямо навстречу мне-не мне.
Я начала молиться, чтобы не столкнуться с ней. Не знаю, верь ли я в Бога, но ничего другого делать не оставалось.
А я шла. Напролом.
— Чарли! — воскликнула заметившая меня Сидни. — Чарли, что ты здесь… о, чёрт.
Она подбежала, чтобы схватить меня за плечи.
А я закричала. Только крик этот был не криком отчаяния, который получился бы у меня. Этот крик походил на злобный рык. Я кричала прямо в лицо своей живой подруге, и казалось, что у меня вот-вот вылезут когти.
Но нет. Я не оборотень. Я просто подруга сумасшедшей мёртвой девчонки, решившей убить этот город.
— Чарли! — взревела Сидни в ответ. — Приди в себя! Ты не монстр, слышишь меня? Ты! Не! Монстр!
Вот только она ошибалась. Та, кого она сейчас называла Чарли, таким родным именем, была монстром, чудовищем. Не человеком.
И тут послышался гул. Гул, который преследовал нас уже не в первый раз. Сидни испуганно оглянулась. Я посмотрела ей за спину.
И тут моё сердце словно упало в какую-то яму.
Я побежала, спрятав нож, и в этот момент я вновь воссоединилась с собственным телом. Я бежала навстречу своему творцу.
Я бежала навстречу Хейли.
***
Она стояла посреди парка. Такая живая, хоть и мертвенно бледная. И на лице её был какой-то испуг. На ней было надето то зелёное платьице, в котором она была в день последнего шабаша. Её любимое платье.
— Хейли, — выдохнула я и ринулась к ней. Заметив меня, она открыла рот, словно от изумления. Через секунду мы уже сжимали друг друга в объятиях. В самых настоящих объятиях.
Я плакала.
Обвив руками её шею, я забыла, кто находится предо мной. Я видела, обнимала свою лучшую подругу, а не своего врага. И почему-то я этой мысли уже не боялась.
— Чарли, Боже мой, — прошептала Хейлс. — Чарли, я так рада тебя видеть!
Я не смогла ей ответить. Казалось, что она правда не писала мне никаких писем. Не угрожала мне. Не говорила со мной. Словно она сейчас вернулась из долгого странствия.
— Я скучала, — наконец, выговорила я. Она улыбнулась и закивала.
— Я тоже.
Мы смотрели друг на друга и не могли поверить, что это происходило на самом деле.
У меня вмиг появилось множество вопросов.
— Может, тогда расскажешь мне о шабашах? — на свой риск спросила я.
И зря я это сделала. Этот вопрос оказался переломом.
— Шабаши… может, тебе ещё и сказать, кто такой Nightwolf? — На её лице появилась злобная усмешка. Я инстинктивно сделала шаг назад. Сердце у меня ёкнуло. Там, на дне ямы.
— Какая же ты всё-таки глупышка, — пропела Хейли. — Впрочем, я и не сомневалась, что дурить мозги тебе будет так же легко, как обводить вокруг пальца слепого котёнка.
— Nightwolf'а не существует?
— Почти. Но дело не в этом. Ты что, правда подумала, что я вернусь к тебе с мешком счастья? — Она засмеялась. О, этот звонкий смех не нёс в себе ни капельки света или тепла.
Хейли была моим разрушением. В Хейли не было света.
— Ты заставила меня думать, что ты — центр мира, — сухо сказала я. — Ты сделала меня чёрствой.
— А кого же ещё, как не тебя?
Действительно. Кого же ещё.
— Зачем тебе вообще понадобилось покушаться на Тэррифилд?
— Этот город изжил самого себя. Он разлагается на ваших глазах.
— Из-за тебя, — прервала я её.
— И без меня он разрушался, а я просто довожу дело до конца. С помощью тебя. Через Магнит.
Магнит. Конечно, есть же ещё и Магнит.
— Значит, я Магнитом не являюсь? — тут же спросила я.
— Слишком много чести, — фыркнула моя подруга. — И тем не менее. Твои друзья. Они всё… все они боялись, пытались бороться, страдали. И всё это происходило только потому, что ты любила меня.
Заметив моё недоумение, она тут же продолжила:
— Неважно, как. Как подругу ли, как сестру ли, как девушку. Неважно, Чарли. Ты меня любила, а я заставлю тебя любить меня вечно.
— Не заставишь, — холодно отрезала я, нащупав в кармане нож. — Знаешь, ты, конечно, много мной управляла, но…
— …но я ещё не закончила, дорогуша.
С этими словами она протянула свою руку. Её пальцы сжались на моей шее железной хваткой, а мои руки онемели. И ноги. И всё тело.
Кричала я на сей раз мысленно. Но этот крик был гораздо громче предыдущих.
— Сейчас ты пойдёшь в спортивный центр, — медленно начала она читать свою инструкцию, которой я уже не могла сопротивляться при всём желании. — Пойдёшь в зал, где тренируются баскетболисты. Сейчас там находятся три человека. Всех троих ты прекрасно знаешь. Но убить ты должна только одного из них. Я скажу, кого.
