Я улыбнулась.
-Мне кажется, у менестрелей и Говорящей есть многое общего.
- Госпожа?
Я медленно пошла по дорожке, ведущей вглубь садика. Ему ничего не оставалось делать, как следовать за мной.
-Мы умеем слышать Песни и понимать их, умеем улавливать зарождающуюся мелодию и читать души людей. Если, конечно, менестрель настоящий, а не обычный певец легких песенок, а Говорящая потомственная.
Я резко остановилась и посмотрела на мужчину в упор.
Он медленно проговорил:
-Вы правы.
Глава 7. Вайора
Не заметила в пяльцах иголку - уколола руку.
Выглянула в окно - уколола душу.
Гард приехал ближе к ночи, чтобы утром отправиться вместе с братом на охоту.
Я не вышла.
Никогда не выхожу, когда он приезжает.
Только не сплю.
И провожаю, долго глядя в окно.
Приложила палец ко рту - почувствовала вкус крови.
Не страшно. Ранка заживет.
Осталась стоять у окна. Когда теперь увижу в следующий раз?
Он после охоты к нам? Или к жене?
Почти равнодушна. Только рана не затягивается.
Противно сосет под ложечкой.
Они любят охотиться без свиты. Вдвоем.
Ро пришпорил коня.
Гард обернулся. Посмотрел на мое окно.
Едва успела спрятаться.
Уехали. Двор опустел.
Низкое пасмурное небо.
Кровь на пальце.
Иголка в пяльцах.
На глазах слезы.
Глава 8. Гард. Ро. Вайора
Гард
Я оглянулся, потому что не мог уехать просто так. Я всегда оглядывался. А вдруг?
И в этот раз почему-то показалось, что в окне мелькнул силуэт.
Наверное, я выдавал желаемое за действительное, но очень хотелось ее увидеть, хотя бы на мгновенье. Хотя бы тень. Вайора не пряталась, нет, она просто не желала меня знать.
То, чему я стал виной - не прощают, и время, проведенное в замке Ро, было мукой. Я никогда не отказывался от его гостеприимства, ведь это была возможность оказаться рядом, знать, что где-то совсем близко, за стеной - она, Вайора, женщина с темными волосами и синими глазами. Я не мог там спать, зная, что можно просто открыть дверь... можно... Нельзя.
Заставив себя больше не оборачиваться, я пришпорил коня и стал нагонять Ро, от которого уже порядком отстал.
Морозный утренний воздух бодрил. Нас ждала охота.
Ро
Я предвкушал удачный день. Гард давно не посещал наши края, и вечером за кубком вина было решено, что мы загоним хорошего крупного оленя. Самое время.
Думаю, именно поэтому, достигнув леса и пустив коней знакомой тропой вглубь чащи, я, глупец, расслабился и не был готов к тому, что вскоре произошло. Лишь когда оказался на земле и увидел рядом лошадь Гарда с переломанными ногами, понял, как глупо мы угодили в ловушку. Мой конь, похоже, уберегся и ускакал прочь. Во всяком случае, я услышал стук удалявшихся копыт.
Вот задница. Старый прием - перетянутая через дорогу веревка, которую почти невозможно заметить, если несешься вскачь.
Времени на раздумья не было. Я быстро поднялся на ноги. Рука сама потянулась к ножнам.
Они выбежали из-за кустов всего через мгновенье. Сколько их было - сосчитать не смог. На меня кинулись двое, краем глаза увидел, что кто-то еще побежал в сторону неподвижного тела Гарда.
Гард
Иногда в решающих ситуациях у человека вдруг появляется чутье, такое, которое бывает у зверя, и благодаря этому чутью ты выживаешь.
Я лежал на земле, не в силах пошевелиться из-за острой боли в ноге. Наверное, именно боль и привела меня в сознание, сложно было даже отрыть глаза, но я открыл, потому что совсем рядом слышал звук борьбы.
Его не спутать ни с чем.
Я не мог встать, не мог вынуть из ножен меч и лишь беспорядочно водил ладонью по земле, повинуясь тому самому чутью.
Скоро свет загородила высокая фигура воина. Он видел, что я беспомощен и совсем не опасался сопротивления, неторопливо замахиваясь тяжелым мечом. В это самое время я и метнул нож, который каким-то чудом выпал из седельной сумки, прикрепленной к седлу. Я всегда брал с собой на охоту запасной нож.
