- Погоди, ты оставишь меня, беззащитного? Днем? Нас же будут искать!
- Альбин, не волнуйся, я так тебя спрячу, что даже с собаками не найдут!
- Не сомневаюсь… собака просто не учует меня среди этой вони, - пробормотал вампир.
Я хмыкнул и потянул своего спутника за собой, уводя его все дальше вглубь квартала. Альбин молча следовал за мной. В темноте я весьма смутно различал его лицо, но, кажется, на нем рисовалась недоуменная брезгливость. Наконец, показалось здание, в котором я обретался. Узкая неустойчивая лестница, ведущая к моей квартире, отчаянно скрипела под нашим весом. Я привычно вел рукой по грязной стене, ибо сверзиться с шаткой дощатой конструкции было делом нехитрым, вампир же предпочел не дотрагиваться до склизкой местами поверхности стены. Сейчас, когда за мной по пятам следовал гость, явственно привычный к иной обстановке, я тоже взглянул на свое обиталище как бы со стороны. Убогая, гнуснейшая бедность окружала нас со всех сторон, щерилась пустыми переплетами окон, набивалась в ноздри запахами немытых тел, сыпалась на головы крошащейся штукатуркой. Что ждет моих мальчиков, посчастливься им вопреки голоду и тяготам достичь взрослого возраста? Здесь им не будет счастья, как не был счастлив и я. От меня ли сбежала Марта или просто не выдержала этого каждодневного привычного и оттого почти уже не замечаемого мною ужаса? Мрачные мысли одолели меня, к счастью, лестница скоро кончилась и от пространных размышлений я перешел к решению сиюминутных задач.
В комнатенке, которую я привык называть своим домом, ребятишек ожидаемо не обнаружилось. Зато Грег успел сдать каморку новому жильцу. Мой скарб перешел к нему как бы по наследству. Допустим, колченогий стол был мне без надобности – его далеко не унесешь, но кое-что из белья и вещей я бы забрал.
Новый жилец оказался ушлым малым: на голубом глазу сообщив мне, что Грег все личные вещи забрал себе, он попытался утаить то, что ему не принадлежало. За моей спиной невозмутимо высился Альбин, он внимательно вслушивался в нашу перепалку, я буквально кожей ощущал его присутствие, впрочем, вскоре мне стало не до недоуменного вампира: выяснения где чье барахло переросли в скандал, а там уж и до драки недалеко. Дерусь я сносно, вскоре шмыгающий носом жилец расстался с парой полотенец и простыней, также я отвоевал немного одежды, свой фонарь, бессменный мешок и шест, столь необходимый тошеру (2).
- Ну, и зачем нам это? – недоуменно спросил Альбин, покосившись на тряпки в моих руках.
- Это мое, - сквозь зубы ответствовал я, - только богачи могут разбрасываться нужными вещами, я же не причисляю себя к оным.
- Это был твой дом? – снова спросил Альбин, - ты там жил?
- Да. Не нравится? – злость от доброй драки все еще бурлила во мне, делая мою речь отрывистой, а слова – резкими. - Ты, я так полагаю, не из наших. Богатей, верно? Полотенца не считаешь.
- Наш народ не бедствует, это правда. Но за это мы платим душевным непокоем…
- Душевный непокой? Серьезно?! Ты считаешь, что отец детей, которые плачут от голода, умиротворен и счастлив? – вскрикнул я.
Прекрасно осознавая, что вампир никоим образом не виновен в моих бедах, я тем не менее кинул на него весьма злой взгляд: мое злонравие подогревалось беспокойством за мальчишек и раздражением от того вида, которое приобретало лицо вампира, стоило ему оглядеться по сторонам. Так и хотелось вдарить по его белой роже. Или перетянуть шестом по спине.
Альбин нахмурился, отвел взгляд, не отвечая на мой вызов, и нейтрально произнес:
- Человекам приходится тяжело.