— Нет! — сипло взвизгнула я.
— Да, Шарлотта, да. Ты убьёшь, потому что это то, для чего ты мне нужна.
Но я не хотела убивать.
И на этой мысли я снова потеряла контроль над собой.
Теперь я видела в Хейли командира, а в себе — солдата, исполняющего её приказы.
Я хищно улыбнулась и рванула в сторону спортивного центра.
***
Внутри было пусто.
Не пусто было только в зале на втором этаже по весьма понятным причинам.
Правда, Тобиас, Ал и Кейси не играли, даже несмотря на то, что на первом была спортивная форма. Этот первый стоял и целовался с Кейси. Так, словно хотел её сожрать. А Ал стоял и возмущался.
— О, Чарли, привет, — поздоровался он. — Ты прикинь, эти двое тут стоят и целуются как ни в чём не бывало, а мы вообще-то с Тобом тренироваться пришли… Чарли?
Внутри меня всё похолодело. Я не могла поверить, что кто-то из них сейчас погибнет из-за меня.
— Ал, беги отсюда, — проговорила я. — Ал, я не шучу, это опасно — быть сейчас здесь. Быть рядом со мной опасно.
— Что ты несёшь? — захохотал он. Идиот, зачем, зачем же он смеётся…
Тут дверь зала распахнулась, и вбежала Сидни.
— Шарлотта! — вскрикнула она. — Ты должна бороться с этим, понимаешь?
Я прекрасно понимала. Но я не могла.
Кейси вмиг оторвалась от своего парня и взглянула на нас.
— О, приветик, — запоздало отреагировала она. — Бороться с чем?
— Хейли управляет ей, — пояснила Сид. — Её призрак сейчас в парке, между прочим. А может, снова в голове у Чарли.
— И что такого они могут сделать? — спросил Тобиас.
— Убей его.
— Что-то очень страшное! — ответила Сидни. — У меня нет никаких конкретных данных, но они сделают! Не потому что Чарли плохая, а потому что Хейли дрянь! Мы доверяли ей, а она прокляла наш город. Тэррифилд проклят! Он проклят ею, понимаете?
Моё сердце забилось чаще, к ушам хлынула кровь. Голова затежелела.
Всё, что я сейчас чувствовала — нож в правой руке.
Сидни посмотрела на меня.
— Я не верю, Сид. Чарли не такая, — Тобиас улыбнулся. Я посмотрела на него.
И в следующий миг Сидни закричала так, будто я бросилась на неё. Но я бросилась на Тоба, повалив его на пол.
Моя правая рука взметнулась вверх. И застыла.
Тобиас был перепуган до смерти. Его глаза распахнулись так широко, что стали похожи на огромные блюдца. Он дышал так часто, как дышат перед решающим шагом. Только я так не дышала. Я словно вообще перестала дышать.
Тобиас. Я знала его года четыре, если не больше. И он совсем не изменился. Только в росте прибавил. А так — всё тот же курносый мальчишка со взъерошенными волосами. Любитель подраться, поесть гамбургеров. Попить кока-колы, в конце-то концов. У него могла быть ещё долгая, счастливая жизнь, полная эмоций, впечатлений. Воспоминаний. Но его линия жизни должна была оборваться сегодня.
Из-за Хейли.
Из-за меня.
— Чарли, не смей! — закричала Кейси. Она подпрыгнула ко мне, но тут же отшатнулась, словно ударившись током. Потом стала медленно отползать отт меня. На лице её была изображена смесь ужаса, недоговаривал и страха. Она боялась меня. Я стала той, кого боятся.
— Чарли, — послышался голос Сидни. — Чарли, это не ты. Это она заставляет тебя делать ужасные вещи. Ты слышишь меня?
По моей щеке скатилась одинокая слезинка.
— Я слышу, — шёпотом ответила я. — Но это теперь я, понимаешь? Она теперь со мной. Она не умерла окончательно, потому что жива я. Чтобы убить её, надо убить меня. Но она не даст мне убить саму себя, потому что я в её руках — оружие. Оружие идёт против других. Оружие убивает. Но не себя.
Я вновь посмотрела на свою жертву. Он глядел на меня щенячьими глазами. Так смотрят на палачей. Он уже чувствовал, что ничто не может пойти по-другому.
— Чарли, пожалуйста… — взмолился он. — Ты же не сделаешь этого, правда?
Я всхлипнула.
— Прости, — хрипло сказала я. И вновь стала зверем. Питомцем Хейли.
Моя рука вновь взметнулась вверх, изо рта вырвался громкий крик, похожий на рык.
Нож вонзился ему в грудь и повернулся там несколько раз. Прямо в сердце.
Последнее, что мне довелось услышать — отчаянный вопль Кейси. Она кричала, рыдала, истерила, потому что я убила того, кто был ей дорог.
Я стала убийцей.
ГЛАВА 8. ШИПЫ
Любовь сжигает нежные сердца.