Кинуть оружие в полную силу не сумел, но здесь все решали неожиданность и меткость. Острие угодило прямо в глаз, повалив тяжелое тело на меня, на раненую ногу. Боль стала невыносимой, и я потерял сознание.
Ро
Просто эти сукины дети не были на войне. Даже самые отъявленные головорезы, угодив на поле боя, частенько мочатся с непривычки в штаны. Те, с которыми пришлось иметь дело, были неплохи, давно не новички. Вот только я не разучился драться и чувствовать опасность.
Когда душа одного отлетела к Ветрам, из леса выбежала еще пара разбойников. Охота, кажется, все-таки шла, и дичью в ней был я.
Сдевав выпад и сумев повернуться так, чтобы взглянуть на Гарда, я увидел поваленное тело. Значит, он жив и сумел дать отпор. Только не надолго. К другу сразу подбежал следующий, а меня теснили двое.
Собираясь на охоту, я не взял с собой длинный меч, которым, в случае неприятностей, неудобно сражаться среди кустов и веток. Клинок в моей руке был короткий - для ближнего боя, и он отлично спасал жизнь, позволяя не только быстро передвигаться. Это оружие было гораздо легче того, что у моих противников, поэтому я мог драться одной рукой, держа оборону, в то время как вторая нащупала на поясе кинжал. После этого я быстро отступил за дерево, чтобы выгадать мгновенье, достаточное для броска.
Кинжал попал в цель, Гарду больше не грозила опасность, и настоящее веселье началось.
Эти люди хорошо умели сражаться, однако недостаточно. Они привыкли убивать, но не знали ярости битвы. Вот тогда-то я впервые и поблагодарил Дирка за то, что он отправил меня на войну - сделал настоящим воином. Там было намного страшнее и безнадежнее, а здесь я орудовал мечом со злым весельем и думал о том, что один против двух всегда имеет шанс выжить.
Когда все закончилось, на дороге лежало пять мертвых тел, страдающая лошадь и Гард, безуспешно пытавшийся выбраться из-под придавившего его ублюдка.
Сначала я прекратил страдания животного, а потом скинул тело с Гарда и отпихнул труп ногой.
-Совсем плохо?
-Похоже на то. Встать не могу. Что-то с ногой.
-Сейчас посмотрю.
С ногой и правда было что-то не то. Я попытался ее прощупать и почувствовал смещение. Гард был бледный как те мертвецы, что валялись вокруг. И еще кровил бок. Несильно, но кровил. Неудачно упал? Я много ранений видел на войне. Бывало, и из безнадежных выкарабкивались, а некоторые подыхали от простого пореза. Но то на войне, где лекари не успевали обслуживать всех раненых. С Гардом такое не случится, надо было только выбраться из леса и дотащить его.
Но куда?
Я понимал, что до замка засветло мы вдвоем не дойдем - слишком далеко и неизвестно, что за рана и сколько Гард при этом потеряет крови. Оставить его на земле и отправиться одному за подмогой я тоже не мог. Во-первых, быстро не доберусь - не на чем, а во-вторых, лес таил в себе опасность.
Этот лес был моим, я с детства знал в нем все тропы и поляны, и уже много лет здесь не было ни одной разбойничьей шайки. Да и на грабителей сукины дети не походили. Скорее, на наемников. И тут было о чем подумать. Охота не являлась секретом, о ней знали многие. Значит, кто -то хотел устранить... меня? Или Гарда? Или нас обоих?
Я начал думать о том, что если еще замешкаюсь, то вполне возможно, стану добычей для новой шайки, и решение пришло само. Я понял, что выход только один - идти в самую глушь.
Это место было священным, его не тревожили случайные путники, там Ветра говорили с жрицей и считалось, что нарушать тот разговор можно только в особых случаях.
Я всегда обходил стороной густую далекую чащу, в которой жила Оза. Можно бороться с людьми, но перед волей Ветров ты всегда гол и беззащитен, и это пугало, поэтому я старался находиться подальше от колдовского места и не привлекать к себе внимание Ветров.
Но я также знал, что Вайора порой наведывалась к Говорящей. Мне это не нравилось, но приходилось молчать. Сестра и так потеряла все, запрещать ей еще и встречи с жрицей казалось слишком жестоким. Оза была единственной, с кем Вайора общалась вне стен замка.