Я хмыкнул – верно сказано. Мы помолчали пару минут, должно быть вампир решил дать мне возможность остыть. Наконец, вздохнув, я хлопнул Альбина по плечу и повел его по знакомым грязным улочкам, разыскивая дом, где еще могли оставаться свободные комнаты – он был несколько крепче остальных развалюх, даже были ванные комнаты, по одной на этаже, потому плата за постой превышала обыкновенную ренту и, соответственно, жильцов в нем было не битком. Пара комнат могла остаться незанятой. Заспанный хозяин принял мои монеты и, ругаясь вполголоса на полночного постояльца, провел меня к комнатушке. Я бегло оглядел предлагаемую квартирку, кивнул, и на ближайшую неделю она стала моей. Точнее, нашей. Альбина я привел чуть позже, когда хозяин дома скрылся в своей квартирке – мне не хотелось, чтобы человек его увидел.
Альбин оглядел скудную обстановку. Нам даже одеял не полагалось. Я в это время молча застелил единственную кровать простыней, скинул ботинки и куртку, укутался покрывалом, отвоеванным у мужичка, и пробормотал:
- Я – спать. А ты как хочешь.
Вроде бы, вампир – не подходящий спутник, дремать в его присутствии должно быть несколько тревожно, однако я, измученный неопределенностью и страхом предшествующих дней, заснул мертвецким сном. Проснулся, только когда Альбин потряс меня за плечо:
- Скоро день, - произнес он.
Я оглядел комнатенку – по случаю теплого времени года окно было освобождено от тряпок, которыми бедняки затыкали дыры. Занавесок не было и в помине, что значит – взошедшее солнце как-никак заглянет сюда. Бабуля говорила, что солнечный луч, даже один-единственный, сжигает противного светилу кровососа целиком.
- Свет! Он не повредит тебе?
- Нет, - Альбин улыбнулся, - я просто сплю, когда день. Правда, как видишь, я - альбинос, моя кожа бела, от солнца я краснею и начинаю чесаться, но не умираю, нет. Ты уйдешь?
- Да, но я постараюсь выяснить все побыстрее и вернуться. Твои опасения понятны… может, лучше будет прилечь, скажем, под кроватью? Я прикрою сверху покрывалом, оно свешивается до пола, и неожиданный гость попросту не заметит тебя?
- Просто покрепче запри дверь, - ответствовал Альбин, я расхохотался в ответ на этот простодушный совет человека, никогда не обитавшего в трущобах.
- Милый Альбин, здесь нет засова, здешним обитателям он ни к чему – скарб их столь убог, что грабителю просто не на что позариться*!
Вампир с удивлением осмотрел дверь, осознал правдивость моих слов и без пререканий залез под кровать.
- Кевин, не будет ли это злоупотреблением твоей добротой, если я попрошу раздобыть мне новые штаны? Эти грязны, можешь потешаться надо мною, однако сие доставляет изрядный дискомфорт, - раздался его голос, приглушенный покрывалом.
- Подумаю над твоей просьбой, - пообещал я, - тебе поесть принести?
- Если это возможно. У тебя есть еще монеты? На какое время их хватит?
- Ненадолго, но картошку с рыбой или пирожок с требухой я тебе раздобуду. Альбин, а что если отдать твои штаны прачке? Может, снимешь их, а я тебе потом принесу стираные.
- Новые купить не проще? – недовольно вопросил голос из-под кровати.
- Нет. У тебя ткань хорошего качества, мне же хватит только на грубое рубище, не думаю, что тебе придется это по вкусу.
Вампир выскользнул из-под кровати, стянул с себя одежку и передал мне, я запихнул заскорузлые от крови штаны в мешок и, кивнув на прощание Альбину, вышел за дверь.
Прачку я нашел быстро: бедная жена запойного пьяницы не могла позволить себе сидеть дома, как полагается приличной даме. Ее красное лицо покривилось при взгляде на замызганные порты Альбина, она потребовала какую-то совершенно несусветную цену, якобы за керосин, что придется извести на кровавые пятна**. Пришлось дать ей то, что она хочет – тратить дневное время на поиски менее скаредной женщины я не собирался.
- Отрубей добавить, чтоб не выцвели? – спросила прачка, и мне пришлось добавить монетку за отруби – вдруг ткань пойдет пятнами из-за моей прижимистости и вампир будет недоволен?
