Чтобы оружие было эффективным, каждое лезвие должно быть надежно закреплено на обоих концах. Работая над гарротом Ли, он подумал о Моргане Блейке, озадаченном рассказом молодого человека. Почему он продолжал подталкивать его, почему он продолжал думать о версии Блэка о преступлении и судебном процессе? Он слышал миллион рассказов о всём, все они были поддельными, как поддельные двадцатые, и почему он поверил в это?
Но как-то он верил, и это беспокоило его. Несколько раз они завтракали, когда Блейк искал его; Каждый раз Блейк попадал на ограбление банка и события, ведущие к этому дню. Ли не хотел слушать, но его инстинкт сказал, что Блейк говорит правду, сказал Блейкэд, что тщательно спланированное ограбление и убийство были легко оттянуты за счет молодого человека.
Ли был раздражен тем, что он верил Блейку; это беспокоило его, что он начал заботиться о затруднительном положении парня. Участие в чужой жизни, в тюрьме, было лучшим способом, которым Ли знал, чтобы поставить под угрозу его собственную жизнь. Он не мог помочь Блейку, даже если он был настолько глуп, чтобы попытаться. Но он не мог поколебать его растущий интерес.
Было уже поздно, когда Ли закончил завязывать лезвия бритвы, работая в тусклом свете собственной тени. Каждый раз, когда он слышал, как осторожные шаги охранника шли по турам, он поднимал одеяло, поднимал свой роман целлюлозы и наклонился над ним. Иногда он грохотал и валял конфетную обертку, бросая ее на пол. Когда охранник двинулся дальше, Ли продолжил с гарротом. Оружие было около двадцати дюймов в длину. На противоположном конце гайки он связал петлю, достаточно большую, чтобы просунуть палец. Лезвия, тесно сложенные друг с другом, начали десять дюймов от петли и закончились на четыре дюйма от стального гайки. Повернувшись, чтобы проверить клеточный блок, Ли позволил оружию повесить его правый указательный палец.
В рядах ячеек люди, которых он видел, либо спали, либо занимались своими проблемами, лежали в постели, читали, писали письма. Удовлетворенный никто не наблюдал, он вернулся в тени. «Убирайся отсюда», - прошипел он у призрачной кошки. Мисто исчез, но снова появился во главе койки Ли, самой слабой тени. Ли мог просто видеть, как его усы и уши плотно прижаты к его голове, но челюстное шипение Мисто было все бравадой. Не имея кота, он размахивал гарротом по кругу, позволяя весу гайки тянуть шнур натянутым, вращая его, пока слабый свет не вспыхнул с острых лезвий, затем гаррот начал слабый свист. При звуке он остановил движение, поглядывая по дороге. Осторожно он свернул гайку и лезвия внутри шнура, пока готовый продукт не выглядел не больше, чем мяч из нитки. Он бросил это в сумке Булл-Дарем, которую он выловил из мусора за столовой, подсунул под матрас и залез в постель. Если Кокер и Делоне хотели играть грубо, он был готов.
14
ХЛОПОК ХОТЛОНА рванула и ударила, как будто они оторвались от пола; большая комната качалась рядами грохочущих ткацких станков, и нить подпитывалась им быстрее, чем Ли мог следовать. Его задача состояла в том, чтобы держать шпиндели на машинах четырнадцать и пятнадцать, чтобы они никогда не переставали бегать, и ему пришлось оставаться на носках. Красные линии, нарисованные на полу, предостерегали его, где было ясно. По мере того, как ткань из полотна выходила из каждого ткацкого станка, партнер с веснушчатым листом Ли руководил тем, что падал в складках на тележке с резиновым колесом.
Гимпи предупредил его, что независимо от того, какую работу он здесь делал, он должен был быть осторожным, все на месте было опасно. Когда Гимпи познакомил его с бригадиром, мужчина средних лет, выглядящий в военной форме, прошел Ли через рутину только один раз, а затем заставил его работать. Хлопок вошел в мельницу, уже ошпаренную, семена удалены. Он был вздут воздухом в большом металлическом бункере на чердаке второго уровня, оттуда был отправлен через большую трубку к машинам, которые вращали его в нитку, наматывали нить на шпинделях, а шпиндели отправлялись на оживленные ткацкие станки. Грохот комнаты, казалось, разорвался прямо через Ли. Он положил в уши хлопок, как его партнер носил, но это мало помогло. Воздух был мутным с хлопковой пылью, но на нем не было сильной маски. Он думал, что он может дышать неглубоко, пока он снова не выйдет на свежий воздух.