Я несколько раз пытался говорить с сестрой о Гарде, не оправдывать его, просто рассказать о ловушке, в которую попали мы все, но она не слушала, молча вставала с бледным лицом и уходила. Да и что ей было слушать? Все уже случилось.
Дирк! Я ждал того дня, когда вспорю его гнилое брюхо и оставлю подыхать на земле. Ведь именно такой конец ублюдок готовил мне, посылая на Большую землю.
Я кое-как поднял Гарда, обнял и, взвалив его на себя, побрел в сторону, где жила жрица.
Вайора
Узор не ложился.
Что-то случилось.
Нитки путались и рвались.
Отбросила вышивание, подошла к окну.
Увидела, как в ворота, припадая на переднюю ногу, медленно вошел конь без седока.
Конь Ро.
Глава 9. Фьюго. Леона
Фьюго
Это была очень необычная встреча. Даже покинув сад, я не мог выкинуть из головы разговор с Говорящей. Никогда бы не подумал, что она в первую очередь - обычная женщина. Народу во время королевского бракосочетания было столько, что в Собор пробраться не получилось, а на пиру все мое внимание заняла невеста. Так стоит ли удивляться тому, что я не узнал жрицу? Все, что помнил о ней - лишь белые одежды и прямая, почти неестественная спина за свадебным столом. Высокий сан обязывал. А в саду я встретил молодую женщину, которую уже покинула юность, а зрелость только-только подкрадывалась поближе. Умные проницательные глаза, меткие слова и какой-то струящийся свет. Она распространяла свет. Я понял это, когда Говорящая ушла. Она ушла, и все вокруг словно померкло. Остался простой пасмурный день. Необычная встреча. Необычный разговор. А вечер предстоял еще необычнее. Меня ждала дочь лорда-протектора.
Несмотря на внешнюю миловидность и яркие рыжие волосы, она казалась мне бесцветной и бесплотной. Как тень. Я даже не замечал ее при дворе. Но вчера в голосе этой маленькой женщины прозвучал приказ. Приказ, которого менестрель ослушаться не мог. Вернее, мог, если не слишком дорожил жизнью. Но вчера же я сделал еще одно открытие: оказывается, жизнью я все-таки дорожил.
Встречу с Говорящей и будущий ужин смог забыть, лишь когда увидел Анэ. Наступало время холодов, девочка замерзала в каменных стенах замка, ее необходимо было одевать в теплые одежды, но этикет требовал обнаженную шею и глубокие вырезы. Она кашляла, тонкая фигурка сотрясалась, и мне было невыносимо видеть эти мучения. Фрейлины придвинули мягкое кресло поближе к огню, юная королева покорно села, поставив ноги на маленькую резную подставку. Она грелась. Анэ казалась мне обессиленной и совсем прозрачной. Кивнула в знак того, что пора начинать и закрыла глаза.
Я начал перебирать струны, голос от переживаний поначалу прозвучал более хрипло, чем надо, но затем его удалось выправить.
Когда приходят холода,
Короткий день
И длинный вечер,
Она попросит у слуги:
"Зажгите свечи".
Сидит одна и пьет вино,
Все время ждет
Заветной встречи.
А на словах всегда одно:
"Зажгите свечи".
Он не придет, он пал в бою.
Она живет,
Чтоб каждый вечер,
Спускаясь вниз, сказать слуге:
"Зажгите свечи".
Леона
Готовясь к ужину, я все время вспоминала вечер, когда Гарду была устроена ловушка. Только тогда охотником был мой отец, а в этот раз - я сама. У моего отца все получилось, кроме организации истории любви, над которой не властны даже лорды-протекторы королевства. Сегодня ловушку готовила я и очень надеялась, что она сработает не хуже.
Гард был на охоте, раньше вечера следующего он дня не возвратится. Наверняка, в тот самый момент, когда я нервно меняла платье за платьем, муж пил вино в большом зале замка Ро. Но даже если он еще находился в лесу, я знала точно - Гарду не до меня. Что-то происходило со мной, я чувствовала. Что-то внутри нарастало, становилось сильнее и громче, собственная покорность отцу, мужу и судьбе душила. Я кидала платье за платьем на пол, пугая собственную служанку. Руки дрожали одновременно от страха и возбуждения. Я хотела свободы. Свободы и любви. Любви плотской.