Надеюсь, она окажется добросовестной и не забудет отжать одежу валком, дабы болтающаяся на веревке деталь туалета не загрязнилась повторно во время сушки.
* нашла упоминание об этом в книге Коути.
** у той же Коути подробно описываются все ужасы стирки) пятна крови выводили керосином, правда, как они потом избавлялись от запаха?
***
- Ты опять меня трогал! – это были первые слова, которые произнес Альбин, проснувшись.
- Лучше бы сказал спасибо, чем ворчать – я тебя помыл. Ты был грязнущий, а воду ночью не достать и бани не работают.
- И как ты это сделал? – недоуменно спросил Альбин, оглядывая себя.
- Знамо, как: отнес в корыто, что в конце коридора, натаскал воды, погрел воду у соседей.
- Не понимаю, как ты меня поднял, впрочем, ты прав – мне следует тебя поблагодарить.
- Всегда пожалуйста. Альбин, сегодня мне будет нужна твоя помощь.
- Помощь? И чем же я могу тебе подсобить? Надо же, даже как-то штаны надел… они еще влажные, ты осознаешь этот факт? – немного ворчливо спросил вампир.
- Слушай, а ты вообще представляешь себе, сколько сохнет такая плотная ткань? Даже если ее отжать хорошенько. Утюжить, уж извини, не стал – у прачки утюг был так черен от нагара, того и гляди запачкает чистое вновь. Мы все выяснили о твоих брюках или ты еще о чем расспросить желаешь? Нет? Отлично! Как я и предполагал, дитев сплавили на детскую ферму(3). Ну, знаешь, это такое место, где за детьми ухаживают, кормят там, заботятся, всякое такое… чтоб старой кошёлке икалось до скончания века! Куда моих кровиночек сдала…
- Кевин, почему ты столь зол? Разве это не хорошее место? Сам же сказал только что: заботятся о детях добрые люди. Видимо, за плату малую. Или я чего-то не разумею?
- Не разумеешь, - прошипел я сквозь зубы, тщетно пытаясь унять бешенство, что поднималось во мне при мысли о мальчиках, - это должно быть хорошим местом, где за ребятишками присматривают. А на самом деле… детки мрут там чаще, чем у нерадивых мамаш. Маленькие умирают почти наверняка, редкий выживает. Иногда взятых на попечение детей специально придушивают, а плату за содержание продолжают требовать, родные обыкновенно не посещают отпрысков, вот и доходец, смекаешь?
- Кевин, но это же ужасно! Нужно немедленно забрать твою кровь из этого чистилища! Какая циничная жестокость – наживаться на невинных детях.
Альбин разнервничался, чего я от него не ожидал, мне казалось, что люди ему не слишком приятны, однако мой рассказ произвел на него большое впечатление.
- Вот тут-то мне и понадобится твоя помощь: что, если мне не захотят их отдать? Официально я – беглый заключенный. Могут и полицию позвать. Боюсь, что есть вероятность применения силы. Только тут заминка: этим ремеслом обыкновенно женщины занимаются. Не бить же их по черепу? Ведь я не могу быть совершенно точно уверен в злонамеренности дамы – слышал я, будто и приличные фермы существуют. Малыши там, конечно, не катаются ровно сыр в масле, однако, не бедствуют. Твоя скорость и сила пригодилась бы для того, чтобы быстро и аккуратно обезопасить нас от нежелательного внимания посторонних.
- Несомненно, я присоединюсь к тебе в сем благом деле, но не могу утаить некоторой собственной слабости – мне необходима пища. Много.
Я отдал вампиру принесенные пирожки, но Альбин ими не насытился. Пересчитав оставшиеся гроши, я пришел к неутешительному выводу – придется стряхнуть паутину с шеста тошера и залезть в вонючую канализацию, чтобы выловить из зловонной жижи сокровища, неосмотрительно выплеснутые раззявами-хозяевами и подобрать обломки вещей, кои можно сбагрить старьевщику. Иначе быстро мне денег не заработать.