Взглянув в соседнюю комнату, он увидел, что тканый холст сшит в большие сумки, и каждый с черными буквами, US MAIL. Он помогал делать те же самые сумки, которые он зарыл в пустыне, полный стодолларовых купюр. Мешки, которые он взял под прицелом из почтового отделения Блайт. И это не заставило его улыбнуться.
К концу его смены его кашель был плохим, и его тело болело от шума, грохот пробился к его костям. Самое позитивное в этой работе, по его мнению, заключалось в том, что он позволил ему отказаться от группового консультирования, но даже это не сработало. Когда он вышел из шумной хлопковой фабрики, охранник остановил его.
«Ты должен идти отсюда к своему консультанту, Фонтана». У человека было лицо, как ищера, поникающие челюсти, улыбка. «Он назначит новое время для ваших групповых занятий».
Ли сглотнул ответ, который только у него был в беде. Направляясь к зданию Пола Кампа, идя назад между рядами столов, он обнаружил, что Лагерь наклонился над собственным столом, набивая табак в темную резную трубку. Откинувшись на спинку кресла, Кэмп зажег свое время. Глубоко нарисовав дым, он передал Ли свой новый план консультаций. Ли хотел спорить, но что хорошего?
Лагерь сидел и смотрел на него так, как ему не нравилось. «У меня есть просьба от Моргана Блейка».
Ли ждал. Зачем рассказывать ему о проблемах Блейка?
«Блейк хочет, чтобы ты сопровождал его в дни его жены, говорит, что она хотела бы встретиться с тобой».
«Почему она это сделала? Что это, черт возьми? Посещение для семей. «Почему Блейк хотел, чтобы он там был в это частное время? Почему женщина хотела бы метим?
«Это необычный запрос, - сказал Кэмп. «Вы знали Блейка, прежде чем вас перевели в Атланту?»
«Никогда не слышал о нем. Почему я хочу участвовать в чужой семье? »
Камп откинулся назад, пока его деревянный стул скрипел:« Вы очень быстро дружили с Блейком ».
« Он хороший ребенок. Но посещение дня? Я так не думаю.
Лагерь просто посмотрел на него.
«Я слушаю его, - сказал Ли, - ребенку нужен кто-то, к кому это нужно, но я не сомневался, что он встретит его семью».
«Морган говорит, что разговор с вами помог ему принять его положение. Ты думаешь, ты какой-то советник? -
Я слушаю хорошо, - сказал Ли, скрывая свое развлечение.
«Что бы вы ни делали, - сказал Кэмп, - похоже, работает. Я заметил изменение в Блейке.
«Итак, что я получу, медаль? Может быть, я могу советовать всей семье.
Лагер дал ему еще один длинный, жесткий взгляд. Ли собирался встать и уйти, но его любопытство привлекло к нему самое лучшее. Какой вред он мог бы сделать, несколько минут в комнате для гостей? Он мог бы ответить на некоторые вопросы о том, как Блейк наблюдал за ним, нахмурившись и озадаченный: «Какого черта, - сказал он. «Я могу попробовать».
Лагерь изучил его, сделал запись на подушке и вручил Ли список часов для посещения. Ли вышел из кабинета, удивляясь, почему он согласился. Интересно, почему Блейк сделал запрос. Если бы было что-то, что Морган знал, что Ли этого не сделал, возможно, теперь он узнает.
Сбившись с хлопковой фабрики, он пропустил ужин и направился к своей камере. Однажды на работе, и его кашель был плохим. Его тело болело, его голова стучала, он знал, что должен был взять кухню.
Но он не собирался называть это броском, он надел проклятый носовой платок на его лице, и он был поглощен шумом.
В клеточном блоке, когда он поднялся по металлической лестнице и двинулся через дверь, дверь которого была закрыта, его койка выглядела очень хорошо. Он упал на него, его сила исчезла. Он устал. Эта мысль пронзила его. Он глубоко спал, когда Мисто опустился на койку и вытянулся рядом с ним, лежа рядом, прислушиваясь к оборванному дыханию Ли.
