За лентой офицеры в форме говорили с хранителем, а мужчина в хорошей одежде сверялся с картой и блокнотом. Два детектива неподалеку стояли перед старым кирпичным мавзолеем, говорили с женщиной средних лет в мрачной одежде. Женщина смотрела на мавзолей, все сильнее отодвигалась от него, но ее каблуки все равно застревали в траве.
Один из детективов был высоким и тонким, щурил глаза, был застегнут на все пуговицы, но его форма была помята, словно он спал в ней. Другой детектив был низкий, пузо висело над поясом его брюк. Его лицо блестело от пота под черной шляпой. Они напоминали Малдеру Лорела и Харди.
Машины полиции и новостей стояли напротив огороженной зоны. Двое операторов пытались уговорить копа пропустить их, но он не спешил этого делать. За офицером группа людей в черном стояла у желтой ленты, недалеко от репортеров, ищущих лучшие места для съемок.
Здесь случилось что–то серьезное, раз это привлекло столько внимания. Малдер мог слышать голос Фиби в голове: «Это не твое дело, Фокс».
Но другие люди уже собирались и смотрели. Он ведь тоже мог проверить? Он сходил с ума, пытаясь понять, что происходит, и это обеспечило бы ему очередную бессонную ночь.
«Фиби всегда говорит, что мне стоит больше спать», – подумал он, готовя защиту.
Малдер прошел по тропе, а потом спустился по холму к ленте. Он приближался и слышал, как репортер говорит детективам:
– Что здесь было? Расскажите что–нибудь.
Офицер в форме подошел к ленте и отмахнулся от них, как он насекомых.
– Никто не будет с вами говорить, так что убирайтесь. Семья достаточно пережила этим утром.
Малдер заметил парня его возраста, прислоняющегося к дереву со скучающим видом. Он был в черном костюме, с застегнутой, но не заправленной рубашкой, словно он оделся для похорон, как и остальные люди возле желтой ленты. Может, он что–то знал?
Малдер подошел к нему и остановился возле дерева.
– Не понимаю, что случилось.
Парень вздохнул.
– Мы молились, пока они вносили гроб бабушки в склеп, а на ее месте уже был маленький ребенок, – его взгляд поднялся к большому плачущему ангелу на крыше мавзолея. – Похоже, я застряну тут на весь день. Терпеть не могу кладбища. Они жуткие.
– Что–то перепутали? – Малдер уже знал ответ. Детективов не звали бы ради того, кого положили не в тот склеп.
– Неа. Копы говорят, ребенка убили, – он потер шею. – Я не видел тело, но мама и чуваки с кладбища видели, и их стошнило.
– Жуть. И жаль твою бабушку.
Парень пожал плечами.
– Не стоит. Она была ужасной. Она била нас пластиковой расческой. Мне жаль ребенка.
– И мне, – кивнул Малдер и пошел к сцене преступления. Он подобрался к деревьям между огороженной зоной и следующим мавзолеем.
Лысый мужчина в куртке с «КОРОНЕР» на спине махнул офицеру в форме.
– Пусть детективы знают, что мы вынесем тело. И уводите семью.
– Хорошо, – коп послушался, а Лорел и Харди пошли к коронеру.
Детективы понизили голоса, Малдеру было слышно лишь обрывки.
– Что за болезнь…?
– Я никогда такого не видел…
– …от такого спать будет страшно.
Что–то беспокоило их. Что было таким страшным?
– Можете рассказать, что случилось? – крикнул кто–то.
Офицер полиции приподнял ленту для семьи, и репортеры окружили женщину в черном платье и туфлях.
– Что вы видели?
– Они говорили, что там ребенок?
– Вы можете это подтвердить?
– Назад, – коп вставил руку между женщиной и репортерами, досаждающими ей. – Я сказал назад, или я вас арестую.
Другой коп прочистил для нее и остальной семьи путь.
Машина коронера стояла задом к мавзолеям, которые отличались в размере. Пространство между ними было отличным укрытием. Он мог легко скользнуть в одну из щелей и подслушать, пока они будут грузить носилки в машину.
Малдер огляделся. Парень в черном ушел с семьей, часть репортеров последовала за ними, а остальные все еще действовали на нервы Лорелу и Харди. Все были заняты.
