Сидни будто изменилась в лице, когда услышала эти его слова, но в следующий миг всё было как обычно. Нет, не как обычно, а как на похоронах. Эта грусть Сид — то ли искренняя, то ли натянутая, никогда нельзя угадать, какая она в тот или иной момент. Но лучше думать, что она действительно скорбела. Потому что потеря Лексы нанесла нам слишком сильный удар.
Потом негромко стукнула крышка гроба, а дальше для меня всё было как в тумане. Я просто шла вслед за Томасом, словно автомат, плотно сжав его ладонь в своей руке. Словно я хотела ему сказать: Ты не одинок. Я здесь, мы здесь, с тобой. Ещё пока здесь.
Удар пришёлся не только по нашим душам, он задел и наши… репутации?
Шериф МакСтоун вызвал нас на допрос. Каждого допрашивали по отдельности. Я вообще не поняла, зачем это, если судмедэксперты доказали, что вероятность того, что это мы её убили, ничтожно мала.
Первой вызвали Сидни. Ну, как Сидни отвечает на вопросы полиции, да и вообще отвечает на вопросы, неважно, кому, — это отдельная тема. Вышла она из кабинета с гордо поднятой головой, но было видно, что на глазах блестели слёзы. Я всегда поражалась этому её умению — держать себя на высоте, даже когда падаешь.
Потом вызвали меня. Я вскочила с места, поправив сумку на плече, и вошла в кабинет. Нельзя сказать, что я не волновалась. По телу словно разливалось какое-то горячее, обжигающее варево, которое пыталось сковать мои движения и мой разум. Я сопротивлялась. Зря.
— Ну и зачем вы пошли в лес, на ночь глядя? — Это был первый вопрос, который меня немного встряхнул. Шериф только казался грозным человеком, но с первого же его слова стало понятно, что в нём человечности больше, чем в организаторах благотворительных фондов.
— Мы… э-э-э…
На самом деле, это был трудный вопрос, потому что здесь надо было либо врать, либо выкладывать всё как есть. Но нам же никто не поверит.
— Думаю, вас не устроит мой ответ, — выдохнула я.
— Для того мы здесь и сидим, чтобы слушать ответы, какими бы неприемлемыми они не были, — сказал МакСтоун, перекладывая ручку из одной руки в другую.
— Если я расскажу вам всё сейчас, то вы посчитаете меня за сумасшедшую. И не поверите.
— Все мы порой немного сумасшедшие, не правда ли?
Я не ожидала от него такого ответа.
— Наверное.
Я замолчала, раздумывая, что делать дальше.
И тогда я решила рассказать всё, даже не думая о последствиях.
— Это связано с гибелью Хейли Энн Коллинз, которая произошла три месяца назад, — начала я. — Она была моей лучшей подругой, и я надеюсь, вы понимаете, как это меня ранило. Проблема главная, однако, даже не в том, что она — моя лучшая подруга, а в том, что она погибла на моих глазах. Я не помню, на что ваш участок списал это происшествие, на пожар ли, на внезапную остановку работы сердца, мозга, почек — не знаю и знать не хочу. Потому что всё это — абсолютно всё! — будет неправдой.
Я остановилась, чтобы перевести дух, и посмотрела на шерифа. Казалось, он слушает меня с интересом.
— Это был шабаш. Уж не знаю, чей, но Хейли в этом идиотизме участвовала, причём не потому, что её заставили, а потому, что она сама этого захотела. Знаете, у неё всегда был этот особый огонь в глазах, который загорался, когда она занималась чем-то, что ей нравилось. И тут он был. Понимаете, несколько раз подряд Хейли просила меня сказать её родителям, что ночует у меня, а сама шла куда-то, но меня это поначалу не особо волновало.
— Почему же? — поинтересовался шериф.
— Я думала, она остаётся у своего парня. Его зовут Джейк Паркер, и он покинул город через пару дней после гибели Хейли.
Шериф что-то записал на листе бумаги; наверное, имя парня Хейли.
— Считаешь, он мог быть причастен к этому происшествию?
Нет, вряд ли, подумала я, но сказала… но сказала я совсем иное.
— Возможно. Я ничего о нём не знаю, и он всегда казался мне чересчур странным, и поэтому…
Я прижала ладонь ко рту, боясь наговорить ещё что-то. Шериф удивлённо посмотрел на меня, и мне пришлось сделать вид, что зеваю.