— Данте Алигьери "Божественная комедия"
Томас
Тоска — вот то, что поглотило меня полностью.
Когда я смотрел фильмы ужасов, на которые меня обычно таскал в местный кинотеатр Билли, я воспринимал их как чистый плод воображения создателей, который не может прорасти вне их сознания. Сейчас же я понял одну простую вещь. Жизнь может быть куда страшнее, чем её показывают в фильмах или описывают в книгах, потому что в жизни сложно что-либо предсказать. А раз мы не можем ничего предсказать, то мы боимся грядущего. Потому что мы его не знаем.
Грустно это признавать, но мне страшно. Я боюсь. Я боюсь просыпаться по утрам, боюсь идти в школу, боюсь жить — или же проживать? — эту жизнь в этом городе в этот миг. Я хочу уехать и забрать с собой свою семью, начинающую терять рассудок Чарли, так невовремя сдружившуюся с нами Бри, Тоба с Алом и Кейси. Всех, кого получится.
И Сидни.
Когда тебе признаются в любви, ты словно выпадаешь из этой реальности. Вроде вот ты, сидишь напротив собеседника, а сам будто упал на дно колодца. И не знаешь, что надо сказать, чтобы оттуда выбраться. И не знаешь, что ты чувствуешь на самом деле — то, что ответишь другому человеку, или то, о чём даже не вспомнишь от внезапности происходящего.
Любовь — то, чего я не ждал. По крайней мере, не сейчас. Даже не то чтобы не ждал — не ожидал. Не ожидал от Сид. Наверное, я был слишком слеп, а может, просто не обращал внимания на все, о чём она мне сказала. Но по ней было видно — она действительно переживала за меня. И я понятия не имел, что с этим делать.
Потому что когда-то я считал, что я её не достоин.
Богатая красавица, за которой могли бы ходить толпы фанатов из старших классов и не только. Но в то же время такая же загадочная, как Мона Лиза. Хотя нет, в Моне Лизе ничего такого загадочного нет. А Сидни всегда словно что-то скрывала. И теперь я узнал, что.
И я понятия не имел, что мне с этим делать.
С другой стороны, Сид была одной из немногих, кто меня всегда поддерживал. И я ценю это.
Кому известно, как рождается любовь? Может ли она родиться в ответ? Видимо, ответы на эти вопросы мне предстояло узнать самому. В ближайшее время.
От мыслей о Сидни я отвлёкся, лишь принявшись за чтение книги, которую Мэден советовал. Читал "Вы, конечно, шутите, мистер Фейнман!" долго, не отрываясь. В какой-то момент меня начало подташнивать от жизнелюбия физика-ядерщика. Потому что мне весело не было, а ему — да. Да он веселился в своё удовольствие, рассказывал о том, как хороша жизнь, словно издеваясь надо мной, словно подглядывая за моим самочувствия и раздумывая, на какую рану насыпать больше соли! И как это только Бриджет прочитать умудрилась в теперешних обстоятельствах? Ума не приложу. А ведь ей тоже нелегко приходится. Её засосало во всю эту круговерть, хотя она к ней вообще отношения не имеет. Попалась под руку, из под которой очень тяжело убежать. Вцепились в неё железной хваткой. Как там, на кладбище. Но от этой истории её нельзя избавить так же более-менее легко, как её удалось мне избавить от душившей её тени. Как и всех нас. Мы по-крупному попали, начав игру не на жизнь, а на смерть. Вернее, конечно, не мы её начали. Её начала Хейли. А мы стали её пешками, её шестёрками. Её куклами.
Но её любимой куклой всегда была Шарлотта. Именно этой кукле достанутся лучшие платья, причёски и прочая дребедень, включая двухэтажный домик с двумя комнатами и большой кухней. А все остальные будут ходить к ней в гости, ведомые той, кто всеми управляет. Главное — той, кто управляет Чарли.
От чтения и от размышлений о тяжком бремени меня отвлёк телефонный звонок. И пока мобильник едко дребезжал, я смотрел на него с опаской. Потому что вспоминать, чем обернулся предыдущий звонок, даже не приходилось: зловещие картины так и стояли перед глазами, не стремясь покидать моё сознание. Пересилил себя, я всё-таки взял трубку.
— Томас! — закричала Сидни по ту сторону. — Томас, чёрт, здесь беда!
Я вздрогнул. Голос подруги был полон отчаяния. Совсем недавно подобные нотки слышались в её признании, но тогда она всё же была счастлива, что наконец призналась, а сейчас… Сейчас ей было страшно.
— Сидни, что случилось? — резко спросил я. — Ты где?
— Хейли управляет Чарли! — воскликнула она. — Чарли убила Тоба!
Внутри у меня что-то будто бы ухнуло.
Чарли. Убила. Тоба.
— Что… что ты сказала? — переспросил я, словно надеясь, что мне послышалось.
— Чарли убила Тоба, а сейчас вполне может убить кого-то ещё! — то ли раздраженно, то ли чересчур перепуганно повторила Сидни. — Томас, Томас, что делать?