«Она придет сейчас», - прошептал кот, положив мягкую лапу на щеке Ли, посылая свои слова глубоко в мечты Ли. «Ребенок придет сейчас. Вы скоро узнаете, почему Морган смотрит на вас. Вы скоро узнаете, почему, все эти годы, вы несли с собой фотографию Маэ. Теперь вы начнете видеть, что можете победить темный дух. Вы возьмете силы не только от меня, но и от ребенка. «
Ли не дождался утра, до звуков людей, начинающих день, кашляющих и ворчащих, воды, сердитого крика, скрипов и метала металла. Он помылся, одет, стоял за графом, а затем направился к завтраку. Собрав лоток, он нашел Моргана уже за маленьким столиком.
«Что это?» - сказал он, приподнимая поднос. «Почему ваша жена хотела бы, чтобы я посетил? Что это за жульничество?
Морган посмотрел на свою тарелку, его лицо раскраснелось: «На самом деле, это мой ребенок, который хочет тебя там, это Сэмми спросил тебя».
Ли насупился на него: «Как твой ребенок знает обо мне? Что ты ей сказал? Почему бы . , , ?»
Морган политый сиропом над своими блинами.«Я не говорил ей ничего о тебе. Она . , , она мечтала о тебе. Она . , , Сказал, что вы приехали сюда из Калифорнии.
Ли внимательно посмотрел на него.
«Она всего лишь маленькая девочка», - сказал Морган, размахивая блинами. Вокруг них раздались звон блюд для завтрака и стаккато мужских голосов, отскакивающих от бетонных стен. “Она . , , У Сэмми эти мечты. О людях, о вещах, которые произойдут. Иногда, - сказал он, почти застенчиво глядя на Ли, - иногда ее мечты оказываются реальными.
«Что ты имеешь в виду, реальный?» Ли сказал с беспокойством.
«Она знает, как ты выглядишь. Она знает, что ты работал в пустыне, вел грузовик, и она мечтала о том, чтобы ты летел на маленьком открытом самолете. Она знает тебя, Ли, хотя вы никогда не встречались.
Слова Моргана охладили Ли, вытащили из глубины души и почти забытые инциденты с детства, которые он убрал от него, что он не хотел думать о нем , Тайны снова ожили, тайны сестры Маэ, когда она прошептала ему свои мечты, мечты, которые позже оказались реальными.
Однажды Маэ сказала ему, что их молочная корова, Люси, родит триплетных телят, а триплетные телята были редкими. Люси родила трех живых телят, всех здоровых маленьких бычков. Прогнозы испугали Мэй; она рассказывала им застенчиво, болезненно, но искренне, только надеясь, что взрослые будут слушать. Однажды она сказала Па, что он лучше закрепит крышу сенокоса до следующего снега, или он закроет его. Па не закрепила крышу. В тяжелую зиму он рухнул, разрушил половину амбара, полный хорошего сена, но, к счастью, ни один из животных не пострадал. Па злилась на Мэй, что крыша упала, как будто это была ее вина, и это был последний сон, который она когда-либо рассказывала Па.
К тому времени, когда Ли ушел из дома, либо сны прекратились, либо Ма перестала говорить о них. Па рассердилась, если она упомянула сон, и их мать тоже не хотела этого слышать. Ли был единственным, кто слушал, неудобно, тогда он отнял у него мечты. Мей никогда не знала, как сильно они напугали его, это видение будущего, предсказание будущего, которого еще не было, что никто не должен видеть. Теперь снова замаскированные воспоминания о том, что давно наполнили его. «Твоя маленькая девочка мечтает о чем-то, чего не случилось?» - тихо спросил он.
Морган кивнул: - Она вам точно описала. Она мечтает о тебе и чувствует себя рядом с тобой. Она хочет, чтобы вы были там в день посещения, - сказал он неловко.
Ли вздрогнул.
«Ей всего девять, Ли. Она мой ребенок, и я люблю ее, и у нее эти мечты, это все, что я могу сказать. Что будет мешать ей юмориться? »
« Она мечтала обо мне, потому что вы говорили обо мне ». Ли ничего не сказал о Мае, он не рассказывал Моргану о Мае.
Морган положил вилку, обращая внимание на Ли: «Я никогда не говорил о тебе. Я никогда не упоминал тебя. Я не могу объяснить, почему она мечтает о тебе. Она мечтала о том, чтобы мы с вами разговаривали в автомобильном магазине.