— Ты уверена, что он не возвращался в город? — спросил он.
— Да, он не возвращался, но я слышала, он собирался приехать завтра, — сказала я не своим голосом. Что за бред? Джейк собирается приехать завтра в Тэррифилд?
— Завтра? — удивился МакСтоун. — Откуда ты знаешь?
— Он написал мне, захотел встретиться. — Кто-то продолжал говорить за меня, пока я сидела, открывая рот в такт произносимым словам и не успевая проследить за мыслью.
— Встретиться с тобой? Зачем?
— Мы с ним вместе ездили искать Хейли в тот день. Но мы разделились. И потом я набрела на ту поляну.
— Разделились? То есть, пошли в разные стороны?
— Именно так. И, клянусь, мне кажется, он связан с шабашем. Мне кажется, — я попыталась закрыть рот, закончить нести всю эту пургу, которую сейчас плела, но не получалось. — Мне кажется, что он и есть NightWolf.
Эти слова прозвучали для меня словно гром в ясный день. Странно, но сейчас мне действительно казалось, что это так. Я была уверена в этом.
— NightWolf? Это кто?
— Хейли переписывались с ним. И именно от него узнала о шабаше и всём таком.
— Откуда тебе это известно?
— Мы читали её переписки на её ноутбуке, правда, ещё не все. Но по ним уже можно сделать кое-какие выводы.
— Только лишь читали?
— Мы вышли с ним на связь, и он позвал нас на встречу в лесу вчера вечером. Вот и ответ на вопрос, что мы там делали.
У меня сильно заболела голова, будто я очень долго работала за компьютером.
Шериф быстро застрочил по бумаге. Всё сказанное мной его явно заинтересовало.
— А как вам удалось взломать её ноутбук? — спросил он, не отрываясь от записи. — Последнее время подростки норовят поставить пароли везде, где только можно.
— Мы нашли его в её личном дневнике, — вырвалось у меня. Против моей воли. Чёрт.
— Он до сих пор у вас?
— Да. — И мои руки потянулись к сумке. Я в панике отдёрнула левую, но правая оказалсь проворнее. Пальцы расстегнули замок и нащупали злосчастный голубенький блокнотик, потом выудили его, словно рыбку из пруда, но рыбку очень увертливую. Потому что я пыталась сопротивляться. Даже пыталась закричать, но не получалось. Будто губы склеили суперклеем.
Наконец, я положила дневник на стол перед шерифом.
— Надеюсь, он вам поможет, — сказала я с какой-то дикой улыбкой.
— Серьёзно? — МакСтоун удивился.
— Что?
— Не ожидал от тебя такой откровенности. Но позволь задать ещё парочку вопросов. Ты хочешь сказать, что здесь, в Тэррифилде, действительно происходит что-то… что-то паранормальное? — Последнее слово он будто выплюнул с насмешкой. А я усмехнулась.
— О да, — ответила я. — Именно так. Все думают, что мистики не существует, пока не сталкиваются с ней лицом к лицу. И это… это ни с чем не сравнится. Но одно известно точно: вы не сможете после этого говорить, что это не реально.
Шериф кивнул и дал мне понять, что на этом наша беседа окончена. Я вскочила со стула как ошпаренная и выбежала из кабинета.
За дверью сидели Томас и Билли, которые ждали своей очереди. Томас тут же встал, захотев спросить меня о чём-то, но я оборвала его, даде не лав ему начать:
— Всё плохо, Томми. Всё ужасно. Потому что я всё рассказала.
Он побледнел и отступил на шаг назад.
— Ты… что? — переспросил он.
Тем временем шериф МакСтоун вышел к нам, держа в руках дневник Хейли.
— Томас Сайфер и… Билли Старк? Вы свободны. Шарлотта очень помогла нам, и я не думаю, что вы сообщите нам что-то, о чём не сказала она.
Билли было дёрнулся в мою сторону, чтобы… чтобы замахнуться на меня с кулаками? но Томас его остановил, направив на меня короткий грозный взгляд. И мне стало больно.
Я поняла, что сейчас сдала своих друзей с потрохами, и ничего хорошего из этого выйти не могло. Но самое главное — я не знала, почему сделала это. Я не понимала, почему всё случилось так, как случилось.
— Я не хотела, — хрипло выговорила я, когда шериф вновь скрылся за дверью.