«Сейчас или никогда».
Он скользнул в узкое пространство и ждал примерно час, хотя на деле это могли быть всего десять минут.
Коронер закрыл дверь машины, и его команда вытащила носилки и пошла за мужчиной в маленький мавзолей. Склеп не был таким большим, как тот с воинами–ангелами на крыше. Кирпичное строение было рассчитано на двух–трех человек, не больше. Они смогли уместить большую часть носилок внутрь.
Репортеры поспешили к машине. Между лентой и парковкой им ничего не было видно. Но Малдер все отлично видел. К носилкам пристегнули черный мешок с телом, его края обвисли, потому что тело было слишком маленьким.
Женщина–детектив со значком на поясе джинсов пригнулась под ленту и подошла к коронеру.
– Я – детектив Перез из специального подразделения. Можно взглянуть? – спросила она.
– У вас есть дети? – спросил коронер. – Если да, вам лучше этого не видеть.
Она указала на мешок с очертанием детского тела в нем.
– Не у всех женщин есть дети. Открывайте.
Малдер придвинулся к краю узкого укрытия. Коронер обошел носилки, закрывая верх мешка своим телом. Детектив Перез придвинулась и заслонила все от Малдера.
Коронер склонился над мешком и приоткрыл его.
Детектив Перез выругалась и понизила голос:
– Это Билли Кристиан? Мальчик, пропавший девять дней назад? А в груди птица?
«Птица?».
– Оба раза – да, – подтвердил коронер. – Но я не могу продолжать без разрешения.
Малдер прижался к камню, пытаясь лучше увидеть.
– Я видела много ужасов, но не такое, – сказал детектив Перез. Она немного подвинулась, и Малдер смог увидеть тело.
В мешке лежал мальчик. Его кожа была серого неестественного цвета. В фильмах мертвые выглядели так, словно спали, немного ненастоящей крови брызгали для эффекта. Этот ребенок не спал. От пепельного цвета его кожи и неподвижности тела Малдеру было страшно.
– Думаете, мы имеем дело с культом сатанистов? – встревожился коронер.
– Вполне возможно, – сказала детектив Перез. – Но сложно сказать, пока мы не поймем, что значит эта птица, и что они с ним делали.
Черно–белая птица была не больше банки с содовой, лежала на груди мальчика и тоже была мертвой.
Что–то торчало из тела птицы.
Малдер понял, на что смотрит, и зажал рот локтем, чтобы его не стошнило. Стрелы торчали из тела птицы, напоминая лучи солнца, которые нарисовал ребенок.
«Две. Четыре. Шесть. Восемь. Или девять? – Малдер сосчитал наконечники снова. – Восемь».
Но птица была не худшим в этом зрелище.
Мальчик был в белой пижаме с серыми слонами на руках и груди. Серо–белая пижама со слонами, в такой была Сара Лоуэ, когда ее похитили.
Малдер сглотнул, сердце колотилось в груди. Команда с носилками подняла мальчика и чуть наклонила в сторону Малдера. Они приподняли тело, и белые лепестки слетели на землю. А он смотрел на кофту пижамы.
«Серые слоны. И один коричневый бегемот».
Пятно было там, в том же месте, где Малдер видел его в новостях на пижаме Сары Лоуэ.
Из–за коронера раздался крик. Репортеры и копы снова боролись.
– Закрывайте, – сказала детектив Перез. – Нельзя показывать тело прессе, – она выпрямилась и снова все закрыла Малдеру.
Он услышал, как застегнули мешок, но его сердце все равно колотилось. Даже быстрее. Мальчик был в пижаме пропавшей девочки, значит, тот, кто убил мальчика и оставил в склепе старушки с мертвой птицей, был тем же, кто забрал Сару Лоуэ.
Он отошел от бреши между мавзолеями с другой стороны. В горле стояла горечь. Он не мог забыть улыбку Сары Лоуэ и ее пижаму со слонами. Или Билли Кристиана в мешке в такой же пижаме.
Малдер побежал по траве, огибая ангелов из камня и деревья с тонкими ветками, похожими на стрелы. Ему не нужно было других подтверждений, что детей похитил один человек. Малдер знал это. Его память записывала детали, как камера изображение, с точностью и четкостью, как это было в тот миг.
Одна мысль крутилась в его голове, пока он бежал.