- Это потому, что вы сказали ей, что работаете там. Вот где она рисует вас, в таком месте, как ваш магазин в Риме. »
« Во сне на краю появился красный житель Buick ».
« Как маленькая девочка узнает родстера Buick из сенокоса? »
Морган улыбнулся: «Она помогает. , , помогал мне в магазине, раздавал мне инструменты. С того времени, как я вернулся с флота, она повесила магазин, она знает все мои автомобильные инструменты. Она знает, что делает большинство автомобилей, она может стоять на улице и срываться с маркой, моделью и годом почти каждого автомобиля, который проходит.
«Трудно было с ней, - сказал Морган, - без отца. Тяжело на всех слугах детей, в те годы без папы опираться и учиться. Бекки позаботилась о ней лучше, но когда я вернулся домой, Сэмми прижался ко мне, хотел быть со мной в магазине. Морган покачал головой. «Мы были так счастливы, что мы вдвоем вместе, наша жизнь начинается снова, как и должно быть. И затем, задолго до разбоя и убийства, Сэмми мечтал о том, что я заперт за тюремными решетками.
«Мы с Бекки думали, что этот сон - просто простой кошмар, мы знали, что такого не может случиться. Но потом это случилось, - сказал Морган. «Во второй половине дня я был наркоман? Сэмми в то же самое время отреагировал таким же образом; она была неуклюжа, она все уснула, она не могла спать.
Ли ничего не сказал. Верить в призрак-кошку было одно, и знать, что тёмный дух реален, он научился приспосабливаться к этому невидимому миру. Но чтобы оживить будущее, как это делал Мае, достичь вперед в неоформленное время - что ушибло что-то молодое и болезненное в Ли, вызвало неустойчивый страх, с которым он не хотел иметь дело.
«Вчера, - сказал Морган, - Сэмми сказал мне, что, когда она мечтает о тебе в магазине, ты уронил свой платок на пол. Она сказала, когда вы подняли его, вы подняли металлический орех со склада, чтобы убедиться, что он был спрятан в носовой платок, который вы положили в карман.
Ли задохнулся, не мог проглотить. Когда наконец он получил кашель под контролем, Морган сказал: «Пойдем, Ли, юмор маленькой девочки. Что может мешать встретиться с ней, провести немного времени с нами в следующий день посещения? »
Ли теперь знал, что ему лучше это сделать. Такое поведение превратило бы человека в сумасшедшее, если бы он не знал, о чем он.
15
BECKY LEFT Аптека в пять чувствует себя хорошо после ее первого дня на работе. Наконец, после нескольких попыток она нашла бухгалтерскую работу. Ей нравились люди, с которыми она работала; ей нравилось то, что семья Лэтхэм медленно, на протяжении многих лет, создала небольшую цепочку, которая дала пять областей превосходной аптечной службы в Атланте. Ей будет выплачено в конце каждой недели, и ей очень нужны деньги, чтобы заплатить адвокату. Окна магазина на Пичтри были яркими с цветами Благодарения, среди них разбросано рождественское рождественское приветствие, и воздух стал хрустящим и холодным. Она начала переходить улицу в универмаг, чтобы купить чулки до того, как ее последняя пара уступила место, когда ей показалось, что она увидела Брэда Фалона.
Почувствовав дыхание, она втянулась в тень дверного проема. Человек быстро отошел от нее; Она могла видеть только его спину, худой человек, высоту Фалона. Та же узкая голова, светло-коричневые волосы, расчесанные в толстый утенок. Он повернул за угол и ушел, и она не видела его лица. Он видел, почему он поспешил? Она хотела следовать за ним, но это было неразумно. Вместо этого она вернулась в аптеку, долго стояла в тени дверного проема, наблюдая за улицей.
Он не вернулся. Может быть, это был не Фалон, а может быть, только кто-то, похожий на него. Человек был виден всего минуту, и его наполовину скрывали покупатели. Как мог Фалон так быстро узнать, куда она ушла? Двигаясь в аптеке, как будто она что-то забыла, она улыбнулась Эми, маленькому белокурую клерку, и отправилась в задний офис. Она села за свой стол, чувствуя дрожь. Она уставилась на аккуратно сложенные книги, на хризантемы, которые мистер Латем привез из своего сада, чтобы осветить свой первый день на работе, домашний, добрый жест.