— Не хотела? — передразнил меня Билли. — Что не хотела? Влюбляться в лучшую подружку или…
Он не договорил: Томас ударил его ладонью по щеке.
— Ты себя вообще слушаешь когда-нибудь, а, Старк? — спросил он. И тут же развернулся ко мне. — Если я его бью, это ещё не значит, что я тебя простил за то, что ты совершила. Просто ты испортила сейчас всё. Абсолютно. Не удивлюсь, если сегодня-завтра полиция направится к Коллинзам и устроит в комнате Хейли свой собственный обыск.
— Я… — я не знала, что и сказать. Впрочем, говорить и не потребовалось.
— Уходи, — прошептал Томас. Я направила на него испуганный, недоумённый взгляд.
— Что?
Я хотела верить, что мне послышалось. Но он покачал головой и повторил, уже громче:
— Уходи.
Я открыла рот, чтобы что-то сказать, потом закрыла, сжала губы, невесело улыбнулась. Резко развернулась, распахнула входную дверь и побежала. Быстро. Куда глаза глядят.
Уходи.
Я бы ушла, если бы не было так поздно.
Я бы ушла, если бы могла.
Я бы…
И тут слово приобрел новый смысл. Которым Томас его не наполнял. Но оно наполнилось.
Уезжай, Чарли. Катись из этого чёртового города.
И я поспешила домой.
***
Машину мне подарили просто затем, чтобы была. Не потому что я хорошо училась целый год, или выиграла какой-то конкурс, или ещё что. Мои родители поступают так, как удобно им, но в то же время их интересуют мои желания. Но не всегда. Хотела ли я собственный автомобиль? Честно говоря, не особо. Волновало ли это мистера и миссис Боунс? Ни капельки. Запасная машина в семье — какое счастье!
За рулём я была всего несколько раз. Один раз решила съездить в школу, всех шокировать, удивить. "Вау, у Чарли есть своя машина!" — изумлённо завопили бы многие мои знакомые, но всё получилось как всегда, то есть никак. Потом я ездила в магазин по маминой просьбе.
Последний раз я ездила на этой машине вместе с Хейли. За одеждой.
Усевшись на водительское место, я посмотрела на соседнее сиденье. Я помню её как сейчас: её улыбающиеся глаза, её светлые волосы, неуклюже рассыпавшиеся короткими прядями по плечам, её звонкий смех…
Что не хотела? Влюбляться в лучшую подружку или…
Я дёрнула головой, пытаясь отогнать едкие слова Билли из головы. Чёрт.
Зачастую мы осознаём, какими дорогими вещами обладаем, лишь когда лишаемся их. Я не говорю про часы на золотой цепочке или коттедж на берегу моря, потому что, на самом дела, это такая чушь по сравнению с настоящими человеческими ценностями. Признаться честно, я не дорожила нашей дружбой так, как дорожу сейчас. Хоть и понимаю, что сейчас ею дорожить уже бесполезно.
Отвечаю Билли, хоть и не в лицо, не в глаза: я была влюблена в Томаса. "Была!" — закричит он и начнёт танцевать чечётку или ещё какую-нибудь подобную ересь. Да, была, но это же ничего не значит! Почему, ну вот почему из этого сразу надо делать какие-то выводы, которые нормально мы человеку в голову бы не пришли? Потому что он не нормальный человек? Потому что он не человек? Почему?
Я яростно сорвалась с места, выруливая на дорогу, которая вела туда, куда надо было ехать уже давным-давно. Надо было валить из этого города, который не приносил ничего хорошего.
Люди в этом городе начали гибнуть. Он проклят. А пока проклят он, прокляты и жители. Значит, жители должны уехать.
И я буду первой. Неважно, что я уеду ни с чем, зато я покину этот город, постаравшись стереть его из памяти. Все сто процентов не сотрутся, но пусть удалятся хотя бы процентов шестьдесят. И пусть в этих шестидесяти сосредоточится всё самое плохое, что произошло в Тэррифилде.
И пусть в них окажется Хейли.
Поворот, ещё поворот… до долгожданного указателя "Добро пожаловать в Тэррифилд!", который стоял ко мне спиной, ехать пришлось минут пятнадцать. Покосившаяся, она выглядела более устрашающей, чем обычно. Деревянная, облезлая, старая… Она не предвещала ничего хорошего. Она пугала.