В гулких тоннелях я провел половину ночи, потом добывал для вампира еду и, уже почти на исходе темного времени суток, почти потерял надежду успеть вызволить сыновей. Однако, Альбин меня удивил: он закидал в себя еду, будто топливо в очаг, и резво направился за мной в сторону места содержания мальчиков.
Я очень надеялся, что тетя все-таки проверила даму, предлагающую услуги и дети находятся у достойной женщины, но, к моему ужасу, все оказалось еще хуже картин, нарисованных моим воображением. Найденные дети сидели в темной комнатенке, в этом чулане была такая стынь, что малютки сгрудились в одном месте, крепко прижавшись друг к другу. Их крошечные личики были бледными и изможденными. На полу валялась охапка тряпья, заменявшая кровать, но ничего из мебели я не приметил. Сыновья молча бросились ко мне, несколько минут я вертел их, осматривая. Кроме красных полос от розог и шишки на затылке одного из мальчишек, повреждений не нашел.
- За что отлупили-то? – вопросил я у старшего.
- Еду требовали. Не дала, коза драная.
Парни у меня всегда были бойкими, за что им частенько прилетало от учителей, иссечённые плечи для них не были новостью, но меня взволновало то, какими заморенными они стали за те несколько дней, что я их не видел.
- Совсем, что ли не кормили? - спросил я.
- Неа.
Я в очередной раз ощутил бессильную злость: ну, ладно, тетка уже в возрасте, больше никто внимания к ребятам не проявил, и она взялась их устраивать, но как можно было сплавить их к этой бессовестной живодерке? Что за преступное бесчувствие овладело родственницей?
- Кевин, - позвал стоящий в проеме Альбин, - маленьких человеков больше, чем я ожидал. И они умирают. Дети ночи чувствуют, когда Мрачный Жнец готов позвать смертного на последнюю прогулку.
- И что ты хочешь предложить? Милосердно и безболезненно придушить несчастных? – со злостью спросил я.
Альбин хмурился, оглядывая детей, мое сердце сжималось от отчаянья – я ничем не мог помочь этим несчастным, моя собственная жизнь перекувырнулась, полетела вверх тормашками, и я пока еще не понял будет ли безопасным приземление или же нас троих шмякнет о твердь, размалывая в кровавую кашу.
- Я мог бы излечить их. Ты сам знаешь, как, - задумчиво проговорил вампир.
- И что? Им этим не поможешь! Они еще слишком малы, чтобы сами о себе заботиться, а взрослые родственники обрекли их на… это. Думаешь, родители не знают о том, что здесь происходит? Нет! Знают! Большая часть этих крох – плод грешной любви, отправленный отцами, матерями, опекунами с глаз долой. Никому не нужен повзрослевший наследник, стучащийся в двери. Я слышал о таком, от людей правду не скроешь: их отдали на ферму, и они должны тихо исчезнуть, не бросая самим своим существованием тени на родню.
- Кевин, у меня есть вариант, как можно было бы поступить, однако, я не уверен, что он придется тебе по сердцу. Я говорю с осторожностью, ибо не берусь предсказать, как ты откликнешься на мои слова. Человеки странны, я смотрю, смотрю и, когда мне кажется – я понял ваш народ, происходит нечто, разрушающее в щепы мою самодовольную уверенность. Ты – отец, и я видел, как ты рвался к своей крови, дабы защитить. У маленьких человеков, сидящих здесь – в грязи и запустении, - тоже есть отцы и матери. Мой разум пасует и терпит крах в попытках разгадать эту загадку!
- Альбин, я и сам иногда замираю в недоумении, оглядываясь вокруг: что только не вытворяют идиоты! Скажи, что у тебя на уме, я хочу поскорее покинуть это гиблое место.
- Там, у себя, я небеден. У меня есть земля, есть средства, которые я еще не решил, куда вложить. Что, если создать собственную детскую ферму? Наймем нескольких работников, они помогут с делами, а ты, Кевин, проследишь, за всем: растолкуешь детям ночи, как обращаться с отпрысками вашего народа, чтобы не было ущерба. Малыши подрастут, выберут себе кого-то из детей ночи, станут фамильярами. Полагаю, это хорошая идея. А ты что скажешь?