«Совпадений не бывает».
ГЛАВА 6
Дом Малдеров
10:50
Малдер вернулся в дом, едва дыша. Хотя бы отца там не было. Он все еще не мог осознать увиденное на кладбище. Кто–то похитил двух детей, а похищение Сары Лоуэ повторяло похищение Саманты – время, гостиная, выключение света перед ее пропажей и открытая входная дверь.
«Саманту забрал тот же человек?».
Это было возможно. Это было близко к правде. Его нервные окончания гудели, он не переставал двигаться. Он расхаживал по гостиной, мысль вонзалась в него все глубже с каждым шагом.
Можно было только одним способом узнать, связаны ли похищения Сары Лоуэ и Билли Кристиана с пропажей Саманты. Малдеру нужно было узнать больше о Билли Кристиане и его похищении.
«Похожее уже было».
После исчезновения Саманты он был одержим мыслью, что тот, кто забрал ее, похитил и девочку по имени Венди Келли в Нью–Хейвене, Коннектикут, за день до этого. Венди похитили из ее дома, как и Саманту. Но каждый раз, когда Малдер говорил об этом, отец игнорировал, а полиция острова отказывалась исследовать.
Зазвенел телефон на кухне, и Малдер вздрогнул. Он дал ему прозвонить семь раз, а потом все–таки ответил:
– Алло?
– Фокс? Это ты, милый? Это мама.
Хоть он любил маму, у него не было настроения хоть с кем–нибудь разговаривать.
– Ага. Привет, мам. Как ты?
– Хорошо, но дом ощущается таким большим, ведь я одна.
– Я могу вернуться, – предложил он. Она предложила ему переехать к отцу, это придумал не он. Он хотел сделать ее счастливой, у него был крохотный кусочек надежды, что отец может измениться.
– Не смеши, милый, – сказала она. – Ты выпускаешься через два месяца. Я в порядке. Правда. Без твоего отца дом кажется спокойным. Конечно, я бы хотела, чтобы ты был здесь. Не уверена, что Фиби дожила бы до лета, если бы не решила проведать тебя. Я столкнулась с ней в библиотеке на прошлой неделе, и она пятнадцать минут объясняла, почему технологию «Звездных войн» можно внедрить еще при наших жизнях.
– Похоже на нее, – его лучшая подруга была достаточно умной, чтобы бросать ему вызов, это для нее было хобби. И это было одной из причин его не такой и скрытой влюбленности в нее.
– Стоило позвать ее посмотреть на мой пылесос, – она замолчала, он услышал, как она чем–то гремит. – Потому что тупой пылесос, который купил твой отец у того комиссионера, снова сломался.
– Я починю его, когда попаду домой.
Она вздохнула.
– Спасибо. Но я не могу не пылесосить до июня. Но хватит жалоб. Вы с отцом ладите?
«Да, если в это понятие входит игнорирование», – подумал Малдер перед тем, как дал маме ответ, который она хотела слышать.
– Да, как обычно.
На фоне в трубке загудел таймер.
– Мне нужно вытащить запеканку из духовки. Подождешь минутку?
– Все хорошо. Мы можем поговорить позже, – он хотел посмотреть, есть ли в новостях что–то про Билли Кристиана.
– Ладно. Я люблю тебя, – сказала она.
– Я тоже.
Было уже одиннадцать, когда Малдер повесил трубку, новостей не было до полудня. Но мертвый ребенок был важной новостью. Может, местные каналы прервут игровые шоу и сериалы для новости. Он расхаживал до полудня, переключая каналы каждые пару минут, чтобы не упустить новости. Но они не сделали спецвыпуск. И он едва держался, когда новости все–таки начались.
Репортер стояла перед желтой лентой, которую Малдер видел утром. Ее шелковая лиловая блузка была с большим бантом впереди, и казалось, что он ее вот–вот задушит.
– Я на кладбище Рок Крик в Вашингтоне, где рано утром в склепе нашли тело ребенка. Ребенка опознали как восьмилетнего Билли Кристиана, пропавшего из дома девять дней назад. Случившееся потрясает, особенно, после исчезновения Сары Лоуэ две ночи назад.
Детектив с большим животом пригнулся под лентой, привлекая внимание репортера. Она поспешила туда и сунула микрофон ему в лицо.