Чёрт, Чарли, не сходи с ума, это всего лишь табличка.
Это. Всего лишь. Табличка.
Я проезжаю мимо неё, и тут машина резко останавливается. Моя машина резко останавливается по непонятной причине.
Казалось, моё сердце готово было остановиться вместе с ней.
Я не дышу. Не мигая, смотрю перед собой и пытаюсь осознать, что же произошло. Я выехала за пределы города, и теперь стою здесь, но… но где я стою?
Миг — и перед глазами всё плывет: и дорога, и стоящие по бокам деревья, и салон автомобиля. А потом я слышу шёпот:
— Ты думала, что так легко избавишься от меня?
А потом я слышу визг. Свой собственный визг.
Это такой родной шёпот, что сердце действительно замирает, но ненадолго. Потом оно снова стучит, пусть и быстрее, чем обычно.
— Хейли, — шепчу я и понимаю, что дрожу. А ещё осознаю, что, возможно, не говорила сейчас вслух, а лишь про себя.
— Глупая, глупая Чарли, — слышу я знакомый звонкий смех. — Тебе не сбежать из Тэррифилда. Никогда.
Перед глазами встаёт труп. Я просто вижу, что в кустах лежит мёртвый человек, но лица его я не вижу. И плевать, что кусты эти где-то в лесу, за пределами города — призраки показали их мне. Или призрак.
Я кричу. Опять.
А потом я снова вижу чистую дорогу, но лишь секунду. Потому что в следующую секунду на неё с грохотом валится высоченная сосна, преграждая мне дальнейший путь. А ещё раздаётся… взрыв? Там, вдалеке.
Я почти уверена, что это мне кажется. Потому что теперь я готова сомневаться во всём, что вижу и слышу. Я сомневаюсь, реально ли это, потому что кошмары начинают пробираться в жизнь без стука, без спроса, без разрешения — просто так, будто они являются долгожданными гостями. Каково будет их разочарование, когда они узнают, что их совсем не ждали.
Но кто их посылает? Вряд ли они являются по собственному желанию. Они — всего лишь послы.
Кто-то стоит над ними. И мы должны найти этого кукловода.
Или найти ниточку, за которую он дёргает.
***
— Звонила миссис Моррисон, сказала, что Бриджет хочет тебя видеть.
Мама чуть подняла уголки губ в улыбке, которая означала одно: она не понимала, что происходит. Почему вдруг ей позвонила мать Бри, с которой я до этого вообще не общалась.
— Серьёзно? — я плюхнулась на диван напротив неё и посмотрела ей в глаза.
— Да. Бри хочет, чтобы ты навестила её сегодня.
У Бриджет после произошедшего в лесу был шок, и она до сих пор сидела дома, не вылезая. Оно и понятно: только слилась с обществом, а уже попала в передрягу. Ей было по-настоящему страшно ещё и потому, что это касалось её отнюдь не косвенным образом. Сначала погиб её парень, потом — её подруга…
— Тогда я съезжу к ней, — обыденным голосом ответила я, надеясь, что это — не подстава, и что моей маме действительно звонила мать Бри. Что это не как с мистером Клаусом. Что это реально.
Оказалось, что дом Моррисонов располагается не так-то далеко от нашего, поэтому я пошла к ней пешком. Позвонила в дверь, потопталась на коврике. Ко мне вышла миссис Моррисон. Она улыбнулась.
— Ты Шарлотта Боунс? — спросила она таким голосом, будто находилась не здесь, а витала где-то в облаках. Впрочем, весь её внешний вид говорил о том же: тёмно-рыжие волосы, собранные в неуклюжий пучок на затылке, за ухом торчал простой карандаш, кофта с нелепым принтом была сильно растянута вследствие большого количества стирок.
— Да, миссис… — я замялась: называть её "миссис" было как-то странно и…
— Я Фиби, — ответила та, не дав мне что-нибудь ляпнуть, и пропустила меня внутрь. — Комната Бри на втором этаже, вторая дверь слева.
Я кивнула, и она ушла в комнату. Я осторожно заглянула туда и увидела мольберт и кучу красок вокруг него. На холсте было незаконченное изображение лесной чащи.
Художница.
Всегда немного завидовала художникам, потому что они иначе видят мир. Изображая его до малейших деталей, они всё равно переносят на холст и то, что не видно простому смертному.