– Детектив? Полиция узнала, как убили Билли Кристиана? Этот случай связан с похищением Сары Лоуэ?
– Дела не связаны, – детектив с предупреждением посмотрел на репортера, но она уже повернулась к камере.
– Я останусь здесь, чтобы сообщать вам новости по мере их появления, – пообещала она. – Брайан Норс меня дополнит.
Появился другой репортер с ужасной прической. Он говорил со смотрителем кладбища, которого Малдер видел у склепа утром.
– Я с Ховардом Реддингом, смотрителем кладбища Рок Крик. Мистер Реддинг, мне сказали, что это вы нашли тело мальчика. Расскажите, что вы видели.
Мужчина кашлянул.
– Я отпер дверь склепа, чтобы убедиться, что все готово к погребению. Тогда я увидел тело мальчика, лежащее на лепестках, будто святое. Но все цветы были завядшими, – он потер шею и покачал головой. – И на его груди лежала мертвая птица, словно все это было частью сатанинского ритуала.
– Выключите камеру! – коп появился на экране и повел смотрителя прочь.
Репортер обратил вопросы полицейскому.
– Офицер, звучит как ритуальное убийство. Мы имеем дело с культом? Жителям стоит тревожиться?
Челюсть копа дергалась, он поглядывал на камеру.
– Никто ничего не говорил о культе. Мы закончили, – он ушел, и камера повернулась к репортеру.
– Если у полиции есть новая информация, они ее скрывают. Но мы продолжим рассказывать о расследовании этого дела.
Малдер пять лет ждал, чтобы дело его сестры продолжили расследовать, ждал ответов, которые мог никогда и не получить.
И в этот миг он дал себе обещание.
В этот раз он не отступит.
Он найдет девочку раньше, чем случится что–то ужасное.
ГЛАВА 7
Дом Малдеров
17:51
– Почему ты так долго? – спросил Малдер, когда Гимбл все–таки прибыл к нему домой. – Я звонил сорок пять минут назад, – и после этого он каждую минуту переключал каналы, искал все больше новостей и протаптывал дыру в ковре.
– Тебе повезло, что в моей комнате еще был телефон. Майор обычно забирает его, чтобы пришельцы ничего не подслушали, – Гимбл прошел мимо него, руки были в карманах его голубой велюровой куртки. – А еще мне пришлось ехать на автобусе. У меня нет машины. Ты мог бы подвезти меня, раз у тебя есть.
Малдер снова переключил канал. Шла все та же реклама.
– Я не могу выйти. Я жду начала новостей в шесть часов, – он не сообщал Гимблу детали, позвонив.
– С каких пор тебя интересуют новости? – спросил Гимбл. – Пресс–конференция в НАСА? Потому что это не срочное дело. Ты сказал, что дело срочное.
Малдер снова переключил канал.
Ничего.
Гимбл указал на телевизор.
– Зачем ты так делаешь?
Никаких новостей о Билли Кристиане или Саре Лоуэ. Он отказывался думать о том, что она тоже могла быть мертва. Он ударил коробку, полную барахла, которую отец все еще не распаковал.
А потом он обрушил историю на Гимбла.
– Мертвый ребенок с птицей, утыканной стрелами, считается срочным делом?
– Погоди, – Гимбл рухнул на диван. – Ты про ребенка с кладбища?
Малдер глубоко вдохнул.
– Ага.
– Я знаю про это. Майор все утро сидел перед телевизором и делал записи. Репортер брала интервью у мужчины, говорившего про птицу и порезы, но стрелы не упоминали, – Гимбл убрал волосы с глаз и склонился, глядя на Малдера. – Откуда ты знаешь что стрелы торчали их… мальчика?
Малдер в смятении схватился за волосы.
– Из птицы. Они торчали из птицы.
– Лучше расскажи сначала, – сказал Гимбл.
– Я пробегал утром мимо кладбища Рок Крик, когда увидел тело. Они вытаскивали его из склепа в мешке, на его груди была черно–белая птица со стрелами, торчащими из тельца.
Глаза Гимбла расширились.
– Быть не может.
Малдер снова переключил канал.
– Вот оно, – Гимбл вскочил на ноги.
Ведущий стоял на дорожке перед полицейским участком.